Название: Оверлорд работает под прикрытием
Автор: Diana Vert
Размер: макси, 11 500 слов
Персонажи: Оверлорд, Трепан
Вселенная: IDW AU
Категория: джен, преслеш
Жанр: мнемохирургический детектив
Рейтинг: R
Краткое содержание: Оверлорд хотел притвориться интерфейс-рабом – Оверлорд притворился интерфейс-рабом. Все остальное – проблемы тех, кто не верит в его актерский талант.
Примечание: Читать после фика «Следствие ведет Оверлорд».
читать дальше
Седьмая планета в безымянной звездной системе
Непросто было отставить сопротивление и терпеть пинки, но вскоре Оверлорд вошел во вкус. Иногда и осознания, что ты одной ладонью мог бы смять чью-то голову, достаточно. Его и других перевозимых на «Клыке и когте» рабов не били и не калечили, хотя очень много фантазировали об этом вслух. Болтовня о том, как выставленные на всеобщее обозрение порты пленников скоро будут юзать все по очереди, пока инт-системы не вывалятся, явно была бравадой. Очевидно, что товар никто не портит. Даже если охранникам в таких местах перепадает – то в качестве премии за хорошую работу. Однако ощущение власти им нравилось, вот они и запугивали пойманных мехов.
Компания товарищей по несчастью Оверлорду попалась тухлая. Все тряслись, молились, чтобы их спасли, и обещали за себя выкуп. Половина скручивалась на полу и ныла. Оверлорд смеху ради притворился сатириатиком и провоцировал охранников – к ужасу всех остальных. И никто не полез его трахать! Даже в рожу шокером не ткнул. Так и есть – им запрещено трогать рабов.
За исключением невероятной скуки, не разбавленной даже коротеньким грязным коннектом с надсмотрщиками, ничего особенного Оверлорд не испытывал. Ни на «Клыке и когте», ни тут. Где – тут, сказать сложно, хотя Оверлорд подозревал, что находится где-то под многокилометровым слоем льда на планете, которую обнаружили его старые подельники. Но у пленников шанса узнать координаты или увидеть что-то своей оптикой не было. Их всех вывели из камер, в ошейниках и под прицелом, затолкали в корабельный телепорт, а в месте прибытия засунули в одну силовую клетку, просторную и без мебели. Охрана сменилась – местные не поддерживали разговор вовсе. Оверлорд ради развлечения еще разок изобразить вожделение и надежду на групповой коннект в камере, но мехам по ту сторону силового поля от заигрываний Оверлорда стало не по себе, и теперь они старались не подходить с того боку, где расположился принявший вызывающую позу громила.
Другие рабы тоже предпочитали держаться от Оверлорда подальше. Но пойманного за джампер экс-гладиатора заводили только тюремщики, увы! Своих сокамерников он не домогался.
– А что поделать, опасно углублять фетиши при таких размерах, – пожаловался Оверлорд трясущемуся внедорожнику, неосторожно занявшему место поблизости. «Охотникам» он впаривал, что может достать все на свете, лишь бы отпустили, а после телепортации скуксился и притих. – Без властных игр уже не встает!
Готовясь к новой роли, Оверлорд отключил оружие (а большую часть – вообще снял), удалил идентификатор энфорсеров из личной метки, а еще попросил Фортресс Максимуса оставить на нем вмятин и царапин. Не портить товарный вид, но продемонстрировать, что бывшая звезда арен пала низко, проигрывает бои и годится только порты чесать. Куратор с удовольствием помял его, можно сказать, отыгрался всласть. Еще Оверлорд нарочно перед миссией заправлялся дешевым низкозаряженным шлаком и изо всех сил старался чувствовать себя неважно. А ведь все равно он разорвал бы любого местного охранника надвое, если бы захотел. Что тут скажешь – скука!
Хотя бы на новом месте ждать пришлось недолго. В помещение вошли двое – невысокий мех с выражением космического презрения на лицевой и звероформер повыше, с острым клювом на шлеме. Последнего Оверлорд мельком видел на «Клыках и когтях», он отдавал распоряжения, но явно не был там главным. С рабами вместе он не телепортировался, однако ничто не мешало ему прибыть на планету позже. Видимо, он представлял интер-ферму в переговорах с поставщиком. Здесь он казался менее внушительным: невысокий и презрительный отчитывал его негромко, но хлестко, почти не жестикулируя.
– Что я говорил о транспортировке? – негодующе прошипел он. И так выразительно скривил губы, что Оверлорд присвистнул негромко.
– Трепан, да какая разница?..
– Не твоих мозгов птичьих дело! Я ясно выразился: никаких трясущихся стонущих ублюдков на моей станции!
– Тайгерчопс передавал извинения. После недавней стычки они экономят на транквилизаторах…
– Экономят? – еще сильнее взъярился тот, кого назвали Трепаном. Звероформеру он едва доставал до пояса. Тонкие руки, две дополнительные линзы на шлеме… и красивое злое лицо. – Значит, я больше не буду работать с ними!
– Ты все равно удалишь…
Ему пришлось остановиться, иначе он налетел бы на Трепана. Тот взмахнул рукой, и Оверлорд, которому рост позволял рассматривать все в подробностях даже из заполненной камеры, окруженной охраной, увидел взметнувшиеся иглы. Мех с клювом на шлеме расправил сегментированные крылья, чтобы удержать равновесие, качнулся вперед и тут же отпрянул. Испуг не был наигранным.
– Ты не понял, – еле донесся до Оверлорда звенящий голос. – Еще раз привезешь мне толпу перепуганных мехов онлайн, я соберу – о, я очень бережно соберу – все их страхи и залью в твою башку!
Значит, вот и таинственный мнемохирург собственной персоной, сказочно крутой и заботливый. Оверлорд проследил за тем, как иглы медленно ползут обратно в пальцы. Что ж, Трепан явно не последний мех здесь. По звероформеру видно было: его порядком достало, что его отчитывают прилюдно, но он бессилен возразить. Да уж, даже преступники ненавидят начальство…
– Прости, Трепан. Я им так и сказал. Но они все равно лучшие поставщики, надежные…
– Пф! – скривился тот. – Они не способны выполнить простую инструкцию, Вирлинг! И ты, похоже, тоже.
– Зато они находят фактурных типов… – в сторону Оверлорда простерлась рука с оттопыренным когтем. Трепан впервые обратил внимание на клетку и первым делом увидел самого большого меха в ней. Взгляд был внимательным, но коротким. Желтая оптика тускло отсвечивала презрением; так смотрят на вещь, в полезности которой не уверены.
– Да, пожалуй, – ядовито произнес он.
– Ты главный, да? – спросил Оверлорд громко. – Хоть ты-то меня трахнешь?
– О, не сомневайся, – скучающим тоном сообщил Трепан и повернулся к звероформеру: – Среди них есть кто-то интересный?
Крылатый сверился с датападом:
– Администратор торгового склада на «Гедекте».
Внедорожник встрепенулся. Для него лишнее внимание могло значить что угодно: и хороший исход, и плохой. Он же не знал, что вариант на самом деле один: он станет интерфейс-игрушкой и будет обслуживать всяких отморозков…
Или нет. Кто сказал, что всех здесь перепрошивают одинаково?
Администратор склада, кстати, не такая уж прибыльная должность. На продаже элитного безропотного раба они заработают больше, даже если последние лет двести он брал на лапу от органиков, которые на станции «Гедект» торговали всякой дрянью, пользуясь тем, что кибертронцы в их быте не шибко разбираются.
Надо было не падшим гладиатором, а снабженцем каким-нибудь прикидываться. Кто же знал!
