[Insignia Wars]

Долгожданные баллы за Главу 4 уже здесь!
Большое спасибо вам за терпение, дорогие друзья!

По традиции, если вдруг по каким-то причинам мы не усмотрели за какой-то из работ, дайте нам знать.

Аксель Ларин*	Привет из прошлого	20
tf.resort*	Цветовые галлюцинации История одного трофея Романтика, или Как победить шизофрению Осколок тайны (2 глава работы "Бот-ворюга") Простая разгадка	10 10 10 10 10
rc2204*	ГТО Нелюдимая (True Sorcerer)	10 15
/Melissa/*	Затишье Точка фокусировки	10 15
Aksalin*	Немного тепла и нежности История одного отпуска	10 20
Messerschmitt Bf.109G*	Фотография 9/12... (с) Правильные плакаты для автобазы секретные порошки Лишь только миг... Да здравствует Лето или Пора в отпуск!	10 15 4 10 15
Плющ_Ядовитый*	— Приходи прощаться. И оставайся...	10
	Количество основных баллов за Главу	214
	Бонус за полностью выполненное задание Главы	35
	Общее количество баллов за Главу 4	249
Nueteki*	Никто не хочет забрать меня с гонок замуж?) Trans~Hoards	10 15
Lord Galvatron	В поисках Повелителя Выживший	10 15
Diana Vert*	Ничего особенного На закате эпохи Combiner farce 2 За стеной	10 15 10 10
Helium-3*	Маленькие веселые секретки.	10
	Количество основных баллов за Главу	105
	Бонус за полностью выполненное задание Главы	15
	Общее количество баллов за Главу 4	120
ЛИЧНЫЕ БАЛЛЫ
tf.resort		38
Nueteki		36
Messerschmitt Bf.109G		29
Diana Vert		24
Lord Galvatron		18
Гил, кот из подворотни		13
rc2204		9
Полосатый Фредерик		5
Ladena		4
Melissa		4
Аксель Ларин		2
Aksalin		1
Catinka		1
Плющ_Ядовитый		1

В этот раз автоботы здорово перегнали десептиконов, и Битва становится все интереснее!
Удачи и вдохновения всем вам!

@темы: Оргпост, Глава 4, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Баллы

---

каждый кинк - чей-то сквик ;)

[Aksalin]

Название: slave!mirage verse
Автор: razordragonfly, razordragonfly.livejournal.com/1767.html, запрос отправлен
Переводчик: Aksalin
Размер: миди, 5199 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Тандеркрэкер/Мираж, Скайварп/Мираж
Вселенная: G1
Категория: слэш
Жанр: AU, PWP, психология, даркфик
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: насилие, юст, насильственная перепрошивка
Краткое содержание: Мираж приходит в себя на "Немезисе" и узнает, что Тандеркрэкер решил сделать из него интерфейс-игрушку.
Примечание: перевод с английского. На анонимном кинк-фесте в англофандоме было обсуждение теории, согласно которой функционализм так врос в психику трансформеров, что потеря деталей меняет личность; текст ничего в этой теории не развил, но погладил мне кинки.


Мираж приходил в себя медленно — и с той спутанностью мыслей, что обычно сопровождала похмелье. Эта версия вполне его устраивала, пока он не понял, что даже не помнит вчерашней перезарядки.

Кроме того, он почему-то стоял.

— Вот и все, — сказал кто-то совсем рядом, слева от Миража. Голос был низким и не распознавался. — Давай, очнись. Вот так.

Мираж и сам этого хотел. Он чувствовал себя странно, его корпус будто засыпали песком или чем-то похожим, не дающим пошевелиться; сигналы от сенсоров регистрировались нейросетью, но были каким-то образом приглушены. Это не пугало, хотя… это должно было пугать, но Мираж был равнодушен.

Наконец активировалась оптика. Сначала картинка размывалась статическими помехами, но вскоре они пропали, и Мираж смог сфокусироваться. Стена впереди, металл, покрытый темной облицовкой.

Он знал этот оттенок. «Белый шум», мешавший думать, чуть отступил и попытался дать место страху, но не хватало энергии, чтобы по-настоящему испугаться.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил тот же голос, и Мираж заметил прикосновение: ладонь скользнула вверх по его спине. Ощущения были слабыми и доходили с запозданием.

Прежде чем ответить, Мираж попытался сориентироваться и посмотреть по сторонам. Пошевелить головой оказалось намного тяжелее, чем он ожидал, шея едва двигалась, словно что-то ей мешало. Казалось, его руки и ноги как-то зафиксированы, они оставались в одном положении, заставляя его стоять на месте; он сумел сжать кулаки и чуть качнуться вперед и назад, и все.

— Где я? — спросил он, и слова слились в одно. Глупый вопрос… Мираж уже знал, что он на «Немезисе». Умный вопрос — почему его это не напрягает так сильно, как должно бы. — Что со мной?

— Хорошо, — ответил голос.

Мираж почувствовал, как что-то отсоединилось, и плечам вдруг стало легко; что-то вспыхнуло в глубине его боевого компьютера, и целый сектор почернел. Запросы к участкам вокруг пустого сектора ничего не прояснили, и Мираж невнятно пробормотал:

— Что… что это такое?

Меха не ответил, хотя продолжал делать что-то позади Миража, перемещаясь и издавая короткие резкие щелчки.

Мираж хотел спросить снова, пустой, онемевший участок внутри его сознания слишком его беспокоил, чтобы игнорировать это, — но меха вышел из-за его спины и встал перед оптикой. Мираж изо всех сил пытался собрать в единое целое обрывки фактов: широкие крылья, низкий голос, синяя окраска. Крупный меха.

— …Тандеркрэкер, — сказал Мираж наконец.

— Верно, — ответил синий сикер. Он что-то держал в руках: белое, с торчащими креплениями и свисающими проводами.

Мираж быстро сообразил, что это.

— Это же мой…

— И это тоже верно, — Тандеркрэкер бросил электро-дезинтегратор на стол около стены, где уже валялись в беспорядке разные детали и инструменты. — Хочешь его вернуть?

Мираж всерьез задумался над ответом. Он должен был хотеть свой дезинтегратор. Насколько Миражу было известно, это вообще был единственный сохранившийся дезинтегратор, игрушка для богатых меха, оказавшаяся очень полезной на войне. Даже если не брать в расчет пользу, это была уникальная вещь. Но когда Мираж смотрел на нее, лежащую посреди других запчастей на ремонтном столе, она ничего для него не значила.

— Я… я полагаю, что да, — сказал Мираж, но поправил себя: — На самом деле, нет.

Тандеркрэкер смотрел задумчиво:

— Интересно.

Мираж вернулся к изучению пустого участка в своих боевых программах, и его мысленный зонд не находил ничего, словно палец, ищущий разъемы на демонтированной детали. Вся информация была стерта, все ссылки на сектор тщательно подчищены. Мираж утратил что-то — и не мог даже понять, что конкретно.

— Что ты со мной сделал? — спросил Мираж и затем, с немалым трудом, посмотрел на одно из своих запястий. Оно оказалось прикованным к вертикальному столбу; он был растянут между двумя такими столбами, полностью доступный. — Что ты со мной делаешь?

— Х-м-м, — Тандеркрэкер осматривал Миража, и тот понимал, что все просто ужасно. Он должен был бояться; должен был сражаться и искать способ освободиться. Но сложно было даже собраться с силами и подергать запястье. Ужас не дотягивался до искры, оставаясь вовне.

