[insigniawars]

Название: Приоритеты
Автор: Diana Vert
Размер: мини, 2241 слово
Персонажи: Оверлорд, Трепан
Вселенная: IDW
Категория: джен, преслэш
Жанр: даркфик
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Оверлорд проводит собеседование.
Предупреждения: пытки, насилие
Примечания: После беседы с Nueteki в комментариях к тексту про Оверлорда и Хромдома я принялся писать текст, в котором у Оверлорда с Трепаном все хорошо. Но он оказался большим, все как-то закрутилось, и в эту главу я его уже не принесу. =D Зато я, конечно же, отвлекся и написал историю, в которой все плохо. Это постоянно со мной происходит!

Трепан боялся шевельнуться – не потому что Оверлорд был рядом, и боязно было привлечь его внимание, а поскольку петли на шарнирах затягивались от малейшего движения. Внимание он уже привлек: Оверлорд работал над ним полчаса, может, и дольше, в полном молчании, предвкушающе улыбаясь.
Он опутывал пленника тонкими тросами, заматывал проволокой суставы так, чтобы невозможно было сгибать конечности, вонзал мелкие карабины в сплетения кабелей, зажимая их целыми пучками. На крепления брони, линзы и фаланги пальцев (каждую – отдельно) он накидывал стальные петли, аккуратно и систематично проталкивая их в стыки. Более крупные сочленения оплетали тонкие, гибкие стальные путы. Трепан был прикован к столу: распят, растянут. Только вместо того чтобы потрошить, Оверлорд его… набивал. Все эти проволоки и тросы заставляли Трепана чувствовать себя разбухшим, неповоротливым и очень хрупким. Из-за них ужасно зудело под броней.
Оверлорд вплел Трепана в металлизированную сеть, крепившуюся к основанию стола, и если бы пленник бился и пытался выбраться, то запутался бы намертво. Даже гипотетически оценивать повреждения было страшно. Скорее всего, часть суставов вырвет напрочь, остальные продавятся или – если повезет – выскочат. Куда сильнее он беспокоился за иглы. Он переживет, если лишится линз, если погнутся трубки охлаждения, но иглы – не просто имплант. Они системно связаны с его мозговым модулем.
Проволока, натянутая до предела, звенела, когда Оверлорд играючи задевал ее. Трепан даже не мог стиснуть денты – Оверлорд протянул поперек рта трос, затолкав его под челюстной сустав.
Оверлорд вдруг заурчал под нос пугающе легкомысленную мелодию. Сочетание издаваемых его вокалайзером звуков и зловеще мерцающей оптики мешало Трепану выносить пытку с честью. Он не умолял, но дрожал, не торопился приблизить смерть, но понимал, что умрет. Оверлорд схватит его за честплейт, дернет вверх и вырвет камеру искры из скрученного корпуса. Он садист. Он сохранит нейроствол целым, чтобы Трепан прочувствовал каждый клик агонии.
Широкие пальцы двигались прямо перед фейсплейтом Трепана, сбивая фокусировку. То ближе, то дальше. Оверлорд оплетал основание последней сдвижной линзы, покачивая ее вверх-вниз. Он резко дернул рукой, затягивая, проволока порвалась, ее кончик завился широкой в сечении спиралью над левой линзой.
– Эх, – сказал Оверлорд. – Жаль. Ну, не судьба. Говорят, незавершенность обычно придает работе шарм, ты согласен?
Трепан молчал. Его вокалайзер работал – фиксация челюсти и все эти крючья в кабелях не мешали говорить. Но таким, как Оверлорд, любая реплика лишь даст простор для издевательств.
– У маленьких альтмодов свое очарование, – продолжал он. – С хрупким материалом приходится работать осторожно… – он подцепил пальцем трос, зацепленный за шейную магистраль, и потянул вверх. Острая боль пронзила горло. – Я предлагаю диалог, оцени мой жест, пока я не огорчился.
Трепан слышал о садистических наклонностях Оверлорда, но – в ином ключе. Он фигурировал в отчетах как жестокий убийца, наслаждающийся реками энергона и хрустом брони. Все, что он проделал сейчас, умело и неторопливо, открывало другую, изощренную сторону садизма. Он готов быть терпеливым палачом, а не только крушителем голов.
К сожалению для пленников.
Оверлорд дернул за трос сильнее:
– Я тебя повредил? Идея не удалась… жаль, но я не храню неудачные черновики.
– Я цел! – выпалил Трепан.
