Meles meles
Название: Праздник, который всегда с тобой
Авторы: /Melissa/ & Levian
Размер: макси, 11 268 слов
Боец: шестирежимник
Персонажи: Оптимус Прайм, Мегатрон, Альфа Трион, Старскрим, прочие автоботы и десептиконы
Вселенная: Transformers Generation One
Категория: преслэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Спецзадание: Каон
Предупреждения: Старскрим в роли Старскрима, Альфа Трион в роли дамбигада. P.S. авторы считают своим долгом предостеречь вас от использования сомнительного топлива.
Примечание: альтернативная вселенная; событий Transformers Movie 1986 г. не произошло; все персонажи живы-здоровы и смогли урегулировать свои разногласия мирным (ну, почти) путём.
Саммари: Автоботы и десептиконы наконец-то прекратили воевать, и на Кибертроне воцарился долгожданный мир. Казалось бы, самое время праздновать! Но отчего Оптимусу Прайму кажется, будто его крупно подставили? …И при чём тут Мегатрон?
читать дальше
Оптимус всегда любил праздники. Раз ты онлайн, уже есть повод порадоваться, а раз есть повод, то почему не отметить? Как ещё можно почтить жизнь, если не празднованием её даров? Иначе она так и пролетит мимо!
А в деле устройства всяческих торжеств кибертронцам было чему поучиться у жителей Земли; не так давно он, Оптимус, завёл речь о многообразии тамошних традиций и с удовольствием отметил, что наконец-то — едва ли не впервые с тех пор, как автоботы вынырнули из пучины гражданской войны и окунулись в не менее вязкую пучину политических интриг — друзья отложили суету и внимательно его слушают.
Оптимус тогда очень вдохновенно поделился едва ли не всеми земными обычаями, которые успел записать в постоянную память, и даже не намекал, а говорил напрямую о трогательном обмене подарками, о привычке совместно дегустировать плоды химико-термических опытов, об обряде торжественного заключения прижизненного партнёрства в знак уважения к достоинствам друг друга, о ритуальном избавлении от всего старого имущества во имя удачного начала нового цикла жизни… Насчёт последнего он, впрочем, не был уверен, что ничего не напутал.
Отрадно видеть, что намёки не прошли даром! Автоботы явно загорелись идеей: за последние пару-тройку декациклов Оптимус не раз становился свидетелем загадочных переговоров между небольшими, стихийно возникающими группками и даже ловил на редких частотах общей сети зашифрованные обрывки чужих бесед. Поначалу, конечно, слегка задевало, что при виде его все старательно повышают голоса и делают вид, что обсуждают совершенно случайные темы…
Зато теперь, когда он узнал, что подоплёка у такой секретности самая что ни на есть безобидная и даже приятная, как отрадно было видеть оживлённый вид старых друзей, их расправленные плечи и вспыхнувшие оптические линзы. Разве не за тем они после долгой войны заключили с десептиконами мир? Чтобы им наслаждаться, а не погружаться всем процессором в новую гонку вооружений, верно?
Хотя праздник наступил немного слишком внезапно и всем своим многообразием застал Оптимуса врасплох: в какой-то момент он то ли упустил, то ли забыл, отчего все вообще собрались. Наверное, не просто так?
Ранние джооры текущего цикла Оптимус ещё помнил. Сначала в дверь личного отсека постучался Джазз с предложением продегустировать новый сорт энергона — среднезаряженный шипучий. Энергон оказался весьма достойным, и Джазз настоял, чтобы Оптимус выпил полный куб, потому что «Это подарок, босс!». Джазз слегка волновался (видимо, не был уверен, придётся ли слегка кружащее процессор новое топливо ему по вкусу), и в знак благодарности пришлось согласиться и на вторую порцию. Тем более что Оптимус всегда глубоко уважал Джазза. Уже потом он выяснил, что к вопросу преподнесения в дар топлива друзья подошли с большим энтузиазмом: сразу после Джазза его перехватил Рэтчет с тем же предложением. Потом Айронхайд. Потом, как ни удивительно, Праул. Неужели даже этот во всех отношениях стальной бот учится расслаблять сервомеханизмы?.. Поскольку Оптимус уважал всех в равной степени, то отказываться не стал. Тем более что ярко-розовая смесь с интригующими пузырьками приятно бодрила системы.
Хотя Уилджеков куб, заметно концентрированнее предыдущих, всё-таки пробовать не стоило. Или хотя бы не стоило допивать. Но к экспериментам Уилджека все относились с обидной предвзятостью… Может, и заслуженной, но всё-таки обидной. И слегка гудящий от выпитого блок дружелюбия решил, что самое время подбодрить незадачливого изобретателя.
Словом, Оптимус не то чтобы запомнил свой маршрут до Вектора Сигма. Кажется, под руку его вёл икающий розовым паром Праул… а может, и нет. Он не совсем понимал, почему праздновать решили именно возле Сигмы, а не возле, скажем, топливохранилища с этим замечательным шипучим топливом, которое так прекрасно дополняется новой смесью Уилджека.
И всё-таки, что они отмечают?
Оптимус только и успевал махать многочисленным автоботам, многих из которых не видел по ворну, а то и дольше — до того охотно все увлеклись этой «политикой», пока его целенаправленно (он даже не заметил, как Праула сменила Элита-Один) тащили к массиву их прародителя-суперкомпьютера. На пару бриймов он отключил оптику — только оптику, вовсе не процессор! — а когда восстановил визуальную инфоподачу, то на плечи ему уже успели зачем-то набросить тёмно-фиолетовый плащ.
С левой стороны Оптимуса подпирал всем корпусом то и дело посматривающий на хронометр Айронхайд. Справа сиял дентапластинами и наполированной грудной бронёй Джазз, который не сводил напряжённого взгляда с дверей. Возле самого Вектора Сигма стоял Альфа Трион, чему-то тихо улыбаясь в лицевые украшения. За спиной Элита-Один нежно, но с пугающей эффективностью пресекала все попытки сбросить душный, мешающий вентилировать плащ.
На удивление в толпе оказалось порядочное количество десептиконов. Многие икали тем же розовым паром, что и Праул (да и сам Оптимус, если на то пошло), а в руках держали изрядно помятые фрактальные кристаллы. Кстати, знакомые цвета… не такие ли кристаллы он видел на клумбах возле Академии Наук? Надо же, а он-то считал, что они очень редкие.
Со стороны входа раздался шум и будто бы ругань. В толпе оживились. Джазз с Айронхайдом сдвинулись и, как настоящие друзья, помогли Оптимусу принять вертикальное положение.
Двери, в норме должные раздвигаться в стороны, распахнулись прямо перед собой. Сначала Оптимус решил, что в зал Сигмы полувошёл-полувкатился молодой, до конца не сформировавшийся гештальт. Только перенастроив оптику, он расчленил «гештальт» на составляющие: конструктиконов, Рамбла, Френзи, Старскрима, по самый шлем замотанного в ярко-красную ткань, и, в центре всего этого, печально известного десептиконского предводителя Мегатрона.
Оптимус шёпотом — он честно старался шептать! — сообщил Элите, что очень любезно со стороны десептиконов надеть автоботские цвета. И как удачно, что он, Оптимус, тоже украшен по случаю. Элита-Один одарила его долгим, полным странной жалости взглядом и встряхнула плащ, как лист жести.
Меж тем небыстрое, но неотвратимое шествие десептиконов к Вектору Сигма замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Рамбл и Френзи за полы тащили красную ткань на себя, Старскрим отбивался, Мегатрон почему-то норовил завалиться то на Хука, то на Лонгхаула. Толпа заволновалась как Ржавое море в сезон магнитных бурь. Кто-то додумался швырнуть на дорожку кристаллический букет, его примеру последовали остальные…
Альфа Трион покашлял и стукнул о пол жезлом, в котором, несмотря на покрывающие его непривычные узоры и глифы, Оптимус узнал незамысловатый, но эффективный шокер-нейропарализатор. Букеты лететь перестали. Десептиконы и автоботы дисциплинированно вытянулись по швам. После недолгого, но ожесточённого спора со Старскрима плащ стянули и замотали в него Мегатрона. Шествие возобновилось.
Кое-как доковыляв до Вектора Сигма, Мегатрон ожёг Оптимуса взглядом и обдал удушливым паром, по цвету подозрительно смахивающим на продукт переработки того самого «шипучего среднезаряженного», но по запаху сшибающим с ног не хуже Уилджековой смеси.
— Подвинься, Прайм! М-мо-о-огучий… Могучий! Мегатрон будет стоять здесь! — рявкнул он и, ухватив Оптимуса за плечо, некоторое время безуспешно боролся с гравитацией.
— Во имя всего Кибертрона, начинайте уже! — взмолился Айронхайд.
— Да-да, начинайте! Когда мы наконец покончим с этой небольшой формальностью, я, Старскрим…
Элита-Один сжала кулаки и шагнула вперёд, а Джазз с Айронхайдом синхронно повернулись, поворачивая вместе с собой и Оптимуса — лицом к Вектору Сигма и Альфа Триону. Рядом конструктиконы водрузили слабовменяемого Мегатрона. Оптимус неохотно подставил плечо, досадуя, что старый… противник даже в такой вне всякого сомнения торжественный для планеты момент портит этот миг кибертронского единения.
Вроде бы Альфа Трион завёл речь. Речь — это хорошо. Практически на каждом празднике должна быть Обязательная Речь. Оптимус и сам любил речи, хотя в последнее время вынужденно подзабросил. Судя по повисшей тишине, аудитория с наивысшим почтением внимала древнему меху. Оптимус был слишком занят тем, что с намёком толкал Мегатрона локтём в брюшную пластину. Тот намёков не понимал и то и дело откровенно проваливался в подзарядку, хрипло вентилируя прямо над аудиодатчиком.
Неожиданно Мегатрон попытался выпрямиться и многотонным весом боевой машины наступил ему на ногу. Оптимус хотел было возмутиться, но, подняв голову, увидел обращённые на него взгляды: ожидающий — Альфа Триона, тревожный — Айронхайда и будто бы немного виноватый — Джазза. Мегатрон со всей эонами выработанной способностью подлавливать Оптимуса в неловкие моменты наступил ему на ногу ещё раз.
— Тебя спра… ик!.. с-ш-шивают! — сказал он. Оптимус моргнул. — Согласен, не?
— На что?
— Аа-аткуда я-то знаю? — икнул Мегатрон. — Я бы — ик! — не соглашался.
— Но ты уже согласился, Мегатрон, — мягко поправил Альфа Трион. — При всех присутствующих свидетелях.
— Ну тогда и я согласен, — поторопился Оптимус, чтобы поскорее исчерпать инцидент, и только и успел обхватить заваливающегося на него Мегатрона поперёк нагрудной пластины.
— Что ж. Я, как полноправный и единственный Хранитель Вектора Сигма, объявляю вас двоих…
Грянули фанфары. Толпа разразилась аплодисментами, но процессор Оптимуса наконец выключился — в состоянии полного блаженства от удачно прошедшего первого на Едином Кибертроне праздника.
В себя Оптимус приходил с ощущением, что глюкомыши, которыми пугал всех Рэтчет на пару с Фёст Эйдом, всё же завелись в процессоре: в аудиодатчиках скрежетало и скрипело, а пустоты в блоках памяти казались выгрызенными, словно… словно… да, глюкомышь, никак иначе.
Включив оптику, он увидел знакомый потолок своего жилого отсека. Приятный янтарный цвет, его потолок. Вот только пробивающиеся из светового окна широкие солнечные полосы были ему незнакомы. Окно? Разве у него такое большое окно? Обычно оно меньше. Странно. Надо проконсультироваться у Праула. Почему солнце давно встало, а Праула ещё нет? Где тогда Праул?
Для начала Оптимус решил, что лежать это хорошо. Он лежал. На платформе. Почему-то на очень шершавой.
Повернув голову, он скосил оптику на тканевое покрытие на платформе. Тканевое покрытие. Разве у него было тканевое покрытие? И фиолетовое, почему-то фиолетовое. Он бы хотел красное. Красный цвет красивый, он любил красный. И все автоботы тоже любили красный, не могли не любить. Хороший же цвет. А у Оптимуса почему-то фиолетовое.
Странно. От движения головы глюкомышь нисколько не испугалась и всё продолжала грызть проводку в аудиосенсоре. Упорная. Почти как Мегатрон.
Оптимус решил, что надо бы поднять руку и хотя бы вытрясти её оттуда, но рука не поднялась. Что-то её заблокировало, что-то тяжёлое. Получилось развернуть кисть и пощупать край незнакомого объекта. Объект был большим, с очень выразительными прямыми гранями, словно опрокинутый ему на платформу шкаф.
Странно. Потолок в отсеке точно его, Оптимусов. Платформа, наверное, тоже. Солнечные полосы, тканевое покрытие и глюкомышь события нестандартные, но в обстановку вписывались. Груз-шкаф не вписывался, никаких шкафов на платформе быть не должно. Не положено правилами — и неудобно.
Повернув к объекту голову, он сначала не понял, с чего бы опрокинутому шкафу смотреть на него в ответ, особенно красными, как у десептиконов, окулярами. Оптимус ещё раз погасил оптику — ещё раз активировал. Шкаф никуда не делся и продолжал смотреть на него красной оптикой. Над оптикой шкафа, будто стремясь сойтись в сверхновую, сдвигались выразительные брови Мегатрона.
Оптимус погасил оптику и отвернулся.
Глюкомышь всё так же скрипела в аудиодатчике, только теперь этот надсадный хрип сбился и стал отчётливо напоминать звук то раскрывающихся, то смыкающихся створок чужой вентиляционной системы.
Мегатрону нужно почаще смазывать воздухозаборники.
Но это если бы, конечно, рядом с ним располагался Мегатрон. Но там не мог быть Мегатрон. Даже Мегатрон не настолько коварен, чтобы оказаться внутри его отсека и тем более занять больше половины платформы.
А если Мегатрон здесь, то почему не пришёл Праул? Праул точно бы доложил ему, что Мегатрон здесь: на автоботской половине города, в самой глубине жилого корпуса, да и вообще на платформе их Прайма.
Повернувшись к Мегатрону, Оптимус проверил ещё раз, что это Мегатрон. По всему выходило, что он самый. Так и лежал наполовину на корпусе Оптимуса, всей массой грудного сегмента блокируя ему руку. Оптика у Мегатрона посверкивала статикой, словно упорная глюкомышь из процессора Оптимуса перебежала к нему.
Нужно было задать вопрос, пока Мегатрона окончательно не переглючит.
— Ты не знаешь, где Праул? — сказал Оптимус, хотя почему-то получился скорее шёпот, чем требование ответа.
Оптика у Мегатрона вспыхнула, он вскинул руку и довольно болезненно ткнул ему в лицо указательным пальцем. Оптимус с долей удовлетворения отметил, что из-за маски «болезненно» оказалось в первую очередь для самого Мегатрона.
— Прайм! — Палец дёрнулся и слишком сильно ткнулся снова, и Мегатрон опять поморщился. — Твой низкий план по пленению меня, могучего Мегатрона, не оправдался! Я покажу тебе…
— Ты лежишь на моей руке, — напомнил Оптимус.
— Не лежу я на твоей руке!
— И ты занял половину моей платформы.
В следующее мгновение Оптимус почувствовал, как что-то грубо толкнуло его в плечо. И стоило подумать, что так просто силовое столкновение он не проиграет, как его корпус вместе с коварной десептиконски-фиолетовой тканью заметно сдвинулся в сторону края платформы. Его сдвинули! Мегатрон выпихивал его с платформы!
Вцепившись ладонью в край платформы, Оптимус надавил плечами назад, стараясь не запутаться в непонятном тканевом покрытии. Вентиляция Мегатрона засипела с новой силой, он попробовал ухватить Оптимуса за корпус, навалился на него ещё сильнее — и приблизился настолько, что Оптимус с наслаждением ударил его лбом в лицо. Мегатрон дрогнул! И пока он перефокусировал оптику, Оптимус завершил контратаку ответным толчком плечами в чужой корпус. Как жаль, что рядом не было ни одного автобота, кому можно было показать пример, как правильно обращаться со столь наглыми захватчиками чужих платформ!