Мираж не так уж много знал о Тандеркрэкере. Только то, что он сам и его звуковое оружие не сулили ничего хорошего автоботам на поле боя. Ходили слухи, что Тандеркрэкер так же предан делу десептиконов, как Мираж — делу автоботов, но не было никакой возможности проверить, так ли это. И конечно, сейчас вряд ли стоило ждать жалости от сикера.

Наконец Тандеркрэкер заявил:

— Ты станешь моим рабом.

— Что? — Мираж почти ужаснулся, он хотел ужаснуться — но усталость взяла верх.

— Давным-давно, — сказал Тандеркрэкер, — Мегатрон создал машину, перепрошивавшую автоботов в десептиконов. Она была уничтожена очень давно, и в своей… хм, мудрости Мегатрон решил ее не восстанавливать. Но планы сохранились.

О чем он? Мираж очень старался понять, о чем говорит Тандеркрэкер… без сомнения, это важно. Но тяжело было даже перерабатывать энергию. Серьезно, больше всего Миражу хотелось расслабиться и позволить оковам его поддерживать, и пусть весь мир живет своей жизнью. Так легко отдаться этому чувству.

— Я собираюсь перепрошить тебя, — продолжил Тандеркрэкер. — Но у меня другая машина, потому что та создавала воинов. Моя создает рабов для наслаждения.

Из-за этого Миражу так сложно думать? Он шевельнул головой и понял, что дискомфорт при движениях шеи причинял какой-то тяжелый предмет, закрепленный между ней и шлемом. Ужас потек по проводам, но, как и прочие эмоции, почти не затронул искры и не смог заставить действовать.

— Не надо, — невнятно попросил Мираж.

— Все будет хорошо, — пообещал Тандеркрэкер. — Тебе это будет нравиться.

— Я не хочу быть десептиконом, — там сложно говорить. Так сложно думать.

— Я тоже не хочу, чтобы ты стал десептиконом.

Мираж не мог уловить смысл этой фразы — не тогда, когда его процессор работал в лучшем случае на четверть нормальной производительности. Тандеркрэкер взял инструмент со стола, повертел в руке — Мираж запоздало опознал динамометрический ключ — и приблизился. Коснулся колеса на левом плече Миража. Очень скоро колесо полетело на пол.

Теперь Мираж чувствовал, пусть и слабо, как Тандеркрэкер трогает открывшуюся часть оси. Резкий рывок, оковы на запястьях ощутимо врезались в обшивку, и заскулил какой-то инструмент, терзая аудиосенсоры, и звук сопровождался сильным давлением на ось. Это было больно, но боль казалась далекой, непонятным образом отделенной от Миража; он хныкал, но знал, что на самом деле такая операция должна быть сущим мучением.

Вой прекратился, что-то звякнуло, отброшенное прочь, и Мираж понял, что ось отрезана глубоко внутри его плеча. Еще несколько вспышек, и когда они погасли, появились новые пустые сектора — в оболочке процессора, управляющего двигателем.

Когда Тандеркрэкер снял колесо с другого плеча и начал щупать ось, Мираж понял, что пустое место — это программы, контролировавшие реле и датчики на правом колесе. Когда левое колесо оказалось отсоединено, его программы стерлись.

— Нет, — шепнул Мираж. — Не надо.

— Ш-ш-ш, — ответил Тандеркрэкер, и вой пилы возобновился, и Мираж захныкал, чувствуя, как ему отрезают ось.

— Не надо! — он уже кричал, но в тот момент, когда Тандеркрэкер отбросил кусок оси, остатки связанных с ней программ сгорели.

Ужас и боль от потери собственных деталей исчезли вместе с программами, и Мираж расслабился. Тандеркрэкер обошел его, положил пилу на место, затем заглянул в оптику, и показалось, что он обеспокоен.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — боль от удаления колес уже почти забылась, и она с самого начала была слабой. Намного слабее, чем следовало бы. Он спросил, смешивая слова: — Что ты делаешь со мной?

Тандеркрэкер молчал, только внимательно смотрел на Миража; затем повел ладонью по его честплейту, и прикосновение ощущалось, как через пять слоев изоляции.

— Ты скучаешь по колесам? — спросил Тандеркрэкер.

Пустые сектора в программной оболочке двигателя раздражали, но Мираж, подумав, ответил:

— Нет. Не слишком.

— Это хорошо, — Тандеркрэкер снова вооружился гаечным ключом и опустился на колени, чтобы снять колеса с ног Миража.

Все это было как-то неправильно. Машина, подключенная к его процессору, заставляла его воспринимать все, как в тумане, словно это происходило не с ним; но Мираж понимал, что с ним происходит что-то более серьезное, чем обычный демонтаж колес.

Когда Тандеркрэкер отрезал ось в левой ноге, Мираж попросил:

— Хватит, — это прозвучало тихо и тонко. — Пожалуйста. Не надо.

— Ш-ш-ш, — ось исчезла из поля зрения, и очередной блок управляющих программ тоже исчез.

— Я не… я не хочу быть рабом.

— Пока не хочешь, — Тандеркрэкер переместился к другой ноге Миража. — Но скоро захочешь.

Когда было снято последнее колесо, вспыхнул огромный сектор процессора, управляющего двигателем, и почернел. Теперь Мираж знал, чего он лишился: всех программ, позволяющих двигаться, тормозить и ускоряться в альтмоде, не слетая с дороги, а также половины программ, обеспечивавших саму трансформацию.

Но… они ведь больше не были ему нужны? У Миража больше нет колес, а их оси настолько повреждены, что невозможно просто установить шины обратно. Ему не нужно управлять колесами, он больше никогда не будет ездить, он даже трансформироваться не будет, в этом нет смысла, когда альтмод настолько бесполезен. Миражу казалось, что это хорошо.

Брийм или около того Тандеркрэкер стоял за спиной, делая что-то с машиной для перепрограммирования; Мираж все это время вяло размышлял, что еще у него можно отобрать таким способом. Раб для наслаждения, сказал десептикон. Эта мысль вызвала дрожь ужаса.

Десептикон собирается изнасиловать его. Рано или поздно это случится. Но только после того как… переделает Миража по своему вкусу.

— Зачем? — проскулил он.

Ответа не было, и Мираж забился в оковах, пытаясь наскрести достаточно энергии для хоть какого-то сопротивления. Так тяжело. Гораздо легче расслабиться и сдаться.

Но он пытался снова и снова, пока не почувствовал странное вторжение в свой разум.

— Что это? — спросил Мираж и безрезультатно дернулся еще раз; страх был сильнее отупляющего воздействия машины.

Тандеркрэкер молча встал перед ним, держа в руке какой-то маленький предмет, и задумчиво наблюдал, как Мираж корчится. И тот осознал, что все брандмауэры уничтожены, что незнакомая программа полностью обнажила его сознание и распахнула его перед Тандеркрэкером, который сможет теперь переделать его, как пожелает.

— Не надо, — прошептал Мираж, хотя он вообще не представлял, что сейчас должно происходить.

— Ш-ш-ш, — Тандеркрэкер поднял руку, показывая зажатый в ней предмет, и Мираж понял, что эта штука казалась маленькой только в крупной ладони сикера. — Ты станешь моим рабом. И ты уже ничего не изменишь. Видишь это?

Мираж видел, но не знал, что это такое. Полусфера, пустая внутри; Тандеркрэкер повернул ее, и в полости вдруг появились длинные и острые кристаллы энергона.

