Это еще не конец света. Наверно. )

[tf.resort]

Название: Кибертронские задачки для взрослых - 3 (больше не будет, честно-честно)

Автор: tf.resort
Форма: сет задач
Персонажи: автоботы, десептиконы
Вселенная: все понемногу
Категория: смешанная
Жанр: юмор, стеб, пародия, романтика, AU
Рейтинг: RG-13


11.
Понедельник – день тяжелый. Айронхайду после вчерашней сверхзарядки кажется, что он весит 10 тонн; Джаззу – что 6; Саундвейву, до глубокой ночи собиравшему кассет, которые пошли к автоботам «посидеть», кажется, что все 12; а понедельник проснувшихся с похмелюги стантиконов втрое тяжелее понедельников Айронхайда и Саундвейва вместе взятых.
Какова совместная исчисляемая тяжесть понедельников десептиконов и автоботов, если тяжесть понедельников Оптимуса и Мегатрона, пивших на спор, вообще не поддается измерению?


12.
Старскрим изобрел технологию клонирования себя любимого и хочет создать армию, а Оверлорд скучает по Андрею Трепану и хочет себе гарем много умных собеседников.
Оверлорд слегка побил Старскрима и заставил его сделать побольше клонов Трепана, чтобы надолго хватило. Сколько клонов у него останется через 8,5 кликов, если учесть, что всего их сделано 70, но каждый клик разбегается по 6 клонов?


13.
Рэведж отмечает Всекибертронский зверь звероформера и читает поздравительные послания. Но вирус перфекционизма, запущенный в него Кнокаутом, не дает ему наслаждаться праздником, а заставляет считать ошибки в сообщениях и издевательски мяукать.
Сейчас Рэведж насчитал 2 ошибки в послании от конструктиконов, по 3 в посланиях от гештальтов Мотормастера и Онслота, 1 от первой триады и ни одной от Саундвейва. А Джазз написал: «Прихади фгости кыця я тибя ниабижу!»
Сколько всего ошибок насчитал Рэведж?


14.
Площадь поцелуя Оверлорда – 1,5 квадратных метра.
Какова площадь лица Фортресса Максимуса, если Оверлорд успел поцеловать его целых 2 раза и мог бы поцеловать еще столько же, если бы Фортресс Максимус не дал ему в глаз?


15.
Старскрим считает себя самым красивым в этой Вселенной. Скайварп сдуру ляпнул, что он вдвое красивее, Тандеркрэкер заметил, что достоин удвоенного числа Вселенных сотриадников, а Мегатрон в глубине Искры считает, что если умножить число сикерских Вселенных на число «пи», то это и будет объективное мерило его красоты.
Сколько Вселенных потребуется, чтобы измерить общую красоту сикеров и Оллмайти, если сикеры не переубивают друг друга в драке?


16.
Юникрон все время хочет кушать. В среднем, пролетая по 10 парсеков за день, он съедает по 4 планеты и закусывает одной звездочкой. Кибертрон у него на сладкое, но до него еще лететь 80 парсеков.
Сколько планет съест Юникрон, пока на подлете к Кибертрону ему не вломят объединенные силы автоботов и десептиконов и у него не пропадет аппетит?

@темы: G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ, Неформат

---

Понедельник - день тяжелый

[Nueteki]

Поэтому, считаю, десептиконам пора подкрепиться))

Название: My Precious
Автор: Nueteki
Форма: фотосет
Персонаж: темноэнергонный Старскрим
Вселенная: TFP
Категория: джен
Количество: 5
Рейтинг: G
Примечание 1: фотошопа нет, но есть ультрафиолет (а так же две светодиодные лампы и телефон))
Примечание 2: кто-то питает страсть к тёмному энергону)

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ

---

пометка на полях

[Insignia Wars]

Дорогие друзья!

У нас тут возникла небольшая просьба: пожалуйста, тегами ГЛАВЫ и Глава:номер помечайте только те работы, которые относятся к выполнению конкретного задания относительно Глав! Если работа общая на фест, то используется тег ОБЩАЯ выкладка!
Иначе может произойти путаница в подсчете баллов, чего бы совершенно не хотелось.
Большое спасибо заранее!

п.с. ну и, конечно, остальные теги проставляются уже в соответствии с фракциями, рейтингом и типом работ.

@темы: Оргпост, ГЛАВЫ

---

Эх, суббота! День удовольствий! )

[tf.resort]

Задание я вроде бы выполнила, а потому буду валять дурака со спокойной совестью. )

Название: Песенка Старскрима

Автор: tf.resort
Персонажи: Старскрим
Вселенная: все понемногу
Категория: смешанная
Жанр: юмор, стеб, пародия, романтика, AU и прочая поэзия
Рейтинг: RG-13
Примечание: Праймусе, ну почему "Авторадио" крутит такие песни? )


Я – один на миллион,
Трансформер-эталон,
Меня на свете нет красивей.
Я – ваш трансфлюидный сон,
И весел, и умен,
Волную Искры сильно-сильно.
Лишь меня достоин трон,
Я лезу на рожон,
Всех комплексов лишен,
Крутой десептикон,
Во всем невероятно стильный.

Припев:
Отбивает польку шпилька-каблучок,
Отпускает шутки острый язычок,
Оптика поклонникам подмигнет хитро́,
Ходит по восьмерочке стройное бедро,
Лучший я из сикеров – странников небес –
И танцую в кодписе, а могу и без,
Ласточкой стремительной я бросаюсь вниз –
Лейте антифриз!

Я – ярчайшая звезда
И парень хоть куда,
Короче, необыкновенный!
Я – не меха, а мечта,
Запомнюсь навсегда
Своей улыбкой неразменной.
Все проблемы – ерунда,
Пускай летят года,
Таких, как я, – да-да! –
Не будет никогда
Во всей известной нам Вселенной.

Припев:
Отбивает польку шпилька-каблучок,
Отпускает шутки острый язычок,
Оптика поклонникам подмигнет хитро́,
Ходит по восьмерочке стройное бедро,
Лучший я из сикеров – странников небес –
И танцую в кодписе, а могу и без,
Ласточкой стремительной я бросаюсь вниз –
Лейте антифриз!

************
Если кто не узнал, исходничек первый по ссылке: megapesni.me/online/listen29463.html

@темы: G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ, Текст

---

[Lord Galvatron]

Попытка выполнения задания, про обычаи Кибертрона.

Название: Certification
Автор:  Lord Galvatron
Размер: мини, 1053 слова
Пейринг/Персонажи: Скрэппер, Хук.
Вселенная: G1
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: о том, как проходят аттестацию некоторые строительные гештальты
Примечание: повествование основано на личном опыте автора, который в своей жизни подобный трюк проворачивал дважды, на двух своих работах, и проворачивал успешно

Ежеворновая аттестация строительных бригад на Кибертроне было немало, но вот лицензированных строителей не так и много, конкуренция высокая, да и чем более профессиональной была команда, тем на большую оплату своего труда она могла рассчитывать. Потому Скрэппер подобными вещами не пренебрегал, хоть и терпеть их не мог. Члены любимого гештальта конечно ворчали, но важность и нужность мероприятия понимали, потому послушно проходили все положенные аттестации.Даже весьмавспыльчивый характером Боункрашер, под недремлющим оком прораба, послушно отвечал на задаваемые профессиональные вопросы. Он понимал, что не продленная по его вине лицензия - это как минимум свидание наедине со Скрэппером и его нетривиальными архитектурно-маниакальными способностями.А в инсталляцию ой как не хотелось. Даже вечно надменный хирург, хоть и не переносил членов комиссии, но покорно шел на аттестацию в положенный срок, впрочем, иногда позволяя себе немного поразвлечься.
О своих профессиональных качествах кран был самого высокого мнения и коллег считал в лучшем случае бездарями, а в худшем пустой тратой процессорных мощностей и особенно этого не скрывал. Членов же аттестационной комиссии вообще не считал достойными внимания, не раз выражая прорабу все то, что он думает об их профессиональных навыках и знаниях. Но между тем терпел и каждый раз, с величайшим презрением, отвечал на все задаваемые комиссией вопросы.
В этот раз, как говорится, ничто не предвещало. Хука прораб оставил комиссии напоследок, чтобы уже утомившиеся общением с остальными членами гештальта высокопоставленные чиновники не очень нервно реагировали на плохо скрываемый сарказм крана.
Хук пафосно вошел в помещение, сдержанно кивнул в сторону собравшихсяи не фокусируясь на личностях и вальяжно уселся в предоставленное кресло. Скрэппер разместился по левое плечо от коллеги, внимательно на него поглядывая, но выражение лица хирурга оставалось неизменным, спокойным и презрительным. Прораб еще раз обвел взглядом аудиторию и снова сфокусировался на хирурге, внезапно понимая, что во взгляде коллеги что-то изменилось. На лицевой пластине крана играла едва заметная, кривая улыбка. И вот тут Скрэппер занервничал по-настоящему, это выражениефейсплэта он бы не перепутал ни с каким другим. Так улыбался только хирург, который замыслил что-то не хорошее и собирался немедленно воплотить это не хорошее в жизнь.
Глава комиссии, прочистил воколайзернегромкимкхеканьем, привлекая внимание аудитории, и, не сводя с конструктиконов внимательного взгляда, произнес.
- Итак, аттестация строительногогештальта. Часть шестая. - трансформер пристально посмотрел на лучащегося презрением Хука.
Кран сидел неподвижно и был спокоен как танк, понимая, что нет такого вопроса, на который бы он не смог ответить и ответить блестяще.
Профессиональные вопросы посыпались своим чередом, кран с легким и нескрываемым презрением исчерпывающе отвечал на каждый. Скрэпперуже было почти успокоился и даже начал постепенно впадать в спящий режим, как вдруг его тонкий слух резанула явно нелепая информация. Прораб едва заметно вздрогнул, моментально выпал из полудремы и изумленно сфокусировал свой взгляд на коллеге. Спрашивали что-то из области укладки фундаментов и способов заливки оных. Кран пафосно и вдохновенно нёс полную чушь, даже сдержанно жестикулируя при этом. Скрэппер перевел взгляд на комиссию, лишний раз порадовавшись тому, что глухая маска и визор полностью скрывают от внешнего мира выражение его фейсплэта. Комиссия явно пребывала в полнейшей нирване, восхищенно кивая и качая головами. Хука же несло по ухабам и он продолжал вдохновенно пороть такую чушь, что если бы не ворны тренировок, прораб уже давно потерял бы самообладание и набросился на коллегу с контраргументами. Привычное презрение покинуло лицевую пластину крана и он продолжал на-гора выдавать заведомо ложную информацию, снабжая ее таким количеством разных технических подробностей, что Скрэппер даже невольно восхитился наглостью своего заместителя. Однако долг требовал как-то вмешаться в комедию абсурда и прораб аккуратно двинул своим коленом по колену хирурга. Жест, который в обычное время воспринимался как предупреждение, в этот раз действия на коллегу не возымел. Хук продолжал вдохновенно нести бред, комиссия восхищаться, а бедный прораб впадать в когнитивный диссонанс.
После того как кран закончил свою пламенную речь, комиссия встала в полном составе и восхищенно зааплодировала. А почтенный председатель, являющийся по совместительству членом Сената, кряхтя и скрежеща механизмами поднялся и прочистив воколайзер скрипуче произнес.
- Признаюсь честно, Хук, вы сегодня нас удивили! Столь филигранные знания и столько потрясающих технических подробностей! Вы фактически воспели укладку фундаментов! Замечательно! Великолепно! - старик обвел взглядом остальных членов комиссии и провозгласил.
- Думаю на этом мы и закончим. Аттестация пройдена успешно! Поздравляю!
Хук и Скрэппер одновременно встали, председатель комиссии почти торжественно, с восторженно сияющей оптикой, вышел из-за стола, доскрипел до конструктиконов, поглядывая на них снизу вверх, и пожал руки обоим. Скрэппер в очередной раз порадовался, что глухая маска не дает отвалиться челюсти, ибо подобного поведения сенатор не демонстрировал на его памяти ни разу. Хук послушно пожал руку небольшому боту, склонил шлем в знак признательности и десептиконы вместе покинули помещение.
Когда они отошли на достаточное расстояние от здания, прораба прорвало.
- Ты чего, совсем процессором скорбный!
Кран, уже впавший в обычное свое надменно-презрительное состояние, непонимающе вскинул надбровный щиток.
- Хм, Скрэп, какие-то проблемы?
- Да! Проблемы! Ты нёс откровенную, невероятную, просто преступную чушь! Здание, построенное по твоему рецепту должно было рухнуть так и не начавшись! Ты бы еще сказал про стальные фекалии диноботов в составе цементирующей смеси! Ты понимаешь, что поставил под удар наше будущее!!- вентиляция прораба явно работала на повышенных оборотах. Однако крана подобное поведение коллеги не тронуло.
- Хм, знаешь, Скрэп, однажды мне довелось услышать, что члены аттестационной комиссии полные профаны и сидят разве что для декорации, в общем был только один способ это проверить. - Хук принял свою классическую презрительную позу, скрестив манипуляторы на груди.
Скрэппер замер, посмотрев в оптику крана и не увидев там ни тени раскаяния, возвел визор к небу и покачал головой.
- То есть ты хочешь сказать, что рискнул всем, только ради того, чтобы проверить чьи-то домыслы?
- Если бы комиссия поймала меня на ошибке, я моментально исправился бы и дальше все было как положено, но меня не исправили! - хирург с довольным видом развел манипуляторами.
-А это значит что все эти напыщенные полудурки вместе составляют одного целого идиота.
Прораб ударил ладонью по фейсплету, покачав головой и неожиданно понял, что в сущности хирург был прав. Внезапно его разобрал смех. Серьезный глава страшного гештальта стоял посреди улицы, ржал как юнглинг и не мог остановиться. Хирург стоял рядом с улыбкой настолько кривой и самодовольной, что Скрэппера разбирало на хохот все больше и больше.
Следующая аттестация была не скоро, заказов море, а значит можно было с головой уйти в работу. А нужные для себя оргвыводы прораб сделал моментально. И то, что у хирурга было хоть и своеобразное, но чувство юмора, и то, что кран прав и не стоило так переживать перед какой-то там аттестацией.

@темы: G - PG-13, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, Текст, Глава 2

---

[Nueteki]

И я добавлю для хороших выходных)

Название: Пятиминутка баянов 3
Автор: Nueteki
Форма: сет анекдотов
Персонажи: разные
Вселенная: G1, TFP
Категория: джен
Количество: 10
Рейтинг: PG-13

Ультра Магнус:
- Оптимус Прайм, я не верю, что ты нас покинул!
Гальватрон:
- Магнус, отойди от гроба, дай подойти тем, кто уже верит или хочет убедиться.

- Знаешь, Старскрим, что в тебе самое лучшее?
- Нет, что?
- Наш энергон, который ты выжрал!

- Мегатрон, если ты опять не послушаешь меня, то совершишь самую большую ошибку в своей жизни!
- Заткнись, Старскрим, свою самую большую ошибку я уже совершил!

Скэвенджер:
— Есть у нашего гештальта примета: если Хук на остальных орёт, значит, опять построили не то.
Грэппл:
— Как это "не то"? А что тогда построили?
— А вот что орёт — то и построили...

Мегатрон - Боункрашеру:
- Сколько строителей работают на этом объекте?
- С бригадиром - шестеро конструктиконов.
- А сколько работает без бригадира?
- Без бригадира здесь никто не работает.

- Боункрашер, сколько можно пить, у тебя уже зависимость от хайгрейда!
- У меня от хайгрейда независимость: сколько хочу, столько и пью!

Скэвенджер возмущается:
— Что мне делать в армии, я простой экскаватор, стрелять не умею, летать тоже, ездить быстро на гусеницах не выйдет, я ж даже противника догнать не смогу!
Стаскрим:
— Ничего, пойдешь в уборщики, шлак на аэродроме никуда от твоего ковша не убежит!

Мегатрон спрашивает Саундвейва:
- Какие наши потери в последнем бою?
- Ранены Старскрим, трое комбатиконов, двое стантиконов, пятеро конструктионов, полностью уничтожена энергетическая установка Шоквейва и взорваны два склада энергона.
- Ладно, будем считать, дешево отделались, а у автоботов какие потери?
- Автоботская армия на этот бой не явилась...

Решил Вайлдрайдер сходить в клуб, нашел самый модный на 150 этаже в Башнях, поднимается, осматривается, видит Вортекса, который лапает стриптизеров за корму и провода, и думает: раз ему можно, то и я могу, и тоже начинает приставать к стриптизерам. Затем Вортекс отбирает у дронов-официантов энергон и обливает им всех вокруг, Вайлдрайдер это видит и тоже повторяет, так они буянят вдвоем, пока наконец охране клуба это не надоедает, и обоих выкидывают в окно прямо со 150 этажа. Вортекс в полёте трансформируется и говорит Вайлдрайдеру:
— Чувак, для колёсного ты слишком борзый!

Стоит Праул, сверкая белой чистой броней, обозревая поле боя, и тут над ним пролетает Лэйзербик и сливает отработанное масло, маленькая капля растекается по отполированной броне. Праул, смахивая с сияющей белой брони эту каплю:
- Хорошо, что танки не летают.
Сверху жизнерадостный голос Вортекса:
- Зато летают вертолеты!!!

