Название: Долгая дорога
Автор: Diana Vert
Размер: макси, 14000 слов
Персонажи: Праул, Скидс
Вселенная: G1 IDW
Категория: джен, слэш
Жанр: внутренние поиски
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Скидс помогает Праулу найти умиротворение.
Предупреждения: Это IDW-шный Праул, хотя тут он не такой сумрачный гений, как в комиксах. Но и не милаша из G1, определенно.
читать дальше
1
Праул не ожидал, что кто-то постучится – все сегодня отдыхали и веселились. Оптимус поддерживал идею, что объединяться стоит и по радостным поводам, и по грустным. Праул полностью одобрял вечеринки как способ повысить командный дух, но отчетливо ощущал, что ему на них делать нечего. Поэтому после воодушевляющей речи лидера он ускользнул в кабинет. Он только развернул тактические карты на три экрана – и вдруг кого-то принесло.
Он забеспокоился, что это Оптимус – вот кто бы точно не одобрил работу в свободный вечер, – но это оказался Скидс. Немного озадаченный, Праул разблокировал дверь. Из терминала снаружи, расположенного прямо под камерой, агент услышал предложение войти.
– Прости, если помешал, – он прошел к столу и кивнул на экраны, не глядя. – Секретное?
– Нет, – ответил Праул. Скидсу, как одному из доверенных агентов отдела специальных операций, и на секретное можно было бы поглядеть одной линзой, но сейчас Праул просто оценивал расклад сил.
Автоботы отбили сегодня Малый Аякон, помешав врагу приблизить линию фронта к столице. Но у десептиконов оставались огромные территории вокруг пятерки первых павших городов. Война разгоралась, монструозные расстояния делали ее размах эпическим – и медленным. Праул помнил, как молниеносно вспыхнуло восстание в Тарне, Каоне, Восе, Хелексе и Тесарусе. А нынче чаши весов колебались то в одну, то в другую сторону. Сохраненный Малый Аякон – большая победа, которая ничего не значит в перспективе. Если оценить силы десептиконов в этом секторе – им хватит ресурсов, чтобы провести еще сотню атак, здесь или в другом месте, кто знает. Автоботы же растянули оборонительные силы, всем в равной мере обещая защиту. Праул вот не мог гарантировать...
– Эй! – щелкнул пальцами Скидс. – Ты завис, босс.
– Прости. Ты что-то хотел? – Праул перевел на него взгляд.
– Видел тебя на празднике... ты недолго продержался. Тебе что-то не понравилось?
Праул растерянно пожал плечами:
– Это важная победа…
Скидс вскинул ладонь:
– Я не о том спросил! Со мной не прокатит, – он оперся о стол спиной и теперь стоял вполоборота к Праулу. – Тебе музыка не нравится? Бластеру можно подавать заявки, он ставит анонимно, если не хочешь признаваться, что любишь группу «Сладкие закрылки»...
Праул невольно усмехнулся:
– Дело не в музыке и не в вашей компании, поверь.
Он вообще не думал, что кто-то обратит внимание на его уход. Боты в ставке любили шумные собрания: они танцевали, общались на свободные темы и делились достижениями – кто-то рисовал, кто-то писал вирусы, а кто-то организовывал себе приятную ночь после... Они легко отвлекались от военных действий. Возможно, это неплохо, но Праул так не мог.
– Расскажи? – предложил Скидс миролюбиво.
– Я считаю, что еще рано веселиться, Скидс, – Праул обвел рукой карту Кибертрона. – Одна битва – это не война. Мои расчеты говорят, что это противостояние может затянуться на тысячелетия, а если стороны привлекут космические ресурсы – и того дольше. Я не против того, чтобы мехи отдыхали. Я и так в курсе, что слухи рисуют меня тем еще тираном. Но я не могу присоединиться к вам и просто... ни о чем не думать.
Скидс слушал очень внимательно. Праул наблюдал за его профилем: губы ни разу не дрогнули в попытке улыбнуться.
– Я все время о чем-нибудь думаю, – сказал Скидс наконец. – Не могу остановиться вообще ни на клик. Это утомляет, но когда это часть тебя – сложно регулировать нагрузки на проц. Я люблю вечеринки, потому что вокруг тебя друзья несут милый бред, а тебе не нужно их поправлять. А еще мне нравится танцевать. Разучивать новые движения. А потом повторять. Довольно бездумное занятие, меня очень расслабляет.
Праул кивнул, хотя не очень понял, чем вызвано ответное признание. Что его агенту нравится проводить время с другими автоботами и отжигать на танцполе, он и так знал. Необычная способность Скидса в том, что он сверхъестественно легко обучался. Он схватывал на лету новые техники, с первого взгляда разбирался в устройстве неизвестных технологий, обладал феноменальной памятью. Их с Праулом процессорные мощности были сопоставимы, но Скидс при этом сохранял непринужденную общительность и был искрой любой компании.
– Я к чему, – Скидс шевельнул дверцами, – каждому нужен свой способ расслабиться, босс. Пусть тебе не по искре командные тусовки, это нормально. Но, найдя тебя тут с картами и схемами в день, когда нужды работать сверхурочно нет, я беспокоюсь, что ты совсем пренебрегаешь отдыхом.
Он говорил складно и спокойно, и из-за этого тона Праул не мог сказать, что чувствует себя неловко в центре непрошенного внимания. Он не привык к заботе, но из вокалайзера Скидса предположение прозвучало без привычного осуждения (в отличие от «нельзя зацикливаться на службе, ты когда последний раз дефрагментировался?!» Рэтчета) и ненавязчиво. Праул не считал Скидса близким другом. Тот был подчиненным, а в свободное время... а свободного времени у Праула почти и не было. Являются ли они друзьями вообще? Совместные операции, тренинги; несколько случаев, когда Праул доставал своего агента из полного глушителя, – и наоборот...
– Я стараюсь расслабляться регулярно, – ответил он сдержанно.
– Да ну? – Скидс оживился. – Что ты делаешь?
– Я... – Праул замолчал, потом закончил: – Прогуливаюсь.
– Та-ак. Неплохо. А еще?
Праул раздраженно повел дверцами, чувствуя, как опрос выходит за границы зоны комфорта.
– Сортирую... вещи, – он покрутил в воздухе кистью, – разные данные. И... отключаюсь, если устаю.
Скидс расширил оптограни, демонстративно пошевелил пальцами левой руки и принялся загибать их:
– Прогуливаешься по коридорам базы, поглядывая, все ли в порядке, сортируешь датапады и падаешь в отключку, когда слишком устаешь? Такие себе способы, Праул! – он встретил недовольный взгляд и виновато улыбнулся. – Я уверен, ты даже не обращал внимания. Лучший отдых – это перемена работы, так? Но иногда надо вырываться из замкнутого круга. Позволишь предложить тебе более действенные варианты? Никаких шумных вечеринок, обещаю.
Может быть, он и прав. Праул не считал сортировку датападов за работу, однако часто отвлекался на чтение. И прогулки в действительности превращались в инспекции, если он обнаруживал нарушения. Праул не испытывал дискомфорта от того, что избегает вечеринок, но не задумывался о том, как бы провести время для себя. И хотя участливость Скидса его тронула, он считал, что разговор принял неправильный оборот. Нехорошо, если у подчиненного будут поводы подозревать Праула в переработке и хронической усталости. Вранья, впрочем, он тоже не заслужил.
– Мне некогда ставить эксперименты, – отрезал Праул. – У меня и до войны порой были трудности с тем, чтобы отпустить ситуацию. Но я научился справляться. Отключение помогает мне лучше всего.
Несколько часов темноты и тишины с заторможенным процессором. Праул умел вырубаться так, чтобы после возвращения в онлайн все активные до этого процессы восстанавливались мгновенно. Поэтому Рэтчет и ругался на то, что во время техосмотров приходится ставить тактика на принудительную очистку реестров памяти.
Рэтчету-то нравились вечеринки. Он их Праулу чуть ли не прописывал, а толку? Ни отдохнуть, ни поработать. Бессмысленное подвешенное состояние на протяжении нескольких часов!
Он подавил раздражение. Скидс ничего плохого не хотел. Просто нащупал больной датчик.