— Я закреплю это на твоей искре, — сказал Тандеркрэкер. — Видишь? — острия прятались во внешней оболочке полусферы и резко выскакивали, заполняя ее.

— Что? — Мираж в ужасе смотрел, как кристаллы снова исчезают, оставляя гладкую поверхность. Полость вполне подходила по размеру, чтобы накрыть собой искру… и в любой момент ощериться смертоносными осколками, пронзая ее и гася.

Чужеродная программа перехватила контроль над корпусом, и честплейт неожиданно раскрылся, а затем начала сдвигаться защитная пластина перед искрой.

— Нет, нет, пожалуйста, не делай этого…

Тандеркрэкер порылся в своих инструментах и выбрал плазменный резак.

— Я отрежу половину твоей камеры искры и заменю ее этим.

— Не надо, — умолял Мираж. — Пожалуйста.

— Все будет хорошо, — пообещал Тандеркрэкер; его низкий голос стал мягче, словно он пытался успокоить Миража. — Ты будешь хорошим рабом. Я не хочу наказывать тебя или убивать, и я знаю, что ты не станешь вынуждать меня к такому.

— Нет, — Мираж мог только просить. Скованный, с раскрытыми внутренностями, контролируемыми чужой программой в его сознании, он был абсолютно беззащитен.

Опустившись на колени, Тандеркрэкер осторожно отсоединил переднюю часть камеры, и это оказалось совсем не больно. Мираж отвернулся, не в силах смотреть, как десептикон изучает обнаженную и уязвимую искру.

— Сейчас она станет моей, — тихо сказал Тандеркрэкер.

Удовольствие встряхнуло Миража, прервав его апатию, когда Тандеркрэкер погладил раскрытую искру. Мираж извивался и кусал себя в тщетных попытках приглушить стоны. Невыразимо приятное тепло распространялось по всему корпусу, и нежелание наслаждаться этими ощущениями ничего не меняло. Тандеркрэкер ласкал трепещущую искру нежно и осторожно, пока Мираж не захныкал и не задергался.

Когда Тандеркрэкер начал устанавливать свое пыточное устройство на камеру искры, Мираж чуть не умер от осознания, что его порт намок, а коннектор болезненно вжался в паховую пластину изнутри. Это было хуже, чем унизительно, если вспомнить, что Тандеркрэкер делал с его искрой прямо сейчас.

Как только устройство подключилось полностью, совершенно неожиданно стерлось еще несколько программ, и Мираж расслабился, позабыв обо всех причинах возражать против этой штуки на его искре. Ему потребовалось некоторое время, чтобы догадаться: он только что лишился желания покинуть своего нового хозяина. Это имело смысл… Мираж не мог уйти, Тандеркрэкеру достаточно активировать устройство одной дистанционной командой, чтобы его убить, и незачем хотеть того, что абсолютно недостижимо.

— Ну как? — Тандеркрэкер поднялся на ноги.

— Нормально, — ответил Мираж, и его детали встали на место, скрывая измененную камеру искры.

— Как тебе нравится быть рабом?

Тандеркрэкер ждал ответа, и Мираж не разочаровал его:

— Это прекрасно, — и так оно и было. Он догадался, что Тандеркрэкер ждет чего-то еще, и добавил: — Хозяин.

Тот погладил Миража по голове, вызвав стон удовольствия.

— Осталось еще кое-что, — Тандеркрэкер отошел к столу с инструментами — и вскоре вернулся с заклепочником.

Мираж примерно понимал, что хозяин собирается сделать, и боялся этого. Возбужденная искра Миража жаждала продолжения ласки, но он не настолько опустился, чтобы ему нравилась идея стать рабом для коннекта. Да, он раб, но есть же другие способы служить…

— Пожалуйста, — зашептал он. — Хозяин… Не надо.

Проигнорировав эти слова, Тандеркрэкер опустился на пол и начал вынимать крохотные заклепки, удерживавшие на месте тазовую броню. Мираж ничего не мог сделать при всем желании: ни сдвинуть ноги, ни пнуть, ни вырваться и убежать… ничего. Он чувствовал, как пропадали куски его обшивки, как холодный воздух касался мокрого порта, как увеличивался коннектор, едва для этого появлялось место.

Так унизительно. Особенно когда Тандеркрэкер демонтировал все и стал крепить пластины брони обратно — все, кроме одной. Он хотел, чтобы Мираж был постоянно открыт и готов к коннекту… а потом удалились очередные программы, и все стало казаться правильным. Потребность Миража прятать интерфейс-оборудование исчезла вместе с паховой пластиной.

В конце концов, Миража делали рабом для наслаждения. Разве такому меха может понадобиться закрывать интерфейс-системы?

— Праймус, — шепнул Тандеркрэкер, и Мираж ахнул, когда палец пощекотал порт. — Я не зря тебя выбрал.

— Хозяин, — простонал Мираж. — Я твой.

Кажется, одурманивающее влияние, благодаря которому все изменения прошли относительно безболезненно, не затрагивало… Мираж прекрасно ощущал руку хозяина у входа в порт.

— Именно так.

Тандеркрэкер еще немного подразнил его, затем продолжил устанавливать обратно снятую броню. Закончив с этим, обхватил активированный коннектор Миража и нежно погладил.

— Да, — Мираж задрожал от желания.

— Нет, — откликнулся Тандеркрэкер. — Нет. Тебе это больше не нужно.

— Что? — эти слова вызвали тревогу, стряхнувшую туман возбуждения и общее ощущение одурманенности, от которого Мираж не мог избавиться с момента выхода в онлайн. Ему не нужен его коннектор? Наблюдая, как Тандеркрэкер идет к столу и вооружается резаком, Мираж забился в оковах. Возбуждение не исчезало, и коннектор беззащитно торчал вперед. — Пожалуйста! Хозяин, не надо!

— Ш-ш-ш, — нежно сказал Тандеркрэкер.

Мираж не мог отвести взгляд. Тандеркрэкер вновь опустился перед ним на колени и провел струей плазмы вокруг коннектора, по основанию, вскрыв металлический кожух; затем чуть потянул его на себя и приступил к перерезанию проводов. Машина, подсоединенная к шее Миража, по-прежнему притупляла все ощущения, и он был сильно возбужден, так что операция почти не причиняла боли.

Тандеркрэкер сжал топливопровод и разрезал, отделив коннектор Миража полностью, и тот застонал в отчаянии, понимая, что стираются очередные программы. Отчаяние длилось недолго… когда все куски кода исчезли, все стало казаться нормальным. Деталь была удалена; зачем ему думать об использовании того, чего больше нет? Разумеется, Тандеркрэкер был прав: она не нужна.

— Гораздо лучше, — Тандеркрэкер демонтировал и магистраль, подававшую трансфлюид.

Затем он принес со стола короткую металлическую пробку, легко проскользнувшую в дыру, что осталась на месте коннектора, и приварил ее к корпусу Миража.

— Спасибо, хозяин, — и он действительно был благодарен. Он чувствовал металл там, где всегда был его коннектор, и пробка давила на глубоко расположенные детали, когда-то сопряженные с ним. Восхитительное чувство подчиненности.

— Итак, — Тандеркрэкер освободил его ноги и поднялся. — Кто ты?

— Твой раб, — ответил Мираж, нервничая. Его руки все еще были скованы, и машина для перепрограммирования была соединена с его головой, готовая переделывать его дальше. Он не очень понимал, стоит ли ему шевелиться, получив такую возможность.