Когда опрокинутый на спину Мегатрон рухнул на пол, в узкий проём между платформой и стеной, Оптимус ещё раз пожалел, что рядом нет Праула, который отразил бы столь великую победу во фракционном журнале.
И только когда плечи «великого Мегатрона» намертво застряли, Оптимус заметил, что по бокам корпуса десептиконского вождя пробиваются волны подозрительно алого цвета. К Мегатрону магнитными клипсами был пристёгнут плащ удивительно автоботской расцветки. Очень подозрительно автоботской расцветки.
— Я достану тебя, Прайм! — Мегатрон взмахнул рукой, пытаясь нащупать хоть какую-то точку захвата, но запутался в затрещавшей и всё же выдержавшей ткани. — Дай мне только выбраться, я покажу тебе, что происходит с теми, кто обманывает лидера десептиконов и похищает его во время дипломатического праздника! Даже Старскрим не падал столь низко, как!..
— А что мы праздновали, кстати?
Возмущённый тем, что его перебили, Мегатрон ушибленной кибергадюкой посмотрел на него снизу вверх, но после брийма тишины ещё сильнее сдвинул брови, потом ещё сильнее поджал губы, потом ещё возмущённее посмотрел на Оптимуса, а потом наконец сказал:
— Я не помню, Прайм! Но, что бы мы ни праздновали, я тебе этого не прощу! Помоги мне вылезти отсюда и сразись со мной, или, клянусь, твои автоботы!..
Десептиконы коварны, а Мегатрон их лидер. Оптимус не раз видел, сколь неожиданно хитроумны бывают их планы.
— Если скажешь, что мы праздновали, Мегатрон, помогу.
— Я не помню, оплавок ты ржавый!
— Совсем-совсем?
— Совсем!
— А как тогда ты оказался здесь?
— Я не помню! Выпусти меня отсюда!
Очевидно, этот план превышал в бессовестности все предыдущие идеи Мегатрона. Надо же — вторгнуться прямо в личный отсек Оптимуса, да ещё прямо на его подзарядочную платформу! Но пока что проще подыграть Мегатрону и сделать вид, что Оптимус ему поверил. И нужно дождаться Праула: рано или поздно он должен прийти с ежецикловой стопкой отчётов.
Решив для себя, что он контролирует происходящее и теперь точно готов к расцвету дальнейшего коварства, Оптимус протянул Мегатрону руку.
Несколько бриймов спустя выяснилось, что для того, кто вторгся в чужой отсек, Мегатрон подозрительно бурно хочет его покинуть. Поводом ко вчерашнему празднику Мегатрон назвал обнаружение довоенного склада энергона. Правда, по описанию «довоенный» энергон очень напоминал тот шипучий сверхзаряженный, который, по мнению Оптимуса, был даже чересчур свежим для употребления.
Следующий прекрасный во всех отношениях план Оптимуса заключался в том, чтобы запустить антивирусную чистку систем, заодно привести броню в порядок, ну и связаться с Праулом, с Джаззом, да хоть с кем-нибудь! — и выяснить, чей процессор озарила светлая искра мысли уложить их с Мегатроном на подзарядку в одном отсеке.
Дело осложнялось тем, что отсек он не узнавал. Совсем. Да, цветовая схема знакомая, но только отчасти. Крупный, красно-золотых тонов стол, в своё время заказанный с расчётом на шумное сборище друзей, но так ни разу и не пригодившийся, Оптимус признал по приметной царапине на ножке, но массивные стулья в серо-стальной гамме вообще первый раз видел. И трёх одинаковых дверей у него не было, и окна не выходили на какую-то усеянную мелкими кристаллами пустошь! А платформа, кстати, слишком широкая, под кого она сделана?
Ладно, может, какой-нибудь ширококорпусный бот любезно уступил ненадолго свой отсек, но его, Оптимуса, личные вещи откуда тут взялись?
Будто некто ворвался в его настоящий дом, сгрёб всё, что под руку попалось, притащил сюда и в странном порядке расставил по сияющим свежей краской полкам.
Если бы Оптимус кого и заподозрил в подобной подлости, так Мегатрона… но тот с не меньшим удивлением бродил по отсеку и с возмущёнными возгласами хватал отдельные предметы. Судя по всему, добрая половина вещей принадлежала ему, и барахла оказалось столько, что даже в сгибе массивной руки не умещалось. В итоге Мегатрон, оглядевшись, содрал с себя плащ, кое-как связал мешком и принялся кидать всё подряд уже в него. Оптимус бросился следом, опасаясь, что бывший военачальник, в подлости своей, не погнушается прихватить и чужое. Мегатрон одарил его очередным хмурым взглядом:
— Ну, Прайм, такой низости как воровство я даже от тебя не ожидал! А теперь — прощай! Я отступаю, но не думай, что ты победил!
— Не смею задерживать, — сухо ответил Оптимус и распахнул дверь, которая, по его разумению, вела к выходу.
Мегатрон заглянул внутрь и фыркнул. Оптимус тоже заглянул.
— Это что, мойка? — спросил он невесть у кого и на всякий случай выставил антивирусной чистке приоритет повыше. — У меня в отсеке не так. Почему вход в мойку прямо из подзарядочной? Кто это спроектировал?
— Откуда у тебя вообще личная мойка?
— А у тебя, что, её нет?..
— Мне более чем хватает общественной, — огрызнулся Мегатрон.
— Как тебя увидел, так и понял, — со всей вежливостью, которую только смог в себе наскрести, ответил Оптимус.
— Избалованный Прайм, которому все в выхлоп дуют, тут только один!
Сжимая кулаки, они уставились друг на друга.
— Знаешь, что? — сказал Мегатрон. — У меня полно дел, а ещё я голоден. За стульями пришлю Астротрейна!
С этими словами он, взвалив на плечо свой позвякивающий тюк, протиснулся мимо Оптимуса к соседней двери и захлопнул её прямо у него перед маской. Через миг раздался грохот, следом — очередной возмущённый вопль. Даже не открывая двери, Оптимус уже понял, что и она ведёт не на выход.
Почему с Мегатроном всегда так сложно?
Коммуникатор Джазза не отвечал. У Праула срабатывал автоответчик. С Элитой-Один Оптимус вообще связаться не смог, будто она сменила личный код. Альфа Трион, которому он направил запрос из чистой вежливости, в ответ прислал два глифа — поздравительный и сочувственный. Ну что ж, Оптимус в любом случае собирался наведаться в Высокий Совет. О шлак, у них же как раз сегодня собрание!
Жаль, конечно, что не удалось почистить броню, но не идти же в мойку прямо при Мегатроне, кто знает, чего от него можно ожидать.
Третья дверь из подзарядочной, по счастью, вела в коридор, а оттуда уже на выход из здания. Под недобрым взглядом Мегатрона Оптимус прошёл в неё первым, и с ним, разумеется, ничего не случилось, потому что он, в отличие от некоторых, смотрел, куда наступал. И в раздатчики энергона по невнимательности не врезался.
— Тебя подвезти? — предложил Оптимус. Всё-таки не дело бросать… то есть оставлять Мегатрона тут, ещё неизвестно, не вернётся ли он в отсек и не прихватит что-нибудь из Оптимусовых вещей!
— Катись уже, — проворчал Мегатрон. — Сейчас прибудут мои десептиконы и эвакуируют меня отсюда!
Словно в опровержение собственных слов, он, перехватив изрядно пострадавший при падении тюк, в котором роскошный плащ угадывался уже слабо, побрёл в противоположную от Оптимуса сторону, так и не перестав хрипеть вентиляцией и скрипеть шарнирами. И антигравы, судя по всему, тоже барахлили.
Оптимус пожал плечами и покатил по своим делам. Если повезёт, Мегатрон провалится в кислотное болото.
Приземистое и будто вовсе никем не обжитое здание, в котором их с Мегатроном разместили, оказалось на самой окраине Аякона, едва ли не близь заповедных Энергонных бассейнов, на полпути к Ржавому морю. Понадобилась добрая пара джооров, чтобы практически наугад — однополосную дорогу не находил на карте даже встроенный навигатор! — выбраться на более-менее заполненную ботами трассу, а оттуда Оптимус уже поехал по относительно знакомому маршруту.
Позабытая в перепалке процессорная глюкомышь снова дала о себе знать, только теперь обосновалась в области топливного бака и надсадно скребла изнутри. Ну конечно, Мегатрон-то как всегда оставил Оптимуса решать все проблемы самому! А он ему ещё руку протягивал!
Весь путь до древнего дворца, выбранного для собраний обновлённого Совета, Оптимуса сопровождал непривычный шум. Казалось, каждый первый бот норовил загудеть прямо под боком, словно хотел проверить границы праймовского терпения. Далеко не сразу вспомнилось, что на Земле так выражали радость от празднования, и, хотя Оптимус до сих пор не мог связаться с Праулом и спросить о вчерашнем, он пару раз тоже показательно погудел в ответ. Вполне ожидаемо, что его отклик вызвал особенно бурную волну шума: присоединились даже непонятно как оказавшиеся на автоботской половине города десептиконы.
Хорошо, что быстрая езда совсем изгнала из процессора назойливую глюкомышь, так что во дворец Совета Оптимус входил бодрым и уверенным шагом. Ничего, вот он дойдёт до зала, они начнут заседание, займутся обычными дипломатическими делами, а потом можно будет забыть об этой странной подзарядке на одной платформе с Мегатроном.
А потом Айронхайд, конечно же, поможет ему перенести вещи обратно в отсек в черте города.
И они вместе посмеются, что шутка удалась, кто бы ни был её автором.
…Двери зала Совета не открылись. Пришлось подналечь всем корпусом, потом постучать, потом снова ударить плечом — и вдруг механизм пришёл в действие. Двери неожиданно распахнулись, и Оптимус оказался внутри. В последний момент он успел выправиться, так что сумел не упасть лицом прямо на плиты пола, а почти вбежал внутрь.
— От меня так просто не запрётесь, — радостно сообщил он и, обойдя массивный круглый стол, направился к дальнему от входа сиденью. — Решили начать пораньше?
Странно, но там — прямо под нейтрально-серебристым знаменем Кибертрона — уже расположился Альфа Трион.
— Альфа Трион, — вежливо намекнул Оптимус и указал рукой вправо, где оставалось одно свободное место.
Старый бот даже не приподнялся, а огладил лицевые украшения и одарил его мудрым, всепонимающим и совершенно неуместным взглядом.
Сидящие вокруг круглого стола мехи переглядывались, а Праул почему-то выглядел даже меньше едва достающего грудью до столешницы Бамблби.
— Оптимус, — звучно сказал Альфа Трион. — Разве твои новые обязанности не вынуждают тебя пребывать в совсем ином месте?
— Новые обязанности? А какой вопрос мы рассматриваем?
Ультра Магнус нахмурился и склонился к Саундвейву, который лишь слегка развернул к нему аудиосенсор, словно боялся проявить интерес к словам автоботского офицера. И правда, стоило Саундвейву поймать взгляд Оптимуса, он застыл неподвижной статуей, а в груди раздалось слышное на весь зал жужжание, будто он готовился выпустить кого-то из кассет.
Единственным, кто не посмотрел на Саундвейва, оставался Альфа Трион: он был занят тем, что всё так же мудро и вдумчиво смотрел на Оптимуса.
— Оптимус, — веско сказал он, — ты ничего не заметил при входе во внутреннее пространство столь величественного и во всех отношениях исторического здания?
Оптимус подумал и рассмеялся:
— Вы зачем-то заперли двери. Мы изменили время начала заседания или вы пытаетесь отгородиться от меня? Готовите мне сюрприз?
— А ты не заметил на дверях этого зала двух больших золотых пластин, Оптимус?
— Каких ещё пластин?
Поднявшись с кресла, Альфа Трион предусмотрительно развернулся таким образом, что Оптимусу никак бы не удалось обойти его и занять место председателя. Пришлось отступить на шаг, а потом последовать за старым ботом к дверям. Что за пластины? Какое-то предупреждение об изменённом графике начала заседаний? Новое творение Санстрикера?
При приближении к дверям Альфа Трион повёл рукой, и те распахнулись. (Оптимус мысленно напомнил себе узнать потом код дистанционного управления.) И правда, на внешней стороне каждой створки был расположен огромный золотой лист с мелким-мелким текстом. Оптимус попробовал было прочитать, но понял, что глифы обрываются в никуда, оставляя фразы незаконченными.
На второй створке было то же самое.
— Что здесь написано, Альфа Трион? Это какая-то… как это зовётся у людей? «Шутиха»? «Шугаринг»? А, «шарада»! Мы для разминки перед обсуждением дел будем играть в словесные головоломки?
Альфа Трион огладил лицо и, вздохнув, посмотрел на него с немного обидным укором.
— Неужели ты уже забыл? Ведь это текст договора, который ты заключил вчера с Мегатроном.
— Разве мы с ним заключили какой-то договор?
— Мы все свидетели, что договор был заключён и…
— И скреплён объятьем, — радостно выкрикнул из зала Бамблби.
— И скреплён объятьем, — кивнул Альфа Трион, — искренность которого поразила нас всех. Я должен сказать, что очень горжусь тобой, что ты решился на такой шаг.
— Какой шаг? — не понял Оптимус. — Я ничего не подписывал.
Альфа Трион вновь осуждающе посмотрел на него, и в матрице чувств активировался подмодуль лёгкого, но всё сильнее разгорающегося стыда.
— Ты высказал своё полное согласие, Оптимус Прайм. И свидетелями тому были все присутствующие здесь, а также многие десятки других кибертронцев. Ты же не станешь разрывать этот договор лишь потому, что передумал?
«В чём именно я передумал?» — хотел спросить Оптимус, но остановил себя. Праул, наконец поднявшийся из-под стола настолько, чтобы устроить передний бампер над столешницей, недовольно смотрел на него из-за плеча Альфа Триона.
Ах, да, договор, опять эти договора. Праул ведь не раз говорил, что считает вносимые для большей живости и понятности текста правки Оптимуса совершенно излишними. Праул ведь заходил к нему перед празднованием. Вроде бы заходил. Зачем-то же он заходил?
— Я не передумал, конечно же. Как ты мог подумать обо мне такое, Альфа Трион? — твёрдо сказал Оптимус. — Наверное, в суматохе празднования я не успел ознакомиться с финальной версией. Кстати, а что мы вчера праздновали?
— Заключение договора, — удивлённо ответил Ультра Магнус и покосился на Саундвейва, из кассетной деки которого продолжал доноситься настойчивый стук.
— Договора о чём? — не сдавался Оптимус.
В терпеливом и всепрощающем взгляде Альфа Триона появилась раздражённо мерцающая искорка.
— Оптимус, ты разве не помнишь, что принял на себя великое служение во имя всего народа Кибертрона, которое проявится в том, что отныне ты личным примером, пониманием и терпением будешь учить Мегатрона жить в мире, в котором нет войны? Ах, эти несчастные боевые модели, созданные лишь для завоевания и уничтожения! Ты же помнишь, Оптимус, что Мегатрон был собран исключительно для ведения войны и, вынужден я напомнить, в отличие от тебя никогда не знал тёплой ауры товарищества, заботы и любви? Разве ты больше не хочешь помочь ему, разве откажешь ему в шансе познать то, чем лично ты обладаешь по умолчанию?
— Я такого не говорил, — пробормотал Оптимус.
Отведя взгляд от пронизывающей, как лазер, оптики Альфа Триона, он увидел выгравированный на правой половине двери, в самом низу золотого листа собственный именной глиф. Глиф был написан наискосок, а линии казались дрожащими, как рябь энергона в кубе. Обернувшись, он посмотрел на вторую створку, на левую сторону листа. Там стоял размашистый крест, ниже которого расположилась безукоризненно оттиснутая эмблема десептиконов.
— А… — Замолчав, он попробовал совместить текст на одной створке с текстом на другой. В процессоре загудело, и строчки поплыли, будто стекая с золотой поверхности. Он встряхнул головой и перефокусировал оптику на лице Альфа Триона. — А что мне теперь делать?