– Ты же разумный мех, босс. Лучше тебя никто не анализирует штуки, – лесть на миг сбила Праула с толку. – Ты загнешься, если продолжишь в таком темпе. Тебе надо развеяться. Найди в себе азарт, давай заключим пари, – он развернулся, через стол протягивая Праулу руку. – Я найду способ, который поможет тебе расслабиться. Идет?
Праул уставился на ладонь. Скидс должен был видеть по фейсплейту, что босс борется с желанием выставить его за дверь. Но они сейчас общаются неформально, не как руководитель специальных операций и агент. Неправильно портить отношения с подчиненными, переключая регистры во время личной беседы, когда тема перестает нравиться.
– Пари должно приносить выгоду обеим сторонам. Какой у тебя повод участвовать? – помрачнев, уточнил он.
– Все по системе, да? – невозмутимо переспросил Скидс. – Хорошо. Будешь мне что-нибудь должен. Спорим на желание, в общем.
– Звучит неблагоразумно, – скептически хмыкнул Праул.
Скидс прищурился:
– О, это первый шаг к тому, чтобы расслабиться.
Праул с сомнением прикинул варианты окончания разговора. Большая часть реакций обидела и оттолкнула бы Скидса. Другие – принесли бы дискомфорт ему самому. Он предпочел бы сохранить контроль над ситуацией, не тратить время зря и дать Скидсу понять, что ценит его беспокойство.
– Я готов тратить на твой эксперимент один вечер в цикл, – наконец решил он, пожимая руку. Ладонь Скидса была крупнее, но не сильно. Праул почувствовал тепло и подумал, что Скидс, наверное, заправился сверхзарядкой, прежде чем прийти. Не стоило принимать все, сказанное им, всерьез.
– Заметано! – воскликнул тот. – А пока я пойду. Не буду мешать, ну, и мне надо поразмышлять!
Скидс отсалютовал в дверях и скрылся. Праул думал о разговоре еще несколько кликов, а потом выбросил из памяти и вернулся к анализу карт.
2
2.1
2.1
Когда через цикл Скидс выдернул Праула из-за терминала, тот невероятно удивился. Он не забыл о пари, но не придавал ему значения, уверенный, что Скидс по прошествии времени поймет, что его предложение было глупым и неуместным, и история сама собой замнется. Как бы не так. Скидс проследил, чтобы босс не скачал ничего перед тем как покинуть кабинет, и отвез его в бар.
Это был тихий бар на внутренней границе Родиона, куда война не просто еще не пришла – ей даже не пахло. По мнению Праула, такие места доживали последние дни. Все финансы уходят на армию, все население призывается. Когда-то он тоже не хотел вешать на себя чью-либо инсигнию, и вот – он тактик автоботов. Со всеми мехами здесь случится то же самое, он был уверен.
Но пока что в баре царила безмятежная атмосфера, и Праул со всей ответственностью собирался выполнить свою часть сделки со Скидсом. Отдохнуть. По крайней мере, здесь не мельтешили знакомые фейсплейты, а музыку не перенасыщали басы.
Скидс включил перед ним меню, сел напротив и сообщил:
– Я рассчитал объем, который нужен меху с твоим энергообменом, чтобы опьянеть, но не потерять достоинство.
– Думаешь, я никогда не надирался? – уточнил Праул, с усмешкой проматывая список коктейлей. Некоторые названия были ему незнакомы, но состав большинства сам всплывал в памяти.
– Я начинаю с простого, – признался Скидс. – Но ты вообще-то не упоминал сверхзарядку в числе способов отвлечься. И я тебя с кубом в руках никогда не видел.
– Потому что излишек заряда мешает когнитивным процессам, – пояснил тот. – Скорость обработки данных падает, координация лагает. Последствия перегрузок фильтров тоже не особо приятны.
– Что-то подсказывает мне, что ты неправильно надирался! – возразил Скидс. – Просто жахнуть высокооктанки и отрубиться – не вариант. Тут работает комбо разных факторов: обстановка, компания, вкус, переходы от состава к составу. Если станет некомфортно – говори прямо.
Праул смерил его взглядом.
– Ты здесь теоретик, – смирился он наконец. – Покажи класс.
– Начинай с «Серой линзы». И, раз уж мы затронули эту тему... ты надирался до или после того, как мы познакомились?
Любые, даже очень мирные личные беседы в нынешнее время затрагивали опасный разлом: до войны и после. Праул предпочитал не помнить о мире, пока приходится подсчитывать стволы и патроны. Ему сложно было вычленить из контекста рассказы о дурацких ошибках, над которыми смеются в дружеской компании. Мол, вот каким я был идиотом, перебрал, въехал в столб, сел в лужу, застрял под мостом... Скидс не настаивал на подробностях. Он, на самом деле, легко перехватил инициативу, натравил аутлаерских баек про свои сверхзарядочные приключения с Трейлбрейкером, как они спаивали Роллера... Это были легкие истории, никак не касавшиеся эпохи: ни слова о гонениях на аутлаеров, о Шоквейве. Дипломатично и талантливо.
На пятом стакане – коктейли сменяли один другой по указанию Скидса – Праул почувствовал тепло и мутное желание поделиться одним из тех случаев, за которые ему было стыдно. Не самым ядреным, но довольно смешным. Несмотря на строгое воспитание в Пептексе, Праул нашел себе дурную компанию в юности. Первое отравление высокооктанкой он схлопотал в те годы, когда старшие мехи наказывали его за лишнюю необоснованную трансформацию.
Но история осталась нерассказанной. Праул так и не переступил черту, оставшись в выверенных границах односложных ответов. Веселье ускользнуло от него. В баре мелькнул знакомый синий силуэт – Блерра, – и Праул едва смог разглядеть, куда он сел. За ним трудно было уследить и трезвым, а уж сейчас…
– Думаю, хватит, – буркнул он, рассматривая осадок на дне стакана.
Скидс кивнул, не споря. Они оба покачивались, покидая бар. Праул не чувствовал себя плохо – все, что смешалось в его баках, между собой не конфликтовало. До базы, впрочем, добираться пришлось бы пешком, так что они сняли два номера в ближайшем мотеле, чтобы вырубиться. По дороге они уже не разговаривали, а утром, когда Праул убедился, что его когнитивные способности не пострадали, пришлось признаться, что это было самое грамотное потребление сверхзарядки за его актив.
Подспудным желанием было закрыть поскорее пари, однако Скидс проницательно взглянул на него и покачал головой.
– Но ты же не станешь повторять, верно?
– Едва ли, – вынужден был нехотя согласиться Праул. – Это было приятным разовым мероприятием, но я не думаю, что... мне уместно шататься по барам. Извини.
– Ничего. Мы же подбираем варианты, – невозмутимо улыбнулся Скидс.
2.2
Через цикл Скидс пригласил Праула к себе. Его отсек оказался забит вещами; Праул ни у кого, даже у Бамблби или Джазза, не видел столько безделушек. Невольно анализируя, какая деталь интерьера для чего предназначена, Праул рассеянно озирался несколько кликов, проявляя вопиющую невежливость. Скидс не обиделся, наоборот, ловя взгляд босса, объяснял, что у него откуда. Почти все, как выяснилось, были подарки или сувениры с миссий, во время которых Скидс что-нибудь выучил.
– Очень познавательная коллекция, – одобрил Праул. Он даже на толику не расслабился, обозревая все это богатство, наоборот. Такое обилие предметов бросало вызов его вниманию, а Праул не любил вызовы на пустом месте.
– Раньше у меня ничего не было, – поделился Скидс. – Я все набрал за последние пару десятков лет.
Он только что буквально похвастался скоростью сбора мусора… Праул решил не грубить. Во всем этом хаосе отчетливо выделялся небольшой алтарь – Скидс был из тех, кто верил в божественное происхождение Матрицы, даже носил ее изображение под правой оптикой – и пустой круглый стол с голографическим экраном.
– Я могу корректировать твой список способов расслабиться? – спросил Праул с осторожностью.
Они не обговорили это сразу, и стоило исправить ошибку, пока не стало поздно. Эксперимент «помоги боссу отдохнуть», начатый Скидсом, не должен перерасти во что-то, что потом помешает им плодотворно работать.