Тандеркрэкер провел ладонью по корпусу Миража, снизу вверх:

— Какой ты раб?

Ответ был очевиден; его раскрытый порт сочился влагой, постоянно доступный для хозяина.

— Твой раб для наслаждения.

— Верно. Ты мой, и только мой.

Подхватив ноги Миража под колени, Тандеркрэкер поднял его; Мираж не заметил, когда сдвинулся кодпис сикера, выпуская напряженный коннектор. Скованные руки непроизвольно дернулись. Тандеркрэкер был большим меха, и его коннектор тоже был большим: длинным и толстым. Не настолько, чтобы не поместиться в Миража, но вряд ли это будет приятно.

Пустые сектора в его системах тем временем заполнялись; места для новых программ после такого масштабного удаления старых хватало. Возбуждение и страсть теперь были прописаны в его сознании, и он неожиданно для себя застонал, едва кончик чужого коннектора толкнулся в порт.

— Хозяин, — прошептал Мираж.

Если проскальзывание коннектора внутрь и сопровождали неприятные ощущения, Мираж их не заметил. Его хозяин вошел в него и заполнил целиком, таким он был большим. Погрузившись до конца, Тандеркрэкер крепко прижал к себе ноги Миража и застыл.

Мираж извивался, шевелил бедрами, пытаясь заставить его двигаться, но оковы на запястьях не позволяли толком опереться, и сикер был намного сильнее. Новые программы в микросхемах Миража заменяли его привычные желания на желания Тандеркрэкера. Насаженный на коннектор, Мираж мог только стонать, но наконец все процессы завершились, и доступ к системам оказался заблокирован.

Машина позади Миража запищала. Тандеркрэкер отстранился, давление внутри Миража исчезло, и он безвольно повис в оковах, чувствуя себя пустым и неполноценным. Он хотел коннектор Тандеркрэкера… и только его. Ничей другой не смог бы утолить жажду.

— Хозяин, — умолял Мираж. — Возьми меня.

— Ш-ш-ш.

Мираж был рабом; он должен был подчиняться, даже когда мог думать только о коннекторе хозяина в себе. Мираж молчал, пока хозяин вынимал кабели из гнезд на задней стороне его шеи, а незнакомые программы стирались при каждом разрыве соединения. Вместе с ними пропала и приглушенность ощущений, но те места, где от Миража что-то отрезали, болели очень слабо. Затем Тандеркрэкер освободил его запястья и позволил ему упасть на колени.

Что теперь? Ноги Миража дрожали, он сомневался, что сможет встать. Он наклонил голову, не в состоянии отвлечься от пустоты между ног. Он хотел умолять хозяина взять его. Неужели Тандеркрэкер будет так жесток, что оставит его страдать?

— Вверх, — приказал Тандеркрэкер и уточнил, когда Мираж начал вставать: — Нет, нет. Твой бампер. Вверх.

Ах. Мираж наклонился и поднял бедра; когда Тандеркрэкер надавил на его затылок, пришлось прижать фейсплейт к полу. Порт Миража не был ничем прикрыт, и это было прекрасное ощущение. Он так возбудился, что смазка капала с его ноги. Тандеркрэкер подтолкнул его колени, и Мираж раздвинул их, открываясь полностью.

Он застонал, когда Тандеркрэкер приласкал пальцами порт, а затем провел ими, мокрыми от смазки, по гладкой поверхности, где когда-то был коннектор.

— Теперь ты маленькая совершенная игрушка, — сказал Тандеркрэкер, и Мираж снова услышал нотки нежности в его низком голосе.

Мираж вздрогнул, осознавая, что это чистая правда… и единственным его желанием было служение новому хозяину. Мираж хотел только его коннектор внутри себя, заполняющий мучительную пустоту.

Вскоре его желание исполнилось, и он сильнее вжался в пол, когда Тандеркрэкер наклонился над ним и — о боже — пронзил его толстым коннектором. На этот раз было больно, на самом деле это было слишком, но даже боль была прекрасна.

— Хозяин, — стонал Мираж. — О да, еще. Пожалуйста, еще.

Тандеркрэкер хрюкал, вбиваясь в него, и Мираж корчился в попытках принять самую унизительную позу из возможных и сходил с ума от любви. Он перезагрузился на пятом толчке, рыдая в экстазе; но Тандеркрэкер продолжал, и Мираж почувствовал, что заводится снова.

Он представить не мог, что интерфейс может быть таким. Коннектор хозяина заполнял Миража идеально, и каждое движение отдавалось волной чистого наслаждения по всем системам. Все его жалобы в процессе перепрошивки казались смешными… он пытался отказаться от этого? От счастья подчиняться своему хозяину?

Когда Миражу казалось, что он вот-вот перезагрузится, Тандеркрэкер зарычал и глубоко вошел в него в последний раз. Резко запахло трансфлюидом, потекшим из порта Миража, и он отчаянно застонал.

— Хозяин, — хныкал он. — Пожалуйста. Я…

— Тихо, — недовольный Тандеркрэкер сильно ударил его по затылку. Спустя мгновение идеальное давление покинуло порт Миража. — Ты же понимаешь, что это для моего удовольствия, а не для твоего.

— …Да, хозяин, — Мираж признал, что в этом есть смысл, пусть это и заставляло его страдать. Он ощущал себя пустым без коннектора Тандеркрэкера; вентиляторы надрывались в попытках справиться с перегревом почти-перезагрузки.

Раздался тихий щелчок, когда интерфейс-панель Тандеркрэкера закрылась; действие, больше не доступное Миражу.

— Сядь, — сказал Тандеркрэкер.

Мираж поднялся на колени, дрожа, все еще слабый после операций на корпусе и перепрограммирования. Когда он сделал это, Тандеркрэкер надел на его шею толстый металлический обруч с маленьким кольцом сбоку.

— Видишь? Теперь тебе нравится быть рабом? — пальцы Тандеркрэкера что-то делали с обручем, и он вздрагивал и уменьшался.

— Да, хозяин, — ответил Мираж, и это было правдой. Свобода ничего не значила, когда он мог принадлежать этому могущественному десептикону. Мираж так сильно его хотел. — Я не хочу с тобой расставаться. Пожалуйста, скажи, что я могу остаться с тобой навсегда.

— О, не беспокойся об этом, — сказал Тандеркрэкер. Обруч прижался вплотную к шее Миража, и тогда Тандеркрэкер что-то выкрутил, отломил и взял дугорезку, чтобы соединить края. Ошейник. Мираж застонал от восторга, когда Тандеркрэкер закрепил длинную цепочку на меньшем кольце. — Вставай.

Получится ли? Мираж кое-как смог встать, пусть его и пошатывало. Его хозяин был так добр, что позволил прислониться к нему и вцепиться в его руку.

— Очень хорошо, — сказал Тандеркрэкер, и Мираж порадовался, что угодил ему. — Пойдем.

За верстаком была дверь, Тандеркрэкер открыл ее и вывел Миража. В коридоре обнаружился другой сикер, видимо, бродивший туда-сюда. Увидев Тандеркрэкера и Миража, Скайварп выпрямился.

— Сработало? — спросил он.

Его взгляд скользнул по корпусу Миража вниз и замер где-то между его ног. Совершенно непристойный взгляд. Мираж захотел спрятаться за спиной хозяина, но тот крепко держал поводок, не позволяя шагнуть в сторону.