Тот будто ждал этого вопроса, потому что взял его под локоть и мягко повёл к выходу.
— Для начала тебе стоит ознакомиться с договором, Оптимус. Не волнуйся, там нет ничего сложного. А потом возвращайся к Мегатрону, мы постарались предоставить вам столь нужное для первого периода уединение и покой. Мы понимаем, что это дело новое и молодое, но лично я в тебя верю, ты никогда не подводил меня, Оптимус, и, конечно же, не подведёшь нас и в этот раз. Мы понимаем, что, возможно, узнав Мегатрона вблизи, ты засомневался в своих силах, но я никогда в тебе не ошибался, Оптимус. Терпение и любовь, понимание и смирение.
— Но…
— Оптимус, ты же не хочешь новой войны? Поверь мне, десептиконы будут крайне оскорблены тем, что ты посчитал их бывшего повелителя недостойным простого семейного счастья.
Жар стыда дошёл до самых кончиков аудиосенсоров, и Оптимус кивнул.
— Конечно, я понимаю, Альфа Трион.
— Вот и славно, — чинно кивнул тот в ответ. — А теперь иди, не заставляй своего соузника ждать.
Сделав полтора шага назад, Альфа Трион напоследок ещё раз ободряюще кивнул ему, а потом створки дверей бесшумно сомкнулись, и перед Оптимусом предстал сомкнутый из двух половин текст договора.
Вместо горячего стыда по энергопроводам пробежал холодок растерянности. Как бы сложно ни был сформулирован текст, как бы ни слепила золотая поверхность, он понял самое главное. Согласно договору, оба лидера фракции — он сам, как Прайм автоботов, и Мегатрон, как лорд и повелитель десептиконов, — отказывались от собственных титулов и положения в армии во имя «ознаменования наступления эонов вечного мира».
Кажется, он начинал понимать, почему Элита-Один помогала ему расправить на плечах именно фиолетовый плащ.
Оптимус ещё изучал договор, когда услышал донёсшийся с улицы звук трансформации, а потом быстрые и лёгкие шаги. Обернувшись, он увидел Старскрима.
— Оптимус Прайм?! — воскликнул тот. Он поморщился: от визгливого голоса боль в процессоре вернулась и мгновенно заполонила все отвоёванные было рабочими протоколами секторы.
— Старскрим.
— Ты что тут делаешь? Тебе сюда больше нельзя!
— Свобода ходить куда вздумается — неотъемлемое право всех кибертронцев, Старскрим.
Тот взбежал по ступеням и плечом попытался оттеснить его от дверей. Оптимус, за последний джоор натерпевшийся уже попыток выбить почву у него из-под ног, не сдвинулся.
— А сюда — нельзя! Хочешь идти, — лицо Старскрима озарила на редкость подленькая даже для него улыбка, — иди к Мегатрону. И вообще, пропусти уже, я опаздываю! А если из-за тебя Саундвейв займёт моё кресло? Моё личное кресло! Ты что, хочешь, чтобы он выиграл предвыборную гонку?
— Предвыборную гонку? — растерялся Оптимус. — С чего бы Саундвейву участвовать в гонках? У него даже транспортного альтмода нет.
Воспользовавшись его замешательством, Старскрим отодвинул-таки его от дверей.
— А вот это уже не твоя забота. И не Мегатрона. Не то чтобы вас двоих нам будет очень не хватать. И, кстати, передай Мегатрону, чтобы больше не утруждал коммуникатор. Согласно Кодексу десептиконов, он навсегда отстранён от командования — за близкие контакты с потенциальным противником. И за публичное непристойное поведение!
— С каких это пор у десептиконов есть Кодекс?
Не удостоив его ответом, Старскрим стукнул кулаком по кнопке дверей, заскочил внутрь и вновь захлопнул их у Оптимуса прямо перед маской. Золотой текст договора вновь издевательски блеснул перед оптикой.
Оптимус глубоко провентилировал. Ну уж нет. Он это так просто не оставит — или он не Оптимус Прайм!
Обратно Оптимус вернулся уже не в таком приподнятом настроении, как выезжал. Путь пролегал практически в кромешной темноте, которую с трудом прорезал даже свет его мощных фар. Узенькая дорога петляла под колёсами, а окружающие её холмы и кристаллические поля, такие безобидные в световой период цикла, во мраке оказались коварнее квинтэссонов. Пару раз Оптимус съехал в кювет и с трудом выбрался, причём во второй раз угодил, судя по всему, в кучу строительного шлака, если не сказать похуже — и на этом его злоключения не кончились.
В здании, которое им с Мегатроном, как выяснилось, выделили специально, чтобы Оптимус мог «личным примером и заботой вдохновлять несчастную боевую модель на подвиги благородства, сдержанности и понимания», свет, по счастью, горел, пусть и тусклый. Оптимус, на ходу перенастраивая оптику, не потрудился заглянуть в мойку. Сейчас ему хотелось только энергона. Желательно того, с пузырьками; а потом добавить Уилджековой смеси. Сочетание, которое гарантированно сносит всё из оперативной памяти и отправляет процессор в блаженный дрейф.
Он распахнул дверь в отсек с энергонным раздатчиком, заморгал от неожиданно яркого света и, прямо на пороге запнувшись обо что-то, полетел лицом вперед, в последний момент ухватившись за дверной косяк. Из вокалайзера вырвалось всё, что успело накопиться в оперативной памяти, и Оптимус только и успел порадоваться, что никто этого не услышал.
— Смотри, куда прёшь! — рявкнул Мегатрон и дёрнул из-под него красный тюк с вещами, едва снова не сбив с ног.
Во-первых, Оптимус совершенно забыл, что «соузник» тоже может сюда вернуться. В нём ещё теплилась надежда, что Мегатрону (пусть не силой убеждения, но ударной мощью плазменной пушки) удалось добиться большего успеха с десептиконами, чем Оптимусу — с автоботами.
Во-вторых, все с таким трудом найденные в искре крупицы сочувствия и искреннего желания достойно соблюдать договор, коль уж он его подписал, испарились при одном взгляде на самодовольное лицо Мегатрона и ополовиненный куб свежего энергона у того в руках.
Оптимус шагнул вперёд, отобрал куб и ото всей искры к нему приложился.
— Да как ты смеешь!..
— У нас прямо под окном, — сказал Оптимус тихо и веско, — как я тут выяснил, небольшое кислотное озеро. С виду довольно глубокое. Очень живописное. Если ты немедленно не замолчишь, я сейчас дозаправлюсь и выброшу тебя туда.
Мегатрон сверкнул на него оптикой, но, что совершенно неожиданно, не кинулся в драку, как Оптимус втайне даже надеялся. Вместо этого он поднялся, нацедил себе второй куб и плюхнулся обратно.
— А ещё какой-то шлакосос напустил туда бензопираний, чтоб ты знал, — буркнул он.
— Откуда ты… — начал Оптимус, и тут его взгляд упал на исцарапанную броню Мегатрона и следы мелких укусов в нижней части ног. — А. Ясно.
Примерно с брийм они в сравнительно мирной тишине допивали энергон.
— Ну что, поговорил со своими автоботами?
— Я и с десептиконами поговорил. — Оптимус замялся, но всё же продолжил: — Я понимаю, что нам обоим это может показаться новым, Мегатрон, но, если верить договору…
Мегатрон разразился хриплым хохотом:
— Ржи кусок этот твой договор! Ты его вообще читал?
— Читал. Да, многие пункты… расплывчаты, но он заключён во благо Кибертрона и всех его жителей…
— Ага, — неопределённо протянул Мегатрон. — Это тебе Элита-Один сказала? Рэтчет? Или нет… Альфа Трион?
— Откуда ты…
— Оттуда. У меня получилось загнать в угол Хука. Всего на пару бриймов, пока остальной гештальт меня не оттащил. Ты десептиконскую часть вообще читал?
Оптимус не сразу нашёлся с ответом.
— Я её… видел.
— Ага, ага, — повторил Мегатрон. — То есть не читал. Я, чтоб ты был в курсе, обязан поддерживать твоё искровое равновесие, подорванное войной и долгим единоличным управлением целой фракцией. Обязан твёрдой и уверенной рукой направлять тебя по пути стороннего наблюдения, оберегать тебя от глобальных планетных дел и, в случае чего, обязан защищать Кибертрон от твоих властных притязаний, не требуя ничего взамен. Без Старскрима не обошлось, но писал Саундвейв, предатель проклятый! Чем твои автоботы его подкупили?
«Предвыборной гонкой», — горько подумал Оптимус, но решил Мегатрона не добивать. К тому же логический блок не сразу, но вычленил самое главное.
— Ты обязан… мешать мне вмешиваться в дела моих собственных автоботов?
— Вообще во все связанные с политикой кибертронские дела, — дополнил Мегатрон с уничтожающей любезностью и залпом прикончил содержимое куба. — А ты обязан мешать мне командовать моей верной армией. И не надейся меня прикончить, договор от этого своей силы не потеряет.
Оптимус потряс головой и снова приложился к кубу. Сидящий напротив Мегатрон расправил плечи и попытался закинуть ноги на стол — Оптимус тут же спихнул их: скорее во имя развития хорошей привычки, чем из искреннего возмущения. Он бы и сам сейчас не прочь растянуться где-нибудь в удобной позе.
Оставалась, конечно, огромная платформа, но с учётом того, что Оптимус сегодня узнал о её предназначении…
— Да чей извращённый процессор до такого вообще додумался? Это же не мирный договор, а ржа знает что!
— Кому — это уже у тебя надо спросить. Мне дали понять, Прайм, что идею почерпнули у тебя.
— У меня? — приподнялся со стула Оптимус. — У меня?! Да в чём ещё ты меня обвинишь?!
— На твоей обожаемой Земле именно так заключаются бракованные… или как там их зовут?.. союзы, если я правильно понял.
Оптимус похолодел и порылся в жёстких дисках. Но он же… но ведь всё не так!.. Он совсем не такое имел в виду, суть-то подобных праздников вовсе не в этом! А ведь он так радовался, когда друзьям понравилась его идея…
— Дай мне ещё куб энергона, — сказал он в конце концов. — А то у меня искровое равновесие подорвано.
Разместиться на цикл подзарядки они всё же решили на этой общей платформе: кто бы её ни конструировал, ему хотя бы хватило процессорной мощности устроить там двойной комплект подзарядочных кабелей. Так что если сдвинуться на самый край, если лечь спиной к центру, пригасить оптику, а вдобавок приглушить аудиосенсоры, можно было забыть, что рядом подзаряжается Мегатрон.
Почему-то в этот раз Оптимус нисколько не боялся увести процессор в дефрагментацию и оказаться в полной власти своего врага… бывшего врага, а теперь товарища по несчастью. Если вдруг тот активирует пушку и всё же выстрелит, Оптимус хотя бы не почувствует себя преданным. Хотя бы на Мегатроне оценочные протоколы сработают правильно.
Обработка всех событий этого цикла затягивалась, а до её завершения уходить в подзарядку было неразумно, и Оптимус решил всё же активировать одну оптику и проверить, что делает Мегатрон. На всякий случай.
Судя по красным отсветам на стене и напряжённому гудению систем, Мегатрон уйти в подзарядку даже не пытался.
Словно почувствовав взгляд, а может, увидев синие отсветы от оптики, Мегатрон резко повернулся.
— Решил напасть на меня во время подзарядки, Прайм?
— Не суди по себе, — привычно парировал Оптимус. — Что ты надумал?
— С чего это ты взял, что у меня есть план?
— Если нет, извини. У тебя процессор гудит так, что подзаряжаться невозможно.
Подозрительно посмотрев на него ещё раз, Мегатрон отвернулся и вновь устроил шлем на головном валике.
Теперь даже Мегатрон не принимает его всерьёз.
Оптимус со вздохом отсоединил подзаряжающие кабели и решил, что нужно на что-то отвлечься. Например, на прогулку по отведённой им территории. А если вдруг он упадёт в ещё одну кислотную яму, то… Да, вот тогда автоботы и поймут, как нехорошо они поступили со своим Праймом!
Но, естественно, его отступление незамеченным не осталось.
— Куда это ты собрался?
— Прогуляться, — буркнул Оптимус, держа ладонь над панелью замка.
— Идёшь проситься назад к своим автоботам?
— С чего ты взял?
Обернувшись, он увидел, что Мегатрон сидит на платформе и отсоединяет кабели. Видимо, тоже решил больше не пытаться уйти в подзарядку. Вместо этого Мегатрон подозрительно тщательно осматривал корпус Оптимуса, словно в первый раз видел. Мстительно решив пойти навстречу его желаниям, Оптимус нажал на панель активации освещения и увидел, как Мегатрон раздражённо поморщился, перестраивая линзы. Тут же почему-то захотелось извиниться.
— Прайм? — перебил его мысли Мегатрон. — Как думаешь, ты способен победить Девастатора?
— Девастатора?
— Да, я же сказал: Девастатора. Один на один.
Нахмурившись, Оптимус оценил свои шансы, даже если сама перспектива подобной битвы ему не нравилась. Но, согласно договору, он должен проявлять понимание к желаниям Мегатрона и, видит Вектор Сигма, посередине ночного цикла всё равно больше нечем заняться. Можно и ответить на пару идиотских вопросов.
— Ты сам-то его можешь победить?
— Я — да, я побеждал его не раз, — неприятно оскалился Мегатрон. — Поэтому и рассчитываю, что сможешь победить и ты.
— А смысл?
— Прайм, Прайм, Прайм, — нараспев произнёс Мегатрон и сипло рассмеялся: — Твоим планам всегда не хватало масштаба.
— А твоим — разумных границ. Зачем мне биться с Девастатором? Если хочешь, чтобы я тебе принёс голову Старскрима на блюде с энергонными леденцами, так и скажи. И стоит взойти Солнцу, я немедленно начну учиться летать, чтобы…
— От головы Старскрима я не откажусь. Но вместо этого я хочу, чтобы десептиконский трон обрёл поистине достойного обладателя — тебя.
Оптимус вмиг забыл, что хотел сказать.
— Ты с непривычки энергоном не перенасытился? — вежливо поинтересовался он. — Топливные магистрали на процессор не давят?
Оскорблённо посмотрев на него, Мегатрон вскочил с платформы. Ага, вот оно! Вмиг заняв боевую стойку, Оптимус уже приготовился уворачиваться от выстрела, а вместо этого пришлось ловить отрытый в красном тюке и брошенный прямо в лицо датапад. Очень старый и в паре мест даже треснутый.
— Что это? — подозрительно спросил он и поднял взгляд на Мегатрона.
— Наш Кодекс. Почитай на досуге, он короткий. Ключевое правило Кодекса десептиконов гласит, что любой из солдат моей армии имеет право биться за более высокую позицию. Ведь очевидно, что чем сильнее офицер, тем послушнее будут выполняться его приказы. — Оптимус со скепсисом посмотрел на него, но Мегатрон продолжил: — А прямо сейчас, согласно этому бракованному договору, ты перестал быть автоботом.
— Но я не десептиконский новобранец! С чего ты взял, что мне это…
— Так стань им. И добудь мне трон десептиконов.
Видимо, не стоило позволять Мегатрону брать из шкафа с редкими смесями всё, что понравилось по цвету и запаху. Не иначе как после скудного фракционного пайка у него процессор перемкнуло. Или же… или же Оптимусу теперь и в самом деле придётся думать, как защитить Кибертрон от совсем потерявшего связь с реальностью Мегатрона.
— Мегатрон, — терпеливо начал он. — Ты не забыл, что я автобот? Видишь вот эту инсигнию? — Он постучал себя по груди. — Она красная, а не фиолетовая, а это значит…
— По договору ты перестал относиться к фракции автоботов.
— Там такого не говорится.
— Да ну? Тебе запрещено вмешиваться в дела фракции. Скажи мне сам, Оптимус, хоть одному автоботу можно запретить влиять на фракционную политику?