Скидс закивал:
– Конечно! То есть, спойлеры я рассказывать не буду, но учту все, что ты скажешь.
– Я не хотел бы говорить о вере. Ни в каком ключе.
Он подумал, что, возможно, выразился резко, однако Скидс не смутился.
– А! – воскликнул он. – Не беспокойся. Религии нет в списке. Я позвал тебя сыграть.
– Сыграть? – удивился Праул.
– Ага, – Скидс перескочил через завал инструментов, предназначение большинства из которых было загадкой, и положил ладони на пустую столешницу. – Садись. У меня огромная библиотека игр, все директории, какие ты только можешь себе представить. Стратегии, гонки, шутеры, файтинги…
– Файтинги?
– Можно виртуально мутузить друг друга, – пояснил Скидс, вызывая интерфейс. Голографический экран вспыхнул, пальцы Скидса запорхали над ним, и вскоре над столом зависли два меха в боевых стойках. Один раскручивал на цепи здоровенное подобие якоря, другой заскриптованым жестом бил кулаком в ладонь. – Праул, ты вообще сидел за игровой консолью хоть раз?
– Эпоха популярности этих… игр началась после того, как я стал полицейским, – он поерзал, глядя на вращение полупрозрачного якоря сквозь мощный бронированный бампер ближайшего к нему персонажа – любителя почесать кулаки. – Выглядит довольно… бессмысленно. Есть в твоей коллекции что-нибудь… – он запнулся. – Логическое?
– Да полно! – Скидс свернул файтинг и открыл меню, в котором помимо известных Праулу игр было что-то экзотическое и, судя по глифам, инопланетное. – Я во все из них играл, но не больше пары раз. Просто чтобы в правилах ориентироваться. Мне мало кто составляет компанию, – он развел руками. – В какие-нибудь сюжетные мы чаще гоняем.
Праул выбрал наугад – это оказался проект разработчиков из нестабильной двойной звездной системы. В игре случайность комбинировалась со строгим соблюдением физических законов. Правила были переведены на кибертронский посредственно (Скидс признался, что не им, и что ему лень редактировать текст, который никому не нужен), но Праул сразу в них разобрался. Игра включала в себя астрономические аномалии, комплекс рандомных событий и несколько формул, которые можно было модифицировать и применять, чтобы твой корабль – символически обозначенный малюсенькой точкой на трехмерной карте – уцелел. Во власти игрока было менять поле, но – отталкиваясь от заданных параметров и не нарушая правил.
Идея тратить ресурсы на решение задач, никак не влияющих на реальную жизнь, казалась Праулу почти кощунственной. Скидс явно получал наслаждение от процесса: его корабль продвигался к цели, он совершал рискованные броски мимо черных дыр, чтобы получить импульс для разворота, и радовался, когда расчеты оказывались верны. Считал он, как заправский навигатор. Праул никогда не управлял космическими кораблями на практике, и хотя теория была ему ясна, усилий он тратил много. Точно больше, чем Скидс.
Думать приходилось оперативно – если не уложишься, пока тикает таймер, сработает элемент случайности. И повезет, если всего лишь сдвинется орбита кометы, а не нейтронные звезды столкнутся прямо перед кораблем. Иногда рандом подбрасывал дополнительные условия, не безумные, но заставлявшие постоянно делать корректировки.
Игра была интересной. Сложной. Безусловно, крайне логической, математической и почти не творческой, прямо как Праул хотел. Однако Скидс все равно умудрялся вносить в нее элементы вдохновения. Он играл, будто ему было налить, выиграет он или нет. Он комментировал вслух, что хотел бы попробовать тот или другой вариант, пролететь между кольцами мелких спутников…
Праул чувствовал, что начинает сердиться.
Он выиграл в итоге. Если он анализировал события на поле верно, то Скидс ему не поддавался. Возможно, играл не очень внимательно, но в своей манере – он все-таки теоретик и неугомонный исследователь. Праул отодвинулся от стола и перевел вентиляцию. Последние несколько кликов он напряженно двигался к центру игрового поля, почти не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Увы, удовлетворения от победы он не получил.
– Ты не в восторге, – Скидс сохранил результат Праула. Выше тех двух, что были до этого и принадлежали, скорее всего, хозяину стола.
– Это была достойная разминка, – нашел он нейтральный ответ.
– Опять ты пытаешь провернуть со мной этот прием, – скривился Скидс. – Возможно, тебе нужно что-то еще более абстрактное? Хочешь попробовать пятимерные шахматы?
– Нет, боюсь, я тогда стол переверну, – Праул опустил голову. Встряхнул плечами. – Если в прошлый раз я был не уверен, то сейчас не сомневаюсь: игры – это не мое.
– Жаль. Я надеялся, что хотя бы ты со мной поиграешь во всю эту никому не интересную ерунду, – Скидс рассмеялся. – Прости, что занял твое время.
– Это было отведенное для твоего эксперимента время, – успокоил его Праул. – Но я, пожалуй, вернусь к делам. Хотя бы не придется добираться в кабинет несколько часов из Родиона.
– Ладно, – кивнул Скидс. – Удачи тогда! Я подумаю лучше.
– Мы не обязаны продолжать, – напомнил ему Праул.
– Ну уж нет. Я не собираюсь сдаваться. Ты же не хочешь, чтобы твои агенты бросали миссии на полпути, а? – Скидс отключил голограмму и пожелал Праулу продуктивной ночи. Без тени иронии.
После его слов досада немного рассеялась.
2.3
Цикл спустя Скидс появился на пороге с небольшой металлической клеткой в руках. Торжественно водрузил на стол между датападами и объявил:
– Смотри, кого я для тебя нашел!
В клетке крутился на месте гелиохомяк, сверкающий и почти идеально шарообразный. Он растопырил локаторы и шустро забрасывал в пасть раскаленные кусочки металла. От него распространялось тепло, Скидс подержал ладони у клетки и отнял руки.
– Его зовут Блестяшка. Попросил у Форт Макса.
– Как мне его использовать? – решил уточнить Праул.
Существо, оказавшееся на его рабочем столе, считалось редким и сложным в содержании. Гелиохомяки как вид, возможно, подревнее самих трансформеров, но с тех пор как Кибертрон утратил свое солнце, выживать они могли лишь с чьей-то помощью. Помимо прочего, они были глупыми и в основном предпочитали есть и греться.
– Попробуй позаботиться о нем, – Скидс отвел защелку и запустил руку внутрь. Блестяшка наклонился к пальцам, пискнул и перекатился на ладонь. Скидс осторожно вытащил его из клетки. – Это непросто, учитывая необходимую температуру и все такое. И это совершенно реально, в отличие от игр, – он протянул гелиохомяка Праулу. Тот смотрел, но не спешил забирать.
– Я полагал, выращивание киберзверей стимулирует скорее ответственность, чем умиротворение.
– Возьми его в руки, – Праулу пришлось послушаться. – Чувствуешь тепло?
– Разумеется, – ответил он.
Гелиохомяки не только расплавляли внутри себя металл, но и нагревались, как маленькие печки. Они получили название от солнца Кибертрона, по крайней мере, так гласил миф. Блестяшка плюхнулся на ладонь Праула, негодующе скворча из-за перепада температур, но вскоре угомонился. Праул опасался потревожить разлегшегося на нем зверька, поэтому не шевелился.
– Они любят, когда подносишь их к груди, – пояснил Скидс, складывая ладони на капот. – Чувствуют тепло искры.
– Хм-м... я не буду спешить, – предупредил Праул натянуто. Блестяшка поднял мордочку в его сторону, покрутился и снова лег. – Так в чем терапевтический эффект?
Скидс с сомнением покосился на него и потрепал гелиохомяка по сверкающему хохолку из топорщащихся мелких пластинок. Сияние стало ярче.
– Ты можешь бескорыстно заботиться о ком-то, кто нуждается в тебе, но не требует многого. Блестяшка – понятное, пусть и сложное в содержании существо. Ему нужно тепло и внимание, и он будет рад. Животные благодарны искренне, потому что ты составляешь для них целый мир. У них все проще...
– Процессор Блестяшки слишком примитивен, чтобы испытывать благодарность, – возразил Праул, хмурясь. Скидс ведь не считает, что он будет испытывать умиление просто потому, что на нем свернулся, подрагивая лапками, маленький киберзверек? – Я могу оставить его здесь, в кабинете?