— Конечно, сработало, — ответил Тандеркрэкер. — Не только Скример умеет делать крутые вещи.

— Праймус. Посмотри на него.

Скайварп подошел ближе, и Тандеркрэкер подтолкнул Миража вперед.

— Расставь ноги, — приказал Тандеркрэкер. — И убери оттуда руки.

Мираж подчинился, хотя предпочел бы оказаться как можно дальше от Скайварпа, и вздрогнул, когда тот наклонился и грубо пощупал подтекающий порт. Почему хозяин позволил ему? Мираж служил только Тандеркрэкеру! Он ведь сам так сказал! Мираж пискнул, когда Скайварп протолкнул два пальца внутрь, и Тандеркрэкер ничего не сделал, чтобы остановить это.

— Он совсем мокрый, — Скайварп несколько раз вытащил пальцы и погрузил обратно; это было грубой пародией на коннект, но Мираж, к своему стыду, был так возбужден, что даже это насилие показалось ему очень приятным. Он еле сдержал стон.

— Ты просто гений, — заметил Тандеркрэкер с жестоким смешком. — Если я ничего не повредил, он так и останется мокрым. Теперь он хорошая маленькая игрушка.

Пальцы покинули порт, и от взгляда Скайварпа Миражу вновь захотелось спрятаться.

— Ты ведь поделишься, да? — спросил Скайварп, вытирая руку о плечо Миража.

Тандеркрэкер потянул поводок, и Мираж шагнул вплотную к его крылу, прижался к его боку.

— Заведи своего, — посоветовал Тандеркрэкер.

Спасибо, Праймус; у Миража подкосились ноги от облегчения, и он прислонился к Тандеркрэкеру. Только ему Мираж хотел служить, только его коннектора жаждал. Прикосновения Скайварпа вызывали отвращение, но, к счастью, все закончилось.

Скайварп тем временем смотрел на Тандеркрэкера с таким жалобным выражением фейсплейта, какое Мираж и представить не мог у десептикона:

— Да ладно! Это нечестно! Я помог тебе найти детали для этой штуки!

А потом, к ужасу Миража, Тандеркрэкер засмеялся:

— Я шучу. Конечно, я поделюсь, придурок. Пойдем уже в мою кварту, мы можем коннектить его по очереди.

@темы: R - NC-21, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ, Текст

---

Пять копеек в новую главу

[tf.resort]

Название: Враги
Автор: tf.resort
Форма: стихи (серьезные, серьезнее некуда)
Размер: 300 слов (60 строк)
Пейринг/Персонажи: Оптимус Прайм, Мегатрон
Вселенная: микс
Категория: джен
Жанр: драма, AU
Рейтинг: G
Примечание: Это что-то вроде ответа на опубликованный ранее венок сонетов. Замечу, что здесь представлено исключительно мое видение финала, когда бесконечная война уже перешла в стадию абсурда. На истину в последней инстанции данный взгляд не претендует. Авторский глюк, че.


Обломки камня. Усталость стали.
В дыму размыто мелькают тени.
Ты сомневаешься? Нет. Едва ли...
По новой вьется спираль сражений.
Какая глупость – война кумиров!
Засады, битвы, паденья, взлеты.
Опоры рухнут иного мира.
Не помнишь, этот какой по счету?
Под ярким светом чужого солнца
Рука потянет клинок из ножен.
И снова мне выполнять придется
Не то, что хочется – то, что должен.
Твой взгляд сверкает кроваво-алым,
Расчет удара имеет место.
Проверка временем показала,
Что цель не может прикрыться средством.
За миллионы существ убитых
И ты в ответе, и я в ответе.
Как жаль, что мы не нашли лимита
Прожитых всуе тысячелетий!
Момент движенья поймать глазами.
Ты хочешь Искру? Возьми, попробуй.
Высоковольтной дугой меж нами
Пылает ненависть высшей пробы.
Столкнулись горы железной плоти,
Лицо закрыто глухим забралом.
Я вижу, чувствую: ты не против
Сойти с высокого пьедестала –
Иначе ты не искал бы встречи.
Пускай мы разные, мы – на равных,
Твой титул Лорда тоску не лечит,
Она опасней любой отравы.
Была идея надежней тверди –
Теперь твои убежденья шатки.
Ты тоже, кажется, ищешь смерти,
Бросаясь в пекло жестокой схватки?
Слова о лучшем сплетая в танце,
Ты многих, многих увлек речами.
А что осталось? Судьба скитальцев,
И дом разрушенный за плечами.
Но ты пока что еще не понял:
Твоя мечта не сумеет сбыться.
Основа счастья – не хор агоний…
Мой путь закончен, а твой – продлится.
Оскал свирепый все ближе, ближе.
Поро́знь нам тошно, а вместе – тесно.
Я много думал. И я не вижу,
Какое в будущем наше место.
Остановиться в моменте истин.
На выстрел – прямо открытой грудью.
И руку в крепком пожатье стиснуть –
Ты знаешь, мертвых уже не судят.
Пространство-время осядет пеной,
Что было черным, родится белым.
И, может, где-то, в иной Вселенной
Мы тоже станем единым целым.

А дно Колодца горит рассветом…
И стены будто прохладный оникс.
Сияют, тая лиловым цветом,
Остатки жизни в моей ладони.

@темы: G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ, Текст

---

Пользуясь случаем...

[Плющ_Ядовитый]

Название: — Приходи прощаться. И оставайся...
Автор: Плющ Ядовитый
Бета: Реджиан
Размер: мини (1743 слова)
Пейринг/Персонажи: Дрифт, Рэтчет
Вселенная: IDW
Категория: джен
Жанр: драма, UST, ангст, пропущенная сцена
Рейтинг: G – PG-13
Предупреждения: ООС, АУ, элементы слеша
Краткое содержание: Дрифт принял на себя вину за случившееся на ЛЛ.
Примечание: посвещаю Лоле. Отдельное спасибо Реджиан.
Очень рада, что умостилась в дополнительное время