ТФП-версия:
Лэйзербик мстительно гадит на Старскрима, Старскрим, смахивая масло:
- Хорошо, что хоть автоботы не летают!
/сверху жизнерадостный хохот Предакинга/

@темы: G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, Неформат

---

[Messerschmitt Bf.109G]

сперва я делал гифку, но она получилась ооочень тяжелая, поэтому решил в небольшой клип

Название: Джинрай и бухлишко)
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Джинрай
Вселенная: Мастерфорс
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G – PG-13 ( ну, если честно я не знаю - все же тут есть бухлишко)
Исходники: Мультсериал Мастерфорс, музыка из "Гостья из будущего", и вот
Предупреждения: распитие спиртных напитков и азартные игры
Примечание: для просмотра - введите пароль 01051984

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ

---

[Diana Vert]

И снова серьезные щи. Дрифт – идеальный образец для сравнения культур! Ничего не могу поделать.

Название: Как десептиконы
Автор: Diana Vert
Размер: макси, 10314 слов
Пейринг: Амбулон/Дрифт, Ферст Эйд, немного Вирл, заочно Рэтчет и Фарма
Вселенная: IDW
Категория: слэш
Жанр: драма самоидентификации
Рейтинг: R – NC-17
Краткое содержание: Порой то, что кажется тебе привычным, для других – болезненное отклонение от нормы.
Предупреждения: легкие физические повреждения (добровольно), власть и секс, plag’n’play, открытые искры в кадре

Амбулон закончил протирать платформу и опустил взгляд на пол. Энергон уже подсох, превратившись в тонкую темно-розовую корочку. Сегодня была очень грязная, долгая и немного суматошная операция. В очередной раз Рэтчет поразил его не только блестящей работой, но и заковыристыми загибами, которыми сопровождал процесс экстренной откачки околоискрового энергона. Амбулон раньше служил медиком в гештальте неудачников, вместе с другими комбайконами его мотало из одной дыры в другую, и чем глубже была дыра, тем больше он узнавал ругательств. Рэтчет, по его мнению, заткнул бы даже Кикера, командира несостоявшегося гештальта Амбулона. А Кикер вообще не умел иначе изъясняться.
Пациент выжил – и заслуженно ковылял теперь втрое медленнее, чем обычно. Замененные шланги гнулись паршиво: Рэтчет уж точно нарочно затянул штуцеры чуть крепче, чем стоило, чтобы Скидса снова не понесло самоубиваться. В ближайшие пару недель он в безопасности, потому что едва может почесать свой любопытный нос.
На последней вылазке он умудрился сунуть его в логово мелких механических инсектоидов. Естественно, сразу несколько тварей прокусили ему единственную открытую магистраль – шейную. Отмахнувшись от них, Скидс полез изучать территорию дальше, но, к счастью, оказался достаточно наблюдательным, чтобы выжить. Он вовремя обнаружил, что топливная система ведет себя странно, издает нетипичные звуки, а температура энергона в шлангах сильно выросла. Будь на месте Скидса кто-нибудь, не задающийся постоянными вопросами «а почему что-то происходит», его бы на следующей день нашли в каюте вообще без шлангов.
Но все уцелели. Вирус был побежден, и остались только лужи. К счастью, при контакте с воздухом он быстро умирал, и все эти пятна были уже не так опасны. Впрочем, убрать их стоило побыстрее, пока не случилось что-нибудь еще – и не пришлось тащить в медбэй нового пациента.
Ферст Эйд вернулся от расщепителя с пустым ящиком в руках – последние минут двадцать он уничтожал проеденные шланги и проводники, которые уже бесполезно было промывать. Его кисти все еще окружало поле, отталкивающее частицы вируса на молекулярном уровне поле. Оно раздражающе пощелкивало. Амбулон тоже весь пощелкивал, отчего казалось, что оба медика перебрасываются друг с другом сердитыми репликами на дроновском диалекте.
– Полно работы, – вздохнул Ферст Эйд не сердито, а тоскливо.
На самом деле, оставалось всего лишь помыть пол и запустить программу дезинфекции отсека. Когда вирус уже определен и даже обезврежен, это – скорее рутина, чем серьезное дело. Важная, но рутина. Очередная уборка; на этот раз в медбэе хотя бы никто не подрался! Попробуйте одновременно настраивать вокалайзер Циклонусу и чинить Вирлу вывихнутые клешни – вот это подлинный экстрим, заканчивающийся разбитой аппаратурой… и вмятинами на шлемах, если дежурит Рэтчет.
– Я справлюсь, – сказал Амбулон. – Ты иди.
– Я тебе помогу! – воспротивился Ферст Эйд, но Амбулон знал, что он дольше будет переживать и заламывать руки. У него с кем-то назначена была встреча сегодня в баре, а Скидс и так ее уже передвинул. К социальным контактам Ферст Эйд относился порой с большим вниманием, чем к некоторым обязанностям, но Амбулон старался не осуждать.
– Иди, – повторил он. – Я скоро тут закончу.
Ферст Эйд помялся еще немного, но все-таки воспользовался дарованной ему возможностью. Фарма вот не позволил бы ему избежать уборки, но при Фарме он и не был доктором. Когда вскрылась правда о Мессатине, Ферст Эйду вернули медицинскую степень. Теперь они с Амбулоном в равной степени были обязаны тут убираться, потому что… ну, не Рэтчету же это делать после трехчасовой операции? Шефа медслужбы и так удалось выпроводить отдыхать с большим трудом. В отличие от Ферст Эйда, он готов был торчать тут безвылазно.
Амбулон снова посмотрел на лужи и взялся за швабру. Когда дело доходит до пятен под платформами, автоматических уборщиков лучше не использовать. Тряпку швырнешь в расщепитель, и Юникрон с ней. А вот какую дрянь сохранит дрон в глубине своих щеточек – и как она потом выстрелит, – страшно представить.
В отличие от Ферст Эйда, Амбулон не страдал от необходимости прибираться. Это немного отвлекало… от мыслей. Амбулон не был мехом творческим или хоть сколько-нибудь фантазером, поэтому он думал в основном о том, что происходит непосредственно сейчас. На «Лост Лайте» он уже пару месяцев, и с ним здесь ничего не происходило: он работал или чистил инструменты, проверял назначения или составлял отчеты. Когда он оставался один – то есть довольно часто, – приходили воспоминания: о Фарме, о холодной метели снаружи, об угрожающих тенях, ложащихся на снег, которые он никогда не видел, но которые сновали рядом, а он даже не знал. Или он возвращался еще глубже в прошлое, когда тоже приходилось за всеми убирать, но помощников не было вовсе, и не было даже понимания, что они бы пригодились. В гештальте у каждого своя функция (даже если вы так и не смогли продержаться хотя бы десять минут после комбинирования), и – так получилось – функцией всех остальных было заваливаться к нему в медбэй, раскидывая гайки и истекая энергоном. Иногда – получать за это шваброй, но – редко.
Все эти мысли тревожили Амбулона, пусть и смутно, так что оттирание пятен с пола он старался превратить в релаксирующие занятие. И погружался в него довольно сильно. Вот и сейчас он настолько увлекся уборкой, что не услышал шаги.
– Привет, – сказал Дрифт. Амбулон вскинул голову и развернулся вместе со шваброй. Тот вскинул ладони: – Извини, если напугал.
– Что-то случилось? – обреченно спросил Амбулон.
У него сегодня даже не дежурство! Сутки поровну делились между тремя медиками, и Рэтчет должен был вернуться после отдыха. Амбулон пытался втолковать ему, что не прочь подменить, и они еще сочтутся, но Рэтчет не стал слушать – как не слушал никого, чьи доводы ему не нравились, пусть бы и по субъективным причинам.
С ним было непросто. Но после Фармы… Амбулону приятно было поработать с кем-то, кто не презирает пациентов. Ну, и коллег тоже. Пусть Амбулон и не считал себя полноправным коллегой – ему не позволяли ни опыт, ни личная история, – он чувствовал, что у Рэтчета нет никаких предрассудков. Ему все равно, с каким знаком Амбулон активировался, для какого сражения его собрали. И это безразличие отдавалось в искре приятной благодарностью. Фарма-то ни на минуту не позволял Амбулону забыть, что он – десептикон.
Дрифт помотал головой:
– Все хорошо. Я слышал, вы отлично справились тут! Вы молодцы. Я надеюсь, Скидс скоро вернется в норму.
Амбулон надеялся, что эта история немного вправит Скидсу проц, но надежда была слабой.
– Спасибо.
– …и я подумал, может, ты не откажешься пропустить по стаканчику?
– Прости? – переспросил Амбулон, растерявшись.
– Я зову тебя выпить к Сверву, – расшифровал Дрифт, продолжая улыбаться.
Амбулон на всякий случай посмотрел ему за спину, но не заметил никого, кто мог бы наблюдать за шуткой. Как-никак, на втором месте по популярности среди экипажа «Лост Лайта» были пранки (на первом – соваться в опасные места; начиная с бедолаги, застрявшего в квантовом двигателе), а Амбулона, как правило, никто повеселиться не звал. Ферст Эйд пытался завлечь его на местные тусовки, но он тут всех знал, а Амбулон видел большинство мехов впервые, да и плохо умел поддерживать непринужденные разговоры. Как правило, на любой вечеринке он вскоре оказывался один.
При этом он не мог сказать, что его плохо приняли на «Лост Лайте». Или что здесь его сторонятся. Нет, все приветливо кивали ему, звали «док», тянули за слезающую краску, наслаждаясь короткими вспышками недовольства, будто старым приятелям – можно, но это не было полноценным общением. Никто не набивался ему в друзья, и он ни к кому не набивался.
И тут – приехали. Его «зовет выпить» второй помощник.
– Зачем?
Дрифт, конечно, не последний мех на корабле, но – как Амбулон успел понять – он не так принципиален в вопросах субординации, как Ультра Магнус. Он свободно общался с кем угодно, веселился, танцевал, устраивал розыгрыши… и раньше не проявлял к Амбулону никакого интереса. Здоровался, спрашивал, как день, в каком настроении Рэтчет, советовал сделать что-нибудь бредовое для «насыщения цвета ауры». Словом, встретить его на пороге медбэя под конец дня с приглашением к Сверву Амбулон уж никак не ожидал.
– Просто, – пожал плечами Дрифт.
Амбулон озадаченно уставился на него. А именно – на губы, растянутые в улыбке. Дрифт всегда очень широко улыбался, приветливо и немного гипнотизирующе. Однако опытный взгляд медика цеплялся за следы давно затертых срезов там, где раньше выступали типичные для десептиконов клыки. Боевики накручивали себе апгрейды всюду, где могли. Дрифт – когда его звали Дэдлоком – был из тех десептиконов, которые, лишившись пистолета, врагу шланги дентами порвут. Сточить клыки бесследно у него не получилось, они все равно отличались от остальной пластины.
– Я собирался остаться, – встрепенувшись, заявил он и прошел мимо Дрифта к расщепителю. Щелкнув по кнопке на ручке швабры, он спустил в отверстие тряпку, дезинтегрировал ее, а потом сложил палку и положил в контейнер для дезинфекции.
– Но сегодня же не твоя смена. Я видел график дежурств. Я составляю график де… ладно, это Магнус делает. Но я обязан читать его каждое утро!
– Не заходи за порог, пожалуйста, – перебил Амбулон. – Ты и внутри уже ничем не заразишься, но протокол обязывает.
Персептор раздал генераторы защитных полей пока что только медикам. Амбулон уже привык к потрескиванию при каждом шаге. Зато никакая из известных зараз не пристанет – поле запрограммировано мастерски. У автоботов все-таки первоклассные специалисты, Амбулон не мог о таком мечтать в старом медбэе. Или – скорее всего – он просто никогда не служил с высококвалифицированными десептиконскими учеными. Передовую всегда снабжали лучше.
– Не обязательно превращаться в Магнуса, когда я его упоминаю, – фыркнул Дрифт. – Ну так что. Придешь?
– Хорошо, – немного озадаченно пообещал Амбулон.
– Отлично! Займу нам столик, а пока – не буду тебе мешать, – он помахал рукой напоследок.
Амбулон спросил у висящего над бывшей лужей дрона, просвечивавшего пол на предмет оставшихся частиц вируса, что это было. Дрон издал трель, подтверждающую, что все в порядке.