В уголках рта скопилось масло, которое не удавалось слить или сплюнуть, и капли поползли по фейсплейту, когда он пошевелил губами. Оверлорд самодовольно улыбнулся. Трепан чуть было не сжал кулаки, чтобы справиться с приступом страха, но справился с паникой.
– И как тебе моя работа? – осведомился Оверлорд, ослабляя давление на горло.
– Я впечатлен, – дрогнувшим голосом признался Трепан. – Думал, что ты предпочитаешь… более брутальные методы.
– О, и ты тоже недооцениваешь меня! – Оверлорд разочарованно взмахнул рукой. – Неужели даже мех твоей специальности судит по внешности?
Трепан почувствовал, как он перебирает проволоки, обхватившие основания игл. Пальцы его маленькой кисти были широко расставлены, беззащитно тонкие рядом с лапищей Оверлордка. Когда тот слегка надавил на шарнир, ладонь прогнулась со скрипом. Больно, но терпимо, однако если он вздумает ударить, то сломает импланты. Силы ему хватит.
– Нет! Прости! – торопливо воскликнул Трепан. – Не… не…
Что он делает? Бессмысленно ведь просить Оверлорда остановиться! Вся суть пытки – в том, чтобы Трепан боялся и умолял. Но Оверлорд умел добиваться желаемого… Трепан понимал его цели. Сломать пленника, унизив его и лишив воли. Отыскав слабые места, играть на них, пока не надоест. А потом: выбросить, наигравшись.
Но пока Оверлорд не начнет отламывать иглы по кусочку, Трепан будет делать все, чтобы отвлечь его. Он так же четко это осознавал.
– Раскалывать приятно здоровяков. А ты… сломать тебя – в чем удовольствие? Ты поместился бы мне в руку, – он демонстративно сжал кулак. Снова расправил пальцы, встряхнул ими в воздухе. Отринув здравый смысл, Трепан завидовал его свободе и судорожно искал способ вернуть собственную.
Он занимался не терапией, а коррекцией, причем далеко не всегда – психики. Работа с бунтующими шахтерами – до войны, с упрямыми военнопленными – после нее начала… Однако без основной теории даже ради допроса в голову не полезешь. Так что он мог выстроить немало теорий, почему Оверлорд делает то, что делает.
Садизм часто проистекает из невроза. Но сложно анализировать мучителя, когда он даже твой джампер распотрошил. Штекеры передающей системы тоже опутывала проволока. Оверлорд на последнем витке зажал каждую, чтобы не расплеталась. Трепан заблокировал подачу тока в инт-системы, опасаясь, что его заставят активировать их, но больше джампер Оверлорда не интересовал. Он переключился на порты, протолкнул пучок тонких проводов с круглыми наконечниками-щупами в приемный канал. Они хаотично цеплялись за оплетку, и внутри зудело от острых касаний. Хотелось ерзать и дергать бедрами. Трепан держался.
Словно угадав его страхи, Оверлорд собрал в ладонь проволоки, поднимая джампер Трепана повыше, и поддал тока. Предохранители включились автоматически, потянув остальные элементы системы за собой. Обожгло нейросеть и отдалось глубоко в генераторе. Трепан выгнулся, затрещал, взвыл. Петли на руках затянулись, вжимая кисти в край стола.
– На твоем месте я бы усилил охлаждение. Тебе больно?
– Прошу, хватит, пожалуйста!
Напряжение, которое некуда было сбросить, не так пугало, как усилившееся давление на иглы. Трепану даже пришлось немного согнуть пальцы, рискуя остаться без защитных пластин на кисти. Под таким углом и с тросами, забившимися под крепления, они отлетят легко.
– Да я уже ничего и не делаю, – Оверлорд поднял руки и пошевелил ими в воздухе. – Я могу накрутить на тебя все это богатство, но не снять. Слишком широкие пальцы. Будь у меня, например, иглы, вроде твоих, я бы легко освободил тебя. Подцепляешь, оттягиваешь, снимаешь… Понимаешь, к чему я клоню?
Даже если это риторический вопрос, лучше ответить. Угроза вырвать горловую магистраль была еще свежа в памяти. Трепан не мог помотать головой, поэтому пришлось выдавить:
– Нет…
Он не понимал. Все ресурсы уходили на то, чтобы не трясти бедрами. Джампер генерировал команду сворачиваться, Трепан ее отменял… А иглы – они же не для того, чтобы себя между суставами чесать! Они для…
Оверлорд навис над ним, положив ладони на края стола, и большими пальцами пощекотал спутанные кисти. Багровая оптика вспыхнула очень близко.
