Автор: Diana Vert
Размер: миди
Персонажи: SG!Мираж, SG!Праул, SG!Круг Света
Вселенная: Shattered Glass IDW AU
Категория: джен
Жанр: созерцательный экшн
Рейтинг: R (за описание закадрового садизма)
Краткое содержание: Мираж знает толк в редких произведениях искусства, ракообразных, морских ежах и том, как заставлять Праула решать его проблемы.
Маленькая предыстория: не настолько маленькая, чтобы не убрать ее под катУ меня есть довольно большая AU по Shattered Glass IDW-вселенной, в которой SG!Мираж – идеальный (и в целом аполитичный) ценитель культуры. (Вор с кредо «кради у богатых, чтобы самому любоваться».) Пока SG!Мираж интересуется культурой, SG!Джазз и SG!Рикошет интересуются Миражом (Ladena уже приносила на эту тему великолепные картиночки!..), а SG!Праул (имеющий в этой вселенной целую орду своих клонов) интересуется тем, чтобы шизанутые дуоботы не сломали его драгоценного стелсера. Про их сложный четвероугольник есть целая прорва текстов: 1, 2, 3, ну еще много где эти персонажи встречаются. Но для понимания событий здесь особо ни про что знать не надо, кроме как про клонов Праула и воровские замашки Миража.
читать дальше
1
Мираж поднес белый шарик к постаменту и разжал пальцы. Линии диодов по окружности интенсивно замигали, переливаясь от алого к бордовому. Шарик завис в микроне от поверхности и начал вращаться, сканируя обстановку.
Он трансформировался завораживающе плавно. Пластинки по очереди отделялись и сдвигались так медленно, что можно было рассмотреть каждую петлю креплений и тонкие направляющие. Первыми развернулись три локатора, и вращение пошло по новой траектории. Потом выскочило несколько острых шипов – теперь только хозяин сможет легко взять дрона в руки, чтобы перепрограммировать, а любой взломщик получит мощный разряд тока.
Сквозь появившиеся в корпусе просветы виднелась золоченая сердцевина конструкции. Древние кибертронцы любили блеск. Блеск – и белое. Каждый созданный ими дрон – уникальное произведение искусства; они делались на заказ и стоили состояния, служили подолгу, переходя от меха к меху, как почетный трофей. Их восстанавливали снова и снова, заглаживая следы повреждений. Они были хрупче современных дронов, но функционировали дольше. К ним относились не совсем как к вещам или расходному материалу, которым легко пожертвовать. Скорее, как к драгоценным любимым клинкам.
Мираж любовался перестройкой. Пусть она была нефункционально долгой, с точки зрения любого современного конструктора, зато – зрелищной. Мираж коллекционировал дронов не затем, чтобы эффективно использовать их; ему нравилось видеть историю собственной оптикой.
Когда все индикаторы загорелись ровным глубоким красным цветом, синхронизация завершилась. Этот дрон-наводчик дополнил коллекцию древнейших экспонатов, которые Мираж собрал за два с небольшим миллиона лет. Его пару, охранную модель монструозных размеров, он отыскал давным-давно в руинах заброшенной археологической базы. С ней тоже пришлось повозиться. Наконец активировав ее, он понял, что у его находки отсутствуют системы наведения. Охранный дрон, вооруженный и крепкий – для своего времени, – был слеп и глух без наводчика.
В те времена считалось дурным тоном давать дронам возможности живых кибертронцев. Создатель этой пары, следуя традиции, разделил таланты поровну: маленький и юркий шарик выделял цели и собирал о них данные, а убийца-страж избавлялся от нежданных гостей. Некоторое время спустя Мираж неплохо разобрался в специфике парных дронов, но Крастейша оказалась уникальной. Ей не подходили другие наводчики, встречавшиеся Миражу; для синхронизации требовалось, чтобы парный механизм был работы того же мастера.
И вот, спустя целые эоны, они снова вместе. Чудесное совпадение.
Крастейша резко выставила ноги в стороны и поднялась, отклоняя корпус. Членящийся на четкие сегменты хвост развернулся с нежным, почти музыкальным шорохом: в отключенном состоянии она сама походила на шар – подобранные ноги, сведенные пластины. Включенная, она занимала втрое больше места.
Шарик взмыл одновременно с ней. Ему вовсе не обязательно было располагаться над встроенным в стража постаментом, хотя прямой контакт для передачи данных им требовался, а толстая стальная переборка могла бы сбить синхронизацию. Летающий дрон мог кружить и сам по себе, выбирая цели, но все же предпочитал находиться рядом со стражем. Если такое слово, конечно, уместно.
Мираж запрокинул голову, улыбаясь.
Древние кибертронцы не оценили бы современные модели дронов, утилитарно простые, грубые по форме. Они любили плавные линии и воздушные конструкции. Мехи, которые построили прекрасный и утонченный Гармонекс, не пережили бы, если бы за ними шарахался саркофаг на гусеницах. Мираж чувствовал что-то родственное с Крастейшей, насколько обнаженной она выглядела, оставаясь при этом вчетверо крупнее него и намного тяжелее. Сквозь прозрачную броню Миража можно было рассмотреть его двигатель во всех подробностях. Так же он видел, где в этом дроне располагаются золотые цилиндры, скрывающие платы.