– Конечно, посели его там, где проводишь больше времени. Понаблюдай за ним. Если захочешь, возьми на руки. В остальном – дело только в соблюдении сотни правил содержания, – Скидс широко улыбнулся.
– Хорошо, – все так же держа ладонь жестко раскрытой, Праул опустил руку и вернул Блестяшку в клетку.
Он сомневался в том, что помимо армии не всегда разумных оболтусов хочет заботиться еще и о беспомощном и бессмысленном существе, пусть даже испускающем приятное сияние и умиротворяюще шуршащем теплыми кусочками пищи в углу клетки. Впрочем, это не должно отнимать много времени. Праул прочел все, что требовалось, о содержании гелиохомяков. Обустроил ему угол в кабинете, с ультрафиолетовыми лампами, грелками и подачей масла.
Он потратил некоторое время, глядя, как гелиохомяк приспосабливается к новым условиям. Один раз даже попытался взять его в руки и – по совету Скидса – посадить ближе к искре, но тут ворвался Джазз со срочным докладом, обрушил на Праула с Блестяшкой цистерну умиления, сделал пикт на встроенную камеру, затрепал зверька до потери ориентации в пространстве, попросил его тоже запечатлеть... И Праул сузил контакты с питомцем до кормежки и проверки подогрева. Блестяшка спешил к его рукам, когда он делал что-то в клетке, но его больше не вынимали.
Цикл еще не кончился, когда Праул принес Блестяшку обратно Скидсу.
– Возьми его, пожалуйста, – Праул замер на пороге, держа клетку на вытянутой руке. – Стоит вернуть его Фортресс Максимусу.
– У вас не срослось? – провентилировал Скидс сокрушенно. – Слишком отвлекал от работы?
– Нисколько. Но он отвлекал всех остальных, включая Оптимуса, – Праул проводил взглядом гелиохомяка, который топтался у самой стенки. В сиянии четко выделялись темные оптики-бусины.
– Он будет по тебе скучать, – заметил Скидс странным тоном, будто одновременно обращался к боссу и утешал киберзверька.
– Он быстро забудет. У него маленький объем памяти, – безжалостно отрезал Праул и смягчился: – Попытка была интересная. Ты меня удивил. Хотя она отняла больше одного вечера, о котором мы договаривались.
Скидс принял укор с виноватым видом.
– Возможно, стоило попробовать с неодушевленными предметами, – предположил он. – Кристальные деревца выращивал когда-нибудь? Хобби могут быть разными.
Праул поразмышлял, невольно поглядывая на крутящийся по клетке светлый шарик.
– Полагаю, созидание не приносит мне покоя, – Праул улыбнулся, показывая, что шутит.
Скидс потер шлем:
– Ты задал мне задачку! Ладно. Если на нас завтра ничего не свалится, приходи в тренировочный зал. Попробуем что-нибудь несозидательное. Да, Блестяшка? – он засунул палец в ячейку клетки, чтобы гелиохомяк мог его обнюхать.
Еще одна демонстрация того, что абсолютно все отвлекаются на примитивное животное.
Оставалось кивнуть, соглашаясь. Скидса явно не смущали провалы. Эксперимент на то и эксперимент, чтобы проверять разные методы, так?
2.4
Скидс предусмотрительно выставил автоботов из тренировочного зала до того, как Праул туда пришел. Угадал он, что тактик не хотел бы объяснять им, почему нарушил расписание, или так удачно совпало, осталось тайной. В любом случае, они оказались одни. Скидс вышел в центр зала и свел перед собой кулаки, а потом разжал один в ладонь, ровную, повернутую к Праулу ребром.
Праул встал напротив, оглядываясь.
– Никаих дронов и лазеров! – провозгласил Скидс. – Стрелять тоже не будем. Ты всегда в хорошей форме, это и так понятно. Мы не проводим испытаний сегодня, мы отдыхаем.
Когда просиживаешь вечность в кабинете, легко превратиться в труху. Праул уделял физической подготовке много времени. Спарринговал он в основном со старыми друзьями, чтобы не смущать подчиненных. Джазз учил его реагировать быстро, Айронхайд – держать удар. Праул имел полицейскую подготовку, но к началу войны крутился рядом с большой политикой, строил далекоидущие планы, анализировал опасные настроения на планете. А в армии Прайма – тем более почти не участвовал в реальных боях. И все же он держал себя в тонусе.
Почему-то, когда Скидс расспрашивал его, как он отвлекается от работы, Праул не вспомнил о спаррингах. Хотя они ему нравились. Айронхайд мог бы меньше язвить, а Джазз – вести себя скромнее, но к колкостям товарищей Праул привык. Его суставы всегда смазаны, он знает подлые приемы и умеет соразмерять силу... Он неплохо дерется.
Но Скидс его… не драться позвал?
– Я заинтересован, – проронил Праул.
– Как ты знаешь, современные мехи мало уделяют внимание искусству сражений. Мы друг друга мутузим. Взрываем. Заманиваем в ловушки. И еще тысячи бесчестных способов, – он махнул рукой, как будто говорил «ты сам все эти способы знаешь». Праул знал. Даже так – предпочитал их любым другим. – Планка совершенства упала, если сравнивать с рыцарскими орденами вроде Круга Света. Но школы контактного боя сохранились, и я изучил все виды, какие смог. Металликато, в частности.
– Эта практика сопровождается массивной философией, насколько я знаю, – Праул переступил с ноги на ногу.
– Целое учение, да. О правильном мировосприятии воина. Познание металликато связано с обретением внутреннего равновесия. Очищение мыслей, приведение в гармонию всех процессов, предвосхищение действий противника и удар, который направляет твой избавленный от повседневного мусора разум, – Скидс сделал молниеносный выпад ладонью, разрезая воздух. Праул заинтересованно перевел взгляд с его плеча на пальцы – он едва заметил, как происходило движение. – Но прежде чем перейти к ударам, полагается разобраться с собой. Мои наставники, которых я доставал вопросами так усиленно, что они не выдерживали нарушения покоя и испарялись... – он хихикнул. – Мои наставники считали, что истинный воин должен пребывать в покое каждый клик. Плыть по течению и сохранять гибкость. Процесс постижения металликато куда дольше, чем я мог позволить себе, обучаясь. Я обычно скачу по верхушкам. Но я могу показать тебе основы. Вдруг понравится.
Праул улавливал ритм в его монологе, которого раньше не было. Повествовательный, гипнотизирующий ритм. Он поднес кулак к ладони и слегка склонился:
– Так?
Возможно, он зря поощрял энтузиазм, с которым Скидс протаскивал его по всевозможным собственным увлечениям. И все же он подыгрывал – причем сам удивлялся. Он ведь знал, что ничего не выйдет.
Праул, такой спокойный на всех совещаниях, сдержанный, редко повышающий голос… Праул не умел часами вентилировать в одном ритме, «пропуская воздух сквозь весь корпус». Неподвижное созерцание «внутреннего потока» приводило его в бешенство. Он неплохо управлял сервоприводами – и мог не шевелиться, однако границы терпения вскрывались именно в ситуациях, когда причин сдерживаться не было. Это не важная битва и не совещание. И Праул не видел никаких «потоков».
Металликато как мастерство вырубить врага одним ударом теоретически увлекало его, но он был для него не создан. И дело не в гибкости – Скидс вот тоже не особенно гибок. И не в привычке.
Дело было в том, что чем дольше Праул вынужден был созерцать неподвижную пустоту внутри себя, тем дальше он оказывался от гармонии, самообладания и спокойствия. За столом в своем кабинете держать строгую мину и не шевелиться, пока грозно отчитываешь очередного набедокурившего минибота… там Праул был в своей стихии. Там у строгой выдержки хотя бы была цель!
Цель важнее правильной вентиляции и многочасовой растяжки.
Когда под конец Скидс все-таки решил показать Праулу пару приемов, тот чуть не выбил ему плечо. Ярость он подавил быстро, извинился искренне, но попросил Скидса занести философию самопознания в тот же черный список, что и религию.