Нахмурившись, Оптимус припомнил ключевые пункты Устава. Шлак! И в самом деле, каждому автоботу гарантировалась свобода в высказывании мнения. Беспричинно лишить автобота части его главных фракционных прав немыслимо, это тоже есть в Уставе. Тогда он, похоже, и в самом деле не автобот.
— Но я всё равно не десептикон, я тогда получаюсь нейтралом. Мы с тобой, если ты не заметил, на нейтральной территории. Видимо, мы оба стали нейтралами.
Мегатрон поморщился, будто кислоты проглотил.
— Как раз я — изгнанный за публичную связь с автоботом десептикон, а не нейтрал. Мои притязания на прежнее звание, даже если это не было бы запрещено договором, породят бунт. Ты же, мой верный новобранец, ещё ни в чём таком…
— Мегатрон, если это твой план, то начни думать с начала, а не с конца: ты сам сказал, что я должен быть десептиконом. А я нейтрал, не более. Да кто меня примет в десептиконы?!
— Я. — Словно предвидя возражения, Мегатрон поднял руку, приказывая ему замолчать. — Вступить в ряды десептиконов можно самостоятельно, нарисовав на себе эмблему. Никогда не любил все эти формальности с присягами.
Очень хотелось напомнить, как охотно Мегатрон восседал на троне одного Земного монумента и принимал льстивые восхваления перебежавших к нему обитателей планеты.
— В назначении офицеров важен голос лидера фракции, — продолжил Мегатрон, словно не услышав скептического хмыканья, — но новобранцем может стать любой. И ты им станешь, Прайм. А потом победишь Девастатора, затем тех крылатых идиотов, что Старскриму в задние сопла дышат, и добудешь мне трон десептиконов. Как тебе такой план?
Оптимус в раздумье смотрел Мегатрону в оптику, и показалось, что за привычным высокомерием там впервые отчётливо проглядывает мольба. Растерянная и зыбкая, но всё же мольба. Хотя бы Мегатрону он ещё нужен.
Он подошёл ближе, на расстояние, когда обычно активировал энергосекиру. Но Мегатрон и в самом деле не нападал сам и не опасался нападения, а удивительно терпеливо ждал ответа.
Может, им обоим и в самом деле стоит пойти навстречу договору и с пониманием, полнейшим пониманием отнестись к желаниям друг друга. Ведь именно этого ждёт от них остальной Кибертрон!
— Знаешь, — улыбнулся Оптимус, похлопав Мегатрона по плечу, — у меня нет фиолетовой краски, но я думаю, что мы легко её получим смешиванием красного и синего. А потом я тебе расскажу, кого нужно спасти, чтобы тебя гарантированно приняли в автоботы.
Домой Оптимус приехал в таком состоянии, что перед входной дверью не сразу сообразил, почему не пролезает внутрь, и только через добрых полбрийма додумался трансформироваться в робоформу. В процессоре вертелся только один импульс: принять горизонтальное положение и подзаправиться. Ни на что не обращая внимания, он прошёл в подзарядочную, оттуда в отсек для заправки, вернулся с полуторным кубом и плюхнулся на платформу — и услышал, как под нижней частью корпуса что-то подозрительно захрустело. Пошарив под собой рукой, он вытащил сломанный стилус и смятый порционный куб.
— Шума от тебя, Прайм, как от целого гештальта, а вреда и того больше.
Оптимус повертел головой по сторонам и посреди окружающего бардака нашёл своего «соузника»: Мегатрон сидел на дальнем конце платформы и глядел в экран датапада с таким видом, будто тот был его личным, хуже Оптимуса в своё время, врагом. Пустые кубы и отключившиеся датапады окружали его как павшие в долгом и суровом бою противники.
— Вижу, ты времени зря не теряешь, — заметил Оптимус. Осушив полпорции за раз, он вернул себе благостный ритм искры и даже начал было думать, что онлайн не так уж и плох. Но Мегатрон поднял голову и одарил его злобным взглядом.
— А ты, смотрю, развлекался как мог?
— Я бы не так выразился, — неохотно ответил Оптимус и потёр вмятину на боку. Преисполнившись желания доказать, что всех десептиконов можно перепрограммировать добрым словом и собственным примером, он как-то не учёл, что те за любое дело хватаются так рьяно, что способны любое начинание перевернуть с колёс на крышу.
— Ну и что? Удалось тебе договориться на бой с Девастатором?
— Не совсем.
— А как насчёт Первой триады? Одолел их?
— Не совсем.
— Да чем ты вообще весь цикл занимался? С кем дрался?
— Мегатрон, дай мне хоть системы охладить спокойно! — возмутился Оптимус. — Ни с кем я не дрался. Я пытался внести… элемент новизны во внутрифракционный досуг.
Мегатрон окинул взглядом его исцарапанный и измятый корпус с немного криво нанесённой фиолетовой инсигнией и разразился хриплым хохотом, который не прекратился, даже когда Оптимус толкнул его ногой.
— И что, получилось?
— Почти. Мы практически запомнили правила игры в бейсбол. Большую их часть.
— Игры?
— Да. Это такой способ разрешать конфликт, не вступая в него.
— Автоботы! Вас хоть трижды перекрась, у вас процессор в одну сторону повёрнут!.. А кто тебя так приложил? — с подозрением спросил Мегатрон и ткнул пальцем прямо в центр самой большой вмятины.
— Рамбл, — признался Оптимус.
— Рамбл? Рамбл? — сощурил оптику Мегатрон и с гордостью добавил: — Вот же скраплет! Наверняка у меня научился! И что, он победил? Досадно, если так, придётся начинать с самого начала. Мог бы и сжульничать, Прайм, ведь не для себя одного стараешься!
— Мы сошлись на благородной ничьей. Мяч проломил заграждение и улетел в… в район бензокроликовой фермы. Мы не смогли его найти. Боюсь, Бамблби подаст жалобу, это была его ферма.
— Была?
— До того, как в неё попал мяч.
Оптимус снова потёр бок. Когда уговаривал десептиконов на игру, требующую невероятной мощи, ловкости и тактических навыков, первым делом стоило уточнить, что инвентарь изготавливается по большей части из резины и мягких материалов, а не из титанового сплава. Но он так обрадовался, что десептиконы — в отличие от автоботов! — искренне заинтересовались его затеей…
— Так тебя согласились продвинуть в должности или нет?
— Пока нет. Но Саундвейв отозвал претензию Старскрима и признал мои права на вступление во фракцию. Возможно, он пошёл мне навстречу исключительно затем, чтобы я больше ничему не пытался учить его кассет.
Правда, он подозревал, что Саундвейв оказал ему своеобразное «покровительство» больше из желания, как говорится, подсыпать алмазной стружки Старскриму в топливо, чем из чувства справедливости.
Мегатрон снова захохотал:
— Тебя ждёт в наших рядах большое будущее!
— Нет больше никаких «твоих» и «моих» рядов, Мегатрон. Мы заключили мир… и сами стали его гарантом.
— Ладно, — помрачнел Мегатрон, — с этим согласен. Нет больше «твоих» и «моих». Есть наш бракованный союз и остальные кибертронцы, которые его по какой-то причине не уважают, хотя сами и заставили в него вступить. Но это пока что не уважают! Мы ещё покажем им, что нас рано списывать со счетов, не будь я Мегатрон, а ты — Оптимус Прайм.
Оптимус, не сдержав давно рвавшегося из вентсистем зевка, закинул ноги на платформу и наконец-то растянулся в полный рост. Мегатрон пошарил под датападами и кинул ему пару подзарядочных кабелей. Под мерный хрип чужого двигателя Оптимус расслабил конечности и очистил оперативную память…
— Прайм… Прайм! Оптимус!
Он подскочил, активируя боевые протоколы. Нападение? Десептиконы? Автоботы? Титановый мяч летит прямо в маску? Мегатрон опять опрокинул на себя шкаф с присадками?
Шкаф, по счастью, стоял на месте. В последнее время Оптимус, к собственному стыду, связывал значительную часть стабильности своих эмоциональных подпрограмм с его содержимым. По крайней мере, там больше не было ничего розового. И с пузырьками. И производства Уилджека. Уж об этом он позаботился.
— В чём дело, Мегатрон? — спросил он как мог вежливо.
Мегатрон же себя такими банальностями, как следование базовым социальным протоколам, не утруждал, и ткнул ему в самую оптику датападом.
— Делай, что хочешь, но если я узнаю, что в твоей бывшей фракции введут ещё один отчёт о рабочем времени, я на следующий же цикл выброшу Праула в шлакодробилку!
Оптимус посмотрел на его лицо с потускневшей оптикой и не стал спрашивать, почему только на следующий цикл, а не прямо в текущий.
— В чём проблема?
— Нет у меня никаких проблем! Я просто не хочу писать бесконечные отчёты!
— Нужно привыкнуть к ним, вот и всё. Каждый новобранец проходит этот этап, очень помогает в поиске сферы интересов, которая пойдёт на благо фракции.
— Конечно, тебе-то легко говорить! Я боевой механизм, а не датападомаратель!
— Попробуй договориться с Праулом, вдруг он сделает тебе послабление? Ты ведь только вчера вступил в автоботы.
— Я бы вызвал его на поединок, но мне сказали, что сначала надо подать рапорт по четырём формам!
Оптимус нахмурился и поднял из архивов памяти копию Устава.
— Полагаю, Праул к тебе немного предвзят. Обычно требуется всего два рапорта.
— Да неужели? Напомни отменить все отчёты, как только я стану во главе фракции!
На нагрудной пластине Мегатрона эмблема автоботов, и без того немного хмурая, приобрела особенно мрачный вид. Оптимус машинально поскреб собственную новую инсигнию и решил не говорить, что победить бюрократическую стихию оказалось не под силу и ему самому. Когда-то он бы многое отдал, чтобы увидеть на старом противнике знак собственной фракции, принятый добровольно и с полной ответственностью. И даже если ради этого придётся самому чем-то пожертвовать… что ж, ему не привыкать к жертвенности. Он просто никогда не ожидал, что пожертвуют им самим.
— У тебя есть все предпосылки к карьерному росту, — подбодрил он. — Когда ты спас Хаффера от строительной аварии, то продемонстрировал все необходимые автоботу качества: самоотверженность, готовность протянуть руку помощи и умение быстро отреагировать на чрезвычайную ситуацию. Даже Элита-Один с этим согласилась.
— Я всё равно не доверяю автоботам!
«Я теперь тоже», — нерадостно подумал Оптимус, но понадеялся, что всё обойдётся. План ведь у них с Мегатроном есть.
— Они же тебя приняли.
— Исключительно чтобы позлить Старскрима.
— Ладно, — Оптимус глубоко провентилировал. — Дай мне датапад, я попробую набросать тебе образец отчёта. Просто меняй каждый день даты.
Губы Мегатрона дрогнули, оптика широко распахнулась, но тут же сузилась.
— Никакого подвоха?
— Абсолютно. Мы же договорились.
— Ладно, — протянул он и хлопнул Оптимуса по плечу. — Ладно. Тогда пиши, а я схожу за ремкомплектом и тебя подлатаю. Ты ужасно выглядишь, позор моему соузнику — появляться на публике в таком виде.
На следующий цикл они уже привычно разделили обязанности: Оптимус просматривал отчёт Мегатрона за день, привычно переделывая формулировки, пока Мегатрон закрашивал ему особенно заметные повреждения на спине. Пожалуй, стоило составить словарь-памятку пристойных для официального документооборота фраз, где «тупо слонялся по базе» сформулировать как «проводил личный обход территории», а «пытался допросить трусливых идиотов» — «осуществлял знакомство с соратниками по фракции». И… шлак… пожалуй, надо попробовать втихую заменить цельносплавные титановые мячи на прорезиненные.
— Долго ещё? — обернулся он и посмотрел на Мегатрона, который до медика, конечно, не дотягивал, но оказался на удивление неплохим ремонтником.
— А ты меньше спину под чужие биты подставляй, — буркнул тот и тыльным концом кисти надавил ему на шею, приказывая лечь обратно.
— Я и не подставлял, — пробормотал Оптимус в подголовный валик. — Зато я пробежал все четыре базы, и этого как раз хватило, чтобы наша команда выиграла.
— Команда? У тебя получилось заключить альянс?
— М-м… Я бы не назвал альянсом, мы просто играли вместе. Вряд ли это что-нибудь значит.
— Выкладывай, Прайм.
— Я предложил стантиконам показать, что мы, колёсные, способны быть наравне с теми, кто умеет летать: что нам не нужны антигравы, чтобы брать даже самые сложные мячи.
— Мотормастеру? Ты идиот, Прайм? Он же тебя терпеть не может.
— Не Мотормастеру, а гештальту стантиконов. — Обернувшись через плечо, Оптимус смерил Мегатрона взглядом. Тот всё ещё презрительно морщился, но потемневшая оптика выдавала, что он призадумался. — Я посчитал, что нейтральные отношения или, как ты сказал, альянс с Менасором лишними не станут, если дело дойдёт до битвы с Девастатором.
На губах Мегатрона расцвела торжествующая ухмылка.
— Учишься, Прайм! — захохотал он, и Оптимусу захотелось всё же встать и стукнуть его чем-нибудь потяжелее. Желательно прямо по макушке того титанового ведра, которое Мегатрон зовёт шлемом.
Опомнился он в последний момент и немного устыдился. Как, однако, прилипчивы оказывались десептиконские манеры!
— Напомню, что я руководил фракцией, — вежливо возразил он.
Мегатрон фыркнул, но ему хватило ума промолчать, так что Оптимус вернулся взглядом к отчёту, который нужно отправить до завершения цикла.
— Значит, Менасор… — вдруг протянул Мегатрон. — Прекрасная идея, Прайм, они никогда с конструктиконами не дружили. Как думаешь, ты сумеешь завоевать комбатиконов? Два гештальта обеспечат тебе и лояльность всех этих крылатых трусов.
Словно бы она, лояльность эта, помогла Мегатрону не пасть жертвой коварного сговора этих самых «крылатых трусов».
— Я потом планирую познакомиться ближе с твоими… то есть с «конусоголовыми», — успел исправиться Оптимус. — Как думаешь, насколько они могут оказаться верны Старскриму?
— Старскриму? Пф-ф! — Мегатрон расхохотался и довольно болезненно похлопал его по задней стороне плеча. — Да они влёт его продадут, чтобы стать Первой триадой армии.
— Какая у тебя дружественная фракция, — не удержался от ремарки Оптимус, но сиплый смех Мегатрона показал, что тот ничуть не обиделся.
— Зато твоя, Прайм, просто фонит растерянностью, как устранять проблемы: у меня теперь даже есть доступ к фракционной инфобазе, потому что каждый первый минибот трусит сказать «отфрагнись», когда рядом нет ни одного офицера. А при офицере — и подавно.
— Без рукоприкладства, Мегатрон. Иначе ты будешь изгнан и лишишься…
— Я не идиот! Ещё мне не хватало… эти… как их?.. выговоры получать! Что там с отчётом? Я могу отправлять? Полтора джоора осталось.
— Почти. Ты закончил с покраской?
— Куда-то спешишь, Прайм?
— Да или нет?
— Полежи двадцать бриймов, пусть засохнет. Не хватало мне ещё вляпаться в твои цвета, когда ты всю платформу перемажешь.
— Тогда, чтобы мне не вставать, принесёшь мне на заправку полкуба?
— А сладеньких присадочек тебе, Прайм, не подсыпать?
— Если добавишь цезия, я буду благодарен.
Обернувшись через плечо, Оптимус улыбнулся, зная, что Мегатрон угадает его выражение лица даже под боевой маской. Тот поджал губы, но всё же поднялся и направился к энергонному шкафу.
— Ты жалок, Прайм, — пробормотал он, обращаясь к кубу. — И чего я только с тобой вожусь?
Тем не менее он придирчиво отмерил мерной ложкой порцию цезиевой присадки и сыпанул в куб.