Корпус Крастейши был намного ажурнее, чем у ее наводчика. Самая массивная его часть располагалась сзади, переходя во вздернутый подвижный хвост; чтобы не нарушить равновесие, сплошную броню создатель не использовал. Двигатель и опорную конструкцию обвивали тонкие и гибкие белые металлические трубки, создавая своего рода кокон, внутри которого двигались поршни и вращались механизмы. А вот остроконечные ноги разной длины были дополнительно усилены. Они заканчивались лезвиями, копьями, пилами, но все эти орудия пока что скрывались внутри, их можно было угадать лишь по линиям трансформации.
Мираж задумался над тем, какое имя дать мерцающему шарику. Он тоже напоминал что-то… океаническое. Кратсейшу он назвал в честь подводных охотников, сидящих в засаде среди кораллов: многоногих, как она, вооруженных клешнями, с похожими длинными отростками в верхней части корпуса, которые сейчас взмыли и покачивались вокруг синхронизированного дрона. Тот походил на других существ, в природе практически неподвижных, ощетинившихся иглами. Мираж не мог вспомнить их название и перебирал архивы.
Лично Мираж с такими видами не сталкивался. Он редко заглядывал на дикие планеты с многоклеточными углеродными формами жизни, органика казалась ему смутно опасной и неприятной. Однако образы, создаваемые природой, запоминались ему как изысканные и гармоничные. В отличие от других кибертронцев, увлеченных войной, Мираж порой прилетал в мирные системы и даже общался с цивилизованными представителями других видов. Ему нравились артефакты не только родной культуры, он находил, что каждая цивилизация порождает невероятно красивые вещи. Иногда – чаще всего – ему удавалось при визите скачать пару-тройку эксабайт данных, и флора с фауной в них попадали. Так что у него была большая галерея изображений для сравнения и подбора имен.
Культурные изыскания Миража привели его к выводу, что древние кибертронцы тоже понимали красоту природы. Они считали себя величайшей расой во Вселенной, но не стеснялись копировать то, что им нравилось, даже если оригинал – презренный органический неразумный хищник.
Тем временем протокол безопасности сработал без ошибок. Мираж внес в настройки наводчика некоторые модификации, прежде чем включать, но до конца не был уверен, все ли сделал правильно. Древний код был написан витиевато, под стать выгравированным на каждой детали орнаментам. На случай, если воссоединившаяся парочка его атакует, Мираж включил пару надежных (и более современных) экземпляров коллекции, запрограммированных охранять его при любых обстоятельствах. Однако Крастейша была спокойна – перед ней стоял ее хозяин, врагов не обнаружено. Дроны не стремятся убивать, если целей нет… приятное отличие от живых мехов.
Искусство создания дронов совершенно точно являлось мертвым. Забытым. В последние эпохи жизнь самих кибертронцев подчинилась идее функциональности, что уж говорить об изящных технологиях! Они устарели и исчезли. Мираж не интересовался дронами профессионально, он был любителем. И все же ни у кого больше нет столь полной коллекции, пусть она и началась случайно. Давным-давно Мираж был обыкновенным вором, его заботили деньги и приятные оптике трофеи с особенно удачных краж. Когда Персептор усовершенствовал его стелс-генератор, он стал брать крупные заказы, и постепенно искусство открылось ему с новой стороны. Просто красивое становится особенно ценным, когда ты знаешь его стоимость – и все равно предпочитаешь любоваться. Да, Мираж проворачивал невероятные кражи на заказ, но при этом ему нравилось захватывать что-нибудь небольшое, но значимое, в качестве бонуса.
А однажды он украл Матрицу для Оптимуса Прайма, и мир частных коллекционеров сгорел вместе с половиной Кибертрона в огне гражданской войны.
Дроны и скульптуры, голографические картины и инопланетные диковинки, музыка и театр… Мираж собирал то, что осталось. Для себя – чтобы сохранить красоту, которую больше никто не оценит. Автоботы превратили его в убийцу, в шпиона, в солдата, но он не отказался от главного увлечения. Он прятал трофеи и находки в разных местах, следя, чтобы их координаты оставались тайной, а дронов вывез сюда, на просторную многоуровневую станцию внутри стабильного крупного астероида. Он наткнулся на нее, выполняя очередную миссию для Праула, но не стал включать в доклад. Обустроил ее, расставил экспонаты… среди дронов он чувствовал себя в большей безопасности, чем в кругу автоботов. Даже те из фиолетовознаковых, кому не было чуждо чувство прекрасного, беспокоили Миража – опасные дикари вроде Джазза, помешанные садисты, как Персептор, извращенные скульпторы и организаторы пошлых шоу… Из всех автоботов Мираж мог положиться только на своего шефа. На Праула.
Возможно, потому что он не понимает красоту, живя строгой логикой, и не интересуется жизнью Миража за пределами его заданий. Возможно, потому что он – самый надежный наниматель, которого в нынешних условиях Мираж мог найти. А возможно, потому что настоящего Праула Мираж видел лишь единожды, и с тех пор шеф присылал к нему только своих клонов.
Среди дронов ему всегда было комфортнее.
2
Когда цветовая палитра освещения сменилась на тревожный розовый, Мираж первым делом забеспокоился, что на него вышли дуоботы. Они могли как-то выследить его корабль; «Призрак» засветился на нескольких миссиях, но слишком хорошо зарекомендовал себя, чтобы Мираж быстро его сменил. Очевидно, стоило!
Кому еще, кроме Джазза и Рикошета, пришло бы в проц лезть в кратер безжизненного куска породы в ненаселенной системе? За все время сюда и пираты-то ни разу не залетали!