*

Никто не заметил, что он пришел в бар. Вернее, заметили: у Сверва было много посетителей, так что в его сторону повернулось несколько голов. Но все немедленно вернулись к своим делам: разговорам, играм, ставкам на то, чья шутка над Ультра Магнусом не закончится дежурством на обшивке корабля. Только Ферст Эйд, сидевший с Инферно в дальнем углу, помахал ему рукой.
Амбулон не знал, нравится ли ему, что никто больше не обращает на него внимания. В принципе, это не раздражало. Он не сразу после смены фракции попал на Мессатин, так что успел поработать в паре медбэев, где на него смотрели без отвращения, пусть и с опаской. С Фармой оказалось тяжелее всего. Если бы он еще не был божественно крутым хирургом! Во время операций за каждым его жестом хотелось наблюдать. Амбулон старался учиться, просто глядя на его работу, потому что до объяснений или комментариев Фарма не снисходил. Зато любил процедить оскорбительную ремарку в адрес нерасторопных помощников… В общем, Амбулон сталкивался и с осторожностью, и с открытой неприязнью из-за прежней фракционной принадлежности. Но на «Лост Лайте» ко всему относились просто, так что – Амбулон был уверен – его игнорировали не из-за знака.
Просто он не очень вписывался в коллектив.
Дрифт развалился на стуле, потягивая коктейль. Амбулон подошел.
– Что ты пьешь? – сходу спросил его Дрифт. Он подобрал ноги, чтобы не слишком много места занимать под столом, и наклонился вперед. – Садись!
– Все, кроме «Кошмарного топлива», – отозвался Амбулон.
Он не хотел садиться. Он собирался дойти до стойки и заказать что-нибудь, но тут Дрифт развернулся, облокотился на спинку кресла и громогласно объявил, чтобы ему принесли еще то же самое, и то же самое для Амбулона. Вот тут мехи вокруг заозирались на них с большим энтузиазмом. Дрифт продолжал улыбаться; казалось бы, шире уже некуда. Амбулону пришлось сесть.
Сверв поставил перед ними стаканы и объявил с усмешкой:
– Вы, изверги, запретили Скидсу пить! Это удар по моей выручке! Но ты можешь исправить ситуацию, а, Амбулон?..
Он явно не собирался ждать ответа. Амбулон взялся за коктейль и подтянул его к себе. Проанализировал запах – не крепкий энергон, не тонизирующие присадки. Уже очевидно, что он слишком сладкий на вкус, но – терпимо.
Что ж. Пришлось напомнить себе о том, что он вправе расслабиться. Сегодня не его дежурство. Да, он хотел сам составить медицинский отчет, но в итоге тот достался Рэтчету… Амбулон все еще переживал из-за этого. Пора было затушить переживания приторным среднезаряженным коктейлем.
Он протолкнул трубочку пониже – если начать со сладкого осадка, то можно будет закончить взбитой нефтяной пенкой. Уравновесить вкусовые ощущения тяжелой кислинкой. Сверв неплохо смешивал коктейли, стоило отдать ему должное. Амбулону редко удавалось их попробовать, но даже суперсладкие не вызывали у него отвращения.
Дрифт тем временем собирал пенку со стенок стакана – трубочка характерно похрипывала, втягивая воздух. Когда картинная улыбка сошла с его лица, Амбулону показалось, что он немного обеспокоен.
Ситуация удручала и его тоже, но он решил ждать, пока что-нибудь прояснится.
Тишину разрушил Вирл, который вдруг навис над их столиком, подцепил клешнями его край и громогласно вопросил:
– Что это вы тут собрались, десептиконы?! Решаете свои десептиконьи дела?!
Амбулон не собирался отвечать; не потому что его раздражало причисление к десептиконам – из рядов которых он ушел по своему желанию, – а потому что с Вирлом стал бы спорить только дурак. Дай ему посклонять десептиконов на все лады – и он напишет поэму, состоящую только из слов с этим корнем. Ритма и рифмы в ней не будет, зато каждый слушатель будет поражен в самую искру.
Дрифт беспокойно вытянул шею, заглядывая Вирлу за спину:
– О, смотри-ка, Циклонус тоже здесь.
Вирл мгновенно переключился на новую добычу. Презрительный игнор, транслируемый Циклонусом в адрес… почти всех мехов вокруг, отлично сочетался с беспокойными переживаниями Тейлгейта. Донимать этих двоих Вирл любил больше, чем приставать к медикам, которые потом будут его чинить, или к старым знакомым.
Они ведь с Дрифтом вместе служили в «Крушителях», да?
– Ты из-за него не выбираешься к Сверву? – спросил Дрифт, кивая на Вирла. Тот только-только подскочил к Циклонусу, но уже галдел втрое громче обычного, а Тейлгейт уже пытался его урезонить. Что сложно, когда едва достаешь меху до колена. Завсегдатаям бара эти пляски явно были не в новинку. В ту сторону тоже почти никто не смотрел.
– Нет. Вирл хорошо ко мне относится. Он со всеми груб, но это… терпимо, – честно ответил Амбулон. Как и многие, Вирл трепал его за сползающую краску, придумывал прозвища, а еще каждую неделю учинял какой-нибудь шлак, из-за которого попадал в медбэй или сам, или с теми, кто оказался не в то время и не в том месте. Короче, он был ничем не хуже других членов экипажа.
– В «Крушителях» с ним было сложно, – Дрифт наклонил голову набок. – В первые двадцать раз, когда мы сталкивались в коридоре «Дебриса», он пытался отчикать мне ноги.
– М-м, – выдавил Амбулон, не зная, что ответить.
Он уставился на свои пальцы. На сгибах проступала фиолетовая краска. С ладони светлый слой вообще почти стерся. Если бы он не сидел здесь, то смог бы заняться подновлением краски. Возня с ней давно превратилась в ритуал, который, как любой распорядок, структурировал жизнь Амбулона очень четко. Дрифт вмешался в структуру очень неожиданно – и, наверное, зря.
– А ты молчун!
Встрепенувшись, он поднял взгляд, и Дрифт подмигнул ему одной линзой.
– Серьезно? – сердито спросил Амбулон.
– Прости, прости, – Дрифт махнул трубочкой. – Не обязательно болтать о чем-то. Я и в тишине и покое посидеть не прочь. Мне просто показалось, что тебе стоит выбраться. Я тебя позвал, чтобы ты расслабился, только и всего. Скидс нам всем то еще приключение устроил, а?
– Я расслабляюсь, – буркнул Амбулон.
– Как? – получив в ответ еще один взгляд, полный раздражения и непонимания, Дрифт замахал руками: – Это не наезд! Я так, интересуюсь. Ты не протираешь броню тут, не ходишь в кино, не играешь ни во что… То есть, я понимаю, что после Мессатина сложно веселиться… я не пытаюсь обесценить то, что ты пережил, если ты вдруг подумал, – с тревогой в голосе добавил он, переменившись в лице.
– Да ладно, – не выдержал и съязвил Амбулон. – Мой босс обвинил меня в предательстве, а сам работал с ДЖД. Что тут такого?
– Я не хотел тебя обидеть, – провентилировал Дрифт сокрушенно. – Я подумал, вдруг тебе нужен небольшой стимул, чтобы выбраться из медбэя.
Амбулон покачал головой. Дрифт определенно считает, что он устроен сложнее, чем на самом деле. Вспоминает ли Амбулон о Мессатине? Да. Почему он не развлекается, как остальные? Потому что ему не нравится.
Наверное.
У него никогда раньше не было бара на месте службы. И кинотеатра. И времени, чтобы стрелять в сослуживцев из пистолетов с краской. У его гештальта игры были погрубее, а выпивка доставалась тому, кто ее добыл. Ну, а под началом Фармы и вовсе не забалуешь. Ферст Эйду было запрещено даже украшать каморку, в которой он сортировал карты пациентов и заполнял бланки. Поэтому на «Лост Лайте» его половина подсобки вся в какой-то разноцветной мишуре.
– Я не обиделся, – предупредил Амбулон. – Я пошутил.
Дрифт немного просветлел и заговорил быстрее:
– Хорошо. Я рад. Я иногда заговариваюсь, и когда рядом нет Рэтчета, чтобы пригрозить гаечным ключом, выходит неловко. И все равно, на «Лост Лайте» самая здоровая атмосфера во вселенной. Я слушаю ее каждое утро, так что можешь мне верить, – Амбулон не стал уточнять, что он имеет в виду. – Ты не обязан сторониться остальных. Нет никакой проблемы. Ты ведь решил стать хорошим мехом, и вот ты здесь, так что… Со мной было иначе. Я сбежал из армии, чтобы меня Турмоил не пришиб. Но пока я пересматривал свои взгляды, я заметил, что автоботы не такие уж странные. В чем-то они отличаются, но…
– Так ты хотел поговорить со мной о том, каково быть беглым десептиконом? – Амбулон резко отодвинул стакан.
Дрифт запнулся.
– Нет! То есть…
– Я очень давно сменил знак, Дрифт, – он поджал губы. – То, что ты только меня увидел, и то, что я не надираюсь каждый день, не значит, что я чем-то недоволен или не могу с вами уживаться. Неужели на этом корабле все обязаны одинаково веселиться?! Ты решил устроить мне проверку лояльности, позвав выпить?
Он сам не понял, почему так многословно сердится, если можно просто взять и уйти. А когда спохватился, немедленно встал, со скрипом отодвигая кресло. Несколько голов снова повернулось, но общий гул голосов не стих.
– Праймус, ты не так… – растерянно выдавил Дрифт.
Амбулон прошел мимо него и направился к двери. Почти у выхода он обернулся: Дрифт сидел, опустив голову и закусив трубочку в том месте, где она касалась стакана. Он смотрел прямо перед собой.
Ферст Эйд отвлекся от болтовни с Инферно и обеспокоенно замахал Амбулону. Судя по жестикуляции, он спрашивал, мол, хочешь, я выйду с тобой? Амбулон покачал головой. Он точно мог сказать: кроме Ферст Эйда у него нет друзей на «Лост Лайте». А Ферст Эйд – не самый понимающий и чуткий друг. Он в этом не виноват, он старается, как может, но с Амбулоном, наверное, сложно. С ним никогда не обсудишь чувства или увлечения, он не умеет разбавлять напряжение, не дает советов в областях, в которых ничего не смыслит… то есть, вообще не общается иначе как о профессиональной сфере.
Это он плохой друг, наверное.
А еще он никогда не предполагал, что кто-то свяжет его отстраненность со старым знаком, а не со свойством характера. Пока что Амбулон задумался об этом ровно на клик, и на него тут же хлынуло столько выводов, что пришлось стиснуть кулаки и вернуться.
Он сел напротив Дрифта и облокотился на стол.
– Хорошо. Ты прав, – рублено заявил он. – Я странно чувствую себя здесь. С Фармой было не так. Фарма был похож на всех моих прежних боссов, разве что никого не убивал. Ну, я так думал, пока не выяснилось, что он режет пациентов, – Амбулон передернул плечами. – Меня собрали для войны, собрали десептиконом. Вписали фракционные коды поглубже, чтобы я покорнее выполнял приказы, – он постучал по шлему. – В итоге, когда я решил сбежать, то чуть не сколлапсировал от ужаса, потому что знал, что обязан повиноваться Мегатрону и его генералам. Меня таким сделали, а я захотел иного, я совершил военное преступление, чтобы перебороть прошивку. И я стараюсь не вспоминать об этом, кстати. Но тебе, видимо, интересно? Почему? – он беспокойно провентилировал. – Это не твоя история. Ты всегда делал, что хотел, разве нет? Что тебе-то показалось странным?
Дрифт слушал его, не пытаясь вставить ни слова. Амбулон осознавал, что выражает мысль нестройно. Перескакивает с одного на другое. Наезжает на третьего по старшинству офицера на корабле. Но Дрифт начал первым. И… они же разные, Дрифт что, не понимает? У них разный опыт, разная история, и даже если он искренне хотел помочь – то какого шлака начал со стереотипов про «все десептиконы одинаковые»?
– Меня никто не перепрошивал, – буднично согласился Дрифт. – Я сам стал уродом, который убивает ради кайфа. Тогда меня развлекала в основном смерть.
Амбулон поднял взгляд к потолку. Признание его не шокировало – он больше знал о зверских подвигах Дэдлока, чем о Дрифте. Он все еще не понимал, о чем этот разговор. И есть ли у него вообще какой-то стержень.
– Вот уж что меня никогда не развлекало, – буркнул он.
– Значит… ты себя перепрограммировал?
– Это сложнее, – сдержав раздражение, ответил Амбулон. – Ты знаешь, что автоботы вкладывали в собранных для битв мехов все самое важное для выживания и выполнения миссий? Единицам, которые возвращались, доставались толковые программы социализации и полные идеологические пакеты. С нами было иначе. Первое, что мы узнали после активации, это верность. Еще до того, как сделали мой отряд, кто-то наверху выяснил, что покорные болванки сражаются погано. Поэтому построенных для сражений мехов… сдерживали и направляли. Преодолеть такие протоколы можно, даже не прибегая к взлому ядра. Я справился кустарными методами, а закончить мне помогли автоботы, к которым я прилетел.
Рассказывать оказалось проще, чем вспоминать молча. Амбулон никогда не делал из смены фракции драму. То, что их лишили права выбора, было несправедливо само по себе. Программные речи Мегатрона и его видение мирного будущего впечатляли, но вокруг Амбулон с самого начала видел упадок и злобу. Швы не сходились.
– А Фарма еще и лично все перепроверил, прежде чем меня брать, – усмехнулся Амбулон. – Так что не сомневайся, я абсолютно чист от десептиконских вирусов, – Дрифт покачал головой в ответ на неприятный намек. – Фарма все равно мне никогда не доверял, – Амбулон невольно потер честплейт, и еще немного краски упало хлопьями на стол. – Но когда Ферст Эйда понизили, ему пришлось. Так бы я был на побегушках до сих пор.
Дрифт слушал очень внимательно. Амбулон спохватился: не рассказывает ли он лишнего? Разговор все еще может быть проверкой. Стоило ли так говорить о Ферст Эйде и… он махнул рукой. Если это проверка, то она самая лояльная из всех, что Амбулон проходил. Она протекает в баре! И потом, Дрифт быстро перестал… напрягать его. Даже удивительно, они ведь едва знакомы, а давние привычки не допускали полностью равноправных отношений с начальством.
Как там Дрифт выражается? Аура? В ней все дело?
– Ты сильно изменился с тех пор, как сменил знак?
– Нет, – пожал плечами Амбулон. – Вообще нет. Я стал перезаряжаться спокойнее. Без… паники, что могу кому-то навредить, если окажусь перед выбором. Я все еще боялся ДЖД, впрочем. До сих пор боюсь, – он опустил взгляд.
– Я тоже, – услышал он.
– Да ладно! – Амбулон недоверчиво хмыкнул. – Ты шлаков воин Круга Света, и этот меч, и…
– Я ужасно боюсь ДЖД, Амбулон, – прошептал Дрифт, сплетая пальцы на стакане. Великий меч со сверкающей в рукояти энергией был прислонен к столу рядом, но на рукоять Дрифт не посмотрел. – Потому что я смогу сражаться с ними. Смогу убить себя, прежде чем Тарн до меня доберется. Смогу вынести пытки, если не получится умереть в бою. Но я знаю, что ДЖД закончат все, если появятся. Уничтожат то, что я люблю, положат конец моей новой жизни. А мне она нравится.
Амбулон не разбирался в том, как стоит реагировать на откровенность такого рода. Он думал, что знает о Дрифте больше, чем Дрифт о нем. Эти вопросы – про изменения, про взаимоотношения с другими автоботами… С Дрифтом-то все было ясно. Он даже менял имена, чтобы подчеркнуть перемены. Он всегда всем улыбался. Кто-нибудь кроме Вирла тут вообще помнит, что он был десептиконом?
– Да, – неуверенно кивнул Амбулон. – Мне тоже. Хотя началось все не так блестяще, как я надеялся. Меня первым делом посадили в камеру. Потом были проверки. Шлакова тысяча допросов и расспросов, меня разбирали и собирали, чтобы удостовериться, что я не шпион и не живая бомба.
– Я не знал, – вставил Дрифт сочувственно.
Амбулон слышал, что он почти сразу стал героем среди «Крушителей». Выбора у него не было: Ферст Эйду на Мессатине не с кем больше было обсуждать хроники Физитрона. Поэтому про «Крушителей» Амбулон знал больше, чем хотел. В «Хрониках…» появление Дрифта описывалось эпически эффектным. Спасение Персептора, атака на корабль Турмоила… Правда, когда речь заходила о неистовых сражениях, Амбулон невольно вспоминал пропагандистские сводки десептиконов, которыми его, для поднятия мотивации, пичкали давным-давно. Руководство считало, что никто так, как Дэдлок, не замотивирует провести жестокую зачистку вражеского объекта или нейтральной колонии. Его часто приводили в пример – как героя, разумеется.
Так что еще вопрос, сильно ли он изменился – и как быстро.
– Недоверие, неприязнь… как краска, в которую пришлось краситься, – Амбулон сам подтянул свисающий с кисти кусочек вверх и оторвал. – Если честно, я бы и без этого смог бы стать нормальным автоботом. У меня, как у собранного холодным, плохо с перекраской. Какой цвет подмешали изначально, такой и лезет. Очень агрессивный состав. Но я перекрашиваюсь, чтобы быть, как все, потому что…
– …хочешь быть частью команды?
– Вроде того. Выбрать команду – куда приятнее, чем не иметь выбора. Я не видел начало войны, это так, но чем дольше я смотрел на то, что мы делаем… что десептиконы делают, – поправился он, – тем больше думал, что хотел бы иного. Так что эта возня с кисточками и аэрографом – не такая уж большая цена.
Дрифт наконец-то снова улыбнулся. Амбулон уже начал опасаться, что зря разговорился, потому что лицо собеседника пару кликов было пугающе пустым, но вот его снова осветила улыбка. С подпиленными клыками.
– Ты пришел в автоботы куда более сознательно, чем я, – Дрифт поднял стакан с остатками коктейля.
– Может быть, – хмыкнул Амбулон и добавил в стакан: – Из докторов в медбратья.
– Ты доктор, – возразил Дрифт.
– О, Рэтчет тут единственный доктор. Он едва доверяет нам с Ферст Эйдом хотя бы анализы взять. Или настроить кому-нибудь оптику, – Амбулон тут же вскинул ладони. – Все нормально. Он суперский врач. Хотя руки Фармы меня немного… напрягают, – признался он. – Но рядом с такими специалистами неплохо и на вторых ролях. Мне невероятно нравится тут. Больше, чем в «Дельфи» или… раньше.
– А ты не карьерист.
– Не в моем…
– Положении? – переспросил Дрифт, хотя Амбулон собирался сказать «характере». – Ха! Ультра Магнус считает, что от меня одни неприятности, – весело продолжил он. – Я второй помощник, но он постоянно находит, в чем меня обвинить. Он уверен, что нельзя перестать десептиконить. С ним ничего не поделаешь.
– Внутри все одинаковые, – заметил Амбулон и неуверенно улыбнулся.
Дрифт рассмеялся шутке.
– Ну, это правда. На любой стороне найдутся хорошие парни и плохие. И всегда кто-то любит выпить, кто-то подраться, а кто-то – и то, и то, – он кивнул на Вирла, который уже довел Циклонуса до дентаскрежета, однако все еще не вырвал ни одной реплики в свой адрес. – Извини, что заставил тебя развлечься непривычным способом сегодня. Я надеюсь, ты не в обиде, что я так тебя разговорил?
– Я не молчун, Дрифт, – провентилировал Амбулон. – Ты просто в медбэе слушаешь только Рэтчета.
Кто тут хорошо его знает, ну, кроме Ферст Эйда? Что-нибудь о его привычках, взглядах, о том, какие коктейли ему нравятся? Дрифт вот взял то, что ему самому по вкусу. Так что фиолетовый знак тут однозначно ни при чем. Амбулон просто слишком хорошо замаскировался, вот и все. Он же всегда к этому и стремился?
– Твоя правда, – признал Дрифт.
Амбулон уже почти ушел, но все-таки остановился, задержав ладонь на краю стола. Он соврал ради шутки и теперь чувствовал себя странно. Как будто они оба с Дрифтом замолчали кое-что важное. Оба знали – и оба проигнорировали, ведь они автоботы теперь. И «грязное прошлое» осталось позади…
– Кое в чем отличие все-таки есть, – произнес он негромко.
– А? – Дрифт поднял голову. – А. Ну… да, – он неуверенно поднял уголок губы. – Здесь так не принято. Не уверен, что хотя бы половина экипажа знает, как это делается.
– Я не скучаю, – предупредил Амбулон торопливо, с опаской косясь на него. – Просто я постоянно вижу чужие камеры искр, и… – он махнул рукой. – Так странно.
– Ну. Я тоже не скучаю, – Дрифт хотел добавить что-то еще, но не стал.
Стало неловко. Разговор должен был закончиться на позитивной ноте, но дернуло же Амбулона вспомнить о том, что перебежчики должны отвергать. Негласно, но – обязательно. Дрифт заметно помрачнел, и Амбулон, обругав себя за неуместную въедливость, которая все испортила, попрощался и ушел.