Похитители, отметил Оверлорд, общались совершенно спокойно – знали, что пленники никому ничего не расскажут. Этот эпизод исчезнет из их памяти навеки, не будет никакого Трепана, никакого судна работорговцев. Оверлорд почувствовал приятное волнение. Ему мало кто мог бросить вызов в сражении, но если все, что он узнал о мнемохирургии от Ревайнда, правда, то существуют бескрайние поля битв, о которых он раньше даже не подозревал. Психологическое давление, правильно выстроенные допросы и насмешки, бьющие точно в цель, рядом с такими возможностями меркнут. Оверлорду приходилось доводить мехов до слива топлива одними словами, а до платформы – взглядами. Но все эти приемчики – дурацкое развлечение по сравнению с мнемохирургией!
Ревайнд оказался отзывчивым лектором. Сам он не был мнемохирургом, но, чувствовалось, тема ему интересна. Он и правда много знал. Оверлорд не задавал ему практических вопросов – само собой, он не собирался так откровенно демонстрировать, что лезет на запрещенную территорию. Однако он спросил – в общих словах, исключительно ради расследования, – чего можно добиться с помощью игл. А потом – чисто гипотетически, – что чувствуют те, кто становится объектом прочтения, переписывания или корректирования воспоминаний…
Даже теоретические размышления его заводили. Ясно же, что все прочие развлечения меркнут рядом со столь интимной близостью.
Фортресс Максимус бы сильно смутился, узнай, что Оверлорд обращался к Ревайнду, минуя прочие ступени. Но кассетботу, кажется, было скучно, и стажер-гладиатор его забавлял. Оверлорд так и не решился спросить, вставлял ли Хромдом иглы в него – и как это отразилось на коннекте. Пожалуй, их диалог не допускал подобных скабрезностей. Но он хотел бы знать!
Трепан сложил руки перед собой: одну сжал в кулак, другой его обхватил. Погладил кончиками пальцев выступающие крепления. Вирлинг косился на него с опаской, именно на кисти. Такие аккуратные и маленькие, что представить их бьющими кого-то – невозможно. А вот замершими над оптикой… Ревайнд упоминал, что подключаться можно спереди, это сразу заметно потом – линзы трескаются. Оверлорду кисть Трепана целиком бы в рот поместилась. Можно ли войти в мозговой модуль через глотку? Работать, пока тебе перемалывают сустав дентами? Он представил картину и шумно стравил пар, вызвав у внедорожника с «Гедекта» испуганный возглас. Одухотворенный вид помешанного на интерфейсе бугая его нервировал.
Заговорил Трепан вкрадчиво, не интересуясь тем, что происходило в клетке:
– Ты думал, что будешь делать, если в следующий раз какая-нибудь прыткая ржа сбежит и растреплет всем, что с ним случилось?
– Да никто не сбежит, как?! Фраг, мы ведем дела столько лет, сложно что ли немного пойти навстречу? – Вирлинг слегка развел большой и указательный пальцы, показывая размер уступок. – Я сейчас их сам всех вырублю…
– Нет уж, спасибо, умник. Не трогай их, – Трепан покачал головой. – Я хочу, чтобы все шло по плану. О-очень хочу, – протянул он с неожиданной пошловатой ноткой, которая, впрочем, быстро растворилась в общем недовольном тоне. – Наша прибыль зависит не от фактурных рабов, а от меня. И ублажать ты должен меня, а не своих ленивых дружков-садистов…
Оверлорд готов был поклясться, что кто-то из охраны хихикнул. Ох, бедный клювоголовый. За тем, как Трепан вытирает им палубу, должна стоять целая история. Оверлорд надеялся, что скабрезная. Соблазнительный и несговорчивый мнемохирург с мерзким характером, создающий идеальных интеров… да он просто обязан быть героем опасливых фантазий всех сотрудников! А весь ужас в том, что в любой момент может выясниться, что он про твои фантазии в курсе.
– Да, Трепан, – проскрипел Вирлинг. Этот звук он издавал не только дентами, но и тонкими продолговатыми сегментами крыльев.
– Передай Тайгерчопсу, что следующая партия должна лежать штабелями и не шевелиться.
– Но мы не сможем просто разорвать контракт! Они знают о нас слишком…
Трепан яростно свернул оптикой в его сторону:
– Ты тупой? Если я захочу избавиться от ублюдков, то ты возьмешь отряд, телепортируешь их сюда, и рабами станут уже они. И ты. Если не перестанешь меня бесить, – он закончил, махнул рукой и развернулся к клетке спиной. – Тащите их мне по одному, снабженца первым, фактурного на закуску.
– Я буду ждать! – подал голос Оверлорд.
Никто ему не подыграл.
***
План подразумевал, что Оверлорд должен узнать максимум информации, не позволив всадить в себя иглы. Он не знал, сколько будет у него времени, но планировал, что чуть больше. Что он сможет попасть куда-то еще кроме клетки и мастерской мнемохирурга. Их могли бы провести по станции, при них могли бы обсудить что-то посущественней неквалифицированных доставщиков товара, назвать побольше имен. Но даже личное знакомство с главным подозреваемым – уже неплохо.
Оверлорд собирался раскидать конвой, едва его выдернут из клетки, благо хилые блокираторы и плохой энергон не ослабили его настолько, чтобы он не справился. Но по дороге он решил изменить план – и остался согбенным, насмешливым и нелепо виляющим задом на уровне напряженных физиономий охранников.
Трепан выглядел уверенным шлакоделом. Столько язвительности и недовольства в маленьком мехе! Капризный и в то же время угрожающий тон пробуждал в Оверлорде одну грязную фантазию за другой. Быть не может, чтобы он проиграл. Наоборот, он лишь сильнее желал встретиться с этим типом в своей голове. Там точно найдется то, к чему Трепан не готов! Насколько он растеряется? Или опытных мнемохирургов ничем не удивишь?
Хромдом упомянул, что подключение опасно для обеих сторон. Если что-то пойдет не так, Оверлорд сможет выдрать блокираторы и сдавить Трепана одной рукой, даже лежа под ним на платформе. Как тот вообще организует операцию, учитывая разницу в размерах? Встанет на табуреточку?..
А если Оверлорд сломается, то в финале этой истории удовлетворится хотя бы Фортресс Максимус. Сможет оседлать любимую тему «я тебя предупреждал» и «тебе ничего нельзя доверить».
Впрочем, Оверлорд в себе не сомневался. Будет интересно. Рискованно, но уже не остановиться. На этом задании никто не следит, трахает он подозреваемых или нет. Если что – он вообще-то прикидывался интером, никаких претензий! Все ради роли. И – обязательно зажать кисть в дентах, пусть иглы нервно скребут горло и нёбо. Царапая до энергона. Они же крепкие, эти импланты? Выдержат немного давления, если он только глоссой их покачает?..
С этими мыслями он оказался на рабочей платформе Трепана. Та оказалась чуть-чуть маловатой для Оверлорда – то есть гигантской. Всех предыдущих жертв уже увезли, так что – никаких демонстративно выставленных вскрытых затылков, луж энергона (их не бывает, Оверлорд знал, но мечтать себе не запретишь), кусков выжженных мозговых модулей. Если Трепан работает так же чисто, как Хромдом, следов не остается.