– Я оставил тебя в живых, чтобы воспользоваться твоими навыками. Чтобы ты научил меня этому… – палец дошел до основания иглы, Трепан едва сдержался, чтобы не отдернуть руку. Он справился, потому что ярко представил хруст, с которым сломаются фаланги. – Если согласишься, то больше не придется так страдать.
Безумие. Трепан лязгнул дентами по тросу. Сфокусировался на фейсплейте Оверлорда, на растянутых в улыбке губах и нетерпеливых искрах в оптике.
Он мог бы сказать, что мнемохирургия – не для каждого. Что он не будет давать столь тонкий инструмент влияния неудержимому маньяку. Что пока он в своем уме, то не станет обучать Оверлорда взламывать еще и мозги, а не только корпуса. Но когда Оверлорд играючи зажал иглу на его указательном пальце, Трепан выкрикнул:
– Праймус! Да!
– Даешь мне слово автобота? – проурчал Оверлорд, перехватывая проволоку у основания иглы и нарочно затягивая ее.
– Пожалуйста! Я сделаю все, что хочешь!
Оверлорд усмехнулся. Выпрямился. Трепан чувствовал, что не сможет даже на микрон сдвинуть палец, которого он касался, ничего не повредив. Проволока уже натянута до предела. Суставы напряжены, выкручены на максимум. Больно, и трудно отвлечься, и страшно представлять, как игла начнет гнуться. Она не сломается, но выскочит из пазов, и мозг взорвется, и Трепан не сможет контролировать корпус…
Оверлорд хочет обучиться мнемохирургии? О, шлак, что угодно…
Тем временем Оверлорд схватил тянувшиеся к джамперу проволоки и дернул их на себя. Штекеры пронзило огнем. Туго свитые петли сползали медленно, болезненно, царапая металл. С первого раза не все начали раскручиваться, некоторые, наоборот, сдавило сильнее. Оверлорд не позволил Трепану сосредоточиться на этой боли, причинив другую: намотал провода на кулак и крепко сжал штекеры в ладони. Добавил напряжения.
Трепан забился в паутине, продавливая трос во рту так сильно, что от оплетки отслоились металлические ворсинки. Кажется, дополнительные линзы на шлеме прогнулись, а на краске появилось много протертых тросами следов. Но ощущения потихоньку рассеивались: боль смешивалась с нормальными колебаниями тока, а предохранители считали, что ладонь – неплохой вариант для стимуляции после всего, что случилось. Между тем Оверлорд протолкнул палец другой руки в порт, задел уже вовсю искрящиеся статикой провода, зацепил наконечники и, протащив их по стенкам, извлек. Немедленно всадил палец обратно. Провернул.
– Больше хладагента, – посоветовал он низким голосом.
– П-по…
Чужой палец внутри поглощал лишний заряд. Создавал трение, успокаивающее исцарапанную поверхность приемной системы, придавливал разом по несколько отверстий, притупляя боль в поврежденной оплетке. Трепан залил руку Оверлорда хладагентом, не рассчитав и открыв слишком широко клапан впрыска. Стыд отошел на дальний план, поскольку сейчас он испытывал облегчение. Оверлорд удовлетворенно заурчал и холодным пальцем провел по раскаленной интерфейс-панели. Трепан услышал шипение.
– Удивительно, что ты прожил столько тысячелетий – и до сих пор чувствителен к насилию, – Оверлорд оставил его джампер в покое и потер влажные пальцы. Трепан отвел взгляд от капли, свисающей с его руки. – Тебя не трогали, потому что ты маленький? Опасный, со своими тоненькими иглами? Элитный сотрудник? – капля разбилась о бедро Трепана. Он испуганно расширил оптограни. – Не бойся, я не буду тебя насиловать. Я буду хорошо обходиться с тобой, – мокрая ладонь прошлась по его подбородку, оставляя след. – Ты обучишь меня мнемохирургии, а я защищу тебя от десептиконов, которые мечтают тебе отомстить…
Защитит? Трепан не настолько выбит из колеи, чтобы не осознавать, что его только что поимели. Изуродовали и поимели.
Тут Оверлорд активировал лезвие в ладони и взмахнул им. Трепан невольно вскрикнул; закрыл бы рукой честплейт, да ведь не сдвинуться… Натяжение на суставах и креплениях всей левой половины корпуса стало невыносимым, но лишь на долю клика.
– Праймус!
– Пока что я могу помочь тебе лишь так, – Оверлорд поймал его дрожащую руку, освобожденную теперь, и бережно погладил. Обрубленная проволока и тросы хаотично расплелись и болтались, вибрируя в воздухе. Часть слетела, часть – особенно туго затянутые петли – остались. Трепан застыл, глядя мучителю в оптику. Кончики пальцев жгло, но иглы были целы. – Высвободись сам, а я пока подготовлю ремонтный набор. Подтянешь шарниры.