*

Камера искры Скидса запомнилась ему во всех подробностях. Он несколько минут осматривал ее, проверяя, нет ли протечек, после того как Рэтчет закончил с переливанием. Они прогоняли околоискровый энергон через фильтры, чтобы убедиться, что заражение настигло лишь основную топливную систему. Пока продолжалась процедура, Скидс лежал – оффлайн, разумеется, – с распахнутым честплейтом, выдвинутой камерой, и заключенная внутри искра, посаженная на временное питание, тускло мерцала.
Амбулон видел и много других камер. Чаще на Мессатине, чем здесь. В «Дельфи» поступали мехи в очень плохом состоянии: износ, травмы, обморожения внутренних систем, трухлявые шланги, что угодно. На «Лост Лайте» реже приходилось смотреть в искры, и тем не менее, любой медик-десептикон обратил бы внимание: они чистые. Камеры автоботов – гладкие, нетронутые… девственно-цельные.
Не без исключений. Например, камеру искры Форт Макса будто секли цепями с оттяжкой. Вмятины и сколы, едва совместимые с функционированием, исказили ее. Оверлорд далеко зашел в пытках, делая с пленником все, что хотел. Как истинный десептикон, он оставил подпись на искре того, над кем обладал абсолютной властью. Но в том-то и дело: только пленники сталкиваются с этой практикой.
У того же Скидса были царапины, но неглубокие, как от задевших вскользь пуль. А у Родимуса – следы осколков, чуть не убивших его, усеивали камеру с одной стороны. Под конец войны Старскрим выстрелил в него в упор. Но шрамы автоботов – травмы, знаки сражений или память о том, что с ними делали в плену. И они редки, поскольку многочисленные слои брони и защитных полей призваны сделать так, чтобы ни в коем случае искра не пострадала.
Подавляющее большинство автоботов буквально слепили Амбулона блестящей поверхностью камер.
Сначала он удивлялся, но быстро перестал. Он понял – не спрашивая, просто понаблюдав и придя к логическому выводу, – что автоботы никому не подставляют свои искры. Ритуалы endurae, существовавшие и до войны, сохранили среди последователей алого знака сакральность, он подразумевал скорее бережное преподнесение, символизировал доверие. Времена функционалистов Амбулон не застал, но читал, что заключения союзов тогда скрывались, поскольку любое воздействие на искру считалось фантастически пошлым. Автоботы и десептиконы интерпретировали их по-разному, когда образовали две разных культуры на одной планете. Нет, были коны, увлекавшиеся старыми традициями, диковинной эстетикой таинственности. Но – единицы. И то им приходилось мириться с обычаями и ожиданиями окружающих.
Автоботы даже не заикались про то, чтобы кто-нибудь снял перед ними пластину честплейта, если их не были endurae. Не говоря уж о том, что считали нормой десептиконы! В конце концов, если ты весь принадлежишь делу Мегатрона, то и твоя искра – не совсем твоя… отношение к корпусу у представителей фиолетового знака само собой стало иным.
Амбулон держал ладонь на честплейте, регистрируя тепло и пульсацию. Он стоял спиной ко входу в каюту – разумеется, не ожидая, что кто-то вломится к нему без спроса. Он не запирался, не выработал привычку. Этого не требовалось в гештальте, на Дельфи было не принято, а на «Лост Лайте» никто им не интересовался. Дрифт в очередной раз застал его врасплох.
– Я соврал.
Амбулон подскочил и развернулся на месте. Край платформы вонзился под колени, от неожиданности он сел и только тогда отдернул руку.
– Что ты…
Дрифт вытащил из-за спины меч, прислонил к стене. Отцепил ножны, и они брякнулись на пол. Когда он снимал оружие, его силуэт становился гармоничнее, но Амбулон раньше видел его без клинков только на ремплатформе. Обычно за шлемом Дрифта всегда горел шарик энергии Великого меча, а сейчас его окутывала темнота каюты.
Медики расквартировались неподалеку от медбэя – тот случай, когда призвание определяет образ жизни. Дрифту точно пришлось миновать Рэтчета, чтобы пройти сюда. С другой стороны – и что с того? Как будто кто угодно не волен ходить к кому угодно в гости! «Лост Лайт» – даже не военный корабль, а исследовательское судно, так что Рэтчет не обязан был ничего предпринимать, если вообще его заметил. Дрифт мастерски подкрадывался незаметно
Амбулон не знал, почему испугался. Может, потому что Дрифт смотрел ему в фейсплейт, прямо и серьезно. Может, потому что, пусть и на долю секунды, взялся за мечи. Как-никак, диалог в баре закончился не очень хорошо…
– Дрифт? – осторожно спросил он.
– Я соврал, что не скучаю, – произнес тот напряженно, приближаясь. Его голос вибрировал на низких нотах. – Хотя я определенно испытываю нечто посложнее скуки. Мне этого не хватает. Меня удивляет, что целый кусок вырван из моей истории. Что ни скажи, все не то. Родимус считает, я отлично обращаюсь со словами, но иногда Юникрон знает, как выразить, что чувствуешь.
Амбулон считал себя не таким сложным, но его беспокоило все происходящее: присутствие Дрифта, ход его мыслей, то, что он сам спровоцировал разговор, тревожный и неприятный. Однако он молчал.
– Я предлагал пару раз. В «Крушителях». И даже здесь, – Дрифт ухмыльнулся. – Это – не то, что они могут понять. Удивительно, а? Так просто, – он коснулся брони под знаком. Сжал руку, царапая полировку. – И я – дикарь, если хочу коснуться искры, которая мне нравится. Варвар, если хочу сохранить об этом память.
Амбулон обнаружил, что неотрывно пялится его на небольшой шестиугольный честплейт. Многие фехтовальщики облегчали грудной блок, сужали его, чтобы двигаться эффективнее. Нагрудник Дрифта крепился на гибкие металлизированные ремни… так легко сдернуть, вот что в первую очередь заметит любой десептикон.
– Фарма велел мне заделать все метки, – прошептал он. – Некоторые были важными. Немногие. Но я привык, пусть это и глупо. Это физические повреждения. Усиливают слабость металла…
Фарма тоже употреблял характеристику «варварство». И, скорее всего, был единственным автоботом, который хотел знать, как выглядят камеры искры его подчиненных. Начальника Амбулона на Мессатине бесило даже то, что его не касалось. Учитывая трепет автоботов перед личным пространством, вряд ли перебежчика признали бы не заслуживающим доверия только потому, что он не залатал царапины, оставленные прежними… не партнерами, но и партнерами тоже. Эти царапины порой выглядели неприятно, однако были многомерной системой символов, простой, но важной, и каждый, кто принял фиолетовый знак или носил его с самого начала, осознавал их как неотъемлемую часть системы.
Дрифт положил ему руку на честплейт. Легкое касание ровно напротив камеры. Никакого давления.
– Очевидно, потому что первую метку всегда оставлял он. То есть, чужими руками, обычно, но – он, – Амбулон не сомневался, что первую стружку с камеры Дрифта, то есть, Дэдлока, Мегатрон соскоблил лично. А вот в его случае это сделал командир станции, на которой комбайконов собрали. И он совсем не походил на Мегатрона, а потом его и вовсе скинули с поста за растраты. Но да, в сакральном смысле, первым мог быть только Мегатрон. – Ее ты тоже заделал? – спросил Дрифт.
– Да, конечно, – эхом ответил он, сутулясь. – Фарма не простил бы, если бы я отказался.
Он не позволил бы Амбулону работать в «Делфи» и придерживаться «рабских» привычек. Ему мало было внешнего облика, он хотел, чтобы Амбулон переделал себя всего по новым лекалам.
– Он реально лез тебе в искру, чтобы убедиться, а? – глухо спросил Дрифт, слегка поводя пальцами по честплейту. Он сдирал краску, но Амбулону не хотелось ругаться.
Никто не трогал его так с тех пор, как он ушел. Он содрогнулся от омерзения. Без шуток: как можно скучать по тому, что тебя не считают за личность? По тому, что ты бесправен даже защитить свою искру?
Вот, он и думает, как автобот. И все равно дрожит, вцепляясь в край платформы. От смутного предчувствия клинит сервоприводы в пальцах.
– Да, – выдавил он. – Да Фарма бы сам ее исцарапал, если бы не брезговал.
Должно было прозвучать шутливо, но он слишком волновался. Дрифт смотрел сверху вниз и водил кончиком глоссы по тем частям дентапластины, где раньше были клыки. Светлый корпус, урезанный боевой функционал. Благородное оружие взамен когтей. Он тоже переделал себя под стать автоботам, подумал Амбулон внезапно. И это не какая-то там перекраска. Он полностью себя перекроил, самолично или нет, не так важно.
У них больше общего, чем кажется на первый взгляд.
– Он тебе нравился?
Амбулон ощутил себя на допросе, но, зачарованный вкрадчивым тоном Дрифта, призывающего делиться отвратительно личными непрошеными подробностями, хотел отвечать.
– Все десептиконы вкрашиваются в своих лидеров, шлак, – скривился он. – Предрассудок, который меня так бесит.
Он надеялся, что смог замаскировать «да». Соврать бы не получилось. Да, фраг, Фарма с ума его сводил своими дотошными замечаниями, требованиями, представлениями об идеале. Однако Амбулон подчинялся ему почти инстинктивно. Фарма бы поди в ярость пришел, если бы узнал, в каком ключе о нем думает беглый десептикон.
– Большинство меток мне заделали в Кристалл Сити, – Дрифт слегка наклонился, поймал руку Амбулона и отодрал от платформы. Подтянул к нагрудной броне – гладкой, белой, очень прочной. «Крушителей» легко не расковыряешь. – Осталось совсем немного, и если честно, я даже не помню, какую оставил Мегатрон. Я действительно не знаю, почему так ими дорожу. Но в этом и разница, Амбулон! – он разжал пальцы, и тот свободно зашуршал по броне Дрифта вниз, к краю честплейта. – Которую не поймут автоботы. Они подчиняются из уважения или по необходимости. Они всегда осознают ответственность. Я очень ценю это, потому что даже их любовь к Оптимусу Прайму, к его фигуре, это подчинение великой идее. Какая уже разница, что лежало в ее основе. А мы… мы с тобой были частью культа настоящей личности. Движение десептиконов превратилось в поклонение Мегатрону, тем, кто замещал Мегатрона, тем, кто обладал властью над твоей жизнью, – он скривил губы, как если бы скалил клыки. – Ты мог ненавидеть, но восхищался! Хотел забраться повыше. Ближе к нему. Мы были самыми эгоистичными бедняками и рабочими, когда все началось… И это стало обычаем. Открываться по приказу. Приказывать открыться.
– Угадай, чего я никогда не делал, – усмехнулся Амбулон далеко не так проникновенно. Дрифт удивленно расширил оптограни. – Серьезно. Я – нога несложившегося гештальта. Думаешь, я когда-либо мог указывать другим?
– Ох. Ну… – Дрифт замялся. Спрятал руки за спину. Опустил голову, подался вперед так, что Амбулон невольно вжался в него ладонью. – Хочешь, прикажи мне?
Его фейсплейт оказался так близко, что голубая оптика мерцала размыто. Ногами он касался коленей Амбулона. Честплейт прямо перед ним, бери и…
Амбулон спохватился:
– Дрифт, нет!
– Что? Почему? – он перехватил отведенную было руку и прижал снова, с силой. По фейсплейту скользнула неуверенная улыбка, но погасла, превратившись в смесь соблазнительной тревоги и возмущения. – Потому что я – второй помощник? Я старше по званию? Мне не жа…
– Нет! – воскликнул Амбулон, понимая, что Дрифта ему не перебороть. Он беспомощно дергал кулаком в хватке. – Потому что это неправильно! Это на самом деле извращенная практика, связанная с насилием, и я никогда не поддержу…
– Я же вижу, – зашептал Дрифт, наклоняя голову к его аудиодатчику. – Когда Фарма приказывал тебе открыть твою очищенную камеру, ты хотел бы, чтобы он сжал ее в пальцах, да? Насыпал крошки, содранной с нее, в тигель, из которого отольют твою автоботскую инсигнию. Потому что мы так осознаем сопричастность, и теперь нам нужно этого стыдиться. Автоботы делают знаки из чего попало, им всегда будет важнее чистая идея, без примесей физиологии. Но мы не такие! И если ты хочешь… если тебе не хватает… я не против.
Безумие. Амбулон толкнул его из последних сил.
– Я! Против! Отпусти меня, сейчас же!
Его колотило. Эмоциональные контуры раскалились – от ярости, от страха, от отвращения. От патетики, которую Дрифт на него вылил. Он хоть осознает, сколько грязи, сколько манипуляций, сколько… наглости!
– Прости, – Дрифт торопливо отстранился. Его линзы округлились и замерцали панически интенсивно. – Я не знаю, что на меня нашло…
– Зато я знаю! – Амбулон встал, отталкивая его снова. На этот раз Дрифт не защищался. – Ты решил использовать меня, потому что я десептикон! Ты сюда пришел, чтобы залезть мне в искру, скажешь, нет? Потому что только я могу поддаться, потому что все остальные пошлют тебя наболт, потому что ты будешь выглядеть ублюдком в их глазах!
Дрифт сжался, качнувшись назад еще на шаг, и пробормотал:
– Я… я очень виноват… Я думал, вдруг тебе…
– Тебе налить, чего бы я хотел! – разбушевался Амбулон, повышая голос. – Мало ли, кем я был до смены знака! Я был никем! Вот повезло, что я и здесь не особо кто, а ты – ты второй помощник! Набился в друзья с одного стакана в баре – и думаешь, что можно принудить меня к чему угодно! Это не злоупотребление полномочиями? Как будто… как будто у меня нет выбора, и я тебя послушаюсь просто потому, что старая прошивка диктует мне повиноваться таким, как ты?!
Отрицаний или оправданий он не услышал. Дрифт скривил губы еще сильнее, запрокинул голову, поглядев куда-то мимо Амбулона, и выдавил, не споря, очень тихо:
– Пожалуйста, прости меня.
– Убирайся, – Амбулон шатнулся вперед, ударил ладонью по стене.
Дрифт подхватил мечи и выскочил из его каюты.