Авторы: /Melissa/ & Levian
Размер: макси, 11 268 слов
Боец: шестирежимник
Персонажи: Оптимус Прайм, Мегатрон, Альфа Трион, Старскрим, прочие автоботы и десептиконы
Вселенная: Transformers Generation One
Категория: преслэш
Жанр: юмор
Рейтинг: PG
Спецзадание: Каон
Предупреждения: Старскрим в роли Старскрима, Альфа Трион в роли дамбигада. P.S. авторы считают своим долгом предостеречь вас от использования сомнительного топлива.
Примечание: альтернативная вселенная; событий Transformers Movie 1986 г. не произошло; все персонажи живы-здоровы и смогли урегулировать свои разногласия мирным (ну, почти) путём.
Саммари: Автоботы и десептиконы наконец-то прекратили воевать, и на Кибертроне воцарился долгожданный мир. Казалось бы, самое время праздновать! Но отчего Оптимусу Прайму кажется, будто его крупно подставили? …И при чём тут Мегатрон?
читать дальше
Оптимус всегда любил праздники. Раз ты онлайн, уже есть повод порадоваться, а раз есть повод, то почему не отметить? Как ещё можно почтить жизнь, если не празднованием её даров? Иначе она так и пролетит мимо!
А в деле устройства всяческих торжеств кибертронцам было чему поучиться у жителей Земли; не так давно он, Оптимус, завёл речь о многообразии тамошних традиций и с удовольствием отметил, что наконец-то — едва ли не впервые с тех пор, как автоботы вынырнули из пучины гражданской войны и окунулись в не менее вязкую пучину политических интриг — друзья отложили суету и внимательно его слушают.
Оптимус тогда очень вдохновенно поделился едва ли не всеми земными обычаями, которые успел записать в постоянную память, и даже не намекал, а говорил напрямую о трогательном обмене подарками, о привычке совместно дегустировать плоды химико-термических опытов, об обряде торжественного заключения прижизненного партнёрства в знак уважения к достоинствам друг друга, о ритуальном избавлении от всего старого имущества во имя удачного начала нового цикла жизни… Насчёт последнего он, впрочем, не был уверен, что ничего не напутал.
Отрадно видеть, что намёки не прошли даром! Автоботы явно загорелись идеей: за последние пару-тройку декациклов Оптимус не раз становился свидетелем загадочных переговоров между небольшими, стихийно возникающими группками и даже ловил на редких частотах общей сети зашифрованные обрывки чужих бесед. Поначалу, конечно, слегка задевало, что при виде его все старательно повышают голоса и делают вид, что обсуждают совершенно случайные темы…
Зато теперь, когда он узнал, что подоплёка у такой секретности самая что ни на есть безобидная и даже приятная, как отрадно было видеть оживлённый вид старых друзей, их расправленные плечи и вспыхнувшие оптические линзы. Разве не за тем они после долгой войны заключили с десептиконами мир? Чтобы им наслаждаться, а не погружаться всем процессором в новую гонку вооружений, верно?
Хотя праздник наступил немного слишком внезапно и всем своим многообразием застал Оптимуса врасплох: в какой-то момент он то ли упустил, то ли забыл, отчего все вообще собрались. Наверное, не просто так?
Ранние джооры текущего цикла Оптимус ещё помнил. Сначала в дверь личного отсека постучался Джазз с предложением продегустировать новый сорт энергона — среднезаряженный шипучий. Энергон оказался весьма достойным, и Джазз настоял, чтобы Оптимус выпил полный куб, потому что «Это подарок, босс!». Джазз слегка волновался (видимо, не был уверен, придётся ли слегка кружащее процессор новое топливо ему по вкусу), и в знак благодарности пришлось согласиться и на вторую порцию. Тем более что Оптимус всегда глубоко уважал Джазза. Уже потом он выяснил, что к вопросу преподнесения в дар топлива друзья подошли с большим энтузиазмом: сразу после Джазза его перехватил Рэтчет с тем же предложением. Потом Айронхайд. Потом, как ни удивительно, Праул. Неужели даже этот во всех отношениях стальной бот учится расслаблять сервомеханизмы?.. Поскольку Оптимус уважал всех в равной степени, то отказываться не стал. Тем более что ярко-розовая смесь с интригующими пузырьками приятно бодрила системы.
Хотя Уилджеков куб, заметно концентрированнее предыдущих, всё-таки пробовать не стоило. Или хотя бы не стоило допивать. Но к экспериментам Уилджека все относились с обидной предвзятостью… Может, и заслуженной, но всё-таки обидной. И слегка гудящий от выпитого блок дружелюбия решил, что самое время подбодрить незадачливого изобретателя.
Словом, Оптимус не то чтобы запомнил свой маршрут до Вектора Сигма. Кажется, под руку его вёл икающий розовым паром Праул… а может, и нет. Он не совсем понимал, почему праздновать решили именно возле Сигмы, а не возле, скажем, топливохранилища с этим замечательным шипучим топливом, которое так прекрасно дополняется новой смесью Уилджека.
И всё-таки, что они отмечают?
Оптимус только и успевал махать многочисленным автоботам, многих из которых не видел по ворну, а то и дольше — до того охотно все увлеклись этой «политикой», пока его целенаправленно (он даже не заметил, как Праула сменила Элита-Один) тащили к массиву их прародителя-суперкомпьютера. На пару бриймов он отключил оптику — только оптику, вовсе не процессор! — а когда восстановил визуальную инфоподачу, то на плечи ему уже успели зачем-то набросить тёмно-фиолетовый плащ.
С левой стороны Оптимуса подпирал всем корпусом то и дело посматривающий на хронометр Айронхайд. Справа сиял дентапластинами и наполированной грудной бронёй Джазз, который не сводил напряжённого взгляда с дверей. Возле самого Вектора Сигма стоял Альфа Трион, чему-то тихо улыбаясь в лицевые украшения. За спиной Элита-Один нежно, но с пугающей эффективностью пресекала все попытки сбросить душный, мешающий вентилировать плащ.
На удивление в толпе оказалось порядочное количество десептиконов. Многие икали тем же розовым паром, что и Праул (да и сам Оптимус, если на то пошло), а в руках держали изрядно помятые фрактальные кристаллы. Кстати, знакомые цвета… не такие ли кристаллы он видел на клумбах возле Академии Наук? Надо же, а он-то считал, что они очень редкие.
Со стороны входа раздался шум и будто бы ругань. В толпе оживились. Джазз с Айронхайдом сдвинулись и, как настоящие друзья, помогли Оптимусу принять вертикальное положение.
Двери, в норме должные раздвигаться в стороны, распахнулись прямо перед собой. Сначала Оптимус решил, что в зал Сигмы полувошёл-полувкатился молодой, до конца не сформировавшийся гештальт. Только перенастроив оптику, он расчленил «гештальт» на составляющие: конструктиконов, Рамбла, Френзи, Старскрима, по самый шлем замотанного в ярко-красную ткань, и, в центре всего этого, печально известного десептиконского предводителя Мегатрона.
Оптимус шёпотом — он честно старался шептать! — сообщил Элите, что очень любезно со стороны десептиконов надеть автоботские цвета. И как удачно, что он, Оптимус, тоже украшен по случаю. Элита-Один одарила его долгим, полным странной жалости взглядом и встряхнула плащ, как лист жести.
Меж тем небыстрое, но неотвратимое шествие десептиконов к Вектору Сигма замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Рамбл и Френзи за полы тащили красную ткань на себя, Старскрим отбивался, Мегатрон почему-то норовил завалиться то на Хука, то на Лонгхаула. Толпа заволновалась как Ржавое море в сезон магнитных бурь. Кто-то додумался швырнуть на дорожку кристаллический букет, его примеру последовали остальные…
Альфа Трион покашлял и стукнул о пол жезлом, в котором, несмотря на покрывающие его непривычные узоры и глифы, Оптимус узнал незамысловатый, но эффективный шокер-нейропарализатор. Букеты лететь перестали. Десептиконы и автоботы дисциплинированно вытянулись по швам. После недолгого, но ожесточённого спора со Старскрима плащ стянули и замотали в него Мегатрона. Шествие возобновилось.
Кое-как доковыляв до Вектора Сигма, Мегатрон ожёг Оптимуса взглядом и обдал удушливым паром, по цвету подозрительно смахивающим на продукт переработки того самого «шипучего среднезаряженного», но по запаху сшибающим с ног не хуже Уилджековой смеси.
— Подвинься, Прайм! М-мо-о-огучий… Могучий! Мегатрон будет стоять здесь! — рявкнул он и, ухватив Оптимуса за плечо, некоторое время безуспешно боролся с гравитацией.
— Во имя всего Кибертрона, начинайте уже! — взмолился Айронхайд.
— Да-да, начинайте! Когда мы наконец покончим с этой небольшой формальностью, я, Старскрим…
Элита-Один сжала кулаки и шагнула вперёд, а Джазз с Айронхайдом синхронно повернулись, поворачивая вместе с собой и Оптимуса — лицом к Вектору Сигма и Альфа Триону. Рядом конструктиконы водрузили слабовменяемого Мегатрона. Оптимус неохотно подставил плечо, досадуя, что старый… противник даже в такой вне всякого сомнения торжественный для планеты момент портит этот миг кибертронского единения.
Вроде бы Альфа Трион завёл речь. Речь — это хорошо. Практически на каждом празднике должна быть Обязательная Речь. Оптимус и сам любил речи, хотя в последнее время вынужденно подзабросил. Судя по повисшей тишине, аудитория с наивысшим почтением внимала древнему меху. Оптимус был слишком занят тем, что с намёком толкал Мегатрона локтём в брюшную пластину. Тот намёков не понимал и то и дело откровенно проваливался в подзарядку, хрипло вентилируя прямо над аудиодатчиком.
Неожиданно Мегатрон попытался выпрямиться и многотонным весом боевой машины наступил ему на ногу. Оптимус хотел было возмутиться, но, подняв голову, увидел обращённые на него взгляды: ожидающий — Альфа Триона, тревожный — Айронхайда и будто бы немного виноватый — Джазза. Мегатрон со всей эонами выработанной способностью подлавливать Оптимуса в неловкие моменты наступил ему на ногу ещё раз.
— Тебя спра… ик!.. с-ш-шивают! — сказал он. Оптимус моргнул. — Согласен, не?
— На что?
— Аа-аткуда я-то знаю? — икнул Мегатрон. — Я бы — ик! — не соглашался.
— Но ты уже согласился, Мегатрон, — мягко поправил Альфа Трион. — При всех присутствующих свидетелях.
— Ну тогда и я согласен, — поторопился Оптимус, чтобы поскорее исчерпать инцидент, и только и успел обхватить заваливающегося на него Мегатрона поперёк нагрудной пластины.
— Что ж. Я, как полноправный и единственный Хранитель Вектора Сигма, объявляю вас двоих…
Грянули фанфары. Толпа разразилась аплодисментами, но процессор Оптимуса наконец выключился — в состоянии полного блаженства от удачно прошедшего первого на Едином Кибертроне праздника.
***
В себя Оптимус приходил с ощущением, что глюкомыши, которыми пугал всех Рэтчет на пару с Фёст Эйдом, всё же завелись в процессоре: в аудиодатчиках скрежетало и скрипело, а пустоты в блоках памяти казались выгрызенными, словно… словно… да, глюкомышь, никак иначе.
Включив оптику, он увидел знакомый потолок своего жилого отсека. Приятный янтарный цвет, его потолок. Вот только пробивающиеся из светового окна широкие солнечные полосы были ему незнакомы. Окно? Разве у него такое большое окно? Обычно оно меньше. Странно. Надо проконсультироваться у Праула. Почему солнце давно встало, а Праула ещё нет? Где тогда Праул?
Для начала Оптимус решил, что лежать это хорошо. Он лежал. На платформе. Почему-то на очень шершавой.
Повернув голову, он скосил оптику на тканевое покрытие на платформе. Тканевое покрытие. Разве у него было тканевое покрытие? И фиолетовое, почему-то фиолетовое. Он бы хотел красное. Красный цвет красивый, он любил красный. И все автоботы тоже любили красный, не могли не любить. Хороший же цвет. А у Оптимуса почему-то фиолетовое.
Странно. От движения головы глюкомышь нисколько не испугалась и всё продолжала грызть проводку в аудиосенсоре. Упорная. Почти как Мегатрон.
Оптимус решил, что надо бы поднять руку и хотя бы вытрясти её оттуда, но рука не поднялась. Что-то её заблокировало, что-то тяжёлое. Получилось развернуть кисть и пощупать край незнакомого объекта. Объект был большим, с очень выразительными прямыми гранями, словно опрокинутый ему на платформу шкаф.
Странно. Потолок в отсеке точно его, Оптимусов. Платформа, наверное, тоже. Солнечные полосы, тканевое покрытие и глюкомышь события нестандартные, но в обстановку вписывались. Груз-шкаф не вписывался, никаких шкафов на платформе быть не должно. Не положено правилами — и неудобно.
Повернув к объекту голову, он сначала не понял, с чего бы опрокинутому шкафу смотреть на него в ответ, особенно красными, как у десептиконов, окулярами. Оптимус ещё раз погасил оптику — ещё раз активировал. Шкаф никуда не делся и продолжал смотреть на него красной оптикой. Над оптикой шкафа, будто стремясь сойтись в сверхновую, сдвигались выразительные брови Мегатрона.
Оптимус погасил оптику и отвернулся.
Глюкомышь всё так же скрипела в аудиодатчике, только теперь этот надсадный хрип сбился и стал отчётливо напоминать звук то раскрывающихся, то смыкающихся створок чужой вентиляционной системы.
Мегатрону нужно почаще смазывать воздухозаборники.
Но это если бы, конечно, рядом с ним располагался Мегатрон. Но там не мог быть Мегатрон. Даже Мегатрон не настолько коварен, чтобы оказаться внутри его отсека и тем более занять больше половины платформы.
А если Мегатрон здесь, то почему не пришёл Праул? Праул точно бы доложил ему, что Мегатрон здесь: на автоботской половине города, в самой глубине жилого корпуса, да и вообще на платформе их Прайма.
Повернувшись к Мегатрону, Оптимус проверил ещё раз, что это Мегатрон. По всему выходило, что он самый. Так и лежал наполовину на корпусе Оптимуса, всей массой грудного сегмента блокируя ему руку. Оптика у Мегатрона посверкивала статикой, словно упорная глюкомышь из процессора Оптимуса перебежала к нему.
Нужно было задать вопрос, пока Мегатрона окончательно не переглючит.
— Ты не знаешь, где Праул? — сказал Оптимус, хотя почему-то получился скорее шёпот, чем требование ответа.
Оптика у Мегатрона вспыхнула, он вскинул руку и довольно болезненно ткнул ему в лицо указательным пальцем. Оптимус с долей удовлетворения отметил, что из-за маски «болезненно» оказалось в первую очередь для самого Мегатрона.
— Прайм! — Палец дёрнулся и слишком сильно ткнулся снова, и Мегатрон опять поморщился. — Твой низкий план по пленению меня, могучего Мегатрона, не оправдался! Я покажу тебе…
— Ты лежишь на моей руке, — напомнил Оптимус.
— Не лежу я на твоей руке!
— И ты занял половину моей платформы.
В следующее мгновение Оптимус почувствовал, как что-то грубо толкнуло его в плечо. И стоило подумать, что так просто силовое столкновение он не проиграет, как его корпус вместе с коварной десептиконски-фиолетовой тканью заметно сдвинулся в сторону края платформы. Его сдвинули! Мегатрон выпихивал его с платформы!
Вцепившись ладонью в край платформы, Оптимус надавил плечами назад, стараясь не запутаться в непонятном тканевом покрытии. Вентиляция Мегатрона засипела с новой силой, он попробовал ухватить Оптимуса за корпус, навалился на него ещё сильнее — и приблизился настолько, что Оптимус с наслаждением ударил его лбом в лицо. Мегатрон дрогнул! И пока он перефокусировал оптику, Оптимус завершил контратаку ответным толчком плечами в чужой корпус. Как жаль, что рядом не было ни одного автобота, кому можно было показать пример, как правильно обращаться со столь наглыми захватчиками чужих платформ!