Неприятной частью было то, что Оверлорд собирался демонстративно сесть, разрывая оковы, как только охрана уйдет или хотя бы к дверям встанет, а управление корпусом отрубилось, едва он ступил в окружающее платформу электромагнитное поле. Перебороть можно, но системы нагрузишь так, что далеко не уйдешь. Физические фиксаторы тоже были – руки, ноги, грудной отсек, бедра, шея и шлем отдельно. Трепан стоял, прислонившись к столу рядом, и протирал иглы рыхлой белой тряпочкой. Оверлорд невольно залюбовался снова. Трепану шло быть дотошным и аккуратным. Сам он был невзрачной расцветки, но поведением это окупал: нельзя было усомниться, что он здесь – звезда, а все ходят вокруг на мысках и дребезжат в надежде угодить.
Охрана закончила раскладывать Оверлорда – тихо рыча, что приходится возиться с лишенным подвижности корпусом такого размера, – и отступила к двери. Трепан махнул им рукой, и, переглянувшись, они вышли. По маслянистым улыбкам Оверлорд понял, что такое порой случается, пусть и не по протоколу.
– Так трахаться все-таки будем? Класс! – провозгласил он. С такого ракурса самого Трепана ему было плохо видно, а голову повернуть не получалось. Впрочем, челюсть ему не сломали, поэтому он собирался хотя бы поболтать, обдумывая новый план.
Надо было не об интимном свидании с мнемохирургом думать, а допрашивать всех подряд и проламывать шлемы. В произвольном порядке. Что поделать, вечно он падает жертвой своих страстей!
Мнемохирург подошел сзади и навис над Оверлордом. Перевернутое, его лицо осталось таким же симпатичным: симметричные вспомогательные линзы, бликуя в освещении, скрадывали настоящие оптики в пятнистой тени и подчеркивали тонкую, будто прорезанную в фейсплейте улыбку. Та очень быстро исчезла. Теперь Трепан рассматривал его внимательно, склоняя голову набок.
– Ты знаешь, что я собираюсь сделать, – наконец произнес он.
– Из твоей… исходной позиции предположу, что начнем мы с оральных ласк, – Оверлорд вызывающе провел по губам глоссой. – Я не буйный, можешь выключить эту защитную штуку.
Трепан скривился:
– На этой платформе мехи трепещут и воют. А ты собран и прикидываешься дурачком.
– Так они воют, если онлайн, – заметил Оверлорд и оскалился: – Ты разве не сказал, что любишь молчаливых? Я просто пытаюсь тебе понравиться!
Над фейсплейтом показались кончики игл. Поколебались в воздухе, задевая линзы. Оверлорд нарочно расфокусировал взгляд и сделал губами демонстративное движение, будто заглотил что-то. Ухмыльнулся.
– Мне нравится видеть оптику, – поделился Трепан, приподнимая пальцы так, чтобы иглы уперлись в линзы под прямым углом. – Гаснущую мысль. Поэтому в конце концов они все онлайн… Так что ты знаешь, фактурный?
– Фраг! А я думал, я хороший актер… – Оверлорд попробовал шевельнуться. Не вышло. Нужно будет пропустить этот эпизод в отчете. И в очередной раз сменить план. – Я пришел, потому что ты пригласил, Трепан.
Тот сузил линзы и поджал губы:
– Неужели.
– Координаты в мозговых модулях твоих жертв. Ты оставил их намеренно, ты же ас… А еще, как я понял, ты здесь главный и у тебя все на мази. Так в чем секрет? – Оверлорд выразительно взглянул на него: – Зачем звать незнакомцев на вечеринку в эту ледяную дыру?
Трепан перестал барабанить пальцами по его оптике и выпрямился, вновь исчезнув из области видеозахвата.
– Кто ты? – спросил он отстраненно. Притворялся, что не занервничал.
– Вроде как тебе не обязательно допрашивать вслух? – пленник преисполнился искреннего разочарования. – Временный младший уполномоченный по Тайрестскому соглашению, Оверлорд, очень приятно. По протоколу обязан упомянуть, что у меня полномочия полноправного офицера до конца миссии… Но ты не обманывайся размерами, за мной еще папка придет.
На органическую терминологию Трепан не обратил внимания. Он заволновался – и потому не захотел, чтобы Оверлорд видел его лицо? А тот бы взглянул, как обладатель такой симпатичной мордахи кусает губы и нервно кривится. И злится.
– Ты прав, – донеслось из-за затылка. – Все никак не могу избавиться от привычки задавать вопросы. Давай познакомимся ближе, энфорсер…
Внутри Оверлорда
…он стоит на арене, с пальцев стекает энергон, собирается в лужу под ногами. Когти застряли в оторванном шлеме. У него снова старый имплант на руке, делавший удары болезненней и опаснее. Он улыбается голове. Стряхивает ее с себя под неистовое ликование трибун…
– Энфорсер-гладиатор, – прокомментировал Трепан, спускаясь на арену с ближайшего ряда скамей. – Бывает же такое.
Оверлорд не сразу понял, что не так. Что воспоминание – это воспоминание, яркий кадр, момент наивысшего удовлетворения. Что Трепан – не часть этой картинки, чужой здесь, серый, будто дезактив, кусок, которого не было в сценарии. Он не сидел среди зрителей того боя. И диалога этого тоже никогда не происходило.
Оверлорд не мог шевельнуться. Он был частью фрагмента – победно вскинувшим кулаки бойцом, который только что убил своего противника. А вот Трепан спокойно прошелся, наступая в энергон – и не пачкаясь в розовом.
– Почему мы здесь? – спросил Оверлорд. Ощущения коррелировали с реальностью, в которой он тоже не двигался, но сохранил возможность болтать.
– Двигаюсь по верхам, – Трепан поставил ногу на брошенный шлем. Его пальцы казались куда длиннее из-за игл, те тоже были светлыми, разница в оттенках скрадывалась. – Этот фейерверк брутальности занимает подавляющую часть твоих воспоминаний. От триумфов тебя вставляет?
– Ничем больше не злоупотреблял, – хохотнул Оверлорд.
Он скривился, когда серая фигура вдруг исчезла – и появилась далеко напротив. Декорации немного изменились.
…Арена та же, каонская, – соперник другой. Пальцы Оверлорда утонули в его животе: пластины вывернуты, шланги разодраны. Из бака хлещет фонтан. Оверлорд другой рукой давит на шлем сверху, насаживая меха на кулак, как партнера на джампер. Тот извивается. Скребет по броне, оставляя разводы. Стонет что-то смешное и неразборчивое, булькая топливом, пошедшим горлом, отчего становится еще горячее. Оверлорд наклоняется, накрывая его рот своим, всасывая энергон. Зрители ликуют. Откровенные сцены, близкие к некрофилии, пробуждают в них не менее зверские инстинкты. Правда, они способны только смотреть – и хотеть. Они не осмелятся воплотить. А Оверлорд хочет – и может…
– А ты точно энфорсер? – фыркнул Трепан. – Грязно работаешь.
Он обладал властью останавливать время. Бой происходил в далеком прошлом, но сам Оверлорд никогда не смог бы поставить воспоминание о нем на паузу. Поглядев по сторонам, он понял, что четкие – только очертания арены. Он знал ее до последнего фонаря, каждый блок, сбитые тысячами тяжелых ног ступени. А вот мехов, смотревших на него, различить не получалось. Они были пятнистой буровато-серой массой, а их крики – невнятным гулом.
– Ты… до Тайреста… домотай, – с вызовом простонал он, переводя взгляд на Трепана – все такого же бесцветно-серого, неестественно блеклого, похожего на призрака – поверх чужого шлема. Тот выглядел четко.
Время потекло дальше. Несмотря на смазанный фон, воспоминание воспринималось очень живым. А Трепан пристально следил за каждым движением: как поломанный бедолага проседает, напяленный на кулак, как Оверлорд целует его и ловит последний выдох вентиляции. И тут же очнулся перед Верховным судьей. Трепан прислонился к его ноге, наступив на плащ. Скрестил руки.