*

– У вас все в порядке? – спросил Ферст Эйд, и Амбулон не понял, о чем он. Уставился в ответ, выражая удивление легким гулом вентиляции. – Ну… с Дрифтом? – пояснил коллега, забрасывая инструменты в контейнер. Он так громко это делал, словно не хотел, чтобы собеседник расслышал вопрос.
– Что – у нас с Дрифтом? – переспросил Амбулон медленно.
Он едва смог отдохнуть ночью, пришлось насильно себя отключать, и то, каждые несколько минут его выбрасывало в онлайн. Такое бывает, когда системы взбудоражены, а Амбулон был шлаково взбудоражен после случившегося. И все же он надеялся – нет, не забыть о Дрифте вовсе, они ведь летят в одном экипаже, но хотя бы не возвращаться никогда к этой сцене. К тому, как они трогали честплейты друг друга, прощупывали стыки, вентилировали… к тому, как Дрифт пытался сломать его. Амбулон боялся представлять, что было бы, позволь он…
Ферст Эйд же его недовольный тон принял на свой счет. Он отвернулся, как всегда, если смущался или переживал, и всплеснул руками:
– Это не мое дело! Я просто спросил. Я не настаиваю, и не я распускаю слухи, если что, ты не подумай…
– Какие еще слухи? – на этот раз Амбулон точно растерялся.
– Э-э… это все Вирл. Прости, Амбулон, – подхватив канистру очистителя, Ферст Эйд устремился в медицинскую мойку. Сейчас запрется там, и Амбулон еще несколько часов из него объяснений не выцарапает!
– Нет, постой, – пришлось поймать его за выступающую на спине деталь альтмода. – Что ты имеешь в виду?
Ферст Эйд обреченно охнул и понизил голос до шипения:
– Вот почему ты такой буквалист, а?
– Потому что я ниболта не понимаю.
– Вирл сказал, что Дрифт заходил к тебе после бара, – все так же негромко объяснил Ферст Эйд тоном, каким стоило бы читать курсантам лекции о триаде Россума. – Вы вроде бы неплохо посидели, ну, вот я и… хотел узнать, можно ли за тебя порадоваться, наконец. Отпусти! – предупредил он немного нервно.
Амбулон обнаружил, что вцепился слишком сильно, и смущенно опустил руку. Однако тут же взвился снова:
– В каком смысле, порадоваться?!
– Праймус! Ты совсем ни с кем не общаешься, – Ферст Эйд тряхнул канистрой. В другой руке лязгнули инструменты, которые он собирался протирать. – И тут, у вас все хорошо прошло… Но если ты не хочешь говорить, то я и не должен знать, я просто… Я думал, ты мне ответишь, как другу.
– Отвечу на… О, – Амбулон захлопнул рот. Уставился на Ферст Эйда в изумлении: – Нет! С чего ты… как ты…
– А что я? Вирл крался в медбэй за новыми отвертками, потому что свои все сточил, и видел Дрифта у тебя, – Ферст Эйд снова пожал плечами.
Амбулон застонал.
– Хочешь сказать, по «Лост Лайту» бегает неуправляемый вертолет и каждому встречному сообщает, что… что… «десептиконы спелись за спиной у начмеда»? – постарался он передать обычную манеру Вирла разговаривать.
Судя по взгляду Ферст Эйда, он попал в точку.
– Все не так плохо… – утешающе произнес тот. – Если, конечно, все не плохо. Тут у всех личная жизнь на виду…
– Я уже заметил! – выразительно простонал Амбулон.
– …и ничего страшного Вирл не говорит. Если только у вас все в порядке. Амбулон? – Ферст Эйд заглянул ему в оптику.
Помимо того, что он совершенно искренне считает нормальным задавать личные вопросы, основываясь даже не на собственных наблюдениях… он ведь, скорее всего, завидует Амбулону сейчас. Зачем еще так спешить и на бегу заводить разговор о Дрифте – как не чтобы разузнать что-нибудь о нем? «Личная жизнь» второго помощника вовсе не на виду, а тут, из первых уст…
Шлак, это же как из медбэя выходить теперь? Ближайшую недельку весь корабль будет перемывать им шланги. Если бы дело касалось одного Амбулона, никто бы не заинтересовался, но Дрифт…
– Ничего не в порядке, – огрызнулся он. Ферст Эйд сочувственно провентилировал, потянулся, чтобы коснуться его плеча, и Амбулон тут же поправился, отодвигаясь: – Потому что нечему… быть в порядке. Мы говорили. Он кое-что уточнял по отчету, – соврал он, наверное, очень неубедительно.
– Мне жаль, – Ферст Эйд догадался, что с ним не честны, но явно домыслил что-то свое. – Извини, пожалуйста. Я не должен был спрашивать, я дурак, прости.
Что-то все слишком часто перед ним извиняются. Амбулон скрипнул дентами. Да, дурак!.. И Вирл кретин, и Дрифт тоже, и это просто невыносимо. Что скажет Рэтчет, если в медбэй выстроится очередь желающих узнать, правда ли два экс-десептикона внезапно замутили? Блистающий рыцарь Круга Света снизошел до обшарпанного медика? О-о-о, фраг!
– Почему Вирл? – в воздух вопросил он, разворачиваясь и раздраженно отмахиваясь.
– Я думаю, много кто на «Лост Лайте» задается этим вопросом. Не переживай. Он скоро отвлечется опять на Циклонуса или еще на кого-нибудь… это же Вирл. Не бери в голову. Я тебя зря смутил, все не так… не так… громко.
– Ну, ты меня хотя бы предупредил, – пожал плечами Амбулон, сдерживая злость.
Ферст Эйд мог бы обсудить интересующие его чужие дела и поаккуратнее, но… таков Ферст Эйд, неловкий и не самый догадливый приятель, пусть и хороший коллега. Друзей не выбирают, особенно единственных.
Продолжая тихонько сокрушаться, Ферст Эйд ушел, а Амбулон, собиравшийся прочесть статью о новом вирусе, которую Рэтчет успел набросать за ночь, вскоре обнаружил, что не может собрать глифы в слова. Его беспокоил не столько Вирл со своими теориями заговоров десептиконов на борту, сколько Дрифт.
По его репутации такой слушок ударит сильнее, нет? Он сам говорил, что Ультра Магнус ищет поводы к нему придраться. Амбулон напомнил себе, что Дрифт манипулировал им, причем унизительно и откровенно, и мог соврать про взаимоотношения среди руководящего состава. Тогда не казалось, что он неискренен, но мало ли! Так или иначе, Дрифту точно не нужны проблемы. Он постарается все замять? Амбулон надеялся, что – да.
Он точно не собирался делиться с Ферст Эйдом подробностями встречи, состоявшейся этой ночью. Но, как и всегда, когда он оставался один и не мог заняться ничем изматывающе скучным, он начинал прокручивать в голове одно и то же. Впервые за долгое время ему не давал покоя не Фарма, а Дрифт.
Второй помощник никогда не раздражал Амбулона. Рэтчет куда ярче возмущался его неожиданным эзотерическим лекциям или безрассудному поведению. Однако всегда, когда Амбулон смотрел на Дрифта, он видел между ними сумасшедше широкую пропасть, и ему в голову бы не пришло… поговорить с ним.
О, шлак, замутить с ним – тоже! Не из-за его ранга, по другой причине. Одна только гибкая конструкция корпуса не делает мехов желанными партнерами для всех и вся, у Амбулона были вполне сформировавшиеся вкусы, и с чего Ферст Эйд-то решил, что они могли… что Амбулон бы хотел…
Он забарабанил пальцами по краю планшета, сдирая микрочастицы краски.
Нравился ли Амбулону Дэдлок? Тогда, когда он был все так же недосягаем, но носил фиолетовый знак? Смертоносный ураган на службе у Мегатрона… О, нет. Но если бы Дэдлок случайно оказался на той же занюханной станции, что и гештальт Амбулона, любой бы открыл ему искру. Ему достаточно было пальцами щелкнуть. Ведь он был особенным мехом, его присягу принял сам Мегатрон. Он – неистовый убийца, которому позволялось творить что вздумается…
Дрифт не такой. Видно, что он старается быть хорошим автоботом. Что он иногда даже слишком мягок для старшего офицера. Прибегает к нескончаемой болтовне – а он хорош в болтовне, – чтобы чего-то добиться. Не сует в горло каждому, кто ему возразит, клинок. Или ствол в рот. Амбулон слышал, Дэдлок, вспылив, убивал даже своих, и ему всегда сходило с рук… Дрифт знал, что ему – не сойдет. Да и не хотел.
Он пятился от Амбулона, растерянный, потому что его застали врасплох, испуганный, потому что старался не анализировать собственную игру слишком глубоко. А Амбулон выложил все как на духу, разоблачил его грязные уловки. Вылил на него ту грязь, которую Дрифт приволок в чужую каюту.
Амбулон уставился на свою ладонь. Он дал вчера отпор не Дэдлоку, а Дрифту, но Дрифт оставался командиром, оставался… мехом, который всегда будет одинок в своей попытке сохранить немного прошлого в искре.
Проблемы с самоидентификацией встречаются у мехов куда чаще, чем можно подумать. Пусть Амбулон был не мозгоправом, а обычным медиком, он всегда замечал, когда пациенту стоит дать направление к психотерапевту. Не все меняют имена, как Дрифт, начиная новый период в жизни. Кто-то отрезает детали альтмода и становится моноформером, отрицая функциональность как основу вида, кто-то бросается в религию, кто-то – в безумные экспедиции. Кто-то сует голову в гнездо заразных инсектоидов! Мехи, которые больше не в силах выносить себя, что-нибудь да делают с собой.
Меняют знак, например. Перекрашиваются. Отрывают себе голову и бросаются в масляный резервуар. И Амбулон тоже был из таких. Он до сих пор глушит свои проблемы, повторяя себе, что он просто скучный… Не важный. Очень обычный неинтересный мех.
Потому что он десептикон, и никто – кроме Вирла – не помнит и не думает об этом. Амбулон так и хотел, он считал, что быть хорошим медиком достаточно, и вот, автоботы его приняли, он прошел все испытания, он пережил войну…
И до сих пор все еще – на какую-то часть – десептикон. А на «Лост Лайте» всем даже на облезающую краску налить!
Он отложил планшет, тихо, чтобы Ферст Эйд не услышал, вышел из медбэя и отправился на поиски. Смотрели ли ему вслед и шушукались ли, он не слышал, потому что был очень сосредоточен на воспоминаниях. Далеко не все были так уж неприятны.


Продолжение в комментариях

@темы: R - NC-21, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, ГЛАВЫ, Текст, Глава 2

---

Начнем выходные с веселья? ;)

[tf.resort]

Название: Кибертронские задачки для взрослых - 2

Автор: tf.resort
Форма: сет задач
Персонажи: автоботы, десептиконы
Вселенная: все понемногу
Категория: смешанная
Жанр: юмор, стеб, пародия, романтика, AU
Рейтинг: R
Примечание: традиционно все претензии - к Андрею. )


6.
Ультра Магнус обижается на Родимуса за то, что тот не знает наизусть Кодекс автоботов, но согласен его простить, если Родимус займется с ним интерфейсом из расчета 3 часа за один пункт, 2 часа – за один подпункт и час за примечание. Всего в Кодексе 387 пунктов, 74 подпункта и 8 примечаний.
Сколько часов придется интерфейситься Родимусу, чтобы Магнус на него не обижался, и сможет ли он после этого исполнять капитанские обязанности?

7.
Старскрим умеет очень громко кричать. Но когда наступает март, вокруг базы десептиконов собираются котики, которые кричат еще громче, что Старскрима очень расстраивает. Но сейчас мир и убивать котиков нельзя, а можно только успокаивать.
Сколько кошечек надо найти Старскриму, чтобы заткнуть 65 котиков, если с 17-ю котиками ему поможет Рэведж, а еще в последний момент он поймет, что загадочные звуки, принимаемые им за крики 24 котиков, доносились из отсека Мегатрона, где в последнее время поселился Оптимус Прайм?

8.
Дай Атлас любит Винга и готов заплатить за него выкуп в 1 500 шаниксов. Дрифт тоже любит Винга и готов заплатить столько же. Винг любит их обоих, поэтому готов расстаться с двойной суммой. А Локдаун любит только шаниксы, поэтому украл всех троих.
Сколько шаниксов заработает Локдаун, если Турмоил заплатит ему треть от общей суммы, потому ему нужен только Дрифт, а двое других наболт не сдались?

9.
На десептиконский джампер средней длины, измазанный солидоловой карамелью, может налипнуть 3 минибота.
Джампер Онслота составляет 2 средних длины, джамперы Бласт Оффа и Браула – 3, у Вортекса и Свиндла они как раз средние, а длина джампера Мегатрона составляет 2/3 от общей длины джамперов Бласт Оффа и Браула вместе взятых, плюс еще пушка такого же размера.
Сколько всего миниботов может налипнуть на десептиконские джамперы, если пушка Оллмайти джампером не считается?


10.
Автоботы и десептиконы прыгают на большом батуте в парке развлечений. Сейчас здесь развлекаются 4 автобота и 3 десептикона. Через каждые 10 минут на батут залезает еще 3 автобота и 2 десептикона, а слезает только по одному представителю разных фракций, поэтому становится тесновато.
Вредный Вортекс успел спихнуть с батута пятерых автоботов, пока Айронхайд не спихнул его самого, а Космос прыгнул сразу на орбиту и до сих пор не вернулся.
Сколько всего роботов было на батуте, когда через полчаса на него прыгнул Оверлорд и батут сломался?

@темы: R - NC-21, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ, Неформат

---

[Messerschmitt Bf.109G]

надеюсь, без ошибок, но я рассеян донельзя,
потому не удивлюсь их наличию

Название: Праздник, праздник в гости к нам пришёл
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: вообще это тест, а так - я хз, коллаж, наверное, с текстом. Или текст с коллажем
Вселенная: всё подряд
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Исходники: тут
Предупреждения: всерьез не воспринимать, сугубо ради шутки!
Примечание: Чтобы узнать, какого праздника вы больше всего ждали бы на Кибертроне -
выберите приглянувшуюся картинку, кликаете по ней и получите код с результатом)
ну вот моей фантазии хватило только на 7 праздников...

<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2152131/2.png" width="600px;">	<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2152825/5.png" width="600px;">	<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2152824/4.png" width="600px;">
<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2152835/otvet.png" width="600px;">	<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2152826/7.png" width="600px;">	<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2152838/3.png" width="600px;">
	<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2152827/6.png" width="600px;">

@темы: Визуал, G - PG-13, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Глава 2

---

[Lord Galvatron]

Название: Толковый ученик. Часть 2.
Автор: Lord Galvatron
Форма: фотосет,крафт, 9 фото
Персонажи: Хук\Нокаут
Вселенная: AU, кроссовер TFP и G1
Рейтинг: PG-13
Категория: слэш
Примечание: декорации, свет, крафт и фигурки  Nueteki, так же ей огромное нечеловеческое спасибо за упорос, компанию и вообще.
Тот самый момент когда драть ученика это скорее поощрение, чем наказание

@темы: Визуал, Крафт, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ

---

Ответный реверанс. Остапа несет... )

[tf.resort]

Название: Кибертронские задачки для взрослых. Культурные и не очень.
Автор: tf.resort
Форма: сет задач
Персонажи: автоботы, десептиконы
Вселенная: все понемногу
Категория: смешанная
Жанр: юмор, стеб, пародия, романтика, AU
Рейтинг: R
Примечание: сочинитель оного не претендуют на Ыксклюзивность и выражает благодарность авторам работ, чьи идеи не дают уснуть разыгравшейся фантазии. )


1.
На десептиконской базе 94 двери, 22 из которых ведут в технические помещения, где никто не живет, 3 – в залы совещаний, где тоже никто не живет, 2 двери в медбэи, где живут, но недолго и плохо, а остальные – в жилые отсеки.
Сколько плакатов с Джаззом, снятым в откровенной позе, нужно развесить во время диверсии Миражу на дверях жилых отсеков, чтобы активировавшиеся джамперы помешали десептиконам вступить в бой вовремя, если на каждую дверь влезает по 2 плаката?


2.
Интербот-гонщик может за смену обслужить четырех клиентов (при условии, что они подключаются по одному), сикер при таких же условиях – шестерых, минибот только двух, а шестирежимник – сразу 20, но с ним все боятся связываться.
Сколько клиентов могут получить удовольствие за смену в борделе «Сладкие гаечки», если на работу вышли 4 гонщика, три сикера, шесть миниботов и ни одного шестирежимника, а еще два гонщика опоздали на полсмены?


3.
В рамках возрождения Кибертрона лидеры фракций хотят совместно посетить все культурные мероприятия ближайшего цикла. На данный момент в разных точках планеты заявлено проведение 9 выставок кристаллов, 8 холо-экспозиций, 7 космооопер и 4 консилиума по налаживанию отношений с белковыми, причем одна выставка уже закрылась, потому что туда пришли подвыпившие стантиконы, а 1 консилиум так и не открылся, потому что на него случайно наступил Триптикон, пытавшийся поцеловать Метроплекса.
Сколько культурных мероприятий в общей сложности смогут посетить лидеры при условии, что на десятом визите у них не съедет крыша и им станет все пофигу?


4.
Конструктиконы решили доказать Вектору Сигме, что они любят природу Кибертрона, и занялись сельским хозяйством. В настоящее время у Миксмастера на брезентовом поле сверкают 45 алюминиевых огурцов, причем три из них он скоро съест; чуть дальше у Лонг Хоула колосится 12 циркониевых ананасов; ленивого Боункрашера хватило на один росточек унитриевой тыквы, которая дала аж 18 завязей; Скэведжер прорыл траншею под кристаллический картофель, но ничего так и не посадил; Хук послал всех наболт, а Скрэппер командует.
Сколько овощей и фруктов повезут на симпозиум достижений народного хозяйства конструктиконы, если согласно положению Межпланетного общества юных мичуринцев ананасы считаются травой?


5.
Обычный шестирежимник в 20 раз больше по объему среднестатистического минибота. Если надуть минибота безвредной летательной смесью, то в него поместится 5 кубометров и он ненадолго станет ярким матерящимся шариком.
Сколько всего кубометров летательной смеси было потрачено в День Интерфейса, если Оверлорд надул 5 миниботов, Сискшот – 4, а Блэкшедоу обиженные миниботы надули сами и улетели на нем в светлое будущее?

@темы: R - NC-21, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Неформат, Глава 2

---

Еще немного математики)

[Nueteki]

Название: Кибертронские задачки для самых маленьких, том 2
Автор: Nueteki
Форма: сет задач
Персонажи: самые разные
Вселенная: бэйверс, IDW, G1
Категория: джен, юмор
Количество: 10
Рейтинг: G
Примечаниег: Андрей тоже есть))

Капитан Леннокс и 15 солдат ждут автоботов на военной базе, опрометчиво встав у большой лужи. Сайдсвайп и Джолт подъехали к базе, не снижая скорости, Леннокс и троое солдат успели отпрыгнуть от лужи, а остальные нет. Сколько забрызганых солдат бежит теперь вслед за автоботами, ругая их последними словами?

У Саундвейва дюжина тентаклей, тремя парами он держит два военных спутника, чтобы подключиться к ним. Сколько еще спутников Саундвейв может поймать свободными тентаклями?

Во время совещания Праул читает доклад. Его внимательно слушают Оптимус Прайм и Джаз, а все остальные автоботы неуважительно перезаряжаются. На это совещание Оптимус Прайм собрал 11 соратников, сколько всего автоботов перезаряжаются без уважения к Праулу и сколько у Праула внимательных слушателей, если кроме автоботов в отсеке притаился и ведет запись Ревейдж, а Джаз на самом деле читает на внутреннем мониторе подборку новостей?

Во время совещания Саундвейв читает доклад. Его внимательно слушают Мегатрон и Шоквейв, а остальные десептиконы отчаянно скучают. Сколько всего отчаянно скучающих на совещании, если к Мегатрону явились шестеро десептиконов и еще в углу отсека отчаянно скучает невидимый Мираж?

Трепан стирает десять терабайт данных за наклик, к нему пришел клиент, чтобы стереть неприятные воспоминания размером 8 петабайт. Сколько времени Трепан потратил на стирание памяти клиенту, если кроме основной памяти он нашел эти же воспоминания в шести дополнительных архивах, и сколько времени ругался, если крыть клиента мнемохирургическими терминами он начал уже на третьем архиве?

У Рэтчета после ремонта трех пациентов осталось 8 деталей, а у Фармы после ремонта одного - в три раза больше и еще шестерня трансформации. Сколько всего уже ненужных пациентам деталей осталось у обоих?

Желая покончить с ДЖД раз и навсегда, Фулкрум прыгнул с высоты 15 метров, но через 4 метра передумал. Сколько еще метров Фулкрум поневоле летел к ожидавшим его внизу ДЖД?

На совещании Мегатрон раздал своим подчиненным некоторое количество подзатыльников. Шестирежимники получили подзатыльников в два раза меньше, чем у них режимов, а Старскрим - на один больше, чем количество режимов у него. Сколько всего подзатыльников раздал Мегатрон, если на совещании вместе со Старскримом присутствовали 3 шестирежимника?

На совещании Оптимус Прайм и Праул раздали остальным автоботам некоторое количество ценных указаний. Прайм раздал каждому подчиненному по 2 указания, а Праул - в 6 раз больше. Сколько всего ценных указаний придется учитывать автоботам, если кроме Оптимуса Прайма и Праула на совещании присутствовали 6 автоботов и Джаз, который на все полученные указания сразу же забил большой болт?

Два комбатикона залезли в лабораторию к Миксмастеру, нашли там ящик с 27 кубами энергона и стали их пробовать. Один попробовал 4 куба и отключился на месте, а другой попробовал 5 и убежал с дикими криками. Сколько кубов экспериментального энергона остались нераспробованными?