Дуоботы хуже пиратов. Джазз и Рикошет не отступались с тех самых пор, как Оптимус впервые послал их «испытать» стелсера, а тот, справившись с возложенной на него задачей, сбежал от них и заручился защитой и поддержкой Праула. Дуоботы объявили на него охоту – утомительная и опасная, она стала неотъемлемой частью службы Миража. Личным телохранителям Прайма никто не указ, раз они хотят поймать кого-то – то будут ловить. Мираж всегда ускользал, сам или с помощью шефа, но окончательно отвязаться от Джазза и Рикошета ему так и не удалось. Те являлись за добычей снова и снова. Джазз – придумывая новые способы совратить, Рикошет – надеясь сломать… по их задумке, Мираж должен был принадлежать им.
Конфликтная ситуация. В ставке Оптимуса Прайма личные дела решались с помощью силы и ресурсов. У Джазза с Рикошетом полно сил, а у Миража – неограниченные ресурсы Праула; так что он не тешил себя иллюзиями. Эта охота будет длиться вечно.
С дуоботов станется найти его здесь. Забраться в самую подозрительную пустую дыру, чтобы проверить, не спрятался ли там один юркий стелсер, которого они так жаждут заполучить.
Дуоботы имели представление о красоте. Каждый – свое, впрочем. Джазз обладал прекрасным вкусом и удивительной грацией, невероятной глубины голосом и полным отсутствием морали. Миражу непросто было раз за разом напоминать себе, что смотреть на его соблазнительную улыбку слишком долго – значит вскоре пасть от подлого удара. Джазз хотел обладать им, не гнушаясь ничем. Это льстило только тогда, когда Мираж чувствовал себя в безопасности, но не когда Джазз был рядом. Рикошет… Рикошет ненавидел его. Пожалуй, он ненавидел все красивое и имеющее ценность. Разрушительный и бескомпромиссный, он получал удовольствие, когда калечил и уничтожал, а поражения от руки Миража нанесли неисправимый урон его гордости. Если он проник на станцию, то не оставит в целости ни одного дрона здесь, лишь бы причинить Миражу больше боли и сильнее его унизить.
Словом, Мираж всерьез напрягся, планируя, как будет выживать дуоботов из своего убежища.
К счастью, это оказались не они.
Мираж многое почерпнул из опыта вторжений на чужую частную территорию и своей новой военной жизни. Оборону тайного хранилища он выстроил многоуровневую: камеры, ловушки, автоматические орудия. Развернув тактическую карту на терминале, он быстро понял, что к нему в гости заявился отряд незнакомых мехов, в основном – вооруженных тяжеловесов, прибывших на каком-то старом корабле. Модель Мираж не опознал. Зато с недовольством обнаружил, что корабль выровнял траекторию, чтобы висеть перед кратером, ведущим к «Призраку», и направил орудия на замаскированный люк. Идею вывести свой корабль удаленно и расстрелять чужой транспорт пришлось отбросить. Похоже, у противника были неправдоподобно мощные сканеры. А еще эти мехи стали отключать камеры безопасности, едва попали на станцию, так что Мираж опирался только на данные сканеров об излучении тепла и энергии искр.
Пока что электромагнитные сети и мины несильно задерживали их продвижение вглубь. Мираж с сожалением выслал несколько боевых дронов разобраться – не вся его коллекция предназначалась для любования. Самые надежные стражи – те, кто слишком прост, чтобы нарушить программу. У Праула Мираж подсмотрел еще один прием… разумеется, он не минировал процессоры своим трофеям, но при попытке взлома или насильственного отключения не по протоколу их ведущие контроллеры сгорали. Такой программы безопасности сильно не хватало многим старым машинам, но Мираж их немного усовершенствовал.
– А ты оставайся здесь, – сказал он Крастейше. – Убей любого, кто войдет.
Команду, разумеется, пришлось продублировать в понятном ей формате: прямой передачей данных – от оптики к оптике. Для общения с дронами, пользующимися примитивной беспроводной связью и не поддерживающими более прогрессивные, быстрые и бесконтактные способы, Мираж размещал специальную линзу поверх левого оптосенсора. Она выдвигалась из шлема и тоже отсвечивала красным – непривычный для Миража оттенок; он предпочитал лиловый, черный и белый, ничего другого, но спецификации старинных механизмов требовали отдавать им дань.
Дрон-навигатор поднялся к потолку, а Крастейша, едва слышно – несмотря на немалый вес – цокая по плитам пола, двинулась по периметру зала. Сигнал тревоги застал Миража в хранилище за настройкой дрона-чистильщика, все орудия оказались под рукой.
Он быстро понял, что отряд – все-таки не пираты, явившиеся разграбить подвернувшуюся старую станцию. Пираты не действовали бы так слаженно; Мираж хорошо знал их почерк: порой его интересы… пересекались с вольными грабителями, путешествующими по космосу на украденных и перестроенных кораблях. Среди пиратов встречалось много инопланетян, а все высадившиеся на астероид мехи были кибертронцами, если верить сканированию. И пусть это не решающий показатель… слишком уж хорошие технологии стояли на их древнем корыте. Он проанализировал данные со спутника – хорошо замаскированный, он следовал неподалеку от астероида по той же орбите вокруг мертвого газового шара. Оказалось, его вырубили на подлете – так быстро, что тот едва передал аварийный сигнал на станцию. По обрывочным данным Мираж понял, что гости не рыскали по астероидному поясу, а направились сразу к станции. Они прибыли к нему. Специально. И не с добрыми намерениями.