Когда опрокинутый на спину Мегатрон рухнул на пол, в узкий проём между платформой и стеной, Оптимус ещё раз пожалел, что рядом нет Праула, который отразил бы столь великую победу во фракционном журнале.
И только когда плечи «великого Мегатрона» намертво застряли, Оптимус заметил, что по бокам корпуса десептиконского вождя пробиваются волны подозрительно алого цвета. К Мегатрону магнитными клипсами был пристёгнут плащ удивительно автоботской расцветки. Очень подозрительно автоботской расцветки.
— Я достану тебя, Прайм! — Мегатрон взмахнул рукой, пытаясь нащупать хоть какую-то точку захвата, но запутался в затрещавшей и всё же выдержавшей ткани. — Дай мне только выбраться, я покажу тебе, что происходит с теми, кто обманывает лидера десептиконов и похищает его во время дипломатического праздника! Даже Старскрим не падал столь низко, как!..
— А что мы праздновали, кстати?
Возмущённый тем, что его перебили, Мегатрон ушибленной кибергадюкой посмотрел на него снизу вверх, но после брийма тишины ещё сильнее сдвинул брови, потом ещё сильнее поджал губы, потом ещё возмущённее посмотрел на Оптимуса, а потом наконец сказал:
— Я не помню, Прайм! Но, что бы мы ни праздновали, я тебе этого не прощу! Помоги мне вылезти отсюда и сразись со мной, или, клянусь, твои автоботы!..
Десептиконы коварны, а Мегатрон их лидер. Оптимус не раз видел, сколь неожиданно хитроумны бывают их планы.
— Если скажешь, что мы праздновали, Мегатрон, помогу.
— Я не помню, оплавок ты ржавый!
— Совсем-совсем?
— Совсем!
— А как тогда ты оказался здесь?
— Я не помню! Выпусти меня отсюда!
Очевидно, этот план превышал в бессовестности все предыдущие идеи Мегатрона. Надо же — вторгнуться прямо в личный отсек Оптимуса, да ещё прямо на его подзарядочную платформу! Но пока что проще подыграть Мегатрону и сделать вид, что Оптимус ему поверил. И нужно дождаться Праула: рано или поздно он должен прийти с ежецикловой стопкой отчётов.
Решив для себя, что он контролирует происходящее и теперь точно готов к расцвету дальнейшего коварства, Оптимус протянул Мегатрону руку.
***
Несколько бриймов спустя выяснилось, что для того, кто вторгся в чужой отсек, Мегатрон подозрительно бурно хочет его покинуть. Поводом ко вчерашнему празднику Мегатрон назвал обнаружение довоенного склада энергона. Правда, по описанию «довоенный» энергон очень напоминал тот шипучий сверхзаряженный, который, по мнению Оптимуса, был даже чересчур свежим для употребления.
Следующий прекрасный во всех отношениях план Оптимуса заключался в том, чтобы запустить антивирусную чистку систем, заодно привести броню в порядок, ну и связаться с Праулом, с Джаззом, да хоть с кем-нибудь! — и выяснить, чей процессор озарила светлая искра мысли уложить их с Мегатроном на подзарядку в одном отсеке.
Дело осложнялось тем, что отсек он не узнавал. Совсем. Да, цветовая схема знакомая, но только отчасти. Крупный, красно-золотых тонов стол, в своё время заказанный с расчётом на шумное сборище друзей, но так ни разу и не пригодившийся, Оптимус признал по приметной царапине на ножке, но массивные стулья в серо-стальной гамме вообще первый раз видел. И трёх одинаковых дверей у него не было, и окна не выходили на какую-то усеянную мелкими кристаллами пустошь! А платформа, кстати, слишком широкая, под кого она сделана?
Ладно, может, какой-нибудь ширококорпусный бот любезно уступил ненадолго свой отсек, но его, Оптимуса, личные вещи откуда тут взялись?
Будто некто ворвался в его настоящий дом, сгрёб всё, что под руку попалось, притащил сюда и в странном порядке расставил по сияющим свежей краской полкам.
Если бы Оптимус кого и заподозрил в подобной подлости, так Мегатрона… но тот с не меньшим удивлением бродил по отсеку и с возмущёнными возгласами хватал отдельные предметы. Судя по всему, добрая половина вещей принадлежала ему, и барахла оказалось столько, что даже в сгибе массивной руки не умещалось. В итоге Мегатрон, оглядевшись, содрал с себя плащ, кое-как связал мешком и принялся кидать всё подряд уже в него. Оптимус бросился следом, опасаясь, что бывший военачальник, в подлости своей, не погнушается прихватить и чужое. Мегатрон одарил его очередным хмурым взглядом:
— Ну, Прайм, такой низости как воровство я даже от тебя не ожидал! А теперь — прощай! Я отступаю, но не думай, что ты победил!
— Не смею задерживать, — сухо ответил Оптимус и распахнул дверь, которая, по его разумению, вела к выходу.
Мегатрон заглянул внутрь и фыркнул. Оптимус тоже заглянул.
— Это что, мойка? — спросил он невесть у кого и на всякий случай выставил антивирусной чистке приоритет повыше. — У меня в отсеке не так. Почему вход в мойку прямо из подзарядочной? Кто это спроектировал?
— Откуда у тебя вообще личная мойка?
— А у тебя, что, её нет?..
— Мне более чем хватает общественной, — огрызнулся Мегатрон.
— Как тебя увидел, так и понял, — со всей вежливостью, которую только смог в себе наскрести, ответил Оптимус.
— Избалованный Прайм, которому все в выхлоп дуют, тут только один!
Сжимая кулаки, они уставились друг на друга.
— Знаешь, что? — сказал Мегатрон. — У меня полно дел, а ещё я голоден. За стульями пришлю Астротрейна!
С этими словами он, взвалив на плечо свой позвякивающий тюк, протиснулся мимо Оптимуса к соседней двери и захлопнул её прямо у него перед маской. Через миг раздался грохот, следом — очередной возмущённый вопль. Даже не открывая двери, Оптимус уже понял, что и она ведёт не на выход.
Почему с Мегатроном всегда так сложно?
***
Коммуникатор Джазза не отвечал. У Праула срабатывал автоответчик. С Элитой-Один Оптимус вообще связаться не смог, будто она сменила личный код. Альфа Трион, которому он направил запрос из чистой вежливости, в ответ прислал два глифа — поздравительный и сочувственный. Ну что ж, Оптимус в любом случае собирался наведаться в Высокий Совет. О шлак, у них же как раз сегодня собрание!
Жаль, конечно, что не удалось почистить броню, но не идти же в мойку прямо при Мегатроне, кто знает, чего от него можно ожидать.
Третья дверь из подзарядочной, по счастью, вела в коридор, а оттуда уже на выход из здания. Под недобрым взглядом Мегатрона Оптимус прошёл в неё первым, и с ним, разумеется, ничего не случилось, потому что он, в отличие от некоторых, смотрел, куда наступал. И в раздатчики энергона по невнимательности не врезался.
— Тебя подвезти? — предложил Оптимус. Всё-таки не дело бросать… то есть оставлять Мегатрона тут, ещё неизвестно, не вернётся ли он в отсек и не прихватит что-нибудь из Оптимусовых вещей!
— Катись уже, — проворчал Мегатрон. — Сейчас прибудут мои десептиконы и эвакуируют меня отсюда!
Словно в опровержение собственных слов, он, перехватив изрядно пострадавший при падении тюк, в котором роскошный плащ угадывался уже слабо, побрёл в противоположную от Оптимуса сторону, так и не перестав хрипеть вентиляцией и скрипеть шарнирами. И антигравы, судя по всему, тоже барахлили.
Оптимус пожал плечами и покатил по своим делам. Если повезёт, Мегатрон провалится в кислотное болото.
Приземистое и будто вовсе никем не обжитое здание, в котором их с Мегатроном разместили, оказалось на самой окраине Аякона, едва ли не близь заповедных Энергонных бассейнов, на полпути к Ржавому морю. Понадобилась добрая пара джооров, чтобы практически наугад — однополосную дорогу не находил на карте даже встроенный навигатор! — выбраться на более-менее заполненную ботами трассу, а оттуда Оптимус уже поехал по относительно знакомому маршруту.
Позабытая в перепалке процессорная глюкомышь снова дала о себе знать, только теперь обосновалась в области топливного бака и надсадно скребла изнутри. Ну конечно, Мегатрон-то как всегда оставил Оптимуса решать все проблемы самому! А он ему ещё руку протягивал!
***
Весь путь до древнего дворца, выбранного для собраний обновлённого Совета, Оптимуса сопровождал непривычный шум. Казалось, каждый первый бот норовил загудеть прямо под боком, словно хотел проверить границы праймовского терпения. Далеко не сразу вспомнилось, что на Земле так выражали радость от празднования, и, хотя Оптимус до сих пор не мог связаться с Праулом и спросить о вчерашнем, он пару раз тоже показательно погудел в ответ. Вполне ожидаемо, что его отклик вызвал особенно бурную волну шума: присоединились даже непонятно как оказавшиеся на автоботской половине города десептиконы.
Хорошо, что быстрая езда совсем изгнала из процессора назойливую глюкомышь, так что во дворец Совета Оптимус входил бодрым и уверенным шагом. Ничего, вот он дойдёт до зала, они начнут заседание, займутся обычными дипломатическими делами, а потом можно будет забыть об этой странной подзарядке на одной платформе с Мегатроном.
А потом Айронхайд, конечно же, поможет ему перенести вещи обратно в отсек в черте города.
И они вместе посмеются, что шутка удалась, кто бы ни был её автором.
…Двери зала Совета не открылись. Пришлось подналечь всем корпусом, потом постучать, потом снова ударить плечом — и вдруг механизм пришёл в действие. Двери неожиданно распахнулись, и Оптимус оказался внутри. В последний момент он успел выправиться, так что сумел не упасть лицом прямо на плиты пола, а почти вбежал внутрь.
— От меня так просто не запрётесь, — радостно сообщил он и, обойдя массивный круглый стол, направился к дальнему от входа сиденью. — Решили начать пораньше?
Странно, но там — прямо под нейтрально-серебристым знаменем Кибертрона — уже расположился Альфа Трион.
— Альфа Трион, — вежливо намекнул Оптимус и указал рукой вправо, где оставалось одно свободное место.
Старый бот даже не приподнялся, а огладил лицевые украшения и одарил его мудрым, всепонимающим и совершенно неуместным взглядом.
Сидящие вокруг круглого стола мехи переглядывались, а Праул почему-то выглядел даже меньше едва достающего грудью до столешницы Бамблби.
— Оптимус, — звучно сказал Альфа Трион. — Разве твои новые обязанности не вынуждают тебя пребывать в совсем ином месте?
— Новые обязанности? А какой вопрос мы рассматриваем?
Ультра Магнус нахмурился и склонился к Саундвейву, который лишь слегка развернул к нему аудиосенсор, словно боялся проявить интерес к словам автоботского офицера. И правда, стоило Саундвейву поймать взгляд Оптимуса, он застыл неподвижной статуей, а в груди раздалось слышное на весь зал жужжание, будто он готовился выпустить кого-то из кассет.
Единственным, кто не посмотрел на Саундвейва, оставался Альфа Трион: он был занят тем, что всё так же мудро и вдумчиво смотрел на Оптимуса.
— Оптимус, — веско сказал он, — ты ничего не заметил при входе во внутреннее пространство столь величественного и во всех отношениях исторического здания?
Оптимус подумал и рассмеялся:
— Вы зачем-то заперли двери. Мы изменили время начала заседания или вы пытаетесь отгородиться от меня? Готовите мне сюрприз?
— А ты не заметил на дверях этого зала двух больших золотых пластин, Оптимус?
— Каких ещё пластин?
Поднявшись с кресла, Альфа Трион предусмотрительно развернулся таким образом, что Оптимусу никак бы не удалось обойти его и занять место председателя. Пришлось отступить на шаг, а потом последовать за старым ботом к дверям. Что за пластины? Какое-то предупреждение об изменённом графике начала заседаний? Новое творение Санстрикера?
При приближении к дверям Альфа Трион повёл рукой, и те распахнулись. (Оптимус мысленно напомнил себе узнать потом код дистанционного управления.) И правда, на внешней стороне каждой створки был расположен огромный золотой лист с мелким-мелким текстом. Оптимус попробовал было прочитать, но понял, что глифы обрываются в никуда, оставляя фразы незаконченными.
На второй створке было то же самое.
— Что здесь написано, Альфа Трион? Это какая-то… как это зовётся у людей? «Шутиха»? «Шугаринг»? А, «шарада»! Мы для разминки перед обсуждением дел будем играть в словесные головоломки?
Альфа Трион огладил лицо и, вздохнув, посмотрел на него с немного обидным укором.
— Неужели ты уже забыл? Ведь это текст договора, который ты заключил вчера с Мегатроном.
— Разве мы с ним заключили какой-то договор?
— Мы все свидетели, что договор был заключён и…
— И скреплён объятьем, — радостно выкрикнул из зала Бамблби.
— И скреплён объятьем, — кивнул Альфа Трион, — искренность которого поразила нас всех. Я должен сказать, что очень горжусь тобой, что ты решился на такой шаг.
— Какой шаг? — не понял Оптимус. — Я ничего не подписывал.
Альфа Трион вновь осуждающе посмотрел на него, и в матрице чувств активировался подмодуль лёгкого, но всё сильнее разгорающегося стыда.
— Ты высказал своё полное согласие, Оптимус Прайм. И свидетелями тому были все присутствующие здесь, а также многие десятки других кибертронцев. Ты же не станешь разрывать этот договор лишь потому, что передумал?
«В чём именно я передумал?» — хотел спросить Оптимус, но остановил себя. Праул, наконец поднявшийся из-под стола настолько, чтобы устроить передний бампер над столешницей, недовольно смотрел на него из-за плеча Альфа Триона.
Ах, да, договор, опять эти договора. Праул ведь не раз говорил, что считает вносимые для большей живости и понятности текста правки Оптимуса совершенно излишними. Праул ведь заходил к нему перед празднованием. Вроде бы заходил. Зачем-то же он заходил?
— Я не передумал, конечно же. Как ты мог подумать обо мне такое, Альфа Трион? — твёрдо сказал Оптимус. — Наверное, в суматохе празднования я не успел ознакомиться с финальной версией. Кстати, а что мы вчера праздновали?
— Заключение договора, — удивлённо ответил Ультра Магнус и покосился на Саундвейва, из кассетной деки которого продолжал доноситься настойчивый стук.
— Договора о чём? — не сдавался Оптимус.
В терпеливом и всепрощающем взгляде Альфа Триона появилась раздражённо мерцающая искорка.
— Оптимус, ты разве не помнишь, что принял на себя великое служение во имя всего народа Кибертрона, которое проявится в том, что отныне ты личным примером, пониманием и терпением будешь учить Мегатрона жить в мире, в котором нет войны? Ах, эти несчастные боевые модели, созданные лишь для завоевания и уничтожения! Ты же помнишь, Оптимус, что Мегатрон был собран исключительно для ведения войны и, вынужден я напомнить, в отличие от тебя никогда не знал тёплой ауры товарищества, заботы и любви? Разве ты больше не хочешь помочь ему, разве откажешь ему в шансе познать то, чем лично ты обладаешь по умолчанию?
— Я такого не говорил, — пробормотал Оптимус.
Отведя взгляд от пронизывающей, как лазер, оптики Альфа Триона, он увидел выгравированный на правой половине двери, в самом низу золотого листа собственный именной глиф. Глиф был написан наискосок, а линии казались дрожащими, как рябь энергона в кубе. Обернувшись, он посмотрел на вторую створку, на левую сторону листа. Там стоял размашистый крест, ниже которого расположилась безукоризненно оттиснутая эмблема десептиконов.
— А… — Замолчав, он попробовал совместить текст на одной створке с текстом на другой. В процессоре загудело, и строчки поплыли, будто стекая с золотой поверхности. Он встряхнул головой и перефокусировал оптику на лице Альфа Триона. — А что мне теперь делать?
Тот будто ждал этого вопроса, потому что взял его под локоть и мягко повёл к выходу.