@темы: G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, Неформат

---

[Diana Vert]

Название: К стене
Автор: Diana Vert
Размер: мини, 2744 слова
Пейринги и персонажи: Джазз/Праул, Смоукскрин
Вселенная: G1
Категория: преслэш
Жанр: дискуссия
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: По базе автоботов развешаны срамные картинки. Праул недоволен.
Примечания: Вы только посмотрите на эту гитару. Целый контрабас.


Джазз заглянул в кабинет Праула спустя часа полтора после того, как получил вызов, и состроил физиономию, преисполненную раскаяния.
– Я мог быть более пунктуальным, знаю, но…
Он подготовил несколько оправданий, которые худо-бедно сошли бы, но Праул перебил его резким:
– Проходи и закрой дверь, – и сразу стало ясно, что он не в духе.
Джазз не слышал ни о крупных потерях, ни о проигранных сражениях, которые обычно приводили Праула в состояние раздражения и легкой одержимости статистикой. Вообще-то единственным значимым событием за несколько скучных орнов была внезапно инициированная проверка. Контрабанда, соблюдение норм пожарной безопасности… Когда автоботов не донимали десептиконы, их донимал Праул. Благодаря ему солдаты всегда оставались в тонусе и с энтузиазмом бежали биться, если враг совался на их территорию. (Все лучше, чем получить нагоняй за плохо прибранный отсек.) Очень плодотворное влияние на боевой дух! Хоть сплавляй десептиконам график досмотров, мол, в эти дни база неприлично уязвима, приходите. Первые раза три сработает, точно.
Но это все фантазии, а вот Праул, сосредоточенный и злой, прямо перед ним, и Джазз пока не понял, пора ли стремительно отступать. Первому лейтенанту не по статусу панически бегать от тактика – и по совместительству коменданта базы, – но… он умеет очень хорошо прятаться, если захочет!
– С чего ты такой мрачный? – улыбнулся Джазз, надеясь разбавить обстановку.
Как правило он находил с Праулом общий язык, так что всерьез убегать не планировал. Очень важно, чтобы хоть кто-нибудь на базе был въедливым шарком, которого волнует любая мелочь. Иначе здесь творился бы полный бардак.
Ну, а еще Праул был интересным мехом, пусть и с заскоками. Нервная жестикуляция и постоянный чрезмерный контроль над речью придавали ему шарма. И ему ужасно повезло с расцветкой, считал Джазз. Прям-таки единство формы и содержания!
– Инспекция базы выявила многочисленные нарушения, – ответило «единство формы», еще суровее сжав губы.
Он позвал первого лейтенанта, не чтобы тот поумилялся чужому поведению, верно? Надо сосредоточиться и ответить по делу. Вот только… ожидаемые это нарушения, что тут скажешь! Даже плановые проверки их выявляли, а уж внеплановые…
– Вот как? – протянул Джазз. – Близнецы утащили в свой отсек боевого дрона и разбили все стены? У Бластера под платформой контрафактные записи лиловых? Или Бамблби снова спрятал любимого десептикона в шкафу в зале совещаний?
– Верно почти по всем пунктам, но я об этом, – Праул выдернул из-под стола ящик и водрузил его прямо перед Джаззом со зловещей торжественностью. Внутри что-то брякнуло.
С любопытством заглянув внутрь, Джазз обнаружил знакомые магнитные постеры и инфорамки с голографическими картинками в голубоватой цветовой гамме. Урожай Праул собрал изрядный: такого количества собственных пин-ап пиктов Джазз не видел много тысячелетий. У него в студии они закрывали все стены – но когда это было!
В ящике тонкие листы плакатов, намагниченные с одной стороны, пристали друг к другу, превратившись в невнятный кирпич, и из-за них барахлили электронные носители. Но даже мигающие, голограммы сразу вызвали море воспоминаний.
Джазз вытащил из ящика первую попавшуюся инфорамку и усмехнулся. На войне как-то забываешь, чем занимался в мирное время. И вновь увидеть себя в обнимку с трехпанельной электрогитарой…
Он с собой, конечно же, на «Арк» ничего такого не брал. У него почти не сохранилось артефактов от творческой жизни – гитару, которую не трансформируешь, и которая в высоту достает до антенн Оптимуса Прайма, с собой по фронту таскать не будешь, да и вместо музыки приходится писать шпионские коды. Когда-то Джазз подолгу не перезаряжался, потому что на него накатывало вдохновение – или из-за концертов, растягивавшихся на несколько суток, на сколько оперативной памяти хватало. Теперь же они с Оптимусом планировали операции или с Айронхайдом тренировали бойцов помоложе.
В те времена, когда он был известным исполнителем, ему повезло с агентом. Бластер придумал сам образ, смелый и открытый, самую малость распутный, но при этом не пересекающий черту. А Джазз поддержал. Образ полюбился поклонникам, и именно в таком амплуа Джазз выступал на пике карьеры. Голограммы и пикты расходились миллионными тиражами. Мерч был самый разный. Джазз и в рекламе снимался, от музыкальных инструментов до фосфоресцирующей временной краски для брони. И сувенирку выпускал. Но в этой инфорамке был кадр с одной предконцертной фотосессии.
Он стоял полубоком, камера снимала немного снизу, недвусмысленно выделяя в первую очередь белое гладкое бедро и выступающий капот. Глубокая тень скрадывала очертания на заднем плане, но фары томно светились, а одну из них прикрывал гриф. Пальцы лежали на верхней панели, так, будто Джазз ее поглаживал. Он смотрел в кадр и нешироко улыбался, не размыкая губ.
Он положил инфорамку рядом с ящиком, с трудом отодрал от слипшейся стопки плакат, выпущенный лимитированным тиражом вместе с релизом десятого альбома. Продавался только на закрытом концерте для щедрых спонсоров. Джазз на нем стоял, широко расставив ноги, почти наваливаясь на накрененную гитару, опустив правую руку до самой нижней панели, и – по-прежнему глядя в кадр, разумеется – касался губами грифа. Несколько пикселей выпало, но плакат все равно оставался ценнейшим экземпляром.
– Да у тебя теперь самая полная коллекция, Праул! – воскликнул он.
Очевидно, тактик ожидал какой-то другой реакции.
– Ты знал о том, что эти изображения висят буквально в каждом отсеке?
– Нет, это… приятная неожиданность. Я думал, что такой хлам с Кибертрона в спешной эвакуации не вывозили, – он пожал плечами. – Ты хочешь сказать, что все это изъял?
– Разумеется, – четко выговорил Праул.
– Хм. Знаешь, не думаю, что голограммы относятся к тому типу собственности, которой автобот не имеет права обладать…
– Голограммы? Развратные пикты с изображением первого лейтенанта, ты хотел сказать?! – перебил Праул возмущенно.
Джазз расслабленно отмахнулся:
– Да ладно, что в этом развратного?
Он развернул плакат к Праулу и усмехнулся перекошенному фейсплейту. Праулу очень шли эмоции. Он абсолютно точно не осознавал, каким беспомощно милым выглядит, когда бесится. Это не значит, что его не стоит бояться – в бешенстве он превращался в карательную машину, которая десептиконов бы привела в ужас. Но пока Джазз не видел повода для беспокойства.
– Это официальные постеры. Я, кстати, и сейчас так выгляжу, – он развернулся боком к Праулу и прогнулся в спине, положив руку на край капота под левой фарой.
Наверное, если сейчас пшикнуть на Праула освежителем, жидкость зашипит и испарится.
Праул запустил руку в ящик и вытащил еще одну инфорамку. Сунул ее Джаззу в фейсплейт:
– Да ну? Хочешь сказать, это не двусмысленно?! Здесь почти видно…
«Почти видно» там было открытую искру. Разумеется, все провокационные места маскировались или тенью, или инструментом. Но по сиянию, интимно пробивающемуся чуть ниже и чуть выше лежащей на честплейте ладони, ясно было, что артист более чем расположен к зрителю в данный момент.
О, это была спорная съемочная сессия, но Джазз на ней настоял. Ему нравилось позировать, искать край, на котором пора остановиться, иначе искусство превратится в пошлость. У Праула граница явно пролегала раньше…
– Но не видно же, – Джазз перехватил инфорамку. – Знаешь, кстати, это Смоукскрин снял. Он всегда талантливо работал со светом и тенью. Мне нравится, как блики лежат вот здесь, – он провел рукой по бамперу.
Праул подскочил на месте и резко повысил голос:
– Это недопустимо! Я подумать не мог, что ты станешь этому потворствовать!
– Полегче, эй! Эти плакаты висели у каждого второго меха на Кибертроне, когда я был популярен. По-моему, очень мило, что их кто-то сохранил…
– Ты – первый лейтенант, ты практически рука Оптимуса Прайма, и такое – определенно не тот сорт популярности, которым тебе стоит обладать, – голос Праула начал срываться, очевидно, он очень взъелся из-за этих картинок. Он всегда в приказном порядке сообщал другим, что им стоит и не стоит делать, и в этот раз остался верен себе.
– У тебя какие-то проблемы с популярным искусством, – пробормотал Джазз, немного растерянный пылом, с которым на него наезжают.
– Это не искусство! Это даже не кра…
«Ну, давай, солги». Джазз склонил голову набок и приглушил визор. «Давай, солги, что это не красиво!..» Праул смолк на полуслове и бессильно всплеснул руками. Наконец он все-таки подобрал слова:
– Это безнравственно! И даже если когда-то такие картинки были уместны, я точно знаю, что сейчас они используются не как эстетический объект!
По мнению Праула, эстетические объекты наверняка обладали конкретными характеристиками и были пригодны лишь для чего-то одного. И под «точно знаю» явно кроется неприятная (для всех сторон) сцена, когда внезапная проверка настигла несчастного автобота перед плакатом с коннектором наперевес.
Даже неясно, как ему объяснить… Джазз мог бы обидеться за все эти характеристики, превратившие его в какого-то порноактера, хотя пин-ап оставался пусть откровенным, но по-своему трогательно идеализирующим реальность искусством. Вот только на Праула бесполезно обижаться, если не выдвигать встречных аргументов. Он просто не поймет, в чем не прав.
– Ладно. Ладно, предположим! – сказал он. – Жаль тебя огорчать, но не все способны так увлекаться делом, как ты, – он помахал пиктом у Праула перед носом. – Ребятам надо расслабляться, и если уж не всем везет на регулярно вкрашивающихся в них больших десептиконов так, как Бамблби… – он не выдержал и расхохотался. – Я не могу! Слушай, неужели ты серьезно? Разве это не безобидная… мелочь?
– Это порочит твое имя!
– А по-моему, я оквинтенно выгляжу, – парировал он. – Реально, Праул, мне ни разу не жалко…
– Еще раз: автоботы используют их не для украшения отсеков…
Та-ак, ну когда уже до него дойдет? Джазз не знал, откуда почерпнуть столько терпения, чтобы заставить тактика представить себя простым смертным автоботом вдали от родины, ее культуры, песен, голограмм на стенах, тепла, отдыха, шанса на ненапряжную новую компанию… от всего идеального и просто классного?
– Я знаю! – громко и отчетливо произнес он. – Я знаю! Я уже понял! Но зачем, по-твоему, мы с Бластером снимали с меня броню перед съемкой?.. – Праул заткнулся. Похоже, Джазз наконец-то завладел его вниманием. Вот уж поистине непростая аудитория. – Ну, спускают они пару искр, глядя на мой бампер, может быть. И что? Это когда-нибудь мешало нам на миссиях? Мы хорошая команда, и все умеют держать себя в руках, ну, за редким исключением, которое вряд ли интересуется моим бампером, так и что же, мехам теперь нельзя украсить стенку над платформой?
– Могли бы повесить пейзаж! – в отчаянии процедил Праул. Похоже, его аргументы кончились.
– Ты часто теребишь провода, глядя на голый астероид? – добил Джазз. – Или кристаллические деревья тебе больше по…
– Заткнись!
Опа. Оказывается, когда у Праула заканчиваются аргументы, он недвусмысленно переходит в наступление. Сначала он хлопнул ладонью по столу, ломая выложенную инфорамку. Изображение мгновенно погасло. Потом – шарахнулся вперед, взмахивая рукой и выбивая второй пикт из рук Джазза. В следующий миг Праул толкнул его к стене. Джазз влетел в нее дверцами и застыл, потому что тактик не оставил ему пространства для маневра. Все еще можно было перехватить его и бросить об пол, но Джазз не был уверен, что пора драться.
– Рукоприкладство, сэр! – предупредил он, надеясь превратить вспышку гнева Праула в шутку и разойтись.
Но тот не услышал.
– Ты прекрасно понял, что я имею в виду! Абсолютно неприемлемо, чтобы солдаты представляли офицера ставки в… в… эротических фантазиях!
– Ого, – Джазз уставился на палец, застывший прямо у него перед визором. Праул давил ладонью на капот и тыкал ему рукой в лицо. – Ого… Уймись, ты поехал, что ли?.. Отбери хоть все порно, какое выжило, и какое коны отсняли, ты никогда не сможешь влезать мехам в фантазии, Праул. Это – просто изображения. Снятые преимущественно с моего позволения. Там лежит пара пиктов с концерта, на котором вообще-то были запрещены съемки, вот за нее можешь, так и быть, спросить штраф. И перечислить мне. Мой образ – это моя, вернее, наша с Бластером интеллектуальная собственность.
– Я не…
Джазз перехватил его руку и убрал от лица. Сервоприводы заскрипели, но ему удалось заставить Праула немного отстраниться. Пришлось присесть, чтобы капот тактика не расцарапал ему фары, и наклониться, но в целом, хотя бы дверцы больше не выгибались под неестественным углом.
– Это пин-ап, вот и все. Он симпатичный. Он делает перезарядки немного спокойнее и приятнее. Все остальное время мы вымотаны, голодны, растеряны и сражаемся даже не за идею, а за фрагов энергон.
Праул смотрел ему в оптику. Гневно гудел – и яростно мерцал линзами. Уголки губ подергивались, пальцы отведенной в сторону руки сжимались и разжимались. Джазз пытался понять, с чем он борется, и не мог. По какой причине можно так разозлиться из-за чужих фантазий?! Не его же портреты висят по отсекам!..
Наконец Праул отшатнулся. Потер запястье, которое Джазз только теперь отпустил.
– Забирай эту свою интеллектуальную собственность, и чтобы я больше не видел разлагающих пиктов в отсеках солдат, – произнес он с отчетливой ненавистью.
Джазз не почувствовал никакого удовольствия от победы. Только недоумение.
– Ты…
– Бери – и уходи!
– Ты… как будто не знал, что я снимался для плакатов, – надавил Джазз, глядя на профиль Праула, на его упрямо поджатые губы. – Разве ты не все на свете знаешь?
– Я знал, – огрызнулся тот. – Но я надеялся, что это – прошлое, которое не… которое…
– Праул, – Джазз потер нос под краем визора. Из-за близости кое-чьих пальцев там скопилось немного статики. – Сценический образ, которого я придерживался тысячи лет назад, не делает меня легкомысленным сейчас. Просто ты перегнул палку, понимаешь? Знаю, ты не пойдешь на попятную, но через пару месяцев ребята напечатают новых пиктов с электронных архивов, качеством похуже, и… оставь им право на личное пространство. Нельзя так затягивать гайки.
Во взгляде Праула – направленном в сторону – читалась растерянность. Он планировал, что Джазз рассердится и сделает, как он хочет, возьмет пикты и исчезнет, но тактика не сработала. А Джазз тем временем надеялся на перемирие.
– Дело в картинках – или во мне, Праул? – негромко спросил он. – Потому что ты только что меня самого чуть на стену не повесил.
Праул резко обернулся. Сжал денты. Похоже, удар точно в цель, а? Джазз не всегда спешил с выводами, но тут ему хватало наглядных предпосылок. Ох, Праул выбрал какой-то слишком сложный путь…
– Это не важно, – процедил тактик.
– Важно, потому что если ты и дальше собираешься ревновать меня к целой базе, тебе придется придумать, как не вызвать клубок слухов, – Джазз снова улыбнулся, но нешироко, без вызова.
Только что Праул давил изо всех сил на пластины, скрывавшие его искру. Именно их, только слегка раздвинутые, Джазз заслонял на пикте, валявшемся на полу. Искра – самый чувствительный сенсор, и Джазз всегда на него полагался. Благодаря ей вообще работает музыка. Благодаря ей складывается общение. И даже ссоры происходят не без ее участия.
– Что? – заторможенно переспросил Праул. Шлак, точно, он же совсем не понимает намеки.
– Я сказал, если собираешься меня ревновать, придумай легенду получше, – повторил он, и тут Праул сделал это снова. Вцепился в него, толкая в стену, насел так, чтобы подмять под себя. – Полегче, эй!
– Я собирался извиниться, – прорычал Праул.
– Ну, ты затянул с этим, приятель, – Джазз запрокинул голову. – И это не так делается.
Он больше не чувствовал угрозы, да и в первый раз ее как таковой не было; Праул явно не совладал с собой, да, но, если посмотреть отстраненно, это… трогательная вспышка эмоций.
– Ненавижу тебя!
Ага. И цепляешься за бампер. Ненависть-ненависть. Ух.
– Определенно, нет, – ухмыльнулся Джазз. – Шлак, ты пропахал мне проц своими наездами, мог пойти простым путем, как нормальные мехи… повесить мой развратный портрет над столом, чтобы я дога…
Праул встряхнул его, отчаянно застонал сквозь денты и зажал Джаззу рот. Правда, он оказался не готов к тому, что Джазз прикусит его за пальцы, и – на этот раз, ожидаемо – вжался в ответ сильнее, всем корпусом. Дверцы Джазза жалобно проскрипели по стене.
Праул как-то забыл спросить его, против он или нет, однако это в его стиле, ведь это он командует чужими фантазиями! Своим собственным он, очевидно, не хозяин, раз удивляется, что его так легко раскрыли. И долго он собирался чахнуть над пин-апом?
Вот было бы неловко, если бы Джазз оказался против. Пришлось бы отправлять Праула к Рэтчету, чтобы руки ему обратно приваривал. Но ему повезло. Поэтому вместо драки Джазз закинул ногу ему на пояс и притерся бедром. Благо Праул прямой, как столб. Будто гитару обнимаешь.
– Я припомню тебе чуть позже, – пообещал Джазз негромко и пояснил: – То, что тебе не нравятся мои пикты.
– Мне нравятся твои фраговы пикты, – с дрожью в голосе сообщил Праул, вентилируя ему в рот через ладонь. – Мне нравятся твои фраговы пикты, мне нравишься ты, мне…
– Е-мое, – донесся голос сбоку.
Праул в такой панике отскочил, что чуть не сбил со стола ящик. Смоукскрин замер в дверном проеме, и Джазз вспомнил, что не запер кабинет. А с чего бы ему вообще запирать чужой кабинет? Он даже не рассчитывал, что его в итоге припрут к стене, да еще и в таком фигуральном смысле!
– Что?! – рявкнул на него Праул, агрессивно вздергивая дверцы.
– Д-десептиконы, – доложил тот. – Ты по комлинку не…
Несколько немых движений губ подсказали Джаззу, что тактик сейчас не найдет слов. Ни для приказа, ни для чего бы то ни было еще.
– Хм-м, пора мобилизоваться! Потом закончим с э-э-э… этим делом! – Джазз подмигнул краем визора тактику, скользнул к дверям, схватил Смоукскрина за плечи и выволок из кабинета раньше, чем Праул начал кидаться в незваного гостя срамными картинками.
Ничего. Праул быстро отойдет и сосредоточится на обороне, у него никогда с этим проблем не было. Ему полезно будет отвлечься. Атаки десептиконов обычно недолгие, потом какое-то время придется разбираться с дырами в стенах и всяким таким, так что они оба будут заняты. Если что, у Праула остался целый ящик пин-ап плакатов…
– Обойдись без вирусной рассылки, – попросил Джазз Смоукскрина шепотом.
– Ну, упс, – ответил тот и развел руками. – Но я наложил маскирующие фильтры на… я даже не знаю, кто это был с тобой…
Джазз с укором посмотрел на него, прыснул, и они разделились – один помчался к Оптимусу Прайму, а другой в оружейную.