– Не буду, пожалуй, слушать про желание исправить старые ошибки! – объявил он.
– Забавно, что ты не расследованием моим интересуешься, а историей жизни. Я польщен и рассчитываю на развитие отношений! – Оверлорду стоило каких-то невероятных усилий встать перед Трепаном на одно колено, чтобы оптика оказалась на одном уровне. Почти тут же затылок пронзило острой болью, видеопоток пошел глитчами.
И вот он опять на ногах. Отодвинут еще на клик в прошлое. Трепан покачал головой:
– Не сопротивляйся. Ты только себе делаешь хуже.
Беспомощность – необычное ощущение. Пока – не пугающее, но напрягающее. Трепан по-хозяйски проматывал события: Оверлорд физически ощущал скорость времени, когда они перескакивали от присяги к знакомству с Фортресс Максимусом, а оттуда – к сцене в мойке, где Оверлорд подлил в чистящее средство для брони розовый активный пигмент и ароматизатор для подиумных моделей гоночных машинок. Фортресс Максимус пришел в ярость, но два цикла ловил преступников благоухающим, а Оверлорда – сделавшего вид, что все это предназначалось для него самого, мол, куратор просто перепутал канистры, – припряг к слежке в самой грязной дыре в их секторе. Оно того стоило в любом случае – Оверлорд предпочитал пачкаться в розовом, а не в черном, но грязи уж точно не боялся.
Было бы весело и сейчас, если бы Трепан не гнал дальше. Он не позволял зацепиться ни за один из эпизодов, Оверлорд только рот открывал – и оказывался где-то еще. И когда-то еще. Возможно, Трепан умел обращаться с памятью и помягче, но не желал давать спуску меху, который отказывался признавать его абсолютную власть. Надеясь справиться хотя бы с мигренью, Оверлорд решил навязать свою обстановку для разговора. Не арену и не корабль Фортресс Максимуса, а эту операционную. О ней воспоминания были свежими, воспроизвести в воображении ее было не сложно. Какие-то детали остались нечеткими, но через зудящую боль в затылке Оверлорд все-таки вернулся к созерцанию потолка.
Трепан ведь не только видит прошлое – он читает мысли. Можно сбить его с толку. Хотя бы попробовать.
…он лежит на платформе в мастерской. Он зафиксирован, но не сталью, а ремнями, гибкими, давящими на горло. Он создал яркую фантазию – Трепана, сидящего на его честплейте. Широко разведенные ноги, выгнутая спина. Самодовольный вид – разумеется. Одна рука массирует швы паховой круговыми движениями, другая ложится Оверлорду на шлем, Трепан упирается и сдвигается вперед, медленно опускается навстречу губам. Слышен щелчок. В аудиодатчики ударяет чужой запах – масла и горячих интерфейс-систем. Оверлорд сразу заталкивает глоссу глубоко, Трепан дрожит, сдавливая его коленями, и вибрирующе стонет. Оверлорд притирается, качая головой под Трепаном, и тот, не желая терять равновесия, цепляется за него. Иглы звенят по металлу. На фейсплейте остаются царапины. Зато Оверлорд пропускает через глоссу слабый ток – энергосети Трепана хватает. Он кричит, извивается, но не отрывается, не пытается сползти. Наоборот, вбивается окантовкой в губы, прищемляя, заливая обжигающим маслом. Оверлорд сжимает кулаки в ремнях, те трещат. На горле ремень натягивается и лопается, когда он тянется наверх. Трепан давит на шлем, удерживая…
Блаженное искаженное, утратившее симметрию выражение лица сменилось скепсисом. Фейсплейт Трепана посерел посреди фантазии, ремни превратились в стальные скобы. Оверлорда вновь вдавило в платформу. Вентиляция будто вырубилась.
– Не угадал с подсветкой портов, – спокойно сказал Трепан, усаживаясь на его честплейт и закидывая ногу на ногу. – Неплохо, но неубедительно. Кого ты пытаешься обмануть? Ты доминант.
– Не бросайся ярлыками. Я просто хочу, чтобы ты сел мне на лицо.
– Когда я тебя сломаю, на твоем лице чего только не перебывает…
Он угрожал, хотя ничего не мешало ему перейти к делу. Оверлорд усмехнулся:
– Я уже понял, что ты крутой. Но ты оставил координаты, чтобы тебя нашли. И вот я здесь, и ты уже по всей моей жизни проехался. Хочешь узнать получше? Мне можно сдаваться спокойно, – он оскалил клыки. – Я размазываю только тех, кто сопротивляется аресту. И я – Праймусом клянусь – все равно тебя трахну, – проурчал он.
Сквозь проекцию Трепана в его сознании проглядывала экстатически выгнувшаяся коричнево-желтая фигурка, точеная, со скрюченными пальцами, прижатыми к выпяченным бедрам, и распахнутым ртом. Бесцветный Трепан смахнул ее, словно убрал помехи.
– Поразительно, что ты веришь в свои слова, – процедил он.
– Ты здорово держишься. Настоящий злой гений. Будь я твоим обычным клиентом, я бы отработку слил… Хотя я подмок, можешь снять паховую и проверить, – Оверлорд гоготнул. – Но все не так на этот раз. Выбора нет, мы вас уже раскрыли. Ты этого хотел. Посотрудничай со мной, я не против, если ты побудешь доминантом.
– Знаешь, энфорсер, я бы не стал с тобой связываться. Но ты сам прилетел…
Оверлорда встревожила наступающая со всех сторон чернота. Трепан способен уничтожать воспоминания бесследно – Хромдом предупреждал об этом. И если даже он по какой-то причине щадит бедолаг, предназначенных в интеры, то – что сделает, чтобы защитить себя?
Оверлорд не привык, чтобы его зажимали в углу. Это, шлак, его голова – и даже симпатичным мнемохирургам нечего в ней хозяйничать.
Эти стальные скобы – не настоящие, так что он протянул руку вперед, игнорируя зуд в затылке. Сел. Трепан сполз назад – цветной, ненастоящий Трепан, которого Оверлорд выдумал специально для эротического этюда. Маленького и легкого, его легко было схватить. Оверлорд не пытался сломать, но, пожалуй, подавить – было бы кстати. Он склонился вперед, представляя, как меняется место вокруг. Они переместились в мойку на «Кулаке», в день, когда засорился слив. Чистил, естественно, Оверлорд, по щиколотку в воде. Для Трепана это была глубина, в которую можно окунуться. Удерживая его голову, Оверлорд протолкнул большой палец между губами, фиксируя их открытыми. Воображаемый Трепан потерял равновесие, когда Оверлорд опрокинул его назад, накрывая фейсплейт ладонью, не убирая палец. Тот погрузился в воду, мутную от старой пены, только ноги взметнулись вверх. Оверлорд поймал его за бампер и сжал. На нижней фаланге сомкнулись денты, из-под воды поднялась цепочка пузырей. Трепан пытался вытолкнуть палец изо рта, а Оверлорд взламывал его паховую. Маленькие ступни бились о его плечи, не оставляя даже царапин.
– Так тоже может быть, – процедил он с кривой улыбкой. Под его шлемом словно горела проводка.
– Прекрати думать эти… мерзкие вещи, – бесцветная проекция Трепана появилась напротив. Он стоял на поверхности воды, и островки пены проплывали сквозь него. – С чего ты взял, что они побуждают сдаться?
– Я разные варианты перебираю, – пожал плечами Оверлорд, оставляя воображаемого Трепана в покое. – Когда ты уже начнешь? Я имею в виду, ты все смотришь… нравится? – он кивнул на все еще торчащие из-под воды ноги.