Куллеры щелкали едва слышно, гоняя прохладный воздух общих помещений по вентсистеме. Дрифт стоял перед заветной дверью и никак не мог решиться постучать. Темные пальцы со скрипом сжимали рукояти мечей, висящих на поясе, силясь унять предательскую дрожь. Корпус работал, как отлаженный хронометр, несмотря на все полученные повреждения: Рэтчет и правда был мастером своего дела, а вот он - нет.
Он, Дрифт, обещал защищать и не смог. На задворках сознания мелькнула бледная мысль, что против Оверлорда он сделал все, что мог, но тут же была задавлена безразмерным чувством вины. К чему все слова, если он не справился?
Наверное, Рэтчет его ненавидит, ну и пусть. Он сможет. В следующий раз. Когда-нибудь. Обязательно защитит и, если потребуется, умрет за него.
Рука, против воли, тянется к двери. Будто со стороны, Дрифт наблюдает как темные, сведённые судорогой пальцы выбивают незамысловатый мотив на прохладном металле. Шагов не слышно и мечник едва заметно вздрагивает, когда дверь в отсек уходит в сторону. Рэтчет выглядит уставшим, но все же едва заметно улыбается, увидев мечника.
-Я рад, что с тобой все в порядке, парень, - красная ладонь хлопает по плечевому блоку и Дрифт заставляет себя остаться на одном месте, хотя корпус разрывают противоречивые желания. Он не знает, чего хочет больше: прикоснуться в ответ или сбежать как можно дальше отсюда. - Надеюсь, ничего серьезного? Я все ещё занят…
-Н-нет, ничего такого, - Дрифт неопределенно машет рукой, растягивая губы в улыбке. - Могу я остаться?
Рэтчет удивлен, но все же отходит в сторону, давая возможность пройти вовнутрь. Дверь автоматически закрывается и мечник снова вздрагивает, но Рэтчет уже не смотрит, усаживаясь за стол заваленный датападами.
Дрифт молча отстегивает мечи и оставляет их у входа, беззвучной тенью пробираясь в угол небольшого, аскетичного отсека, усаживаясь на пол неподалеку.
Рэтчет не задаёт вопросов и Дрифт ему за это благодарен. Не приходится изворачиваться и придумывать достаточно весомую причину для того, чтобы остаться. Тяжёлый разговор с Родимусом буквально вывернул его наизнанку, но Дрифт сам предложил взять всю вину на себя. Экипаж требовал ответов, которых у них не было. Кто-то должен был ответить за случившееся, так пусть это будет именно он. Только он, Дрифт, виноват в том, что Оверлорд вырвался на свободу. Не уследил, не перепроверил, не остановил. Он облажался и пострадали ничего не подозревающие члены команды. Некоторые - фатально. Пайпс, Триподека - они были хорошими ботами и отличными компаньонами, как и многие другие, а он… А он - всего лишь наглый десептикон и перебежчик. Искру дергает болевыми импульсами, но ни одна пластинка брони не дрогнула и цикл вентиляции не сбился. Ни к чему беспокоить медика. Это касается только его и капитана.
Рэтчет недоволен, устал и держится на одном упрямстве, но продолжает сортировать датапады на стопки, заполняя поля ровными строчками. С этого ракурса прекрасно виден профиль медика. Оптика тускло мерцает, но Рэтчет упорно продолжает разбирать завал. Руки его едва заметно подрагивают, гулко шумит вентиляция и если бы не короткие, едва заметные взгляды в его сторону, Дрифт мог бы подумать, что медик совсем забыл о его присутствии.

Молчание не угнетает. Наоборот. Будто всё, что волновало и дергало, отходит на второй план, встаёт на свои места и перестает быть таким важным. Нет ничего, кроме самого Дрифта и Рэтчета. Нет ни корабля, ни команды. Нет дезактива и боли. Нет безмолвного, сереющего Магнуса, на которого так боится смотреть Родимус.
Дрифт не знает, сколько прошло времени. Он просто сидит и смотрит. Постепенно все процессы в корпусе замедляются, оставляя его на грани медитации и перехода в режим энергосбережения, но мечник не хочет ничего менять. Кажется, в какой-то момент он совсем отключился от реальности, рывком возвращаясь в онлайн.
Рэтчет уснул на столе, пристроив шлем на скрещенные руки. Оптика отключена, тихо щёлкают куллеры и почти не ощущается ЭМП, отдающее печалью и усталостью.
Стараясь не совершать резких движений, Дрифт медленно поднялся, приближаясь к медику. И, как в замедленной съёмке, наблюдал за своими руками, осторожно касающимися чужого шлема. Рэтчет едва заметно улыбается, не выходя в онлайн и мечник замирает, опасаясь разрушить тонкую, хрупкую грань между сном и реальностью. Он не должен. Он не имеет права ни прикасаться, ни смотреть на эту улыбку, от которой замирает искра.
Старая запись, из самого зашифрованного архива, всплывает перед внутренним экраном. Темный шеврон. Яркая оптика смотрит с пониманием и сочувствием. И улыбка. Та самая улыбка, которая помогала ему подниматься каждый раз, когда актив сбивал с ног. Снова и снова.
Был период в его жизни, когда он порывался удалить эти несколько секунд. Стереть из своей жизни и никогда больше не вспоминать, но не смог. Тогда погиб Гаскет и Дрифт стал Дедлоком, мысленно обвиняя медика в предательстве, ведь Рэтчет стал начальником медицинской службы автоботов. Он бился яростно, вымещая свою иррациональную обиду на медика, но так и не смог забыть.
Много позже, в Кристалл-Сити, с помощью Винга он понял, что злился и обижался на себя. За то, что не нашел причины остаться и просто быть рядом. За то, что не нашел в себе смелости сказать, что медик пришелся по искре, с первого взгляда. За то, что его не было рядом, когда было тяжело. Кто знает, как сложился бы его дальнейший актив, если бы тогда он был настойчивее? Но история не знает сослагательного наклонения.

Стоило Дрифту сделать шаг назад, направляясь к выходу, как Рэтчет тут же оказался на ногах, со скрипом отодвинув стул в сторону. Оптика неравномерно мерцала, периодически отключаясь, и мечник замер, не зная как реагировать. Медик стоял, чуть пошатываясь, и не подавал признаков осознанности действий, будто корпус двигался в автоматическом режиме.
Жутко.
- Рэтчет, это я. Дрифт. Все в порядке, - едва слышно проговорил мечник, выставив руки открытыми ладонями перед собой и не делая резких движений. - Тебе нужно отдохнуть.
Медик качнул шлемом и медленно сделал пару шагов к платформе, буквально рухнув на нее лицевой вниз, тут же отключившись. Щемящее чувство, которому мечник так и не подобрал описания, сдавило искру. Дрифт осторожно подошёл ближе, переворачивая тяжёлый корпус и укрывая широким полотном изолетика, торчащего из-под платформы.

Ему следовало уйти. Покинуть Рэтчета и дать ему нормально отдохнуть, но ноги будто приварились к полу, отказываясь слушать команды мозгового модуля.
Ещё немного. Чуть-чуть. Он и так вынужден будет оставить единственного бота, чей актив волнует больше своего собственного, так почему бы не позволить себе эту малость?
Дрифт бесшумно опускается рядом с платформой, укладывая шлем рядом с безвольной рукой медика, и просто смотрит. Он смотрит и в памяти отпечатывается чужая лицевая. Рэтчет, такой спокойный - явление редкое. Медик снова едва заметно улыбается и Дрифт не может отвести фокус оптики. И не хочет.

Мечник сам не заметил, как отключился, выходя в онлайн за несколько минут до срабатывания таймера. На один короткий миг ему показалось, что он почувствовал осторожное прикосновение к шлему, но нет. Этого просто не может быть. Да и незачем Рэтчету к нему прикасаться. И думать об этом не стоит.
Бесшумно поднявшись, Дрифт забирает мечи и покидает отсек, стараясь лишний раз не тревожить покой медика, не замечая, что за ним наблюдают.