@темы: G - PG-13, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, ГЛАВЫ, Текст, Глава 2

---

[Lord Galvatron]

Название: Толковый ученик. Часть 1.
Автор: Lord Galvatron
Форма: фотосет,крафт, 9 фото
Персонажи: Хук\Нокаут
Вселенная: AU, кроссовер TFP и G1
Рейтинг: PG-13
Категория: слэш
Примечание: декорации, свет, крафт и фигурки  Nueteki, так же ей огромное нечеловеческое спасибо за упорос, компанию и вообще.
Ученичок как всегда нарывался, нарывался и таки нарвался, но как обычно того, чего очень хотелось, не заслужил

@темы: Визуал, Крафт, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ

---

РИАльнА про культуру -)

[tf.resort]

Название: Тяга к прекрасному
Автор: tf.resort
Размер: мини, 1 090 слов
Персонажи: Мегатрон, Оптимус Прайм, Праул, Джазз, Старскрим, Саундвейв, Бластер, ОМП.
Вселенная: все понемногу
Категория: джен
Жанр: юмор, стеб, дружба, романтика, AU
Рейтинг: G



Они сидели по разные стороны и смотрели друг на друга. Противники. Враги. Многолетние соперники, никогда бы не севшие за стол переговоров, если бы не…

– Мы собрались, господа, чтобы обсудить пренеприятное известие, – хмуро сообщил Праул. – К нам летит ревизор Межгалактического совета.

– Тоже мне неприятность, – хмыкнул Мегатрон. – Какую опасность для нас представляет это головоногое?

– Он рептилоид, – поправил Оптимус. – Но это не главное. Главное – причина его визита.

– Санкции, – сказал Праул таким противным голосом, что Мегатрону захотелось свернуть ему шеврон в трубочку. – Они ввели запрет на добычу энергона на планетах других солнечных систем из-за нашей политической неблагонадежности. Ресурсы Кибертрона исчерпаны. И, насколько я знаю, десептиконы также испытывают серьезную нехватку топлива.

– Ближе к делу, – процедил Оллмайти.

– Ближе некуда, – вклинился Джазз. – Он летит посмотреть на нас. Типа, гуманно сначала составить мнение о механоидной расе на месте, а уж потом вынести вердикт: можно нам дать топливную соску или закрутить кран, чтобы мы выпали в стазис от голода. Думаю, вы тоже узнавали, что ему надо.

Мегатрон покосился на связиста.

– Саундвейв: подтверждение, – сказал тот. – Информация: цель ревизии – дать заключение не только об интеллектуальном, но и морально-этическом уровне жителей Кибертрона.

– О, начались рассуждения на высокие темы, – заявил Старскрим, изящно покачивая ногой. – Ну, раз инициаторы встречи – наши многоуважаемые колесные (тут его голос прямо-таки истек ядом), может, они и внесут первое предложение, как решить проблему? С позволения моего Лидера, так сказать.

– Может, и внесут, – не менее язвительно усмехнулся Джазз. – Быть первыми нам не впервой.

– Ах, ты! – взвился сикер, но Мегатрон ощутимо прихватил его за крыло.

– Я сказал, ближе к делу, – угрожающе повторил он.

– Если ближе к делу, то нам надо выработать совместный план, – поспешил вступить Оптимус. – Такой, который поможет произвести на ревизора нужное нам положительное впечатление. Мы должны показать себя расой, способной не только к разрушению, но и к созиданию.

– Так-так, – прищурился Мегатрон. – И что же ты хочешь совместно… построить?

– Ничего, – обезоруживающе улыбнулся Оптимус, и у Мегатрона что-то внезапно дрогнуло в Искре. Прайм улыбался так, как еще давно, до войны: доброжелательно, без малейшей насмешки над собеседником, понимающе и искренне. Так, пока не случилось то, что случилось после. – Я ничего не предлагаю построить, у нас на это нет времени. Но есть другой путь. Раса, способная к созиданию, не только строит. Она создает произведения искусства. И они не обязательно будут из металла или бетона.

– Я уже есть произведение искусства, – фыркнул неугомонный авиакоммандер, но Мегатрон еще раз прихватил его за крыло. Гораздо сильнее. Сикер понял, раздраженно засопел вентиляцией и заткнулся.

– Я слушаю, – императорским тоном изрек Оллмайти.

– Мы предлагаем устроить творческий вечер, – сказал Прайм. – Без призов, без присуждения мест. Просто дать каждому, чья Искра еще не очерствела, проявить себя не как воина-разрушителя, а как творца. Например, поэта. Мне кажется, что ревизор, ставший свидетелем такого события, не станет считать нас существами, склонными исключительно к агрессии.

Мегатрон задумался. В работающем процессоре Прайму не откажешь. Рифмоплетство – самый простой способ. Получается дешево и сердито. Да и сам он в молодости поэзии был не чужд. Что может быть лучше, чем вставить пару строф в зажигательную революционную речь? Да, были времена!

– Согласен, – ответил он и решил, что лично займется стихотворным образованием подчиненных. – Не знаю, сколько у вас осталось в живых поэтов, но, думаю, немного. Поэтому надо провести для всех хотя бы поверхностный лизбез, как надо писать стихи.

И участники совещания разошлись по фракциям, чтобы нести разумное, доброе, вечное.

Как было с поэтическими способностями у автоботов, Мегатрон не выяснял, а вот собственные подчиненные его в этом плане не порадовали. Эстетика разрушения была им понятна, а вот дактили, ямбы и хореи воспринимались как матерная брань. А терпение у Мегатрона было не безграничным.

***

– …Повторяю последний раз! – рявкнул Оллмайти и так влупил указкой по столу, что у слушателей антенны втянулись в шлемы сами собой. – Несколько слогов, объединенных ритмическим ударением, – это стопа! Размер – это порядок, в котором размещаются ударные и безударные слоги! Про рифму я уже говорил. Если ударение падает на последний слог, то это ботская рифма. Если на предпоследний – фемская! Кто умный – тот все записал, кто не умный – пусть пеняет на себя! Чтобы к завтрашнему дню все у всех было готово! Вопросы есть?

У аудитории, не желавшей познакомиться с указкой поближе, вопросов не было. Но молчаливому согласию Мегатрон не доверял, а потому приказал связисту слегка пошпионить за новоиспеченными мастерами художественного слова.

Поэтому Саундвейв ходил по коридорам, выкрутив датчики на максимум, и прислушивался к бурно протекавшим за дверями сокомандников творческим процессам.

У конструктиконов все вроде бы шло нормально:

Рихтовка! Сколько в этом слове
Для Искры робота слилось!
Но газосварка наготове,
Как новой будет полуось!

У стантиконов, судя по покосившейся двери, поэзия частично смешалась с дракой, но сейчас все было на мази:

Мы автоботов не пинаем,
Но в нас силен страстей накал –
Ведь мы процессоры ломаем:
С чем срифмовать карданный вал?

У летучек все было предсказуемо:

Над равниной ржавой моря гордо реет белый сикер…

Даже шеф решил тряхнуть стариной и порадовал второго зама ностальгическим бормотанием:

Сижу за решеткой в забое сыром,
Вскормленный в неволе, махаю кайлом.

На первый взгляд, все шло неплохо, и Саундвейв занялся своим заданием – думать над музыкальным сопровождением для «поэтов».

***

Но все-таки автоботы их опередили. Безоговорочными звездами вечера стали Джазз и Бластер. Диверсант перебирал струны гитары, его негромкий мягкий бэк-вокал входил прямо в Искры слушателей, а автоботский связист хорошо поставленным голосом выпевал со сцены проникновенные строки:

Я повстречал тебя в промзоне,
Где ты, отъехав от ворот,
Слил отработку на газоне
(А он один на весь завод!)

И что-то сразу защемило
В груди, в районе вентсистем.
Ах, что тогда со мною было!
А нынче мы уже не те,

А нынче мы бросаем бомбы
С орбиты вниз, на города,
Живем в бетонных катакомбах.
Куда мы катимся, куда?

Мой милый друг! Поверишь, право,
Я беспокоюсь о тебе.
Исчезли юные забавы
В тупой, бессмысленной борьбе.

Сегодня я овеян славой
И на честплейте ордена,
Но всю проводку измотала
Межфракционная война.

Мечтаю, чтоб мы стали ближе
И Искра екает, пока
В пылу сраженья не увижу
Твой визор, треснувший слегка.

Расслабленная аудитория проникалась и вздыхала. Многие, вспомнив чудесное мирное время, вытирали выступивший омыватель платочками и косились на Саундвейва, у которого даже маска горела румянцем смущения.
Ревизор, оказавшийся помесью змеи и дракона, был в восторге и доверительно урчал лидерам о том, какие, оказывается, механоиды тонко организованные натуры и как сильна в них тяга к прекрасному. Надо, надо не только дать трансформерам разрешение на добычу, но и оказать другое содействие. Он уже связался с Галактическим советом, в ближайшее время прилетит еще комиссия по определению размеров гуманитарной помощи и проч., и проч., и проч.

«Еще одна комиссия?» – подумал Мегатрон и посмотрел на Прайма. Тот развел руками, но, в общем-то, выглядел довольным, пацифист шлаков. Ну ладно, решил Оллмайти, гуманитарная помощь тоже не помешает.

А повоевать можно будет и после. Когда-нибудь потом.

@темы: G - PG-13, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст, Глава 2

---

Хулиганство - 2

[rc2204]

Название: Так сложились звёзды
Автор: rc2204
Размер: драббл, 740 слов
Пейринг/Персонажи: Рэтчет, Уилджек, Агент Фоулер/Джун Дарби
Вселенная: TFP
Категория: джен
Жанр: юмор, дружба, романтика, лёгкое AU
Рейтинг: R
Предупреждения: элементы гета, возможно OOC
Краткое содержание: О нецелевом использовании командирского звездолёта или откуда берутся грязные слухи.
Примечание: автор не виноват, они сами напросились.
События происходят в конце серии 3-09 "Эволюция" после взрыва лаборатории Шоквейва и боя с Предакингом, немного в другом порядке, но без последствий.

Всё те же и звездолёт )

Оптимус Прайм тяжело прогнал воздух по вентиляции, глядя на грубый протез, заменивший его заместителю правую руку.
- Ультра Магнус останется в ремблоке, - сообщил Рэтчет. - Ему нужен отдых и медицинское наблюдение.
Доктор собрал инструменты и намеревался заняться вторым пострадавшим, но внезапно не обнаружил его на привычном месте, хотя ещё совсем недавно Уилджек протирал бампером соседнюю платформу, обмениваясь любезностями с Арси.
- Ну и где этот самурай недовинченный? - после сложной операции врачу не хватало только игры в догонялки с рэкером по всей базе.
На вызовы тот не отвечал, но, судя по сигналу, находился поблизости, и медик догадывался, где он может быть.

Звездолёт Ультра Магнуса стоял под масксеткой за ангаром. Сквозь остекление кабины пробивался слабый свет. Аппарель не была заблокирована, и Рэтчет смог подняться внутрь.
Доктор не ошибся, обнаружив Уилджека свернувшимся на откидной ремплатформе лицом к стене. Трёхцветный шлакодел подключился кабелями к системам поддержки и ушёл в себя.
- Никакого уважения к профессии врача! - проворчал медбот, изучая данные с диагностического терминала и недовольно хмурясь.
Вся злость куда-то пропала. Он попытался аккуратно развернуть гонщика, за что был немедленно послан наболт.
- Отвали, я офф, - для меха, которого принудительно выдернули из режима саморемонта, автоответ был ещё предельно вежливым.
- Такими темпами ты не скоро восстановишься. Я могу вернуть тебя в строй за пару часов, - когда было нужно, Рэтчет умел убеждать.
Разрушитель наконец-то шевельнулся и активировал оптику.
- А, это ты, док? Нашёл-таки. Я надеялся, про меня забыли.
То, что Джеки не буянил, было уже хорошо, и врач даже пропустил неуставное обращение.
- Знакомая тактика: на базе прикинуться героем, а отлежаться где-нибудь подальше от посторонних глаз, - презрительно фыркнул он.
- У Магнуса тут целый звездолёт, и даже медоборудование есть, - возразил рэкер. - Почему бы не воспользоваться, пока никого нет дома?
Если не считать потерянной конечности, Уилджеку досталось от предакона не меньше, чем его командиру, и лишь инженерные навыки позволили гонщику привести себя в относительный порядок, пока Оптимус буксировал их из уничтоженной лаборатории Шоквейва на базу.
- Капитан, в отличие от тебя, прислушивается к рекомендациям врача, - заметил Рэтчет.
- Я в состоянии позаботиться о себе сам, - ответил разрушитель и замолчал. Только вентиляцией зашумел сильнее.
Это не ускользнуло от внимания медика:
- Так и будешь терпеть, как у десептиконов на допросе?
- Забей, - отмахнулся Уилджек.
В ответ старый ворчун так затейливо выругался, что рэкер даже заслушался. Впрочем, новых выражений он не узнал и на основании этого сделал вывод, что жить будет.

На пустыню опустилась звёздная ночь. Не темнота, скорее, сумерки. Небо над горами светилось золотом, а выше переходило в густую синеву, усеянную мерцающими серебристыми точками.
Уильям Фоулер поправил галстук, развернул плечи и втянул животик. В одной руке он держал корзинку с шампанским и конфетами, а под мышкой другой — цветы.
Агент и не думал, что на военной базе окажется так сложно достать букет. Не гвоздики, не маки, а настоящие цветы. Да и местным благородным напиткам, которыми в случае необходимости можно было заправить танк, пришлось поискать менее доступную альтернативу.
Мисс Дарби в бежевой кофточке и зелёных брюках спрыгнула с подножки медицинского фургона. Она и в повседневной одежде выглядела так, как будто не успела переодеться после дежурства, а запах медикаментов пробивался даже сквозь духи. В былые времена от больничных ароматов у Фоулера сразу сводило зубы, но сейчас они казались ему приятными. Агент подошёл ближе и обнял медсестру за талию.