– Ты сделал ошибочные выводы. По поводу тех координат.
О, наконец-то – о деле! Оверлорд оживился:
– Тогда зачем оставлять любовные записки в чужих мозгах? Я пришел на твой зов, малыш, меня прям… вело чутье!
– Затем, чтобы потерявшееся имущество само вернулось к нам, – он скрестил пальцы перед собой. – Но раз явился ты, мы исправим ошибку. Твой напарник не найдет нас здесь. А тебя я обнулю и оставлю себе.
Он все запугивал и запугивал – как будто тянул время. Думать было уже невыносимо больно, но…
– Я и так готов с тобой затусить! – воодушевился Оверлорд. – Ерунда, ты не затем вокруг да около ходишь. Забей, мы же не вслух разговариваем! У стен есть микрофоны, и у послушной охраны они есть… и кто такие «мы», о которых ты говоришь? Давай, расскажи… с кем ты работаешь, зачем вам администратор с «Гедекта» – не для съемок порнушки на складе же! Я знаю, что вашу шарашку кто-то прикрывает снаружи. Тот, кто не обрадуется, узнав о силовике, который пришел по брошенному тобой следу. Ты сейчас свой бампер прикрываешь, а мог бы помочь расследованию – и выторговать себе условия сдачи.
Трепан мрачно скривился:
– Ты несешь чушь.
– Я не зря предложил тебе взломать себя! У нас интимный разговор. Ты можешь мне довериться.
– Предложил? – не выдержал и рассмеялся тот.
– Фраг, ну я же не оторвал никому голову, пока шел к тебе! Можно сказать, я тебя сам пригласил. Давай, смотри, что захочешь. Не стесняйся…
Оверлорд не успел сказать ничего скабрезного, потому что от скорости, с которой замелькали кадры вокруг него, его замутило. Вскоре он совершенно растворился в происходящем, потеряв даже возможность анализировать, что именно видит. Его участие или комментарии Трепану больше не требовались.
Трепан погрузился в ретроспективу расследования. Промотал осмотр рабов, разговоры с Фортресс Максимусом, усмехнулся, увидев Ред Алерта с фонариком. Остановился он на моменте, когда маленькая толпа энфорсеров и мнемохирургов собралась вокруг Шаттеринга. Хромдом погружал иглы в его мозговой модуль, а Оверлорд боролся с желанием облапать ФортМакса за бампер. Ему было интересно, поднимет он вой при Ревайнде и всех этих институтских спецах или стерпит. Руки так и чесались.
Серая фигура стояла напротив Хромдома, прямо внутри платформы. Шаттеринг торчал головой из Трепана с одной стороны, ногами – с другой. Выглядело неприятно, как нелепый болезненный фьюжн.
– Ты знаешь Хромдома? – Оверлорд с трудом избавился от навязчивых мыслей о ФортМаксе. В ответ – молчание. – Я знал! Знал, что он что-то скрывает… вы бывшие коллеги, Трепан? Ты для него оставил зацепку? Знаешь, он скорее на наркомана смахивает, чем на меха, который вытащит тебя из этой свалки!
– Он меня не знает, – негромко ответил Трепан, чуть ли не впервые – без угроз или попыток поставить Оверлорда на месте.
Комната задрожала, меняясь. Потолок опустился, стены потемнели.
– В чем твой план вообще, Оверлорд? – спросил Фортресс Максимус, поглядывая на него снизу вверх.
– Ну наконец-то вы спросили, сэр, – произнес его голос. – Я хочу стать интерфейс-рабом!
Серый призрак Трепана обходил их по кругу. Показалось, что он усмехнулся, но слишком тускло.
– …на то, чтобы удалить с наших звездных карт целую систему, надо иметь ресурсы и знакомства похлеще бордельных магнатов.
Оверлорд договорил реплику, и только тогда его немного отпустило. Трепан выглядел не то чтобы мрачным… судорожно размышляющим, скорее. Очень серьезный, сосредоточенный… соблазнительно тонкий. Оверлорд бы поцеловал его сейчас, если бы мог сдвинуться. Он мог глоссой пройтись по всей лицевой, измазав маслом линзы.
– Я слышу, – тихо предупредил Трепан.
– Я знаю, – протянул Оверлорд. – На кого ты работаешь? Кому принадлежит этот интер-завод? Ты, похоже, настоящий ас! И что, на конвейере работать в кайф?
– Это выгодный бизнес.
– У тебя есть партнер, на которого можно свалить вину? Кто тебя нанял и засунул сюда? Скажи мне имя, и мы станем друзьями, а я сделаю так, что ты не попадешь на Гаррус-9 с отрубленными наболт руками.
– Почему ты уверен, что этот «завод», – Трепан изобразил кавычки в воздухе, – не мой?
– Потому что ты бы сразу узнал, что нам известно, и обнулил бы мне память без разговоров. И замел следы, как и грозишься… А ты хочешь, чтобы я тебя спас, – Оверлорд подмигнул одной линзой.
Фортресс Максимус растворился в воздухе. Трепан сел на его место. Он прикусил губу – и тут же просто сжал их в линию, но Оверлорд успел заметить. Тем временем проекция мнемохирурга сделала то, чего ФортМакс на дух не переносил: закинула ноги на столешницу.
– У меня есть партнер, – сказал Трепан. – Но я не могу предоставить тебе никаких доказательств.
– В чем проблема? – Оверлорд оперся о стол руками, как часто делал в разговорах с куратором, и едва удержался, чтобы не цапнуть серую ступню. Вроде как беседа наконец-то потекла в нужном направлении. Надо еще немного потерпеть, чтобы раскрыть дело – ведь Оверлорд здесь за этим, а не ради стремного церебрального интерфейса с мехом, который уже вечность трахает его в мозг.
– Он телепат. Облеченный властью, – Трепан коснулся указательным пальцем лба. Игла протянулась вверх вдоль его шлема, между линзами. – Он гипнотизирует других без особых усилий. Все делают то, что он хочет. Я назову его имя сейчас – и вы никогда не нароете на него доказательств, потому что их нет. Это будут пустые слова, которые даже никогда не звучали вслух.
Как-то слишком патетично. И никакой конкретики. Высокопоставленный телепат? Оверлорд вроде как знал одного, с давних времен. Сложно было представить Саундвейва лидером подпольной работорговли.
– Он вынудил тебя заниматься перепрошивкой рабов? – уточнил Оверлорд. Ему наконец-то удалось развести Трепана на откровенность, и хотелось узнать как можно больше полезного. А полезным, очевидно, тот собирался делиться, только если поймет, что в безопасности. Как бы еще обеспечить ему эту безопасность…
Трепан бросил на него снисходительный взгляд:
– Нет. Мы заключили сделку, которая казалась невероятно прибыльной. Я делаю грязную работу, он платит. Как оказалось позже, ему нужны не только интеры. Теперь я не могу сунуть носа отсюда, завербованные им охранники следят за каждым моим шагом, а иногда он прилетает… – Трепан задумался. – Проконтролировать меня, – подобрал он слово. – И я делаю все, чего он хочет. Он может вывернуть меня наизнанку – и я все ему расскажу. О тебе и твоем расследовании. Об информации, которая есть у энфорсеров. И если он решит, что я его предал… я не знаю, как далеко распространяются возможности его гипноза, но он может заставить меня сунуть иглы себе в голову.
– А так можно? – переспросил Оверлорд заинтересованно. – Проворачивать эти штуки с самим собой?
Трепан хмыкнул:
– Я – могу.