Потирая наплечник, тот сказал, что за тяжестью пинка видит многочисленные тренировки с Айронхайдом, а с мастером соревноваться в умении ставить удар не будет. И примиряюще добавил, что на металликато свет клином не сошелся.
2.5
Видимо, не желая, чтобы босс снова ему врезал, через цикл Скидс позвал Праула смотреть холо. В мирной обстановке, с горкой кристаллов на подносе, кубом очищенного энергона и на мягких креслах. Ревайнд оборудовал у себя уютный салон прямо на базе, о котором Праул раньше только слышал.
Показ оказался приватным. Верно, Праул же пытается понять, нравятся ли ему фильмы. К просмотру в шумной компании приобщение к искусству имеет мало отношения, а Скидс торжественно пообещал не лезть с мнением до самого финала. Но с Ревайндом поговорить все же пришлось: тот пытался добиться от тактика, какой жанр ему интереснее.
Список названий в его каталоге не уступал коллекции игр Скидса. Праул не стал скрывать, что смотрел фильмы только до поры, когда устроился на службу. Все, что было создано после, в круг его внимания не попало, разве что один раз он расследовал убийство актера – и для дела посмотрел несколько холо с ним. Праул умолчал, что холо были более интимными, чем все, что предлагал Ревайнд, потому что не хотел неловких заминок.
Ему вообще не терпелось уже приступить.
Холо в итоге выбрал Скидс – ткнул наугад в один из топ-200 за последние сто тысяч лет. Праул высказал ровным тоном удивление, что хоть кому-то хватало времени и ресурсов на съемки, Ревайнд скептически хмыкнул и заметил, что дурное дело нехитрое. «Революцию учинили – фильм-то всяко проще было снять», – сказал он.
Оказалось, режиссер – десептикон. Теперь – десептикон, точнее.
Ревайнд оставил их со Скидсом «развлекаться», пожелал приятного просмотра и ушел. Зал, оборудованный в бывшем ангаре, вместил бы мехов двадцать без проблем. Вдвоем они будто сами превратились в героев, находящихся в центре внимания для толпы мехов с холопроекции. Поначалу Скидс очень тихо хрустел кристаллами, но, заметив косой взгляд Праула, перестал. С набитым ртом и притушенными в темноте линзами он напоминал Блестяшку больше, чем квалифицированного агента.
Сюжет холофильма крутился вокруг похищения исторической реликвии. К счастью, это был не детектив – Праул не смог бы удержаться от критики, – а приключенческий боевик, в котором злодеи и герои были очевидны с самого начала. Перенесенное в прошлое действие протекало во времена Тринадцати племен, съемки в диких ржавых пустынях у режиссеры вышли динамичные, но эффектные сцены на фоне мрачных пейзажей Праула начали утомлять быстро. Скидс шепотом пояснил в начале, что фильм по-своему культовый, разобранный на цитаты, все дела. Праул даже сходу вычислял, что за цитаты стали афоризмами (это, в свою очередь, освещало иными красками некоторые допросы). Но по-настоящему его увлекли только кликов двадцать ближе к концу фильма, когда главному герою пришлось спрятаться в стане врагов, чтобы напасть на след реликвии.
Праул оценил преображение – отстранившись от мысли, что профессиональный актер легко изобразит и благородного меха, и коварного злодея. Мерзавец, в которого перевоплотился протагонист холофильма, вызывал странную дрожь внутри. Скидс как назло все время на него поглядывал, и Праул смущался того, что ему наконец-то стало интересно смотреть спустя полтора часа. Он не делал вид, будто ничего не происходит, но сосредотачиваться на сюжете стало сложнее. Он обдумывал интригу, почти заволновался, когда герою пришлось переступить через свои моральные принципы, чтобы сохранить амплуа… А потом обнаружил, что купился на избитый прием. Герой стрелял в безоружного меха, ранил его, но не смертельно, и лишь поиздевался вдоволь, чтобы окружающие ничего не заподозрили.
Дальше герою требовалось победить в ритуальном бою, чтобы завладеть реликвией, а после вывезти ее из бандитского племени в цивилизованный город, откуда он родом. Праул следил за событиями ровно до того момента, как он все-таки победил. Только-только когти располосовали честплейт антагониста, как он недовольно покачал головой и повернулся к Скидсу:
– И сколько до конца?
– Кликов пятнадцать еще.
– Все уже очевидно.
– Не поспоришь. Но там есть несколько гениальных кадров, я серьезно, с пролетом камеры…
– Драматизм им удался, – расщедрился Праул. – Но, жаль тебя разочаровывать, совершенство приемов меня не заинтересовало. Все лучшее в этом фильме совершенно точно мы уже видели. И пришлось этого долго ждать.
Скидс пожевал нижнюю губу. В холо разворачивалась погоня, и он сделал звук тише. Сел поудобнее, взмахнул руками, будто собирался дирижировать, а потом развел ими с неловкой улыбкой:
– Это работает не совсем так. Восприятие картины предполагается… целостным. Не по частям.
– Но одни сцены определенно удачнее других.
– Это да. В каждом холо, которое тебе нравится, обычно находится тот самый момент… Мне показалось, что ты увлекся, когда…
– Может быть, – перебил Праул. – Но сюжетные ходы все равно слишком предсказуемы. Дело не в жанре. В каждом жанре – свои приемы и традиции, я способен это понять. Это очевидно хороший фильм…
– Но тебе стало скучно? – Скидс дождался кивка. – Что ж, не будем пробуждать в тебе фаната холо. Никто не обязан любить фильмы, даже если они нравятся остальным.
– Это хороший фильм, – Праул повторил это, акцентируя «хороший», будто его уличили в излишней критике. – Я способен оценить… абстрактно. Но ничего стоящего в нем уже не произойдет. Я отправлю Ревайнду сообщение, скажу, что мы ушли…
– Подожди пять кликов. Он-то знает тайминг, – Скидс сгреб горсть кристаллов с подноса. – Давай сделаем ему приятное и уйдем на титрах.
Праул считал, что раз Ревайнд не является режиссером этого фильма или исполнителем какой-нибудь роли, его не может оскорбить то, что зрители ушли пораньше, но согласился досидеть до финала. Скидс рядом вовсю хрустел закусками, уже не стесняясь.
2.6
Теперь Скидс позвал его на массаж. Вывез с базы в один из аяконских парков, одичавших за время, которое никто не следил за друзами и не расчищал дорожки. Старые фонтаны заглохли, покрылись граффити, будто раскраской хаки. Эту сторону войны Праул не учитывал в своих расчетах: то, как увядает культура, пока общество захвачено идеей снабжения фронта. Скидс, впрочем, явно не воспринимал разруху негативно. Он сказал, что теперь здесь мило и спокойно, и что скорее всего они ни на кого не наткнутся.
Праул ответил, что «скорее всего» звучит обнадеживающе, а Скидс расхохотался.
Праул неохотно покидал командный центр. Его прогнозы полностью сбывались: десептиконы не спешили централизованно завоевывать Аякон, а автоботы распыляли силы по окраинам. Противостояние никак не прогрессировало и грозило продлиться еще вечность. Однако в любой момент что-то могло взорваться. Вспыхнуть. Атака Малого Аякона ведь тоже когда-то была внезапной! Так что Праул с большим скрипом согласился ослабить контроль.
Однако один вечер в цикл принадлежал Скидсу.
– Со всем этим перебором способов я начинаю отвлекаться уже просто на тебя, – заметил Праул, усаживаясь на плоский камень. Скидс устроился рядом и выгрузил из сабспейса масло, губки и, кажется, полироль. Нужно ли все это для массажа, Праул уточнять не стал.
– Я тебе надоел?
Праул размышлял какое-то время.
– Нет. Из-за тебя я задумался над тем, что мне и правда ничего не нравится, – он уткнулся взглядом в кристаллический куст. По крупной его ветке бродил антроид. – Знаешь, со мной мало кто разговаривает без повода. Да еще и так навязчиво. Я могу слыть сколь угодно черствым, но я ценю твою компанию.
– Иначе ты бы не согласился выехать со мной в город, – покивал Скидс. – Я разберусь. Что-нибудь тебе точно понравится.
– Ты азартен, – хмыкнул Праул. – Но ты тратишь нездорово много времени на организацию чужого отдыха, ты понимаешь?