***
Рэтчет сел на платформе, свешивая ноги. Медик умел быть тихим и бесшумным - это часто требовалось, чтобы не тревожить некоторых пациентов, вот и сейчас это умение пригодилось. Выйдя в онлайн, Рэтчет не сразу понял где находится и кто рядом с ним, а разобравшись в ситуации, не смог отказать себе в удовольствии прикоснуться к элементам шлема, давно притягивающим взгляд.
Мягкое прикосновение. Едва ощутимое тепло. И печальный изгиб губ мечника. Следовало быть честным, хотя бы с самим собой - визит Дрифта был как нельзя кстати.
Рэтчет до сих пор ощущал крепкую хватку Оверлорда на своих шейных магистралях. Он действительно готов был умереть, но не пустить оплавка в медблок. И глупые слова Дрифта о "вере" и "мече" его не успокаивали. Он прекрасно знал, что из себя представляет Оверлорд, и не собирался оставлять этого самонадеянного идиота один на один с шестифазником. И был прав. Так, хотя бы, Дрифт отделался тяжёлыми травмами и остался актив.
Но подлый шепоток все равно впивался в мозговой модуль:
"- Признайся. Хотя бы, самому себе. Ты надеялся, что на этом все закончится. Что Оверлорд успеет разобрать тебя на запчасти, освобождая искру от тяжкого груза дезактива, прошедшего через твои руки. И от чувств. От вновь нахлынувших чувств к одному конкретному боту, которому ты не сдался. Старый, ворчливый, уставший медик..."
Память, как назло, подкидывает все новые и новые кадры. Оторванные ноги и залитый энергоном пол. Судорожные прикосновения и обещания, что все будет хорошо, в которые слабо верит даже сам Рэтчет. Но и не может просто молчать, наблюдая как красная ржа пожирает светлый корпус. Полумрак клиники в Родионе и судорожные попытки удержать искру на грани коллапса. И это ощущение, где-то под ложементом. Незнакомое. Непонятное. Тогда он смотрел на изрядно потрёпанный корпус, правильные черты лицевой, и не мог понять, что же это за вирус такой и почему актив совершенно незнакомого бота для него вдруг так важен.

И даже после того, как он узнал, что спасённый им бот и есть тот самый Дедлок, нагоняющий ужас на боевиков своей яростью в битвах, медик так и не смог задавить это слабое чувство подсознательной привязанности, ощущая себя предателем.

Так не бывает. Этого просто не может быть. Потому что он так сказал.

Наверное, в глубине искры он остался всё тем же юным медиком, который верил в лучшее. В то, что войны не будет и его помощь действительно нужна. В то, что актива достойны все, в том числе и боты, населяющие Тупик. Какими бы они не были. В то, что где-то ходит бот, предназначенный именно ему, Рэтчету.
Автобот прижал ладонь к нагрудной броне, силясь хоть на миг продлить ощущение теплого металла под пальцами. Рэтчета не покидало чувство, что все это неспроста. Дрифт, будто бы...приходил попрощаться?

Сообщение Родимуса о всеобщем сборе сбило медика с мысли. А последующее "судилище" и слова о том, что Дрифт взял всю вину на себя - просто выбили опору из-под ног.
И всё? Капитан просто так отдаст мечника, своего друга, на растерзание обезумевшим от страха и горя ботам?
Рэтчет смотрел на беснующуюся толпу и не узнавал их. Корпус, буквально, отказывался выполнять команды, не слушаясь, но обломок, прилетевший в светлый шлем, стал последней каплей. Рэтчет даже не понял, как оказался рядом. Он не знал, что сказать, да и не был уверен, что слова вообще нужны в этой ситуации. Он просто остался рядом, не слушая гневных выкриков тех, кто ещё вчера спокойно приглашал Дрифта присоединиться к их компании, угощая кубом сверхзаряженного. И так же молча он проводил Дрифта до шаттла.
В памяти огнем отпечатались упрямо сжатые губы и это безмолвное " Прости... Прощай", что он читал в оптике изгнанника.
Давно уже разошлись все недовольные, громким шепотом обсуждая "наглого десептикона". Стихло даже эхо шагов, гулом отдававшееся под высокими перекрытиями. Исчез на горизонте шаттл, все дальше улетая от корабля, как и надежда на лучший исход. Рэтчет до последнего верил, что вот сейчас, капитан ударит в стену кулаком и скажет, что своих мы не бросаем.

"Искра, глупая, не дергай нейросеть. И без тебя тошно..."

@темы: G - PG-13, Глава 4, Фракция: АВТОБОТЫ, Текст

---

[tf.resort]

Название: Простая разгадка
Автор: tf.resort
Размер: мини, 3 045 слов
Пейринг/Персонажи: Персептор, Тандеркрэкер, Уилджек, Блюстрик
Вселенная: микс
Категория: джен
Жанр: драма, AU
Рейтинг: G
Примечание: Раз сроки 4 Главы продлили, то и отправляю работу сюда, так как она как раз о разгадке секрета. Третья глава работы "Бот-ворюга". Получилась куда больше, чем первые. )



Случившееся было настолько неожиданным, что поначалу все замерли. Первым, как ни странно, опомнился Уилджек.

– Это он, он! – радостно взвыл ученый и бросился к находке.

– Стойте! Это нельзя трогать! – осадил его Блюстрик и для надежности оттащил за руку подальше от сверкающего зуба. – Сначала нужно сделать дактилоскопию – вдруг на нем остались какие-то отпечатки. И потом, откуда вы знаете, что это именно ваш зуб? То есть я хочу сказать, зуб, который украли вчера? – поправился детектив.

– Да я его и из тысячи узнаю! – ответил Уилджек. – Смотрите, у него одна из граней S-образно искривлена! Это точно тот самый!

«Какая внимательность! – подумал Персептор. – Эту внимательность да проявить бы вовремя!»

Но никаких отпечатков на зубе не обнаружилось.

– Ничего, – резюмировал Блюстрик. Судя по кислому выражению лица, новых идей у него пока не было, и молодой детектив уже представлял формулировку «Закрыто за недостатком улик» вместе с нелестной за для его профессиональных качеств записью в личном деле.

– Такое ощущение, что с нами либо играют, либо издеваются, – произнес Персептор. – Хотя я не исключаю, что вор просто мог испугаться и подбросить украденное, чтобы его перестали искать.

– Возможно, это был бы лучший выход… И мы снова продолжили бы работать, – как бы про себя пробормотал Уилджек.

– Как вы себе это представляете? – хмыкнул детектив. – Как версию, что одна из находок сначала «потерялась», а потом «нашлась», а вы подняли панику на пустом месте? И не разобравшись в произошедшем, легкомысленно обратились в полицию с заявлением? Вы его отзовете и официально признаете, что кражи не было, а лично вами была проявлена исключительная рассеянность? А если потом у вас еще что-нибудь пропадет? Что вы будете делать тогда?

– Мой коллега сказал не подумав, – вступился за Уилджека Персептор. – Просто он так фанатично предан науке, что любое промедление работ для него… – тут микроскоп замялся, подбирая подходящее слово (но, как назло, в процессор лезли совершенно неинтеллигентные фразы вроде «А все, что не касается скелета, ему поболту»), и добавил: – Некомфортно.

– Я опрошу рабочих еще раз, – заметил Блюстрик. – А вы, значит, утверждаете, что уверены в своих сотрудниках?

– С вероятностью до 90 процентов, – после недолгой паузы ответил Персептор. – Мы ездим в экспедиции этим составом много лет, и случаев краж ни разу не было. Хотя мы работали и с куда более ценными – и мелкими! – предметами. Например, около квартекса назад в древних шахтах под Каоном мы нашли старое святилище Праймаса, алтарь которого был украшен множеством драгоценных кристаллов. Помещение грозило обрушиться, работали все быстро и в суете, когда легко можно что-то не заметить, – нужно было собрать как можно больше натуральных деталей для реконструкции в музее. И ничего не пропало. А теперь… Зачем подставляться ради предаконьего зуба? Зарплата у них достойная. К тому же, по настоянию руководства все наши сотрудники проходят проверки на наличие-отсутствие асоциальных привычек и психологическую устойчивость. Не поймите меня неправильно, – с тонкой улыбкой добавил ученый, – но сенатор Протеус, курирующий институт, очень – даже чрезмерно! – заботится о его репутации.