– Ну… мда, дела, – признал Оверлорд. – Но, по сути, все, что ты сказал, переводится так: «я крепко попал и не знаю, как выбраться». Так?
– Ты забыл добавить «поэтому мне проще избавиться от тебя, чем воспользоваться шансом», – Трепан расслабленно положил руки на подлокотники кресла Фортресс Максимуса. Оно было сильно ему велико, и он сейчас, по сути, соблазнительно полулежал. Сложно было не отвлекаться.
Впрочем, Оверлорд не сможет пока проверить, какого цвета подсветка в его портах. Проекция ведь черно-белая.
– Зато вот что неплохо, – заметил он. – Если будем сотрудничать и я смогу закрыть вашу лавочку, то мы легко объявим тебя жертвой обстоятельств.
– Все покажут, что я соучастник, – возразил Трепан.
– Показания мехов, находившихся под влиянием телепата, едва ли сочтут весомыми. И потом, есть еще твои воспоминания. О том, что ты охотно сотрудничал со следствием. Ты ведь будешь?
– Только в твоей голове, – ответил он и стукнул иглами друг об друга. Скрипучий звук заставил Оверлорда скривиться.
– Ну, Хромдом вроде как специализируется на том, чтобы превращать чужие мысли в оказания, – Трепан поджал губы, и Оверлорд добавил: – Не хочешь, чтобы он брался за тебя, есть еще я. Я вообще типа энфорсер, мое слово – слово Тайреста, все дела. Я клялся как не в себя соблюдать закон и защищать всяких невинных, – он прижал ладонь к честплейту. – Мои показания в твою пользу они вынуждены будут засчитать. А закрытое слушание, чтобы не светить твоей таинственной личностью, я пробью.
Трепан задумчиво смотрел на него поверх сплетенных пальцев. Он уперся в них подбородком и больше не шевелился. Оверлорду показалось, что вот-вот проекция растает, и кабинет ФортМакса, и «Кулак», и все, что он знает, исчезнет.
– Ты хочешь кое-что получить от меня, – шевельнулись губы Трепана. – Не интерфейс.
– Конечно! Любая сделка должна быть взаимовыгодной, иначе как партнеры смогут доверять друг другу? – Оверлорд отвел ладонь в сторону и пошевелил пальцами. – Я рассчитываю, что ты обучишь меня этим фокусам с иглами.
Он вызвал удивление, вполне живое, на этом скованном сейчас фейсплейте.
– Вот как…
– Это же потрясно! Я хочу так же. Оставь меня своим рабом, делай со мной что хочешь, пока я не вырою доказательства против твоего злобного гипнотизера, – Оверлорд повертел кистью в воздухе. – Главное, сделай мне иглы.
– Хромдом не позволит тебе пользоваться ими.
– Оставь это мне. Я хорошо нахожу управу на вредных шлакоделов размером меньше моей ноги, – Оверлорд оскалился. – Обучи меня. А я тебя прикрою.
Трепан вдруг расхохотался. Смех заполнил все вокруг, и мир заколебался. Вибрации звука отдавались под шлемом.
– И что потом? – спросил он. – Когда я тебя обучу. Когда вы арестуете всех виновных. Я ведь тоже замешан.
– Мда, в Институт Хромдом тебя вряд ли возьмет, – фейсплейт Трепана странно вытянулся, но вскоре он опять улыбнулся. Оверлорд мысленно поставил галочку. Имя главы Института что-то значило для главного подозреваемого по делу – интересно. – Я уговорю остальных оставить тебя свидетелем под защитой. Сможешь быть консультантом энфорсеров. Не совсем официальная работа, но ты будешь в безопасности.
– Это самая смехотворная вербовка, какую я видел, – Трепан убрал со стола ноги, уперся ладонями в колени. – Тебе не занимать самомнения, Оверлорд.
– Да ладно! Я кажусь тебе таким непривлекательным боссом? – он осклабился.
– Проблема в том, что ты не босс. Я могу перенести лагерь, пока Фортресс Максимус не прибыл. Наши следы затеряются в космосе. Я могу стереть твои интерфейс-протоколы. Заставить тебя соврать начальству, что ты ничего не нашел, и выиграть для нас время, а потом ты вставишь обратно свои выдающиеся пушки, придешь в Институт и перестреляешь там всех до единого. И вы уже никогда нас не найдете, – Трепан поднялся. – А мне не придется ничем рисковать.
– Я предпочел бы разойтись полюбовно, – облизнулся Оверлорд, игнорируя новый виток угроз. Ясно же, что Трепан размышляет. Ну, пусть поразмышляет. – Я – твой единственный шанс. ФортМакс вас просто раскатает, а я… тебе понравится со мной дружить, Трепан. Я одобряю стремление к выгоде, которое привело тебя сюда. Я, как и ты, малость жестковат – так говорят другие, – он ухмыльнулся и развел руками. – И я, как видишь, добился значка энфорсера. Представь, сколько возможностей я тебе открою. Уж всяко получше шлакова телепата, а?
Трепан обошел стол. Оверлорд опустил взгляд, когда он оказался близко.
– Встань на колени, – услышал он.
– Я думал, ты можешь сам меня поставить.
– Я сказал…
– Ладно, ладно, – Оверлорд согнулся перед бесцветной проекцией и заглянул Трепану в оптику. – Нравится так, да?
– Вполне, – подтвердил тот, поджимая губы. Иглы коснулись подбородка Оверлорда, и желание прикусить их проснулось с новой силой. Он лязгнул плечами, но сдержался. – Теперь ты станешь покорным и будешь угадывать мои желания. Я оставлю тебя личным рабом. Иногда я так делал, – добавил он с улыбкой меха, нисколько не раскаивающегося в том, что пользовался каким-то там неудачником как интерфейс-игрушкой, – так что это пусть и вызовет подозрения, но – умеренные. Я питаю слабость к большим парням, которым можно сесть на лицо.
– О-о, я угадал, – Оверлорд высунул глоссу и задел кончик иглы. Трепан покачал головой.
– Никаких насмешек и агрессивных выходок. Ты легко поймешь, как все устроено. Молчи, слушайся и раздвигай ноги, когда тебе говорят. Ты не ищешь удовольствия. Ты лишь заботишься о чужом.
– Чем дольше ты говоришь, тем менее невозможным это представляется, – пошутил Оверлорд.
– Потому что я корректирую тебя, – Трепан сверкнул оптикой; выглядело как белая вспышка на сером фоне. – Чтобы тебе было проще слушаться.
Что, правда? Он попытался прислушаться к ощущениям – но так и не понял, изменилось ли что-то. На таком уровне рефлексии ему еще не приходилось себя анализировать.
– Не сильно увлекайся, – предупредил он, на всякий случай сжимая кулаки. Он по-прежнему упирался ими в пол, так что раздался неприятный звук скребущего по ребристой поверхности металла. Все в этой симуляции казалось настоящим…
– Это слабый триггер. Он не сильно изменит твой образ мыслей, но ты всегда будешь помнить о роли, а повиноваться станет проще. Иначе ты провалишь дело. Ты слишком высокого мнения о своих актерских талантах, и я не могу положиться на твою сдержанность. У тебя ее нет, Оверлорд. Ты эгоцентричный, жестокий, властный ублюдок. Если бы ты так не хотел обучиться мнемохирургии, ты бы не устроил все это представление, а разнес бы мою базу, как делал это с логовами других преступников. На одной твоей самовлюбленности план не выстоит. Но мы же теперь партнеры, так?..
– Ну, предположим, – недовольно проворчал Оверлорд.
Он самую малость сложнее формулы, которой Трепан описал его, но всё прозвучавшее легко принять за комплимент!