Скидс отмахнулся:
– Я просто хочу, чтобы мой босс был доволен жизнью. Считай это корыстным умыслом.
Он совсем не нервничал. Праул привык, что в его присутствии мехи напряжены, по крайней мере, малознакомые. Однако Скидс словно переключал регистры. Непривычно, странновато и самую малость подозрительно. Он не дал повода ни в чем себя подозревать, однако Праул постоянно спохватывался, что не стоит делиться с ним мыслями сверх необходимого.
Скидс все выбалтывал прямо и откровенно, при этом не ждал ответной искренности, но чем дольше продолжался эксперимент, тем больше усилий Праул тратил, чтобы контролировать себя.
Он считал эксперимент скорее приятным. Непродуктивным, но приятным.
– Что я должен делать сегодня?
– Ничего. Сесть ко мне спиной. Отключить орудия. Это важный пункт! – уточнил Скидс. – Я хороший агент, я за всем слежу. Эти жуки не атакуют тебя, босс.
Праул с неохотой послушался. Кому, как не Скидсу, знать, как незаметно пробираться на вражескую территорию и где прятаться. Специальные операции подразумевали стелс-миссии, слежку и взлом чужих систем безопасности, а еще – редкие снайперские засады. А окажись Праул в каком-нибудь Восе свидетелем того, как Старскрим нежится в одиночестве, принимая воздушные ванны, он бы рискнул выстрелить ему в голову. Шпионы десептиконов поступили бы так же на его месте: хлопнуть тактика автоботов и получить медаль посмертно – отличный сценарий.
На шею сзади легли руки. Скидс прошелся вверх-вниз мягкими нажатиями.
– Ты дико напряжен, – сказал он.
– Я тебе доверяю.
– Спасибо. Но ты сейчас процентов двадцать мощности тратишь на поддержание сервоприводов в полной готовности, – Скидс зарылся пальцами в шарниры под наплечниками. Раздвинул дверцы, покачал ими, вынуждая Праула отпустить контроль. – Вот так.
– Это околомедицинская процедура, мы могли проделать ее на базе, – выдавил Праул жалко. Скидс проталкивал пальцы под детали и разглаживал проводку.
– Ты сказал, что любишь прогуливаться. Я решил, спокойный пейзаж и отсутствие раздражителей пойдет делу на пользу. Все ведь привыкли, что ты всегда на связи, что в любой момент можно к тебе ворваться со своими проблемами. А тут никого нет, – Скидс погладил спину между дверцами. – Расслабь крепления.
Праул старался, но корпус сам возвращался в привычное, напряженное состояние. Он вел внутреннюю борьбу, пока Скидс пробирался поглубже под броню промасленными пальцами. Поначалу места, которых он коснулся, чесались, хотелось размазать масло поскорее, но в конце концов Праул подстроился.
– Ты заслуживаешь заботы, как и любой другой мех. Вопиющая несправедливость, что никто раньше меня не вправил тебе спину.
– Что? – отвлекшийся Праул не сразу понял, о чем речь.
А Скидс подхватил его поперек груди, уперся коленом в поясницу и резко дернул на себя. Размятые, расшатанные суставы хрустнули. Праул ахнул. Ребра жесткости будто выгнулись наружу.
– Во, – удовлетворенно заявил Скидс. – Так-то лучше.
– Больно, – признался Праул хрипло. Микросервоприводы под пластинами горели – некоторые из них внезапно провернулись на полную, хотя до этого долгое время вообще не задействовались.
– Поначалу поболит, но пройдет. Я сейчас разомну. У тебя смертельно прекрасная осанка, но ты ее держишь насильственно. Естественное положение дверец другое, это влияет на вес. Ты не отслеживаешь сознательно, но постоянно напрягаешься из-за спины. Такие мелочи, казалось бы, а на настроение влияют. Когда дело касается твоего корпуса, все важно.
Праул хотел сказать, что если бы у него были серьезные проблемы, Рэтчет бы давно пересобрал его полностью, но не успел.
– Теперь ложись, поддержи капот, как тебе удобнее, чтобы не помять, – Скидс перевернул его раньше, чем Праул сообразил воспротивиться. – Найди позу, в которой не будешь на него давить.
Он поерзал, свесился с камня, вопросительно взглянул на антроида, вздернувшего лапки прямо у него под носом. Его спину покрывали едва заметные прозрачные крылья.
Скидс сел на ноги Праула. Провел ладонями у основания дверец. Больше ничего не хрустело.
Он непринужденно болтал, в основном о ерунде. Но ему сложно не болтать, он знает все, что только можно найти в открытых источниках, да и в закрытых тоже. Он мог бы быть лучшим барменом, лидером виртуальных турниров, образцовым преподавателем металликато, массажистом и заводчиком гелиохомяков, а стал агентом автоботов. Праул похвалил себя за то, что использовал таланты Скидса по назначению.
А потом его сморило. Ощущения сменились очень быстро: приятный шорох и неболезненное давление на крепления исчезли вовсе, голос затих, стало темно. Десять кликов спустя переставший анализировать окружение Праул очнулся в панике: он потерялся во времени, да и в пространстве тоже. Ему показалось, тяжесть на спине – из-за захвата врага, эйфория датчиков – из-за взлома... а геолокация подсказывала, что он шлак знает где.
Скидс перестал говорить, когда заметил, что Праул отключается, и продолжал спокойно массировать стыки пластин и смазывать труднодоступные сочленения, до которых тактик добирался только на техосмотрах. Системы безопасности Праула активировались, когда Скидс задел один из аварийных датчиков. Предполагалось, что пока тактик в отключке, никто его не касается. Сигнал Праул получил однозначный: враг близко.
Так что, очнувшись, он едва не оторвал Скидсу руки.
– Стой-стой-стой! – запаниковал Скидс, оказавшись в захвате на камнях рядом с ошеломленным Праулом.
– Шлак, – процедил тот.
Они помогли друг другу сесть. Праул смял только-только вправленную как следует дверцу, и ее саднило. Скидс потирал запястья.
– По правде, я надеялся, что ты больше не будешь меня бить, – поделился он. – Я еще от прошлого раза не отошел!
– Боюсь, я в первую очередь прорабатываю самые худшие сценарии. Даже бессознательно, – Праул стиснул денты. – Мой аварийный протокол – защита. Я не ожидал, что отключусь, и не менял скрипт.
Еще он не менял его, потому что находился не на базе. Что если бы кто-то вырубил его выстрелом, чтобы взять в плен?
– А лучшая защита – нападение, как я погляжу.
Праул отвел взгляд:
– Мне жаль.
Скидс отмахнулся и вскочил на ноги:
– Ты выглядел так безмятежно. А потом – ух! – он покрутил запястьями, убеждаясь, что ничего не сломано и не погнуто. – Но мы подошли ближе, чем когда-либо? Ты вырубился. Это же твой самый надежный способ?
– Верно. Но обычно я один и в хорошо защищенных зданиях.
Он и сам хотел бы лежать и наслаждаться, но открываться в таких местах не стоило даже друзьям. Скидс воспринял его тревогу иначе.
– Было неприятно?
– Не... нет.
– Отлично! Но все еще не рецепт для комфортного отдыха. Ты же очнулся еще более взвинченным, чем оффлайнулся.
Скидс легко навешивал на него ярлыки. «Взвинченный».
– Я бы считал вылазку успешной, – попробовал Праул смягчить вердикт.
– Есть сомнения. Или ты специально настроил системы безопасности против меня? – он усмехнулся. – Я начинаю думать, что ты просто хочешь выиграть пари. Но я великий теоретик, Праул, я знаю абсолютно все способы расслабляться, и хотя бы один тебе подойдет без оговорок.
Праул повращал рукой, придерживая плечо, и отметил легкость движений. Несмотря на боль в дверце, в целом, он чувствовал себя гораздо лучше, чем после любого из предыдущих вечеров. И, как ни странно, был не против, чтобы Скидс продолжил эксперимент.
3
– Интерфейс? – повторил Праул, вопросительно расширяя одну оптику и сужая вторую.
Скидс развел руками:
– В переборе всяких развлечений мы неминуемо должны были когда-нибудь к нему прийти. Если ты, конечно…
– Я занимаюсь интерфейсом, – перебил он быстро.