Еще сильнее Миража смущало упорство, с которым вторженцы преодолевали болезненные препятствия. По данным Миража, их лидер застрял в магнитной паутине на несколько кликов. Попытки вырваться из нее буквально выламывали сервоприводы и доводили нейросеть до агонии, Мираж хорошо помнил, как сам попал в такую ловушку. Мало того, что лидер отряда выбрался без посторонней помощи, он еще и пошагал дальше с прежней скоростью. Озадачивающая выносливость… и плохой знак.
Мираж окончательно уверился, что дело плохо, когда вывел на экран терминала данные с камер самих дронов, более устойчивых к направленным электромагнитным залпам. У четверых из двенадцати мехов были Великие мечи. Они покромсали охрану, высланную Миражом, с мастерством и скоростью фантастических фехтовальщиков, не опасающихся ни брызг кислоты, ни прямых атак в честплейт, ни залпов ракет.
Так и не скажешь, кто хуже, дуоботы или это.
Мираж положил руки на края терминала и задумался. В стелсе он сможет спрятаться от них; он неоднократно прогуливался мимо разведчиков Круга Света, и даже старшего инквизитора Винга лично обвел вокруг пальца. Но проблема не в том, чтобы не попасться вновь. Его коллекция здесь. Он может потерять еще много экземпляров, обороняясь, посылая дронов драться за себя, но он не хочет их терять! От отрядов, состоящих из двенадцати опытных бойцов, не боящихся боли и фрагнутых на всю голову, Мираж предпочитал удирать. Пути отступления у него наготове и в этом случае, но он не хотел бросать дронов. Терять трофеи и редкие находки, чтобы заново потом красть их… Круг Света – те еще барахольщики, если оставить станцию, они ее обчистят.
Если бы на кону стояли военные секреты автоботов, Мираж бы, не задумываясь, применил привычную тактику, а потом уж как-нибудь разобрался бы. Праулу не обязательно знать, как сильно его агент рискует чужими тайнами. Но собственные тайны ему гораздо дороже!
Как всегда, когда план «сбежать и отсидеться» не подходил, Мираж испытывал невероятное раздражение. Впрочем, не время было корить себя за совершенную где-то ошибку. Круг Света уже здесь. Тайное хранилище дискредитировано. Но он еще может попробовать его защитить.
Он отправил сообщение Стар Сейберу. Тот уже трижды выручал Миража, когда Круг Света зажимал его при других обстоятельствах, причем в первый раз они даже не были знакомы. Но он оказался слишком далеко, или слишком занят, или не был уверен, что снова хочет связываться с автоботским офицером. Стар Сейбер ведь нейтрал, в конце концов. Личные счеты с Кругом Света еще не делают их с Миражом хорошими друзьями. С другой стороны, Стар Сейбер следовал своеобразному кодексу чести, и раз он не отвечал на вызов, значит, у него было более важное дело.
Что ж. Мираж оглядел зал, заставленный дронами самых разных размеров и назначений. Есть один мех, у которого совершенно точно нет более важных дел. И пусть Мираж не хотел показывать ему все это…
«Сможешь прислать поддержку по координатам?» – скинул он Праулу.
«Поясни запрос», – ответ пришел почти мгновенно. Другое дело.
«Меня прижали на… удаленной базе. Я ушел в оборону. Время дорого».
«Под поддержкой ты имеешь в виду…»
«Тебя, Праул! Не врекеров же, Праймус».
«Кто тебя прижал?» – уточнил Праул. Хотя его тон не изменился, Мираж знал, что шестеренки уже завертелись. Праул был невероятно, фантастически многозадачным мехом.
«Не знаю, – соврал Мираж спокойно и в ответ на молчание добавил с легким недовольством: – Не они. Слушай, я могу тебя направить. Я в центре станции и буду водить их кругами, сколько получится. Но нужен кто-то, кто ударит им в спину. Времени мало. Снаружи их корабль, будь осторожен».
На пожелание Праул тоже никак не отреагировал. Зато он мог предоставить армию хороших стрелков по запросу. Да, вокруг Миража полно дронов, готовых защищать хозяина, но раз он не желает, чтобы они пострадали… чужие дроны сгодятся.
3
Отношения Миража с Кругом Света не сложились с самого начала. С тех пор как он украл ритуальную чашу практически из рук старшего инквизитора Винга, наверное, а это произошло еще до войны.
Используя свою магнетическую харизму и влияние действующего сенатора, посреди буксующего в рже функционалистской философии Кибертрона Дай Атлас основал эксцентричный культ. Свой собственный. Круг Света не был широко известной, публичной религиозной организацией, но получил статус зарегистрированной секты. Дай Атласу удалось вовлечь в нее многих. В цивилизованные – довоенные – времена никто с такой охотой никому не служил, как члены Круга Света – своему духовному наставнику. Дай Атлас возвел садомазохистские оргии в ранг религиозных обрядов. За тысячелетия он научился неплохо «обрабатывать» мехов; ему верили, ему поклонялись, им восхищались. Своих последователей он испытывал – пытал – так, как ему нравилось. Заставлял пытать друг друга. Прежде чем Мираж стал невидимым свидетелем некоторых церемоний, которые велись в Круге Света, он считал, что приемы у Дай Атласа – своего рода прихоть богатеев, которым совсем уж нечем заняться и хочется разнообразить интерфейс. Явившись ради интересного трофея, он выяснил, что под внешней мишурой истязания выходили за рамки самых жестоких практик – и склоняли к абсолютному и непререкаемому подчинению. Психологическому и физическому. Клуб любителей ощущений поострее под чутким руководством Дай Атласа превратился в культ боли и наслаждения.