– Я сильно рискую, так что постарайся ничего не запороть, – Трепан подался вперед, шурша пальцами по шлему назад. Иглы позвенели по затылку. Подключение внутри подключения? Оверлорд почувствовал укол не сзади, а в нижнюю губу. Попробовал отстраниться – не вышло; он снова был скован внутри собственного мозгового модуля. – Если я передумаю, ты даже не заметишь, – прошептал Трепан, прокалывая металл. Оттягивая губу. Энергон стекал по ним на белые пальцы.
– Ты тоже эгоцентричный, жестокий и властный ублюдок, – Оверлорд улыбнулся, усугубляя воображаемые повреждения. Боль такая реальная! Удивительно.
Суперкруто.
– И я не спущу с тебя оптику, – пообещал Трепан.
Оверлорд не успел ничего ответить – он резко отключился.
Космические силы энфорсеров
Фортресс Максимус ждал связи от стажера уже дольше, чем они договаривались. Сам он был пунктуален, а вот Оверлорд – нет. И он – как ни печально было сознавать – часто вывозил операции, казавшиеся безнадежными, так что Фортресс Максимус решил дать ему еще день. Если оценивать риск здраво: стажера могли вывести из игры задолго до обговоренного крайнего срока.
Неприятно было признавать, но он искренне беспокоился об этом шлакоделе. Фортресс Максимус немного времени уделял формированию доверительных отношений с мехом, который любил плохие шутки и издеваться над арестованными. Он надеялся, что после окончания испытательного срока им не придется работать вместе – терпеть Оверлорда было непросто. Но он нес за стажера ответственность, он согласился отправить его на опасное задание в одиночку – а теперь едва сдерживался, чтобы не полететь и не развернуть над подозрительной планетой все орудия, что есть.
Вряд ли, впрочем, пушки «Кулака» что-то сделают с несколькими километрами льда. Тут нужен корабль помощнее.
Чтобы запросить подмогу для секретной операции, придется обращаться к Тайресту. И объяснять, что он отправил Оверлорда в интерфейс-рабство, чтобы проверить, большая ли на ледяной планете вечеринка преступников; и что теперь хорошо бы вытащить бампер стажера прежде, чем мнемохирурги выпотрошат его мозговой модуль. Отличная строка в его послужном списке, где – до последних семидесяти пяти лет – не фигурировало никаких экстремальных выходок.
И почему, шлак, Оверлорд – такая обаятельная скотина, когда ему надо добиться разрешения на очередную безумную выходку? Фортресс Максимус не считал, что стажер не способен справиться с бандой преступников. Оверлорд посильнее него будет. Но он же никогда не соблюдает правила! Он даже не посчитал нужным вовремя связаться с наставником!
Когда на приборной панели замигал сигнал о входящем сообщении, Фортресс Максимус приготовился отчитывать нагло ухмыляющегося стажера по полной программе. Однако на экране замерцали глитчи, образуя темное пятно на светлом фоне. На всякий случай он удостоверился, что контакт отправителя верный. Так и было.
– Ты еще кто такой и где Оверлорд? – прорычал он, запуская анализ картинки. Программа попробовала убрать помехи, но, похоже, те не накладывались позже. Сигнал передавался уже искаженным, словно встроенная камера работала на последнем издыхании.
Ответ пришел далеко не сразу.
– Он не может подойти, – искаженный голос неприятно проскрежетал по аудиодатчикам. – Но просит вас подождать.
– Какого болта? – Фортресс Максимус подался вперед, скалясь. – Я знаю, где вы. Я вас раздавлю!
Он получил сводку: сигнал прошел через несколько ретрансляторов в разных системах и терялся в глубинах космоса. Это объясняло задержки.
– Так вы не раскроете дело. Безумный мнемохирург торгует рабами – это лежит на поверхности. Ваш стажер собирается вскрыть гнилой сердечник. Я согласился помочь, но это будет непросто, – голос сорвался на шипение и тут же вышел на болезненно высокие ноты. Неравномерная обработка помешает восстановить настоящее звучание, если Фортресс Максимус обратится к криминалистам. – И вы не должны вмешиваться.
– Смешно! – рыкнул Фортресс Максимус. – Кто ты?
– Я – тот, кого вы ищете. И все, что я знаю, включая вашу частоту, я мог вытащить из головы Оверлорда, – согласилось пятно. – Для этого ему даже не обязательно быть живым. Но вот что, энфорсер. В той системе вы нас уже не найдете. А когда мы закончим разговор, я сотру себе память, словно этого диалога никогда не происходило. И я вернусь к своим делам, а ваш стажер продолжит искать улики.
– Дай мне поговорить с ним.
Он уже вводил координаты в бортовой компьютер, так что собирался потянуть время. Дроны, засланные им в соседние системы, не засекли перемещений. Существовали ли телепорты, переносящие мехов дальше орбиты? На парсеки? Что-то не верилось.
Надо было налить на шанс проколоться и послать одного из дронов следом за Оверлордом.
– Оверлорд сказал, что вы не любите сидеть без дела. Я перешлю вам список объектов. Это станции, заводы, торговые корабли. Под любым предлогом исследуйте их в поисках взломанных работников. Ультрафиолет в помощь… но не доверяйте Ред Алерту.
– Бред. Причем здесь…
– Оверлорд дал понять, что вы уже подозреваете Хромдома. Ред Алерт тоже скомпрометирован – посветите ультрафиолетом на его затылок, если сомневаетесь. Не для этого дела, но когда-то я уже перепрошивал его. Его участие поставит добытые доказательства под сомнение. Вам нужен надежный и чистый специалист, не связанный с Институтом и вашей службой. Найдите на Эмиссаре Цереброса, он скрытый мнемохирург. В незаконных делах он не замешан, он работал с советником Праулом какое-то время. Тот сможет это подтвердить.
То, как спокойно неизвестный мнемохирург (если это, конечно, он) перебрал имена участвовавших в расследовании специалистов, говорило о том, что Оверлорд поделился с ним информацией. Или – о том, что из Оверлорда все вытянули насильно. Фортресс Максимус склонялся ко второму варианту, но на всякий случай пометил проверить существование скрытых мнемохирургов. Он был уверен, что все обладатели имплантов загнаны в Институт, чтобы не творили делишек за его пределами!
А тут еще и советника приплели. Дела, в которых фигурируют такие имена, обречены завязнуть в разбирательствах. Фортресс Максимус заскрежетал дентами.
– Я советую вам действовать без шума: проверки безопасности, розыск преступников… поводов вламываться в любое место у вас множество, – продолжал голос, каждый клик искажаясь новым образом – вибрируя, скрипя. Как будто он прижался к микрофону вокалайзером и фонил. – Вы увидите, как много мехов взломаны – и что не все они стали рабами. Соберите базу, она пригодится, когда мы с Оверлордом достанем для вас доказательства, – то, как он раздавал указания, бесило не меньше, чем кривляния стажера. Фортресс Максимус предпочел бы увидеть их. – Но не привлекайте внимания. Учтите, мы оба умрем, если вы будете недостаточно аккуратны.
– Покажи свою морду и назовись! Я – не Оверлорд, я не веду дела с преступниками.
Сложно анализировать чужие эмоции при таком разговоре, но Фортресс Максимусу показалось, что мех улыбнулся.
– Его план сработал. Вы ведь на это рассчитывали. Я хочу вам помочь. Я не смогу передать ему, что вы беспокоитесь, потому что этого диалога никогда не было. Для меня, для него… но не для вас. Еще увидимся, сэр.
– Нет, стой! Стой, шла-ак! – он ударил кулаком по панели.