Тишину на корабле Ультра Магнуса нарушал лишь негромкий треск лазерной сварки. Двое кибертронцев уже несколько минут фиксировали движение по периметру, пока что на безопасном расстоянии. Рейнджер со своей спутницей нарезал вокруг звездолёта уже третий круг, медленно, но верно приближаясь к летательному аппарату.
Голоса снаружи стали громче.
- Там внутри никого нет, капитан Магнус в ремонте, - агент Фоулер незаметно нащупал в кармане бумажку с кодом.
- Но его корабль — не самое подходящее место...
- Да брось! Однажды мне пришлось заниматься этим в танковом музее, прямо в боевом отделении "Центуриона"!
Джун совершенно по-автоботски фыркнула и рассмеялась:
- У вас, военных, странные представления о романтике.
Рэтчет замер, прислушиваясь.
- Аккуратнее, ты мне проводку сожжешь! - зашипел рэкер.
- А ты не вертись на платформе, - проворчал медбот, отдергивая паяльник.
Снизу донеслись звуки вводимого кода и лязг пришедших в движение механизмов рампы.
- Док, твою ж мать! И что теперь делаем? - запаниковал Уилджек.
- Ничего. Спокойно жгём проводку.
- Как скажешь, Солнышко! - мстительно ответил разрушитель, заметив возникшую на горизонте парочку.
- Мы не вовремя, да? - медсестра и рейнджер смущённо попятились к выходу.
- Простите, что помешали, - извинился Рэтчет.
Захлопнув броню, Джеки кубарем скатился на пол, трансформировался и вылетел в открывшийся проём. Врач едва успел подхватить свой паяльник, пока его не сплющило сложившейся платформой:
- Вернись! Я ещё не закончил!

P. S. Утром следующего дня Ультра Магнус был весьма удивлён, обнаружив в кресле пилота забытый букет.

Традиционный арт

Вопрос к читателям: может быть, кто-то знает, есть ли у этого звездолёта имя?

@темы: R - NC-21, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ, Текст

---

[Messerschmitt Bf.109G]

Название: 35. Обратный отсчет
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: анимированный коллаж
Вселенная: фильмы
Категория: джен
Рейтинг: G – PG-13
Исходники: фильм, футажи космоса
Предупреждения: гиф-банеры тяжелые (ок 40 мб), 2 штуки, код на всякий пожарный

<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2149338/11.gif" width="570px;" border="0" alt="">

<img src="http://www.yapfiles.ru/files/2149515/13.gif" width="570px;" border="0" alt="">

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ

---

... А также добавим девушек ;)

[tf.resort]

Название: Девушка по очереди
Автор: tf.resort
Размер: мини, 2 100 слов
Пейринг/Персонажи: Автоботы/Ультра Магнус, Родимус Прайм, Персептор, Ранг, Дрифт.
Вселенная: IDW, МТМТЕ, Lost Light
Категория: слэш
Жанр: AU, романтика, юмор, стеб
Рейтинг: RG-13
Предупреждение: групповой секс (точнее, его самое начало )
Примечание: Идея про девушек, которая меня переклинила, принадлежит автору BG2128506 с Книги Фанфиков. Согласие автора идеи получено. Данный текст публикуется впервые.


Скука. Двигатель прогресса и его же тормоз.
Отупляющее начало и при этом – роскошь, потому что скучают те, у кого чего-то в избытке. Ощущение бездействия, парадоксально толкающее на поступки – обдуманные и необдуманные. Любые. Лишь бы что-нибудь как-нибудь изменилось.
Испытание не для слабаков, потому что бороться со скукой – занятие не из легких: ты ее победишь, а она возвращается снова и снова. Пусть не врут те, кто говорит, что им никогда не бывает скучно. Кому-то чаще, кому-то реже, но скучно бывает всем. Особенно существам, живущим миллионы лет. А может быть и больше, если для замены изношенных деталей есть новые и никто регулярно не отстреливает что-то очень важное во время войны.

Одна скучающая Искра тиха и безобидна (конечно, если снято тяжелое вооружение), но двести скучающих Искр – это уже взрывоопасно.

Так что «Лост Лайт» был, по существу, бомбой замедленного действия, потому что в его замкнутом пространстве существовала пара сотен меха, которым надо было чем-то заниматься, а заниматься было особо нечем. Это только белковые букашки в своих комиксах рисуют приключения на каждой странице, но что с них взять? Разве может раса, не освоившая даже своей солнечной системы, иметь представление о том, как течет время на корабле, чей путь – миллионы парсеков – начался давным-давно, но даже не приблизился к завершению?

В общем, жизнь на «Лост Лайте» была скучной. Конечно, были аварии, искроеды, стычки с врагами, перестрелки и провалы в иные измерения, но эти будоражащие события растворялись в море скуки, как растворяется в кислоте старый ржавый болт.
Первыми пали самые активные – такие, как Вирль. Они цеплялись к более спокойным по поводу и без, устраивали потасовки и нарывались на разные неприятности. Беда была в том, что теперь единственной неприятностью, на которую можно было нарваться, был добропорядочный Ультра Магнус, боровшийся за дисциплину и порядок, щедро раздававший хулиганам наряды вне очереди или сажавший их на гауптвахту. Но даже его терпение подходило к концу.
Поэтому когда к Рангу пришел сам первый помощник и, трогательно смущаясь, признался, что вместо привычного и успокаивающего чтения Кодекса автоботов ему хочется кого-нибудь хорошенько отпинать – да хоть того же Вирля, стало ясно, что вопрос не просто стоит ребром, а выпирает всеми частями эндоскелета.

Все устали скучать. Всем хотелось разнообразия. А что разнообразит актив лучше, чем какой-нибудь праздник? Но День Интерфейса уже прошел, до других дат было далеко, поэтому решено было обратиться к опыту чужих культур. Кто знает, может быть, получится что-то взять у других рас и высадить на благодатную трансформерскую почву? Но то ли период был неудачный, то ли еще что, только из всех известных праздников в Галактике на ближайшие циклы выпадала едва ли пара десятков, да и из тех выбрать было особо нечего.

Праздник сплетающихся тычинок с планеты Ботания отпадал сразу. Сами ботаны были существами хоть и симпатичными, но субтильными, плюс любили бесконечно длящиеся парные танцы, в которых партнера нельзя было касаться никак иначе, чем этими фрагнутыми тычинками. К тому же по обязательной традиции каждый, косящий под ботана, должен был носить на носу здоровые толстолинзовые очки. А механоиды в массе своей были парнями крепкими, на хлюпиков с тычинками не смахивали ничуть да и к очкам питали чувства сугубо утилитарные: одно дело, если это снайперская оптика или визор с расширенным диапазоном восприятия, а навешивать мешающую штуку на нос для чего?

День соединения усиков очень напоминал обычное интерфейсное путанье проводами, а потому новинкой не воспринимался.

Месяц любования звездами в полночном небе – любимый праздник медуз с планеты Горгона – вызывал у экипажа, на эти звезды насмотревшегося по самое не могу, лютую аллергию.

А вот земное 8 Марта, когда всех человеческих самок поздравляли просто потому, что они самки, дарили им подарки и преподносили приятные сюрпризы, было занятным и интригующим. Прежде всего, тем, что в этот день даже посторонние индивиды обращались к виновницам торжества со странным словом «девушка». Это понятие следовало разъяснить, чем и занялись от скуки лучшие корабельные умы.

– Кто такая девушка, если разобраться? – разглагольствовал Персептор, подняв палец кверху. – С точки зрения двуполой физиологии, это принимающая особь, готовая к спариванию, но еще не воспроизводившая себе подобных. Но нам известны случаи, что словом «девушка» называют и более зрелых объектов. Это происходит в ситуациях, когда адресату хотят сказать комплимент, или он по меркам красоты белковых хорошо выглядит. Значит, «девушка» – это понятие не только физиологическое, но и психологическое. И эстетическое. Возможно, получится провести интересные параллели с нашей расой…

– Ты хочешь сказать, что наши феммы похожи на девушек? – уточнил Ранг.

– Вряд ли, – заметил Брэйнсторм. – Феммы так же, как и боты, могут себя апгрейдить и навешивать передающее оборудование. Помните Арси?

Арси помнили все – еще бы ее не помнить! История про нее и Спрингера долго не сходила у всех с глоссы. Бравый рекер долго добивался взаимности от розового чуда, а когда добился, то его ждал сюрприз – джамп-система ничуть не меньше его собственной. К тому же выяснилось, что фемма предпочитает исключительно ведущую роль, и теперь трехрежимника самого катали и в порты, и рот, и даже в технические разъемы.

Были, конечно, еще Наутика и Велосити. Но одна – технический гений, а другая – врач-ремонтник. Страшно подумать, что они могли себе установить, поэтому желающих отнестись к ним как к «девушкам» не нашлось. В конце концов, риск должен быть делом благородным, а не неблагодарным. Так что вопрос с феммами был какой-то неперспективный и консилиум зашел в тупик.
С одной стороны, выходило, что девушки и механоиды – понятия несочетаемые. Так же, как ржавчина и полировка. А с другой – что сочетаемые и даже очень. Была у каждого трансформера приемная система? Была. Готовы ли они были к спариванию? А как же! Внешний вид? Нет проблем! У каждого мода, собранного или выкованного, была своя эстетика, а должный уход за собой делал экстерьер еще лучше. Молодость? Смешной вопрос. Критерии юности-старости были для механоидов весьма относительными, а потрепанный корпус можно заменить на сверкающий новый. Были ли среди трансформеров воспроизводившие себе подобных или иначе – рожавшие? Хвала Праймасу, ни одного. Корпуса кибертронцев чисто технически не были к этому приспособлены. Пусть белковые пишут в своих смешных рассказиках о каком-то «заискрении» и «бэтах» (мечтать никому не вредно!), но против истины не попрешь. Въедливый Персептор, правда, пытался встрять с рассуждениями об андрогинности железной расы, но ему напомнили, что в данной задаче надо выбирать из двух: либо «девушка», либо нет. Так что, если временно не учитывать передающую систему, девушек среди трансформеров было хоть отбавляй.

Это было уже что-то, и участники консилиума донесли свои соображения до высшего командования. Командование радостно подпрыгнуло в кресле и с энтузиазмом принялось развивать идею.

– Здорово! Подарки и приятные сюрпризы – то, что надо. Ну, там дождь из крии или массаж в масляной ванне… Тут уж не до скуки, – вдохновенно вещал Родимус. – Давайте подадим всем пример со стороны офицерского состава! Будешь первой девушкой? – тут капитанский палец указал на Дрифта.

Хотя мечнику уже нечего было терять в своей репутации после слухов, что ходили про него и Турмоила, быть первой девушкой в истории «Лост Лайта» ему не улыбалось. Прилипнет еще кликуха, не отвяжешься. И тут его осенило.

– Одной девушки на весь экипаж мало, – заметил он. – Лучше, если их будет несколько. А чтобы не было вопросов, можно бросить жребий, кто будет кем. А потом поменяться местами.

– Ну и отлично! – судя по разгоревшейся оптике, мысль Родимусу понравилась. – Значит, будем девушками по очереди. Объявляю общее собрание. Будем полагаться на генератор случайных чисел.

– А потом будем дружно хоронить даже намеки на субординацию? Я против, – мрачно сказал Ультра Магнус. – У меня есть серьезные сомнения насчет того, как будут выполняться приказы капитана, побывавшего по жребию чьей-то девушкой.

– Да я и не собираюсь участвовать, – ухмыляясь, заметил Родимус. – Со стороны наблюдать тоже прикольно. Но участие остальных обязательно. Надо быть ближе к народу, налаживать позитивные контакты или что там еще говорил Рунг. Или Ринг? А, неважно. Ну же, расслабься, большой М! Мы даже введем правило, чтобы после праздника никаких намеков или непослушания на основе произошедшего.

– Ты хочешь сказать, что еще будет что-то происходить? Мне кажется, или ты намекаешь на действия интимного характера? – еще более мрачно уточнил Магнус.

Но, несмотря на здравомыслие и аргументы первого помощника, Родимуса было уже не свернуть. После долгих споров было решено, что если это «что-то» и произойдет, то только с согласия «девушки», которая, если ее все будет устраивать, не станет сопротивляться, стрелять и чесать кулаки о поклонников. Это тоже стало обязательным условием.

***

Ажиотаж накануне праздника девушек был огромным. Все было интригующе, но при этом просто: в корабельный ИскИн загрузили список имен, и через краткое время путем случайного отбора была определена первая группа «девушек». Все прочие становились ухажерами и в таком же произвольном порядке делились на группы по числу избранных. А перечень подарков, сюрпризов и прочих знаков внимания составили на основе традиций кибертронской и земной культур.
Список девушек первой очереди был вывешен на стене бара Сверва. Остальное – какие будут поклонники у каждой виновницы торжества и что за сюрпризы они приготовят – оставалось для девушек тайной.

На «Лост Лайте» наступили чудесные времена. Сколько было сказано комплиментов, сколько подарено проволочных цветочков, сколько произнесено ласковых признаний, сколько слопано разных, припасенных заранее сладостей! Кому-то из девушек выпадал романтический вечер при свечах, кому-то – ложе из лепестков роз. И неважно, что роз на «Лост Лайте» сроду не водилось. Это был вызов смекалке и умению находить решение даже в самых сложных ситуациях. Никаких «Эй, бро, подвинь свой ржавый бампер, здесь мое место!», никаких шуточных тумаков по шлему или по-дружески разлитого на платформе клея. Поклонники старались перещеголять друг друга, а девушкам неожиданно понравилось быть милыми, скромными и очаровательными. Ранг проводил деликатные опросы, кому и чего хотелось бы еще добавить к празднику. Ультра Магнус наконец-то вздохнул спокойно.

Его блаженство продлилось недолго.

***

– А знаешь, кто у нас самый востребованный? – хихикая, однажды спросил Родимус. Он сидел, закинув одну ногу на ручку кресла, и изучал данные опроса, предоставленные Рангом.

– Кто? – сказал Магнус, Искрой чувствуя неладное и пытаясь не смотреть на провокационную капитанскую позу.

– Ты! – Родимус прямо излучал радость. – Видеть тебя своей девушкой мечтает 90 процентов экипажа! Ну, сам подумай: при обычных обстоятельствах у них нет никаких шансов подкатить к такому большому парню, а тут счастливый случай, тем более, если ты будешь не против! И обрати внимание, что Кодексу автоботов это не противоречит.

– Знаю, что не противоречит, – кисло ответил Магнус, но все же уточнил: – С чего бы ты решил меня так обрадовать?

– Как с чего? – удивился Родимус. – Ты что, не читал новый список? Поздравляю, Большой М, ты теперь в списке девушек! Да не делай такое лицо! Все будет класс. Я даже нарушу ради тебя правила и скажу, что тебя ожидает… – тут капитан таинственно понизил голос. – Неожиданное и романтическое похищение!

Не успел осчастливленный новостями первый помощник отойти от двери капитанской каюты, как появился Сверв. Ринувшись на оторопевшего Магнуса как голодный турболисенок на энергоновый леденец, бармен припал к его ногам, но почти сразу же вскочил, чмокнул куда-то в район бронетрусов и умчался. Жертва внезапных ухаживаний подняла ногу и в ступоре уставилась на обвивавший коленный шарнир металлический браслет из причудливых глифов, сплетавшихся во фразу «Любовь до дезактива». Провентилировав, Магнус решил сначала успокоиться, а потом обдумать ситуацию на нормальный процессор в своей кварте, но не тут-то было. Родная прежде аскетичная каюта встретила его развешанными под потолком мягко переливающимися гирляндами, возле терминала громоздилась куча коробок и коробочек с подарками, а на платформе игриво были разложены разноцветные бантики.

Стравив пар, Магнус повернул назад в коридор, где через пару шагов на него обрушился водопад из ароматизированных блесток, которые сразу прилипли к броне там, где надо и не надо, и не успел он отплеваться, как сверху упало огромное полотно изолетика.

– Давай, заваливай его! – просипел кто-то сбоку.

Откуда-то взявшиеся шустрые руки схватили ткань, дотянули до супинаторов и дернули так, что солидный первый помощник с не менее солидным грохотом растянулся посреди коридора.

– А теперь тащи! – скомандовал сиплый. – Раз, два! Взяли!

– Нишлака ты умный! – шипели с другой стороны. – Попробуй, потащи такого здорового! Я ж тебе не тягач или там шаттл!

Кто-то посетовал на отсутствие передвижной платформы из медбэя, но после короткой дискуссии было решено, что тогда особой романтики не будет.
Похитители пыхтели, старались, но надолго стараний не хватило, и уволочь оторопевшего Магнуса удалось недалеко – в боковое ответвление центрального коридора.

– Не, я пас! – сказал кто-то. – Сервоприводы сейчас лопнут. Давайте здесь – чем не романтика?

– Давайте! – поддержал кто-то – явно главарь банды. – Он вроде не сопротивляется, так что все по правилам. Переходник где? Сначала подключаемся, а потом уж в него… Только действуем организованно!

А вот организованность первому помощнику была по Искре. И чувствуя, как в промежности организованно шарит множество жадных рук, а потом в порт не менее организованно вставляют что-то очень большое – о-о-о! – как раз того самого, нужного размера, он подумал: «Правила есть правила», – и расслабился. Первый разряд прокатился по системам и с лихвой вернулся к застонавшим похитителям. В конце концов, быть девушкой, возможно, даже приятно.

@темы: G - PG-13, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст, Глава 2

---

Вроде как такое хулиганство тоже можно

[Nueteki]

Специально для Судья Бредд, Diana Vert и всех остальных, следящих за Андреями - немного упороса))

Название: Сага об Андрее
Автор: Nueteki
Форма: мемы с полупирожками
Персонажи: Трепан и иже с ним
Вселенная: комиксы IDW
Категория: джен, преслэш
Количество: 10+бонус
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: сплошной пейнт
Примечание: все началось с этого мема

+10

+ бонус, фанатская версия с хэппи-эндом:

@темы: G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, Неформат