— Для начала тебе стоит ознакомиться с договором, Оптимус. Не волнуйся, там нет ничего сложного. А потом возвращайся к Мегатрону, мы постарались предоставить вам столь нужное для первого периода уединение и покой. Мы понимаем, что это дело новое и молодое, но лично я в тебя верю, ты никогда не подводил меня, Оптимус, и, конечно же, не подведёшь нас и в этот раз. Мы понимаем, что, возможно, узнав Мегатрона вблизи, ты засомневался в своих силах, но я никогда в тебе не ошибался, Оптимус. Терпение и любовь, понимание и смирение.
— Но…
— Оптимус, ты же не хочешь новой войны? Поверь мне, десептиконы будут крайне оскорблены тем, что ты посчитал их бывшего повелителя недостойным простого семейного счастья.
Жар стыда дошёл до самых кончиков аудиосенсоров, и Оптимус кивнул.
— Конечно, я понимаю, Альфа Трион.
— Вот и славно, — чинно кивнул тот в ответ. — А теперь иди, не заставляй своего соузника ждать.
Сделав полтора шага назад, Альфа Трион напоследок ещё раз ободряюще кивнул ему, а потом створки дверей бесшумно сомкнулись, и перед Оптимусом предстал сомкнутый из двух половин текст договора.
Вместо горячего стыда по энергопроводам пробежал холодок растерянности. Как бы сложно ни был сформулирован текст, как бы ни слепила золотая поверхность, он понял самое главное. Согласно договору, оба лидера фракции — он сам, как Прайм автоботов, и Мегатрон, как лорд и повелитель десептиконов, — отказывались от собственных титулов и положения в армии во имя «ознаменования наступления эонов вечного мира».
Кажется, он начинал понимать, почему Элита-Один помогала ему расправить на плечах именно фиолетовый плащ.
Оптимус ещё изучал договор, когда услышал донёсшийся с улицы звук трансформации, а потом быстрые и лёгкие шаги. Обернувшись, он увидел Старскрима.
— Оптимус Прайм?! — воскликнул тот. Он поморщился: от визгливого голоса боль в процессоре вернулась и мгновенно заполонила все отвоёванные было рабочими протоколами секторы.
— Старскрим.
— Ты что тут делаешь? Тебе сюда больше нельзя!
— Свобода ходить куда вздумается — неотъемлемое право всех кибертронцев, Старскрим.
Тот взбежал по ступеням и плечом попытался оттеснить его от дверей. Оптимус, за последний джоор натерпевшийся уже попыток выбить почву у него из-под ног, не сдвинулся.
— А сюда — нельзя! Хочешь идти, — лицо Старскрима озарила на редкость подленькая даже для него улыбка, — иди к Мегатрону. И вообще, пропусти уже, я опаздываю! А если из-за тебя Саундвейв займёт моё кресло? Моё личное кресло! Ты что, хочешь, чтобы он выиграл предвыборную гонку?
— Предвыборную гонку? — растерялся Оптимус. — С чего бы Саундвейву участвовать в гонках? У него даже транспортного альтмода нет.
Воспользовавшись его замешательством, Старскрим отодвинул-таки его от дверей.
— А вот это уже не твоя забота. И не Мегатрона. Не то чтобы вас двоих нам будет очень не хватать. И, кстати, передай Мегатрону, чтобы больше не утруждал коммуникатор. Согласно Кодексу десептиконов, он навсегда отстранён от командования — за близкие контакты с потенциальным противником. И за публичное непристойное поведение!
— С каких это пор у десептиконов есть Кодекс?
Не удостоив его ответом, Старскрим стукнул кулаком по кнопке дверей, заскочил внутрь и вновь захлопнул их у Оптимуса прямо перед маской. Золотой текст договора вновь издевательски блеснул перед оптикой.
Оптимус глубоко провентилировал. Ну уж нет. Он это так просто не оставит — или он не Оптимус Прайм!
***
Обратно Оптимус вернулся уже не в таком приподнятом настроении, как выезжал. Путь пролегал практически в кромешной темноте, которую с трудом прорезал даже свет его мощных фар. Узенькая дорога петляла под колёсами, а окружающие её холмы и кристаллические поля, такие безобидные в световой период цикла, во мраке оказались коварнее квинтэссонов. Пару раз Оптимус съехал в кювет и с трудом выбрался, причём во второй раз угодил, судя по всему, в кучу строительного шлака, если не сказать похуже — и на этом его злоключения не кончились.
В здании, которое им с Мегатроном, как выяснилось, выделили специально, чтобы Оптимус мог «личным примером и заботой вдохновлять несчастную боевую модель на подвиги благородства, сдержанности и понимания», свет, по счастью, горел, пусть и тусклый. Оптимус, на ходу перенастраивая оптику, не потрудился заглянуть в мойку. Сейчас ему хотелось только энергона. Желательно того, с пузырьками; а потом добавить Уилджековой смеси. Сочетание, которое гарантированно сносит всё из оперативной памяти и отправляет процессор в блаженный дрейф.
Он распахнул дверь в отсек с энергонным раздатчиком, заморгал от неожиданно яркого света и, прямо на пороге запнувшись обо что-то, полетел лицом вперед, в последний момент ухватившись за дверной косяк. Из вокалайзера вырвалось всё, что успело накопиться в оперативной памяти, и Оптимус только и успел порадоваться, что никто этого не услышал.
— Смотри, куда прёшь! — рявкнул Мегатрон и дёрнул из-под него красный тюк с вещами, едва снова не сбив с ног.
Во-первых, Оптимус совершенно забыл, что «соузник» тоже может сюда вернуться. В нём ещё теплилась надежда, что Мегатрону (пусть не силой убеждения, но ударной мощью плазменной пушки) удалось добиться большего успеха с десептиконами, чем Оптимусу — с автоботами.
Во-вторых, все с таким трудом найденные в искре крупицы сочувствия и искреннего желания достойно соблюдать договор, коль уж он его подписал, испарились при одном взгляде на самодовольное лицо Мегатрона и ополовиненный куб свежего энергона у того в руках.
Оптимус шагнул вперёд, отобрал куб и ото всей искры к нему приложился.
— Да как ты смеешь!..
— У нас прямо под окном, — сказал Оптимус тихо и веско, — как я тут выяснил, небольшое кислотное озеро. С виду довольно глубокое. Очень живописное. Если ты немедленно не замолчишь, я сейчас дозаправлюсь и выброшу тебя туда.
Мегатрон сверкнул на него оптикой, но, что совершенно неожиданно, не кинулся в драку, как Оптимус втайне даже надеялся. Вместо этого он поднялся, нацедил себе второй куб и плюхнулся обратно.
— А ещё какой-то шлакосос напустил туда бензопираний, чтоб ты знал, — буркнул он.
— Откуда ты… — начал Оптимус, и тут его взгляд упал на исцарапанную броню Мегатрона и следы мелких укусов в нижней части ног. — А. Ясно.
Примерно с брийм они в сравнительно мирной тишине допивали энергон.
— Ну что, поговорил со своими автоботами?
— Я и с десептиконами поговорил. — Оптимус замялся, но всё же продолжил: — Я понимаю, что нам обоим это может показаться новым, Мегатрон, но, если верить договору…
Мегатрон разразился хриплым хохотом:
— Ржи кусок этот твой договор! Ты его вообще читал?
— Читал. Да, многие пункты… расплывчаты, но он заключён во благо Кибертрона и всех его жителей…
— Ага, — неопределённо протянул Мегатрон. — Это тебе Элита-Один сказала? Рэтчет? Или нет… Альфа Трион?
— Откуда ты…
— Оттуда. У меня получилось загнать в угол Хука. Всего на пару бриймов, пока остальной гештальт меня не оттащил. Ты десептиконскую часть вообще читал?
Оптимус не сразу нашёлся с ответом.
— Я её… видел.
— Ага, ага, — повторил Мегатрон. — То есть не читал. Я, чтоб ты был в курсе, обязан поддерживать твоё искровое равновесие, подорванное войной и долгим единоличным управлением целой фракцией. Обязан твёрдой и уверенной рукой направлять тебя по пути стороннего наблюдения, оберегать тебя от глобальных планетных дел и, в случае чего, обязан защищать Кибертрон от твоих властных притязаний, не требуя ничего взамен. Без Старскрима не обошлось, но писал Саундвейв, предатель проклятый! Чем твои автоботы его подкупили?
«Предвыборной гонкой», — горько подумал Оптимус, но решил Мегатрона не добивать. К тому же логический блок не сразу, но вычленил самое главное.
— Ты обязан… мешать мне вмешиваться в дела моих собственных автоботов?
— Вообще во все связанные с политикой кибертронские дела, — дополнил Мегатрон с уничтожающей любезностью и залпом прикончил содержимое куба. — А ты обязан мешать мне командовать моей верной армией. И не надейся меня прикончить, договор от этого своей силы не потеряет.
Оптимус потряс головой и снова приложился к кубу. Сидящий напротив Мегатрон расправил плечи и попытался закинуть ноги на стол — Оптимус тут же спихнул их: скорее во имя развития хорошей привычки, чем из искреннего возмущения. Он бы и сам сейчас не прочь растянуться где-нибудь в удобной позе.
Оставалась, конечно, огромная платформа, но с учётом того, что Оптимус сегодня узнал о её предназначении…
— Да чей извращённый процессор до такого вообще додумался? Это же не мирный договор, а ржа знает что!
— Кому — это уже у тебя надо спросить. Мне дали понять, Прайм, что идею почерпнули у тебя.
— У меня? — приподнялся со стула Оптимус. — У меня?! Да в чём ещё ты меня обвинишь?!
— На твоей обожаемой Земле именно так заключаются бракованные… или как там их зовут?.. союзы, если я правильно понял.
Оптимус похолодел и порылся в жёстких дисках. Но он же… но ведь всё не так!.. Он совсем не такое имел в виду, суть-то подобных праздников вовсе не в этом! А ведь он так радовался, когда друзьям понравилась его идея…
— Дай мне ещё куб энергона, — сказал он в конце концов. — А то у меня искровое равновесие подорвано.
***
Разместиться на цикл подзарядки они всё же решили на этой общей платформе: кто бы её ни конструировал, ему хотя бы хватило процессорной мощности устроить там двойной комплект подзарядочных кабелей. Так что если сдвинуться на самый край, если лечь спиной к центру, пригасить оптику, а вдобавок приглушить аудиосенсоры, можно было забыть, что рядом подзаряжается Мегатрон.
Почему-то в этот раз Оптимус нисколько не боялся увести процессор в дефрагментацию и оказаться в полной власти своего врага… бывшего врага, а теперь товарища по несчастью. Если вдруг тот активирует пушку и всё же выстрелит, Оптимус хотя бы не почувствует себя преданным. Хотя бы на Мегатроне оценочные протоколы сработают правильно.
Обработка всех событий этого цикла затягивалась, а до её завершения уходить в подзарядку было неразумно, и Оптимус решил всё же активировать одну оптику и проверить, что делает Мегатрон. На всякий случай.
Судя по красным отсветам на стене и напряжённому гудению систем, Мегатрон уйти в подзарядку даже не пытался.
Словно почувствовав взгляд, а может, увидев синие отсветы от оптики, Мегатрон резко повернулся.
— Решил напасть на меня во время подзарядки, Прайм?
— Не суди по себе, — привычно парировал Оптимус. — Что ты надумал?
— С чего это ты взял, что у меня есть план?
— Если нет, извини. У тебя процессор гудит так, что подзаряжаться невозможно.
Подозрительно посмотрев на него ещё раз, Мегатрон отвернулся и вновь устроил шлем на головном валике.
Теперь даже Мегатрон не принимает его всерьёз.
Оптимус со вздохом отсоединил подзаряжающие кабели и решил, что нужно на что-то отвлечься. Например, на прогулку по отведённой им территории. А если вдруг он упадёт в ещё одну кислотную яму, то… Да, вот тогда автоботы и поймут, как нехорошо они поступили со своим Праймом!
Но, естественно, его отступление незамеченным не осталось.
— Куда это ты собрался?
— Прогуляться, — буркнул Оптимус, держа ладонь над панелью замка.
— Идёшь проситься назад к своим автоботам?
— С чего ты взял?
Обернувшись, он увидел, что Мегатрон сидит на платформе и отсоединяет кабели. Видимо, тоже решил больше не пытаться уйти в подзарядку. Вместо этого Мегатрон подозрительно тщательно осматривал корпус Оптимуса, словно в первый раз видел. Мстительно решив пойти навстречу его желаниям, Оптимус нажал на панель активации освещения и увидел, как Мегатрон раздражённо поморщился, перестраивая линзы. Тут же почему-то захотелось извиниться.
— Прайм? — перебил его мысли Мегатрон. — Как думаешь, ты способен победить Девастатора?
— Девастатора?
— Да, я же сказал: Девастатора. Один на один.
Нахмурившись, Оптимус оценил свои шансы, даже если сама перспектива подобной битвы ему не нравилась. Но, согласно договору, он должен проявлять понимание к желаниям Мегатрона и, видит Вектор Сигма, посередине ночного цикла всё равно больше нечем заняться. Можно и ответить на пару идиотских вопросов.
— Ты сам-то его можешь победить?
— Я — да, я побеждал его не раз, — неприятно оскалился Мегатрон. — Поэтому и рассчитываю, что сможешь победить и ты.
— А смысл?
— Прайм, Прайм, Прайм, — нараспев произнёс Мегатрон и сипло рассмеялся: — Твоим планам всегда не хватало масштаба.
— А твоим — разумных границ. Зачем мне биться с Девастатором? Если хочешь, чтобы я тебе принёс голову Старскрима на блюде с энергонными леденцами, так и скажи. И стоит взойти Солнцу, я немедленно начну учиться летать, чтобы…
— От головы Старскрима я не откажусь. Но вместо этого я хочу, чтобы десептиконский трон обрёл поистине достойного обладателя — тебя.
Оптимус вмиг забыл, что хотел сказать.
— Ты с непривычки энергоном не перенасытился? — вежливо поинтересовался он. — Топливные магистрали на процессор не давят?
Оскорблённо посмотрев на него, Мегатрон вскочил с платформы. Ага, вот оно! Вмиг заняв боевую стойку, Оптимус уже приготовился уворачиваться от выстрела, а вместо этого пришлось ловить отрытый в красном тюке и брошенный прямо в лицо датапад. Очень старый и в паре мест даже треснутый.
— Что это? — подозрительно спросил он и поднял взгляд на Мегатрона.
— Наш Кодекс. Почитай на досуге, он короткий. Ключевое правило Кодекса десептиконов гласит, что любой из солдат моей армии имеет право биться за более высокую позицию. Ведь очевидно, что чем сильнее офицер, тем послушнее будут выполняться его приказы. — Оптимус со скепсисом посмотрел на него, но Мегатрон продолжил: — А прямо сейчас, согласно этому бракованному договору, ты перестал быть автоботом.
— Но я не десептиконский новобранец! С чего ты взял, что мне это…
— Так стань им. И добудь мне трон десептиконов.
Видимо, не стоило позволять Мегатрону брать из шкафа с редкими смесями всё, что понравилось по цвету и запаху. Не иначе как после скудного фракционного пайка у него процессор перемкнуло. Или же… или же Оптимусу теперь и в самом деле придётся думать, как защитить Кибертрон от совсем потерявшего связь с реальностью Мегатрона.
— Мегатрон, — терпеливо начал он. — Ты не забыл, что я автобот? Видишь вот эту инсигнию? — Он постучал себя по груди. — Она красная, а не фиолетовая, а это значит…
— По договору ты перестал относиться к фракции автоботов.
— Там такого не говорится.
— Да ну? Тебе запрещено вмешиваться в дела фракции. Скажи мне сам, Оптимус, хоть одному автоботу можно запретить влиять на фракционную политику?
Нахмурившись, Оптимус припомнил ключевые пункты Устава. Шлак! И в самом деле, каждому автоботу гарантировалась свобода в высказывании мнения. Беспричинно лишить автобота части его главных фракционных прав немыслимо, это тоже есть в Уставе. Тогда он, похоже, и в самом деле не автобот.