Когда вспышка гнева прошла, занесенная над рычагом рука опустилась, так и не направив корабль по введенным координатам. Если вдруг Оверлорд и правда реализовал свою безумную идею, нашел союзника внутри… если дело не только в торговле интерами и для суда понадобится кто-то из бывших подчиненных советника Праула, то прилететь и навести шухер – значит привлечь внимание. Сбежали преступники из безымянного сектора или это был блеф – сунувшись туда, Фортресс Максимус подставит стажера.
Если стажер жив.
– Шлак, – повторил он.
Учитывая секретность, он меньше всего на свете хотел обращаться к советнику Праулу. Это запустит цепочку событий, на которые он уже не сможет повлиять. Но по наводке преступника искать какого-то сомнительного мнемохирурга на одном из титанов – тоже та еще идея.
Он проглядел полученный список целей. Придется обратиться к Верховному судье и получить разрешение действовать за пределами сектора. Или новый приятель Оверлорда специально уводит его на ложный след, или дело, на которое они наткнулись, куда серьезнее.
Фортресс Максимус ввел координаты «Судьи-113». В деле уже замешаны мехи оттуда, так что сначала он посоветуется со старшим уполномоченным Доминусом Амбусом, а потом будет принимать решения, затрагивающие старых друзей и новых коллег. И Институт. И тайных агентов действующих советников…
Полный шлак.
***
Они собрались в крайне узком кругу. Старший уполномоченный Доминус Амбус, Ревайнд и – в виде голограммы по плечи – сам Верховный судья. Никому больше Фортресс Максимус не собирался рассказывать о том, что с ним связался подозреваемый. Он и насчет присутствия Ревайнда сомневался, но, что бы ни гласил протокол, его знания могли пригодиться. Да и Тайрест не высказал недовольства.
По его фейсплейту никогда не скажешь, что он думает. Сожалеет ли, что расследование, похоже, очень тонкого дела досталось энфорсеру-силовику? Тогда он сразу мог бы назначить другого следователя. Кого-то из подчиненных Доминуса Амбуса, например.
Правда, у него в подчинении оказался мех, который подвергался перепрошивке и не знал об этом. Фортресс Максимус представил, сколько проверок ждет энфорсеров теперь, и посочувствовал всем командирам.
Ред Алерту пока ничего не сказали. Оставалось надеяться, что его не уволят теперь из соображений безопасности.
– Значит, этот – возможно – мнемохирург упомянул Хромдома? – уточнил Ревайнд. Он сидел, сцепив руки на коленях, сосредоточенно отбивая пальцами какой-то ритм.
– Я так понял, чтобы на суде нельзя было повернуть доказательства против нас, мы должны обойтись без показаний предвзятых мехов, – Фортресс Максимус развел руками. – Ты знаешь, кто такой этот Цереброс?
– Да. Эта часть не входит в открытые архивы, но… Прежде чем Праул организовал открытый Институт, ставший частью аппарата госбезопасности, тот существовал как тайная организация старого Сената, – Ревайнд перестал дергать пальцами, сжал одной ладонью другую.
Имя советника по безопасности все еще плохо звучало в этой истории. Фортресс Максимус сдержал тяжелый вздох вентиляции – не при Тайресте же. Верховный судья выступал молчаливым слушателем, высказывать мнение или направлять ход расследования в какую-то определенную сторону он не спешил. Да и Ревайнд, похоже, решил рассказать целую историю.
– Тогда с Праулом работал Хромдом, при смене Праймов он возглавил Институт и помог сделать его легальным… подспорьем в работе военных и полицейских структур. Но многие уже пострадали к тому времени от вмешательств в блоки памяти или… политической коррекции. Даже Мегатрон. Я не удивлюсь, если Ред Алерт именно в те времена подвергся воздействию.
Фортресс Максимусу все меньше нравилось, какие в список добавлялись имена.
– Это значит, мех, связавшийся с нами, кто-то из старого Института? – переспросил Доминус Амбус.
– Он хороший специалист, так что… возможно, – согласился Ревайнд.
– Хромдом сказал, что у него нет идей, – напомнил Фортресс Максимус. – Я его спрашивал.
– Кто-то мог и скрыться. Тогда было немало шансов, что Институт вообще прикроют, а мнемохирургов будут судить, так что… Я тоже не верил, что Праулу удастся протолкнуть проект, – то, как он легко называл его по имени, без церемонной приставки «советник», напоминало, что Ревайнд знает всех. – Цереброс поверил. Он помогал Праулу восстанавливать тех, кому можно было помочь. В благодарность, насколько я понимаю, Праул отпустил его с миром.
– И с иглами? – его conjunx endura, похоже, эта вольность тоже привела в недоумение и раздражение.
– Этого я не знаю, – мягко ответил Ревайнд. – Но Цереброс был отзывчивым мехом, достойным доверия.
– Я могу найти его, – предложил Доминус. – Проверим, как он жил последние тысячи лет. Если за ним нет нарушений, можно выдать ему временные полномочия. Если вы не против, Верховный судья, – он повернул голову к голограмме.
Тайрест и не присутствуя лично умел смотреть так пронзительно, что хотелось начинать каяться в грехах. Но никто из здесь присутствующих не был виноват, что дело приняло такой мерзкий оборот. Не все расследования быстро заканчиваются. И не всегда достаточно помахать пушкой. Так что Фортресс Максимус встретил взгляд Верховного судьи спокойно.
– Статистически – история о мнемохирургах, творящих беспредел, может пошатнуть чьи угодно позиции. Включая советника Праула, – заметил Тайрест. – Если вскроется, что Цереброс поддерживает с ним отношения, вовлекать его в расследование не стоит.
– Да, сэр, – согласился Доминус.
– Мы что, копаем под советника? – мрачно спросил Фортресс Максимус.
– Пока неясно. Но для внесения изменений в базы данных должность советника – подходящая. Если Цереброс не подойдет – что ж, я думаю, вы сами способны держать ультрафиолетовый фонарик, Фортресс Максимус.
– Да, сэр, – без особого рвения кивнул тот.
Он хотел бы вытащить стажера, если тот еще жив, а не искать перепрошитых с какими бы то ни было целями мехов. Однако приказ есть приказ. Тайрест хотел, чтобы они удостоверились, был ли честен неизвестный союзник, которого Оверлорд отыскал, завербовал, соблазнил – или что он там делает с другими мудаками, когда увлекается. Так что придется бегать с фонариком.
– Нам важно не спугнуть истинного виновника. Доминус, рассчитываю, что вы окажете Фортресс Максимусу поддержку.
– Разумеется.
– Буду ждать докладов, – подвел Тайрест итог и прервал связь.
Фортресс Максимус привык доверять знакомым энфорсерам, тому же Ред Алерту, например. Теперь – что он имеет по делу? Незнакомый мнемохирург, какие-то старые махинации советника по безопасности… больше трехсот мехов, в которых вставляли иглы в том же подполье, где создавали интеров! И – как последняя капля – продолбавшийся стажер.
Скрыть нервозность не удалось. Не от Ревайнда, по крайней мере.
– Оверлорд выглядит как мех, способный вывернуться в непростой ситуации, – искренне и мягко утешил его Ревайнд. – Не беспокойтесь раньше времени.
– Какая бы вам не потребовалась помощь, мы ее окажем, – добавил Доминус Амбус, положив руку Ревайнду на плечо.
«А они-то вообще трахаются?» – прозвучал в голове скабрезный вопрос, произнесенный голосом Оверлорда. Фортресс Максимус едва не зашипел на него, но сдержался.
Вот же талант – даже когда его нет рядом, все равно умудряется испортить момент!
Продолжение в комментариях