Мираж считал мехов из Круга Света… странными. Безумными. Но зато они знали толк в красивых вещах и древних технологиях. И были шлаково красивы сами, начиная с широкоплечего, высоченного, подавляюще скупого на мимику Дай Атласа. С него можно было Праймуса рисовать. В Круге Света перестраивали неофитов, не отключая, – точно так же Рэтчет обходился со своими пациентами, правда, он «проповедовал» предельную функциональность, а культистами Дай Атласа руководило стремление приблизить жертву к эстетическому совершенству. Инквизиторы вырезали и вытравливали на броне символические узоры, превращая живых мехов в полотна для творчества, создавая летопись истязаний. После начала войны Круг Света стал постигать искусство фехтования, и его окончательно окутал флер легендарности: фанатично преданные своему лидеру мечники, вооруженные сияющими клинками. Даже когда они кромсали его дронов, Мираж не мог не отметить, что они убийственно хороши.
Праул фанател от них по другой причине. Когда состоялся переворот и Оптимус Прайм объявил, что убьет всех сенаторов до последнего, Дай Атлас смылся с Кибертрона вместе со всеми последователями. На титане. Настоящем титане, из древних сказаний, титане, в существование которых слабо верилось. Оказалось, Дай Атлас прятал его – и разыграл эту карту, чтобы спастись от резни. Может, он и пропагандировал церемониальные удары паяльником по фейсплейту, но помирать не хотел. Не говоря уж о том, что на нем самом не было ни царапины.
Круг Света неплохо спрятался. Вскоре всем стало не до них, но в галактике их можно было встретить то тут, то там. Где именно они базировались, и сам Мираж не знал. Он сталкивался с ними случайно, обычно по той же причине, что и с пиратами: когда Круг Света искал то, что было нужно ему. Мираж даже разок рылся в навигационном компьютере челнока, принадлежавшего инквизитору Круга, но так и не разобрался, откуда тот прилетел. Проникать глубоко в их тайны, правда, он и не планировал.
Праул шлаково хотел этого их титана. За живого гиганта он бы искру продал, если бы она у него была. (Насчет этого слухи расходились; камеры его клонов точно были пустыми.) Мираж считал плохой идеей ворошить гнездо фрагнутых мазохистов. Поэтому и сейчас не стал Праулу ничего говорить – а то как пришлет целый флот! Или решит захватить культистов для допроса – будет смешно, конечно, но неуместно. Перед Миражом стояла вполне конкретная задача – уберечь коллекцию. Вот и Праул пусть следует этой же идее.
Похоже, не «Призрак» выдал Миража. Наверняка дело в напарнике Крастейши. В игольчатом шарообразном дроне с красными диодами, которого Мираж увел у Круга Света. Жучков он в нем не обнаружил, но многие технологии Круга Света оставались за гранью его понимания. Как и их мазохистские практики.
Однажды Миражу пришлось триста лет терпеть чуть ли не ежедневные истязания, чтобы заполучить самую современную стелс-систему, какую мог породить синтез его аутлаерских способностей и гений Персептора. Однако в том случае между ними существовал… разумный договор. Мираж всегда придерживался буквы этого договора, и Персептор тоже, и мысль о том, чтобы добровольно и безраздельно отдать кому-то свой корпус в абсолютное распоряжение просто так, с радостью принимая извращенные унижения, казалась ему дикой.
Отчасти из-за этого он и выкрал дрона у мехов, которые теперь пришли по его следам. Кто же знал, что они так привязываются к своим… инструментам, что готовы лететь за ними на другой край галактики! На этот раз Мираж вообще не собирался лезть в дела Круга Света. Он случайно столкнулся с четырьмя его представителями в системе Гуи-риана, куда прилетел слушать оперу. Естественно, его они не заметили – Мираж ушел в стелс, едва завидев у меха в толпе Великий меч. Потом ему стало интересно взглянуть, что они таскают с собой в кейсе, и он прокрался в отсек, снятый ими в отеле для кибернетических гостей планеты.
Один из четверки оказался неофитом, проходившим, по всей видимости, посвящение. Мираж не пытался классифицировать ритуалы инициации Круга Света (и по шкале от приемлемых до отвратительных они все находились в красной зоне), но более-менее понимал, зачем нужны инквизиторы. Они ничего не выпытывали, они… раздвигали границы. Что-то в таком духе. И вот, оказалось, падкому на боль новичку запихали этого дрона вместо ти-кога. Затолкали в ложемент, чуть не распотрошив кожух, даже кое-как подключили.
Мираж тогда еле сдержался, чтобы не выдать себя – пришел порыться в чужих ящиках, а обнаружил выставленные напоказ внутренности! Инквизитор заставлял неофита трансформироваться, парочка громил с изрезанной броней поощрительно его лупила, тот запускал протоколы – и, разумеется, бедный дрон при этом выщелкивал иглы, защищаясь. Коротило и его, и неофита, и Миража заодно – от бессмысленной жестокости по отношению к дрону. Ржа с ним, с идиотом, который попал в лапы инквизитора. Станет таким же придурком с промытым мозговым модулем и художественной росписью ритуальных глифов во весь капот! Издевательство над дроном стало для Миража последней каплей.