— Но я всё равно не десептикон, я тогда получаюсь нейтралом. Мы с тобой, если ты не заметил, на нейтральной территории. Видимо, мы оба стали нейтралами.
Мегатрон поморщился, будто кислоты проглотил.
— Как раз я — изгнанный за публичную связь с автоботом десептикон, а не нейтрал. Мои притязания на прежнее звание, даже если это не было бы запрещено договором, породят бунт. Ты же, мой верный новобранец, ещё ни в чём таком…
— Мегатрон, если это твой план, то начни думать с начала, а не с конца: ты сам сказал, что я должен быть десептиконом. А я нейтрал, не более. Да кто меня примет в десептиконы?!
— Я. — Словно предвидя возражения, Мегатрон поднял руку, приказывая ему замолчать. — Вступить в ряды десептиконов можно самостоятельно, нарисовав на себе эмблему. Никогда не любил все эти формальности с присягами.
Очень хотелось напомнить, как охотно Мегатрон восседал на троне одного Земного монумента и принимал льстивые восхваления перебежавших к нему обитателей планеты.
— В назначении офицеров важен голос лидера фракции, — продолжил Мегатрон, словно не услышав скептического хмыканья, — но новобранцем может стать любой. И ты им станешь, Прайм. А потом победишь Девастатора, затем тех крылатых идиотов, что Старскриму в задние сопла дышат, и добудешь мне трон десептиконов. Как тебе такой план?
Оптимус в раздумье смотрел Мегатрону в оптику, и показалось, что за привычным высокомерием там впервые отчётливо проглядывает мольба. Растерянная и зыбкая, но всё же мольба. Хотя бы Мегатрону он ещё нужен.
Он подошёл ближе, на расстояние, когда обычно активировал энергосекиру. Но Мегатрон и в самом деле не нападал сам и не опасался нападения, а удивительно терпеливо ждал ответа.
Может, им обоим и в самом деле стоит пойти навстречу договору и с пониманием, полнейшим пониманием отнестись к желаниям друг друга. Ведь именно этого ждёт от них остальной Кибертрон!
— Знаешь, — улыбнулся Оптимус, похлопав Мегатрона по плечу, — у меня нет фиолетовой краски, но я думаю, что мы легко её получим смешиванием красного и синего. А потом я тебе расскажу, кого нужно спасти, чтобы тебя гарантированно приняли в автоботы.
***
Домой Оптимус приехал в таком состоянии, что перед входной дверью не сразу сообразил, почему не пролезает внутрь, и только через добрых полбрийма додумался трансформироваться в робоформу. В процессоре вертелся только один импульс: принять горизонтальное положение и подзаправиться. Ни на что не обращая внимания, он прошёл в подзарядочную, оттуда в отсек для заправки, вернулся с полуторным кубом и плюхнулся на платформу — и услышал, как под нижней частью корпуса что-то подозрительно захрустело. Пошарив под собой рукой, он вытащил сломанный стилус и смятый порционный куб.
— Шума от тебя, Прайм, как от целого гештальта, а вреда и того больше.
Оптимус повертел головой по сторонам и посреди окружающего бардака нашёл своего «соузника»: Мегатрон сидел на дальнем конце платформы и глядел в экран датапада с таким видом, будто тот был его личным, хуже Оптимуса в своё время, врагом. Пустые кубы и отключившиеся датапады окружали его как павшие в долгом и суровом бою противники.
— Вижу, ты времени зря не теряешь, — заметил Оптимус. Осушив полпорции за раз, он вернул себе благостный ритм искры и даже начал было думать, что онлайн не так уж и плох. Но Мегатрон поднял голову и одарил его злобным взглядом.
— А ты, смотрю, развлекался как мог?
— Я бы не так выразился, — неохотно ответил Оптимус и потёр вмятину на боку. Преисполнившись желания доказать, что всех десептиконов можно перепрограммировать добрым словом и собственным примером, он как-то не учёл, что те за любое дело хватаются так рьяно, что способны любое начинание перевернуть с колёс на крышу.
— Ну и что? Удалось тебе договориться на бой с Девастатором?
— Не совсем.
— А как насчёт Первой триады? Одолел их?
— Не совсем.
— Да чем ты вообще весь цикл занимался? С кем дрался?
— Мегатрон, дай мне хоть системы охладить спокойно! — возмутился Оптимус. — Ни с кем я не дрался. Я пытался внести… элемент новизны во внутрифракционный досуг.
Мегатрон окинул взглядом его исцарапанный и измятый корпус с немного криво нанесённой фиолетовой инсигнией и разразился хриплым хохотом, который не прекратился, даже когда Оптимус толкнул его ногой.
— И что, получилось?
— Почти. Мы практически запомнили правила игры в бейсбол. Большую их часть.
— Игры?
— Да. Это такой способ разрешать конфликт, не вступая в него.
— Автоботы! Вас хоть трижды перекрась, у вас процессор в одну сторону повёрнут!.. А кто тебя так приложил? — с подозрением спросил Мегатрон и ткнул пальцем прямо в центр самой большой вмятины.
— Рамбл, — признался Оптимус.
— Рамбл? Рамбл? — сощурил оптику Мегатрон и с гордостью добавил: — Вот же скраплет! Наверняка у меня научился! И что, он победил? Досадно, если так, придётся начинать с самого начала. Мог бы и сжульничать, Прайм, ведь не для себя одного стараешься!
— Мы сошлись на благородной ничьей. Мяч проломил заграждение и улетел в… в район бензокроликовой фермы. Мы не смогли его найти. Боюсь, Бамблби подаст жалобу, это была его ферма.
— Была?
— До того, как в неё попал мяч.
Оптимус снова потёр бок. Когда уговаривал десептиконов на игру, требующую невероятной мощи, ловкости и тактических навыков, первым делом стоило уточнить, что инвентарь изготавливается по большей части из резины и мягких материалов, а не из титанового сплава. Но он так обрадовался, что десептиконы — в отличие от автоботов! — искренне заинтересовались его затеей…
— Так тебя согласились продвинуть в должности или нет?
— Пока нет. Но Саундвейв отозвал претензию Старскрима и признал мои права на вступление во фракцию. Возможно, он пошёл мне навстречу исключительно затем, чтобы я больше ничему не пытался учить его кассет.
Правда, он подозревал, что Саундвейв оказал ему своеобразное «покровительство» больше из желания, как говорится, подсыпать алмазной стружки Старскриму в топливо, чем из чувства справедливости.
Мегатрон снова захохотал:
— Тебя ждёт в наших рядах большое будущее!
— Нет больше никаких «твоих» и «моих» рядов, Мегатрон. Мы заключили мир… и сами стали его гарантом.
— Ладно, — помрачнел Мегатрон, — с этим согласен. Нет больше «твоих» и «моих». Есть наш бракованный союз и остальные кибертронцы, которые его по какой-то причине не уважают, хотя сами и заставили в него вступить. Но это пока что не уважают! Мы ещё покажем им, что нас рано списывать со счетов, не будь я Мегатрон, а ты — Оптимус Прайм.
Оптимус, не сдержав давно рвавшегося из вентсистем зевка, закинул ноги на платформу и наконец-то растянулся в полный рост. Мегатрон пошарил под датападами и кинул ему пару подзарядочных кабелей. Под мерный хрип чужого двигателя Оптимус расслабил конечности и очистил оперативную память…
— Прайм… Прайм! Оптимус!
Он подскочил, активируя боевые протоколы. Нападение? Десептиконы? Автоботы? Титановый мяч летит прямо в маску? Мегатрон опять опрокинул на себя шкаф с присадками?
Шкаф, по счастью, стоял на месте. В последнее время Оптимус, к собственному стыду, связывал значительную часть стабильности своих эмоциональных подпрограмм с его содержимым. По крайней мере, там больше не было ничего розового. И с пузырьками. И производства Уилджека. Уж об этом он позаботился.
— В чём дело, Мегатрон? — спросил он как мог вежливо.
Мегатрон же себя такими банальностями, как следование базовым социальным протоколам, не утруждал, и ткнул ему в самую оптику датападом.
— Делай, что хочешь, но если я узнаю, что в твоей бывшей фракции введут ещё один отчёт о рабочем времени, я на следующий же цикл выброшу Праула в шлакодробилку!
Оптимус посмотрел на его лицо с потускневшей оптикой и не стал спрашивать, почему только на следующий цикл, а не прямо в текущий.
— В чём проблема?
— Нет у меня никаких проблем! Я просто не хочу писать бесконечные отчёты!
— Нужно привыкнуть к ним, вот и всё. Каждый новобранец проходит этот этап, очень помогает в поиске сферы интересов, которая пойдёт на благо фракции.
— Конечно, тебе-то легко говорить! Я боевой механизм, а не датападомаратель!
— Попробуй договориться с Праулом, вдруг он сделает тебе послабление? Ты ведь только вчера вступил в автоботы.
— Я бы вызвал его на поединок, но мне сказали, что сначала надо подать рапорт по четырём формам!
Оптимус нахмурился и поднял из архивов памяти копию Устава.
— Полагаю, Праул к тебе немного предвзят. Обычно требуется всего два рапорта.
— Да неужели? Напомни отменить все отчёты, как только я стану во главе фракции!
На нагрудной пластине Мегатрона эмблема автоботов, и без того немного хмурая, приобрела особенно мрачный вид. Оптимус машинально поскреб собственную новую инсигнию и решил не говорить, что победить бюрократическую стихию оказалось не под силу и ему самому. Когда-то он бы многое отдал, чтобы увидеть на старом противнике знак собственной фракции, принятый добровольно и с полной ответственностью. И даже если ради этого придётся самому чем-то пожертвовать… что ж, ему не привыкать к жертвенности. Он просто никогда не ожидал, что пожертвуют им самим.
— У тебя есть все предпосылки к карьерному росту, — подбодрил он. — Когда ты спас Хаффера от строительной аварии, то продемонстрировал все необходимые автоботу качества: самоотверженность, готовность протянуть руку помощи и умение быстро отреагировать на чрезвычайную ситуацию. Даже Элита-Один с этим согласилась.
— Я всё равно не доверяю автоботам!
«Я теперь тоже», — нерадостно подумал Оптимус, но понадеялся, что всё обойдётся. План ведь у них с Мегатроном есть.
— Они же тебя приняли.
— Исключительно чтобы позлить Старскрима.
— Ладно, — Оптимус глубоко провентилировал. — Дай мне датапад, я попробую набросать тебе образец отчёта. Просто меняй каждый день даты.
Губы Мегатрона дрогнули, оптика широко распахнулась, но тут же сузилась.
— Никакого подвоха?
— Абсолютно. Мы же договорились.
— Ладно, — протянул он и хлопнул Оптимуса по плечу. — Ладно. Тогда пиши, а я схожу за ремкомплектом и тебя подлатаю. Ты ужасно выглядишь, позор моему соузнику — появляться на публике в таком виде.
***
На следующий цикл они уже привычно разделили обязанности: Оптимус просматривал отчёт Мегатрона за день, привычно переделывая формулировки, пока Мегатрон закрашивал ему особенно заметные повреждения на спине. Пожалуй, стоило составить словарь-памятку пристойных для официального документооборота фраз, где «тупо слонялся по базе» сформулировать как «проводил личный обход территории», а «пытался допросить трусливых идиотов» — «осуществлял знакомство с соратниками по фракции». И… шлак… пожалуй, надо попробовать втихую заменить цельносплавные титановые мячи на прорезиненные.
— Долго ещё? — обернулся он и посмотрел на Мегатрона, который до медика, конечно, не дотягивал, но оказался на удивление неплохим ремонтником.
— А ты меньше спину под чужие биты подставляй, — буркнул тот и тыльным концом кисти надавил ему на шею, приказывая лечь обратно.
— Я и не подставлял, — пробормотал Оптимус в подголовный валик. — Зато я пробежал все четыре базы, и этого как раз хватило, чтобы наша команда выиграла.
— Команда? У тебя получилось заключить альянс?
— М-м… Я бы не назвал альянсом, мы просто играли вместе. Вряд ли это что-нибудь значит.
— Выкладывай, Прайм.
— Я предложил стантиконам показать, что мы, колёсные, способны быть наравне с теми, кто умеет летать: что нам не нужны антигравы, чтобы брать даже самые сложные мячи.
— Мотормастеру? Ты идиот, Прайм? Он же тебя терпеть не может.
— Не Мотормастеру, а гештальту стантиконов. — Обернувшись через плечо, Оптимус смерил Мегатрона взглядом. Тот всё ещё презрительно морщился, но потемневшая оптика выдавала, что он призадумался. — Я посчитал, что нейтральные отношения или, как ты сказал, альянс с Менасором лишними не станут, если дело дойдёт до битвы с Девастатором.
На губах Мегатрона расцвела торжествующая ухмылка.
— Учишься, Прайм! — захохотал он, и Оптимусу захотелось всё же встать и стукнуть его чем-нибудь потяжелее. Желательно прямо по макушке того титанового ведра, которое Мегатрон зовёт шлемом.
Опомнился он в последний момент и немного устыдился. Как, однако, прилипчивы оказывались десептиконские манеры!
— Напомню, что я руководил фракцией, — вежливо возразил он.
Мегатрон фыркнул, но ему хватило ума промолчать, так что Оптимус вернулся взглядом к отчёту, который нужно отправить до завершения цикла.
— Значит, Менасор… — вдруг протянул Мегатрон. — Прекрасная идея, Прайм, они никогда с конструктиконами не дружили. Как думаешь, ты сумеешь завоевать комбатиконов? Два гештальта обеспечат тебе и лояльность всех этих крылатых трусов.
Словно бы она, лояльность эта, помогла Мегатрону не пасть жертвой коварного сговора этих самых «крылатых трусов».
— Я потом планирую познакомиться ближе с твоими… то есть с «конусоголовыми», — успел исправиться Оптимус. — Как думаешь, насколько они могут оказаться верны Старскриму?
— Старскриму? Пф-ф! — Мегатрон расхохотался и довольно болезненно похлопал его по задней стороне плеча. — Да они влёт его продадут, чтобы стать Первой триадой армии.
— Какая у тебя дружественная фракция, — не удержался от ремарки Оптимус, но сиплый смех Мегатрона показал, что тот ничуть не обиделся.
— Зато твоя, Прайм, просто фонит растерянностью, как устранять проблемы: у меня теперь даже есть доступ к фракционной инфобазе, потому что каждый первый минибот трусит сказать «отфрагнись», когда рядом нет ни одного офицера. А при офицере — и подавно.
— Без рукоприкладства, Мегатрон. Иначе ты будешь изгнан и лишишься…
— Я не идиот! Ещё мне не хватало… эти… как их?.. выговоры получать! Что там с отчётом? Я могу отправлять? Полтора джоора осталось.
— Почти. Ты закончил с покраской?
— Куда-то спешишь, Прайм?
— Да или нет?
— Полежи двадцать бриймов, пусть засохнет. Не хватало мне ещё вляпаться в твои цвета, когда ты всю платформу перемажешь.
— Тогда, чтобы мне не вставать, принесёшь мне на заправку полкуба?
— А сладеньких присадочек тебе, Прайм, не подсыпать?
— Если добавишь цезия, я буду благодарен.
Обернувшись через плечо, Оптимус улыбнулся, зная, что Мегатрон угадает его выражение лица даже под боевой маской. Тот поджал губы, но всё же поднялся и направился к энергонному шкафу.
— Ты жалок, Прайм, — пробормотал он, обращаясь к кубу. — И чего я только с тобой вожусь?
Тем не менее он придирчиво отмерил мерной ложкой порцию цезиевой присадки и сыпанул в куб.
(продолжение в комментариях)
@темы: Мультсериалы, G - PG-13, Каон, Фракция: АВТОБОТЫ, Битва Фракций-2020, ГОРОДА, Текст
-
-
16.08.2020 в 19:19-
-
16.08.2020 в 19:19-
-
16.08.2020 в 19:20-
-
16.08.2020 в 22:41Очень достойный получился сплав серьёзного с забавным