Взгляд Скидса почти выразил саркастичное «я рад» или «ну хоть что-то», но быстро засверкал самым обычным любопытством.
В таком ключе подчеркивать свою нормальность Праулу еще не приходилось. Он надеялся, что ему никогда не понадобится развеивать ничьи сомнения касательно своей личной жизни. Однако вот они со Скидсом стоят в кабинете, за запертой дверью, среди стопок датападов, перед рабочим терминалом… и обсуждают коннект. Как будто тот – часть очередного брифинга.
– И это тебе не помогает?
– Помогает в чем? – Праул даже растерялся.
Скидс покачал головой и обхватил пальцами подбородок. Он смотрел откровенно и прямо, как и во все предыдущие их беседы. Раз в цикл Праулу приходилось что-то рассказывать ему о себе. Нехотя, но раскрывать детали, может, незначительные, однако никогда не звучавшие вслух. При этом сложнее было обсуждать выпивку, чем коннект, но Скидсу-то откуда знать.
– Ты готов об этом говорить? – уточнил он, наклоняя голову набок.
Праул ухмыльнулся:
– Ты уже продемонстрировал, что я неправильно надираюсь. Давай уж об интерфейсе поговорим, раз он есть в твоем списке релаксирующих занятий.
– Его не было в твоем списке, – напомнил Скидс. – Я решил, что ты не стал бы делиться со мной чем-то личным. Но я все-таки спрошу, раз ты не против… интерфейс тебя расслабляет?
Праул промедлил с ответом, подбирая слова. В вопросе точно был подвох. Он не мог ответить «да», не соврав, но и «нет» звучало странно. Он ведь сбрасывал напряжение.
– Я перезагружаюсь.
– Это… приятно?
Праул нахмурил надлинзовые щитки:
– В этом смысл.
– Ясно…
Они оба замолчали.
– Хм, – не выдержал Праул. Ему захотелось поддеть Скидса, непривычно притихшего у стола. – Сегодня ты не переходишь от разговоров к делу?
Тот встрепенулся. Его отношение к диалогу Праулу сложно было понять. Он завел речь об интерфейсе первым – и не то чтобы смущается. Но предлагать боссу сконнектиться, видимо, все же не решался.
– У тебя есть постоянный партнер? – тем не менее задал Скидс очередной вопрос в лоб.
Праул, который даже не подумал, что бывают и такие препятствия, развел руками:
– Нет. Я не привязываюсь к мехам, – у Скидса стало совсем сложное выражение лицевой. – Что-то не так?
– Не знаю, – тот коротко рассмеялся. – Откуда мне знать, мы же не… Но можем попробовать, если ты за!
И хотя Праул сам спровоцировал его, над ответом он думал долго.
Не потому, что Скидс не был привлекателен. Он-то как раз был: чуть крупнее Праула, с рельефным корпусом, острым носом и нарисованной Матрицей под правой оптикой, которая придавала ему шарм наивности. Улыбчивый, контактный, внимательный.
Не потому, что их отношения «босс-подчиненный» могли пострадать в перспективе. О, он уже лупил Скидса, критиковал его взгляды и расписывался в неспособности цикл просидеть в одной комнате с гелиохомячком! Они стали куда ближе, чем полагается.
Но хочет ли Праул интерфейса с ним?
– Ты здесь – специалист по расслаблению, – ответил он размеренно. – Если ты готов, то я согласен. Если нет, я предпочту сохранить те отношения, которые у нас есть. Я дорожу сложившимся общением.
Он внимательно следил за собственными ощущениями: раскается ли через наноклик? Не пожалеет ли, что позволил так далеко зайти?
Со всем своим огромным теоретическим багажом и практическим опытом, с сотней друзей против Прауловых двух с половиной, Скидс явно не заморачивался по поводу интерфейса. Наверняка он случался, стоило захотеть. Вот Праул обычно планировал коннекты. Сейчас он чувствовал себя студентом Академии, сбежавшим с зачета ради концерта любимой группы: как будто за нарушение порядка он непременно поплатится потом.
– Я не собираюсь тащить джамперные дела на службу, – заверил его Скидс. – У меня тоже нет постоянного партнера, – добавил он, и Праул сообразил, что сам не задал встречного вопроса. Как будто подразумевалось, что раз он сказал «да», то Скидс само собой соглашается. – Я часто встречаюсь с одними и теми же мехами, но ничего им не рассказываю о нашем эксперименте, и о коннекте не буду. Так тебе будет комфортнее.
– Ты уже неплохо разбираешься в моем комфорте, – заметил Праул и скомандовал: – Пойдем ко мне.
Скидс послушался, хотя обычно в такие вечера Праулу приходилось делать то, что он предлагает.
Если бы кто-то начал пытать Праула, заставляя назвать дело, которое приносит ему удовольствие, он подумал бы о коннекте далеко не сразу. Даже боевые тренировки оказались бы выше в списке, несмотря на вмятины, которые оставлял Айронхайд, и подколки Джазза. В какой момент интерфейс перестал быть ему так уж интересен? Праул уже давно не задумывался о том, что ему нравится кто-то. Например, нравится ли ему Скидс, мех, который бесцеремонно влезал в его личное пространство – пусть и с позволения – раз в цикл; чаще, чем Праул позволял старым друзьям.
Он занимался интерфейсом. Но не анализировал, приятно ли ему. И было даже интересно, как все пройдет с кем-то новым.
Он согласился, потому что ему польстил интерес? Праул не был им избалован. Не нужно быть специалистом, чтобы понять: нездорово постоянно избегать общения и зацикливаться на работе. Просто – Праул считал, что спланированного им отдыха вполне достаточно. У Скидса оказалась иная теория, и вот, они собираются потрахаться.
Все к тому шло? В этом Праул тоже отдавал себе отчет. Не планировал, но не удивлялся. Интересно, являлась ли вся эта цепочка действий Скидса, от первого разговора в день большой вечеринки до сегодняшнего предложения, изощренной прелюдией, потому что он запал на босса? Праул бы разочаровался, если так.
Однако он узнает правду только после того, как все случится, так что можно не забегать вперед.
Разница с отсеком Скидса была радикальной: пустота в жилой части и рабочий стол, которым пользуются чаще, чем платформой. Но Скидс нашел, на что поглазеть – у Праула висело несколько рамок с пиктами и пара благодарностей за отличную работу. Он не обращал на них никакого внимания, так что даже не знал, зачем хранит. По привычке, видимо.
Скидс не стал обсуждать их, и хорошо. Он поторчал у стены и подошел к платформе. Праул положил руку ему на пояс, ожидая, что Скидс откроется. В его представлении, разговоры уже не требовались. Но Скидс, перехватив его руки и не отнимая от себя, однако задерживая, спросил:
– Как ты... разогреваешься? Я имею в виду, что тебе нужно для возбуждения?
– Ничего особенного, – Праул просто коннектился с партнерами, у него не было изощренных фантазий или особых потребностей. Но Скидсу-то откуда знать. Его жизнь определенно была разнообразнее. – Мы решили, что еще может быть нужно? – пояснил он.
– Но тебя можно поцеловать? Трогать? – ошарашил его Скидс. Очевидно же, что если вы решили заняться интерфейсом, вы друг друга трогаете. Это неизбежно. – Есть что-то, о чем я должен знать?
– Да. Нет. Можно целовать, – поправился Праул, скованный градом вопросов. – Если хочешь.
Скидс улыбнулся и, подняв одну руку, погладил его по подбородку. Праул не стал мешать, хотя долгие прелюдии точно не входили в список его фетишей. Вообще-то у него не было фетишей. И он не собирался трогать Скидса сверх меры или вроде того. Он застыл, ожидая, что будет дальше. Скидс наклонился к нему, сверкая оптикой. Его решетка прижалась к капоту Праула сверху. Разница в росте у них – не важная для коннекта, но ощутимая вблизи. Праул невольно подумал, что Скидс со всем багажом боевых техник сильнее него в таком, прямом столкновении.