Пришлось устроить похищение интерфейс-игрушки из корпуса неофита на оптике у изумленной публики. Храбрый подвиг по защите старинного дрона привел в итоге к тому, что вся коллекция оказалась под угрозой. Что поделать… Мираж и правда остался единственным, кому есть дело до старых механизмов и их естественной, не искажаемой, самодостаточной красоты.
Пусть Праул тоже ради нее немного поработает.
4
Праул стрелял лучше, чем дрался в ближнем бою. Отчасти потому, что всегда оценивал обстановку со стороны, находясь в безопасности в командном центре. Даже Мираж, наиболее глубоко посвященный в дела Праула агент, не имел ни малейшего понятия, где база шефа располагается, как выглядит – и существует ли до сих пор Праул как мех, а не как мистический суперкомпьютер, управляющий множеством корпусов. Праул существовал – и не мог подпускать противников к своим клонам слишком близко. Он подрывал их, едва появлялся шанс, что они попадут не в те руки. Еще он любил укрытия и самонаводящиеся прицелы, прямо как Мираж, так что сегодня они понимали друг друга с полуслова.
Старый корабль, принадлежавший врагу, он подорвал на подлете. Можно было рискнуть и не выдавать себя вовсе, но куда хуже – вдруг выяснить, что тебе ударили в спину друзья тех, кого в спину ударил ты. С тех пор как он оказался внутри, Мираж действительно снабжал его всеми нужными сведениями, чтобы Праул смог эффективно расстреливать мехов, которым зашел в тыл. В коем-то веке они поменялись местами: Мираж видел всю картину, а Праул опирался на оперативные данные. Сработало неплохо.
Правда, Мираж забыл упомянуть, что нападавшие – из Круга Света. Когда дело дошло до перестрелки, Праул не сразу это выяснил. Великие мечи засияли после того, как уже трое мехов были мертвы. Остальные приближались к клонам, чтобы в отместку их нашинковать. Боль их не останавливала, травмы тоже, они были в ярости, а потому снайперски пробивать их мозговые модули с первого раза – все, что Праулу оставалось. Ранения отдавались в его настоящем корпусе призрачной болью, слабой и незначительной, но смерти – другое дело. Потеря клона не так страшна, но на долю клика выбивает из колеи. Давным-давно Праул не мог быстро пережить агонию копии, но теперь – оттеснял ее на второй план и переключался на других дронов.
Он мудро поступил, когда отправил шестерых клонов, а не пару. И – жаль, что не выслал врекеров. На безумцев правильней натравлять других безумцев. Вот был бы недоволен Мираж, если бы в его убежище вломился Роадбастер…
Праул не любил сводить клонов в одном месте – сигнал портился, они фонили рядом, и это было физически больно. Голова раскалывалась. А тут еще и приходилось поддерживать связь с Миражом. Тот говорил, куда идти, сколько врагов впереди, чем они именно вооружены и ранены ли. Праул стрелял. Двух дронов пришлось взорвать, остальные кое-как держались. А один с самого начала избегал драк, направлясь к Миражу, а не бегая по лабиринту с ловушками.
Иногда вдоль стен лабиринта встречались панели, активирующие ловушки; Хаунд в свое время открыл в Мираже таланты подрывника, и тот регулярно прибегал к минам и гранатам ради защиты. А иногда – изящные литые гравюры. Праул примерно понимал, в каком месте оказался. Страсти Миража к собирательству он не мешал: счастливый тайный агент – лояльный тайный агент. Но таланта организовывать военные операции у него не было. Наскоро согнанный в одно место отряд дронов Праула, даже застав воинов из Круга Света врасплох, сражался неэффективно; Миражу не стоило темнить, раз уж позвал на помощь. Праул не любил злиться – это отвлекало от управления, – но пока что не очень успешно боролся с недовольством.
Мираж перестал поддерживать связь резко и без объяснений. Праул ускорил ближайшего к нему дрона и сосредоточился на остальных. Без преимуществ, которые обеспечивал Мираж, они сдавали позиции.
Когда дрон наконец дошел до сердца станции, то обнаружил вырезанную дверь, а за ней – целую армию механизмов. То есть, в первый клик ему показалось, что это армия. Что на самом деле представляли собой некоторые конструкции, он не знал, другие очевидно были машинами. Безыскровыми, застывшими, отключенными. Очень маленькие и весьма крупные, выглядящие совершенно не по-кибертронски и смутно знакомые Праулу модели, распространенные до войны. И – совсем уж редкие, отполированные, установленные в эффектных позах.
О. Разумеется. Праул здесь, чтобы спасти частный музей Миража!
Он был далек от издевательского вопроса по связи – очевидно, хозяин «музея» затаился и не ответит, потому что между «экспонатами» разгуливал инквизитор из Круга Света. Лязг с другой стороны зала подсказал Праулу, что там идет бой, в котором его клоны не участвуют. Видимо, каких-то дронов Мираж все-таки активировал ради обороны. Даже если навскидку предположить, что тридцать процентов из коллекции не боевые, а еще где-то сорок – нерабочие, запусти Мираж оставшихся – и Праул бы ему не понадобился.
Мираж не был паникером. Он сознательно позвал шефа на помощь. Нужно будет обсудить этот момент позже.