И исчез из поля зрения. Освобожденный от пут с одной стороны, Трепан смог сдвинуться немного вправо, ослабляя натяжение. Кое-как перевалился набок, вслепую шаря по замотанным суставам и – как Оверлорд и сказал – подцепляя тонкие тросы иглами. Был бы встроенный резак – он справился бы быстрее, но Трепан презирал оружие. Он ведь занимался интеллектуальным трудом. Был выше грубых вояк, решающих проблемы кулаками. Ох, шлак…
Наконец он выпутал шлем и вторую руку, сел и замер, сжимая расшатанные в фалангах пальцы. Его потряхивало в немой истерике, но недолго. Оверлорд наблюдал за ним с другого конца комнаты, держа в руках контейнер с инструментами, и широко, отталкивающе сладко улыбался. Будто бы хвалил Трепана за то, что тот хорошо справился, и явно не собирался двигаться с места.
Пальцы слушались плохо, и дважды Трепан чуть не проткнул магистраль, пока отцеплял с нее карабин. Из порта все еще текло, джампер, рассыпавшийся на провода, лежал в холодной луже. Но улыбка Оверлорда была холоднее.
Трепан подавил всколыхнувшееся было чувство гордости. Оно неуместно. Приоритетом было – уберечь иглы и выжить, а не сохранить достоинство. Может быть, еще выдастся шанс сбежать…
Он понимал, что не выдастся. Оверлорд уже продемонстрировал, что Трепан в безвыходном положении и может рассчитывать лишь на его милость. Ничего подобного раньше Трепан не испытывал. Беспомощность, ужас, предчувствие агонии. Обычно он находился с другой стороны стола, а его жертвы – прикованы и обездвижены. Причем, в отличие от Оверлорда, он не давал им выбора.
Его самого считали садистом, так что он прекрасно понимал, что Оверлорд испытывает. Если бы Трепану что-то понадобилось от тех, кого он переписывал или допрашивал, он использовал бы ту же тактику. Запугать, довести до отчаяния, дать шанс.
– У тебя есть импланты? – спросил он, расправляясь с последним тросом и пересаживаясь на столе так, чтобы казаться чуть выше. Челюсть все еще плохо слушалась, собственный голос звучал, будто чужой.
– О, да, – Оверлорд подошел, поставил контейнер и вытащил из сабспейса россыпь отрубленных пальцев. Взял один, подал ток на оборванные провода, и из крайней фаланги выскочила острая, с характерными зазубринками мнемоигла.
По форме пальцев Трепан попытался вспомнить, кому этот инструмент мог принадлежать, но не вышло. И хорошо. Теперь это иглы Оверлорда. Нужно сосредоточиться на настоящем.
– Потребуется хирург, чтобы их интегрировать, я не…
– Уверен, ты знаешь теорию. А я хорош в практике. Никто третий нам не понадобится, – Оверлорд подтолкнул к нему инструменты. – Тебе помочь?
– Я справлюсь, – Трепан сжал кулаки, чтобы пальцы не тряслись. Он невольно возвращался мыслями к одному и тому же: это его инструменты могли лежать в руке Оверлорда, сложись обстоятельства иначе.
Он хотел, чтобы Оверлорд ушел. Тогда он дал бы волю страху и отчаянию, согнулся бы, обхватил колени, прижал к себе расшатанную броню и, возможно, простонал бы пару проклятий. Но Оверлорд, конечно же, остался – посмотреть, как пленник будет восстанавливать себя после пытки.
Кое-как дотягиваясь до расшатанных спинных пластин ниже плеч, Трепан думал, что мог бы и принять помощь от Оверлорда. Все равно тот наслаждается его мучениями! Но на попятную он не пошел и довел работу до конца сам, выковырял застрявшую в креплениях проволоку, отчистил заляпанные кабели, сомкнул броню.
– Дай мне заправиться – и приступим, – скрипнул он, одним толчком ставя на место разболтавшуюся челюсть.
Трепан боялся, что второго такого сеанса не выдержит. Однако если он сумеет продемонстрировать, как непросто управляться с мнемоиглами, как важно иметь наставника рядом, возможно, проживет дольше. Сумеет ли он вытерпеть «дольше» рядом с Оверлордом – другой вопрос, но его решение Трепан отодвинул на потом.
– Ты ужасающе практичен, – поощрительно прогудел Оверлорд с нотками унизительного умиления в голосе. – Иди за мной.