Потом он подумал, что это не столкновение. Потом почувствовал касания губ у края шлема. Стало трудно фокусироваться, он сдвинулся к платформе, Скидс шагнул следом, продолжая целовать. Праул не пытался отвечать, пока Скидс не задел его нос своим и не рассмеялся прямо в рот. Полноценного поцелуя все равно не получилось, но Праул и не нуждался в нем. Он уже хотел бы начать. Не важно, давно или недавно был последний раз, прямо сейчас они должны уже сконнектиться. Его обжигало нетерпение. Он потянулся к паховой Скидса и надавил ладонью на замки сверху вниз.
Скидс заглянул ему в оптику:
– Я тебя привлекаю? – уточнил он зачем-то. – В принципе. Как интерфейс-партнер.
– Естественно, – выпалил Праул. – Я уже говорил!
– Мы еще не начали тогда, ты мог изменить мнение, – как будто Праул известен тем, что колеблется в своих решениях! Но Скидс неумолимо продолжал допрос, пока его лапали за кодпис. – И ты доверяешь мне? Ну, настолько, чтобы пустить на платформу.
– Да!
– Тогда может не будешь выкручивать мне руку? – он улыбнулся уголками губ.
Взгляд Праула растерянно метнулся вниз. Он оценил позу. Ему удалось подвинуть Скидса к платформе, чтобы тот перестал топтаться и отвлекаться, а еще не мог глазеть по сторонам. Скидс приобнимал его за шлем, а Праул полез к его портам. Но еще он завел другую руку Скидса назад и крепко зафиксировал. Так тот не мог отстраниться от пальцев, требовательно щупающих замки.
На всякий случай Праул резко отдернул обе руки:
– Прости.
– Все в порядке, – Скидс уверенно взял его фейсплейт в ладони. Большие пальцы коснулись губ, которые Праул только что скривил. – Я тоже волнуюсь, вроде того.
– Я не волнуюсь! Давай уже начнем.
– Мы начали, – мягко ответил Скидс. – Ты торопишься. И я чувствую, как ты скован, – руки опустились на честплейт. – Давай… давай договоримся, ты попробуешь отпустить контроль и сосредоточиться на желаниях. Я знаю тысячу способов для двух мехов просто проводами сплестись, а уж про другое молчу. Я не хвастаюсь, это факт! – он поднял палец. – Я постараюсь сделать тебе хорошо.
Праул настороженно кивнул.
Это оказалось непросто. Если во время массажа Праул точно понимал, что Скидс делает, то многие жесты и касания сейчас приводили его в замешательство. Интерфейс-панель открыл, и то хорошо... Праул уже не сомневался, хочет или нет. Скидс гладил его по проводам, но не спешил направлять в себя. Не то чтобы было неприятно – но Праул честно «сосредоточился на желаниях». Он хотел вставить и перезагрузиться. Скидс не сопротивлялся, нет, он был рядом, не отстранялся, обнимал Праула крепче, чем тот привык, однако как будто был намерен растянуть процесс. Праул хотел сказать ему в какой-то момент, что ничего он не нащупает там, где щупает, Праул же не алиен какой-нибудь, чтобы столько предосторожностей применять к его портам и джамперу. Но потом ему расхотелось шутить.
Они возились молча еще какое-то время, пока Праул, рыкнув мотором на грани с угрозой, не развернул Скидса и не толкнул к платформе. Тот попробовал было сесть, но Праул снова поймал его руки и помешал. Очевидно же, удобнее всего – так. Один наклоняется, другой сзади. Быстрое подключение без препятствий, не надо сдирать краску, тереться друг о друга лишний раз и тратить время на стыковку. Скидс сгруппировался под ним, расставив ноги и сложив локти. Праул старался не наваливаться на его дверцы, сразу развел в стороны и больше не трогал.
Раздражение – все началось неправильно и продолжилось странно! – мешало ему перезагрузиться. Энергообмен потек сильнее, чем он рассчитывал, чем Скидс явно рассчитывал, судя по отдаче. Но еще – он чувствовал искры, обжигающие бедра, и вибрацию, и то, как чужая вентиляция подстраивается под него. Эти ощущения подстегивали упорство. Праулу пришлось сосредоточиться, чтобы довести дело до конца. Он склонился ниже, вжался в платформу ладонями по обе стороны от шлема Скидса...
Он ребутнулся, уткнувшись ему в затылок, с правильным ощущением высокого напряжения в сети, возбужденный и технически перегруженный так, как и хотел. А вернулся в онлайн лежащим на платформе – и с осознанием, что интерфейс прошел не по плану.
Он сел. Скидс, валявшийся рядом, отреагировал включением оптики, положил подбородок на сложенные кисти и провозгласил:
– Что-то мне подсказывает, трахаешься ты тоже без удовольствия.
Праул вздрогнул и недовольно скривился.
– Думаю, пора прекращать эксперимент.
– Я тебя задел? – спохватился Скидс, округляя оптику. – Я... прости, я думал, мы делимся наблюдениями.
Он покачал головой:
– Ты меня не задел. Но ты прав. Я не получил удовольствия, – Праул испытывал по этому поводу досаду, а Скидс наверняка считывал – по тону, по строгому взгляду. – Нам пора остановиться, пока эксперимент не стал поводом для конфликта.
– Я не согласен. Это всего лишь очередной не подошедший вариант, – он перекатился на спину и оперся на дверцы. – Но мог предупредить, что не хочешь отдавать контроль. Я специально уточнял.
Если бы Праул думал, что дело в этом! Теперь он оглядывался и видел, что для него именно тот момент, когда Скидс совсем замолчал и перестал двигаться, был идеальным. Он возвращался мыслями к быстрой перезагрузке и понимал, что использовал Скидса как порт – вставил, хлестнул напряжением, вырубился.
Он выпрямился. Свел колени и положил руки на них. Сделал тон жестче:
– Скидс, мы перешли черту.
Но тот был не согласен:
– Ты не можешь так трепетно относиться к коннекту, Праул! Я регулярно обламываюсь в самых разных делах. Мы все обсудили про наши отношения перед тем, как фрагнуться, и я не в обиде ни на что. Ты же все взвешиваешь, отбрось эмоции. Ничего не изменилось.
Он огорчен или разочарован? Праулу не нравились собственные чувства. Он и раньше не знал, как с ними поступать. Замкнуться – это одно. А тут – Скидс не затыкается рядом, и он не огорчен и не разочарован.
И кто после этого хотел коннекта на самом деле? Праул искал обман и манипуляцию в действиях, совершенных за все последние циклы. Он дал Скидсу понять, что тот ему небезразличен. Он предложил перейти от разговоров к интерфейсу. Это он использовал ситуацию, а не наоборот! Даже если образ жизни Скидса допускает случайные разовые связи, Праул не должен был допускать всего этого.
Он стал себе мерзок очень быстро.
Скидс тем временем подобрался и устроился на расстоянии от него, спустив ноги с платформы.
– Мы договорились, что я найду способ отдохнуть, от которого ты будешь в восторге. Мне жаль, что я так глубоко залез, но я просто... я так привык. Если ты даже на платформе не можешь отпустить ситуацию, и не позволяешь себе ничего, что выходит за рамки полезных действий, и только... – он запнулся. – Хм-м, – его взгляд сполз с фейсплейта Праула на стену и стал очень задумчивым.
– Хм-м? – переспросил Праул раздраженно и растерянно разом.
– Есть идея! – воскликнул Скидс и вскочил на ноги.
Праул устало опустил плечи, теряя желание спорить:
– Какая?
– Но-но! Через цикл узнаешь! А пока у меня тоже дела есть, ты сам мне их нашел. Надо работать. И... – он подуспокоился, перестал наконец крутиться и добавил: – Праул, ничего обидного ты мне не сказал. И не сделал. Невелика беда – неудавшийся коннект. Не бери в проц.
Легко ему говорить. Праул нарушил собственные правила, когда разрешил Скидсу зайти так далеко. Вот и разочарование, которого он боялся, только повернувшееся неожиданной стороной.
– Через цикл, – повторил он. – Но это будет последний вечер.
– Как скажешь, – провентилировал Скидс. – Спасибо, что даешь шанс!
Праул не понял, есть ли в его словах ирония.
Никто, если на то пошло, не говорил ему, что он хороший любовник. Он и не претендовал. Но и разочаровываться в себе тоже не привык.
продолжение в комментариях