То, что Мираж не погиб, очевидно. Кого еще инквизитор бы разыскивал здесь, звеня Великим мечом по деталям неподвижных машин? Праул прикинул шансы его вырубить. У него не было времени захватить большой арсенал, часть дронов, которых он выдернул на операцию, имели при себе только ракетницы и пару стволов. В конструкции любого найдутся слабые точки, а инквизитора еще и потрепало: сочленения искрят, ожоги расползлись по броне. Можно попробовать.
– Я знаю, что ты здесь, невидимка, – заговорил инквизитор. – Не оттягивай неизбежное.
Клоны Праула не имели даже простеньких стелс-апгрейдов, но драка в стороне создавала достаточно шума, чтобы он просто двинулся следом, укрываясь за дронами. Маркировки на некоторых отсылали к Золотому веку и даже более древним временам.
– Я чую твою трусливую маленькую искру, – рукоять Великого меча сверкнула в его ладони. Инквизитор был массивным мехом, за спиной на манер плаща свисали гусеничные ленты, частично разодранные взрывами. – Ты надеешься, что дроны защитят тебя? Они – металлолом.
Праул активировал ракетницы, держась на расстоянии, чтобы не отвлечь инквизитора подозрительными звуками. И все равно тот поднял голову, огляделся.
– Только живые искры важны, воришка. Мне придется научить тебя настоящим ценностям, – он двинулся дальше, минуя круглобокого дрона с покосившейся стрелой, заканчивавшейся массивным крюком.
Анализ его положения уже подсказал Праулу, что стелсер устроился на дроне и опирается на стрелу коленом. Наверняка – с гранатой в руке, как же иначе. В бою Мираж использовал или их, или снайперскую винтовку, а с ней тут было бы не развернуться.
Праул уже представил, как, выждав, Мираж атакует инквизитора в спину и, не отключая стелс, поспешит в противоположную сторону, чтобы затаиться снова, но сценарий оказался иным. Инквизитор развернулся и с размаху перерубил мечом стрелу. Раздался лязг и едва слышный вскрик, левой рукой инквизитор перехватил крюк, дернул, разматывая трос, и накинул петлю перед собой как будто бы на воздух, немедленно затягивая. Мираж попробовал вырваться, но противник швырнул его об пол и занес меч.
Праул выпустил ракеты ему в коленные суставы. Это повлияло на траекторию удара, инквизитор покачнулся, и Миража задело вскользь. Он вышел из стелса, чтобы пришедший помочь Праул не подстрелил его ненароком, вынырнул из ослабевшей петли. Инквизитор хмыкнул, превратив атаку в создание опоры, и вонзил меч в пол, чтобы быстро оттолкнуться и подняться снова. Мираж оказался проворней. Миниатюрную гранату он всадил прямо в улыбающийся рот, втолкнул ладонью – слышно было скрежет дент – и отпрыгнул назад, перевернувшись в воздухе, словно это было представление на публику, а не настоящий бой. На его лицевой Праул даже сквозь дым разглядел страх и отвращение.
Голова инквизитора взорвалась.
Дымящийся корпус повалился вперед. Великий меч возвышался над дезактивом, подобно надгробию. Праул с досадой скривился: он хотел заполучить не артефакт, а его владельца!
Лязг боя в стороне тоже прекратился. Мираж выпрямился и посмотрел на инквизитора сверху вниз. Перевел оптику на Праула.
– Спасибо за помощь, – сказал он.
– Ты был жесток, – Праул подбородком указал на корпус, не поднимая рук.
На прозрачных платах повреждения не так очевидны, так что пока Праул не мог понять, серьезно ли инквизитор его ранил.
– Это он был жесток! – отмахнулся Мираж и с сожалением погладил срез у основания стрелы. – Что с остальными?
– Не знаю, сколько добралось сюда, но я насчитал девять дезактивов на данный момент.
– Отлично. Значит, все выбыли.
– Почему ты не сказал, что тебя атаковал Круг Света? Я…
Мираж вздрогнул, взглянув куда-то за него, и в этот миг Праул осознал, что лязг на самом деле не пропадал вовсе. Он стал тише, да, но зато приближался, причем стремительно. Ракетницы еще не перезарядились. Праул развернулся, вскидывая пистолет без особой надежды, что успеет выстрелить, и вызвал команду самоуничтожения. Придется подорвать и этого дрона… совсем уж неоправданная потеря, нельзя так отвлекаться даже из-за утраченной возможности выведать местоположение титана.
– Замри! – велел Мираж и вдруг прижался сзади, обхватывая его поперек корпуса. Когда только успел? Ладонь взметнулась перед оптикой, на ходу становясь белой и непрозрачной. – Не двигайся!
Праул успел засечь массивную металлическую… каракатицу перед собой, прежде чем Мираж заслонил ему обзор. Теперь он улавливал только электромагнитное поле дрона и видел в стороне огромную тень. Мираж отбрасывал похожую, если источник света заставал его врасплох: слишком слабую за счет прозрачных панелей брони, с темными прожилками эндоскелета.
– Подожди, я уберу тебя из списка целей, – негромко шепнул он.
– Я не внесен в список разрешенных гостей? – пошутил Праул, придерживая уже вставшую в очередь команду. Мираж не оценит, если и у него тоже взорвется голова.
– Никто не внесен, – фыркнул Мираж в ответ.
Ему пришлось встать на мыски, чтобы выглянуть из-за спины Праула. Он приник к дверцам гладким честплейтом, вытянул подбородок над ракетницами и уставился на каракатицу. Судя по всему, он транслировал команду таким образом – прямым неразрывным контактом, оптика в оптику.
Древняя же машина его охраняет!
– Все. Крастейша тебя не тронет, – закончив, Мираж отстранился как ни в чем не бывало.
Дрон-страж, которому Мираж дал имя, подобрал под себя ноги и опустил гибкие лезвия. Раньше они агрессивно топорщились над тем, что можно было назвать головой, а теперь свернулись вокруг парящего усыпанного иглами шарика, помаргивающего красными диодами. На белой броне Крастейши виднелись розовые пятна, но металл был обработан, чтобы жидкости по нему неминуемо стекали.
– Ты понимаешь, что перед тобой болванка? – спросил Праул скептически. Мираж изобразил оскорбление. – Я имею в виду себя. Меня не обязательно спасать.
Мираж с укоризной покосился на него:
– Вот откуда появляются слухи, что ты не бережешь своих работников. Ты самим собой готов пожертвовать в любое время.
– Это логично. Куда менее логично прерывать мой протокол самоуничтожения, рискуя… головой.
Мираж покачал пальцем в воздухе, будто не одобрял каламбур, и обвел руками зал:
– Твоей болванке придется помочь мне загрузить все это на корабль. Потом можешь взрываться, сколько влезет!
– Эвакуируешься?
– Порой мои тайники раскрывают. Такое случается, – с сожалением откликнулся он, демонстративно игнорируя безголовый дезактив в стороне. – Я действительно благодарен за оперативность, Праул, надеюсь, я не сильно тебя отвлек…
Праул склонил голову набок. Параллельно он руководил небольшой зачисткой в паре десятков световых лет отсюда, обсуждал с Капом арест Хот Рода и обрабатывал отчеты о предполагаемых жертвах телепатии Саундвейва на станции «Диадема». Приемлемый поток задач.
– Ты знал, что тебя разыскивает Круг Света?
– О, я не задумывался над этим, – безмятежно откликнулся Мираж, но тут же добавил мстительно и едко: – Но надеюсь, ты убивал их быстро и безболезненно. Большинство постаментов раздвигаются до размеров контейнера для своей модели, – переключился он на иной регистр речи – вновь стал раздавать Праулу инструкции. – Немобильные дроны отмаркированы, разберись для начала с ними…
– Вот как, – вежливо проговорил Праул, неотрывно наблюдая за тем, как Мираж расхаживает вокруг взрезанного инквизитором дрона.
Тот был довольно комичной строительной моделью. Очевидно полый, с центром тяжести в самом низу, он вернулся в прежнее положение, как только Мираж с него соскочил. Удобная поддерживающая орбита ниже среднего сечения не позволяла ему перевернуться, и все же Праулу сложно было представить его на реальной стройке. Он мог служить разве что забавной тематической безделушкой, как и многие дроны здесь.
– Ты уже решил, куда переберешься?
– Не огорчишься, если я не буду рассказывать? – откликнулся Мираж.
– Я все равно узнаю, когда тебе понадобится помощь.
Тот лениво бросил в сторону Праула мелкую гайку.
– Упакованные модели ставь на ленту вон там, слева. Она сама доставит их в док. На «Призраке» не останется свободного места, – посетовал он негромко. – Активными дронами я займусь сам, чтобы тебя ненароком больше никто не атаковал.
Теперь Мираж хочет использовать тактика автоботов как дрона-погрузчика. Вот уж поистине никакой разницы, сколь гениальный у Праула мозг!
Крастейша размеренно прошествовала мимо него, покачивая широким хвостом. Праул пожал плечами, наконец-то убрал пистолет в магнитный захват на поясе и подошел к ближайшему неподвижному дрону. С первого взгляда не скажешь, что это механизм. Возможно, Праул принял бы его за декорацию. Вблизи видно, что густая бахрома скрывает небольшие гусеницы внизу, а расправленные детали имеют гибкие сочленения. Материал, натянутый на них, был мягким и пористым. Похоже, этот дрон – огромная губка. Кому и зачем понадобилось его создавать? Миража он заинтересовал определенно не функциональностью, а изящными изгибами.
Праул нажал на кнопку на постаменте. С тихим шорохом стенки начали сдвигаться, истончаясь и образуя вокруг губки не сверхпрочный, но все же соразмерный металлический ящик с прорезиненным внутренним покрытием. Мираж очень заботился о своей коллекции и, судя по всему, часто ее перевозил.
Закончив с первым рядом дронов, Праул обнаружил Миража держащим в руках маленький белый шарик. Он раньше парил над Крастейшей, а теперь лежал на прозрачной ладони, втянув иглы и свернув локаторы.
– Вспомнил, как должен был его назвать. Экинойд, – торжественно произнес Мираж. Праулу слово ничего не сказало. Зато он наконец-то заметил вмятину на прозрачном бедре, след от Великого меча. Мираж делал вид, будто не ранен. – Это термин органиков из сектора 7M-X83.12, обозначает… морскую мину или что-то такое, – он положил отключенного дрона в маленький контейнер, поставил на ящик побольше и взглянул на Праула. Сузил лиловые оптики. – Не хочешь ни о чем спросить? Например, есть ли у меня экземпляр… тебя?
– Зачем спрашивать, если я знаю ответ? – парировал второй клон, только спустившийся в выставочный зал станции. Третий выживший маячил за его спиной, с отрубленной дверцей, но все еще функционирующий.
Мираж покосился на них одобрительно, приветствуя больше рабочих рук. Коллекция у него действительно большая.