– Параноик, – опять встрял Уилджек, но замолчал под устремленными на него взглядами.

– А я бы осмотрел окрестности с воздуха, – сказал молчавший до этого Тандеркрэкер и предупреждающе поднял руку, повернувшись к Блюстрику. – Да, я понимаю, детектив, что никому из нас место преступления покидать нежелательно, но я даже не стану трансформироваться и выполню облет на малой высоте и по минимальному радиусу – так что вы будете меня видеть. И потом, я же все-таки искатель, – тут сикер улыбнулся. – Я могу заметить то, на что другие не обратят внимания.

– Хорошо, – согласился Блюстрик и, вспомнив о чем-то (наверное, о Прауле), добавил: – Если я укажу это в отчете как добровольную помощь следствию, тогда у буквоедов не будет придирок, – и улыбнулся сикеру в ответ.

Тандеркрекер кивнул и вышел на открытое пространство, замер на краткое время – очевидно, дополнительно калибровал настройки поиска, а потом изящно поднялся в воздух. Солнечные блики пробежали по кромкам крыльев, по синей броне, вызвав в глубине искры Персептора короткую дрожь, а потом сикер поднялся выше уровня окружающих лагерь скал и превратился в маленькую точку.

Оставшиеся на земле внимательно следили за его полетом. Так прошло около груна. Наконец, когда Персептору уже казалось, что от неудобной позы у него заклинило шею, Тандеркрэкер пошел на снижение.

– В этих скалах можно хорошо спрятаться, хотя передвигаться по ним без крыльев – самоубийство, – сказал он на вопросительный взгляд Персептора. – Сложный рельеф, при сканировании выявляются мелкие трещины. Однако во многих местах порода создает экран и сканировать более точно не выходит. Что касается дороги, где мы заметили подозрительно расширяющуюся колею, то и здесь ничего замечательного нет: сразу за грядой камней на восток, юг и далее в сторону Айкона идет гравийно-глинистая осыпь. Но там я не заметил никаких следов. Так что если кто и трансформировался в прыжке на камни, то дальше он должен был оставить хоть какие-то отпечатки… А их нет. Да, вот еще что. С противоположной – северной – стороны отрога очень крутые склоны, и там есть расщелина побольше, однако мех средних габаритов там все равно не поместится. Рядом на скалах встречаются выходы твердого энергона, он растет друзами – довольно редкое явление. Никаких признаков живых существ или движения я не обнаружил. Правда, есть одна немаловажная деталь – рядом со скрытой пещерой разбросаны фрагменты, похожие на инсектиконьи крылья. Я скину запись с оптики на терминал, чтобы то, что увидел я, посмотрели и вы.

Результаты записи оптимизма не внушали. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что россыпь тонких металлических чешуек действительно была крыльями инсектиконов. Это было непредвиденное обстоятельство. Очередное неприятное непредвиденное обстоятельство.

– Только инсектиконов нам не хватало! – мрачно пробурчал Уилджек. – А если какой-нибудь рой выбрал эту пещеру для стазис-периода? Туда лучше не соваться – если потревожить охранников у входа, проснутся все, и тогда раскопки придется сворачивать. До тех пор, пока их не уничтожат.

Ученый был прав. Дикие инсектиконы были тварями ядовитыми и опасными. Хотя они не отличались крупными габаритами и встречались редко, столкновение с ними сулило мало приятного. Особенно агрессивно инсекты вели себя вблизи своих гнезд – срабатывали инстинкты защищать королеву. А так как в одном рое было по несколько тысяч особей, то шансов у нарушителя границы их территории практически не оставалось. Хорошо, что около жилья они не селились – предпочитали уединенные места. Научные данные о них были скудны, но было известно, что иногда рои внезапно теряли активность и капсулировались в гнездах на десятки орнов. Почему это происходило, никто из исследователей альтернативных механоидных форм жизни пока понять не мог. Высказывались предположения, что каждый рой инсектиконов представляет собой единый коллективный разум, и такие периоды нужны ему для обновления или корректировки базовых программ, но это были лишь непроверенные гипотезы.

– Успокойтесь, коллега, – сказал Персептор. – Посудите сами: если бы инсектиконы готовились перейти в активный режим, они сначала выслали наружу разведчиков, и мы их в любом случае заметили бы. И к тому же вы знаете, что рой просыпается далеко не сразу – он активируется до нормального состояния в течение нескольких ротаций. В любом случае, никто туда и не собирается идти.

– Нет, нам нужно исследовать эту пещеру, – решительно заявил Блюстрик.

– Зачем?! Вы же слышали, что она очень мала для мехов. А вдруг там действительно спящие инсектиконы, и мы их потревожим? Вы представляете себе степень опасности?

– А никто живой туда и не полезет, – упорствовал молодой детектив. – У вас же есть мини-беспилотник. Он летает практически бесшумно, а если мы настроим его камеру на режим он-лайн, то сможем отозвать при первых настораживающих признаках.

Так и решили. Запрограммированный дрон перелетел через скальную стену и мягко приземлился на крохотной площадке перед расщелиной, выпустив вместо шасси восемь подпорок, выдвинувшихся на разные уровни – поверхность была неровной, и направил вперед длинный щуп с прикрепленной на конце микроскопической камерой. На мониторе отобразился приближающийся темный провал, а потом камера автоматически переключилась на ночной режим съемки. Экран показывал только шероховатый камень, и пока все было спокойно. Вот изгиб стены. Некоторая заминка, чтобы перестроить тонкую конструкцию под нужным углом, а затем ход немного расширился, но длины щупа уже не хватало.

– Надо отсоединить самодвижущийся модуль, – почему-то шепотом произнес Персептор, управляющий дроном. – На нем тоже есть камера. Он сможет продвинуться дальше.

Изображение на мониторе стало двухчастным: на одной половине фиксировалось изображение с раскладной конструкции, а другое двигалось – маленькая гусеничная машинка с прикрепленным наверху объективом начала свой путь. Вот пройден поворот, стало совсем темно. На модуле включился миниатюрный прожектор. Еще один поворот, за которым лаз еще немного раздался. И тут лучик света озарил что-то непонятное, а в динамиках послышался хрипловатый голос:

– Не лезь!

А потом изображение опрокинулось.

Тандеркрэкер сорвался с места еще до того, как все успели понять, что происходит. Рев двигателей, сработавших на форсаже, оглушил остальных участников просмотра. Выбежав из модуля следом, они заметили только синий крылатый силуэт, стремительно исчезнувший за горой.

– Что такое?! Куда он? – оторопело вскрикнул Уилджек.

– Думаю, сейчас узнаем, – ответил Персептор более спокойно, хотя и у него эмоций было хоть отбавляй.

– Как раз в том направлении и находится загадочная пещера, – заметил Блюстрик. – Я был прав: там действительно кто-то есть! А вот и наш охотник. С добычей, – добавил он через пару бриймов, указывая на возвращающегося уже в робоформе сикера.
Тандеркрэкер приземлился, крепко сжимая в руках что-то. Или кого-то.

– Представляю вам нашего таинственного героя, – сказал искатель, встряхивая свою ношу. – Едва успел его поймать… А! Смотри-ка, еще кусается!

– Кто это? – недоуменно спросил Персептор.

– Вы поймали спарклинга! – ахнул Уилджек.

Перспептор с удивлением покосился на него: коллега стоял, судорожно прижав руку к груди там, где за броней горит искра. От его обычной отстраненности не осталось и следа.

– Пойдемте внутрь, – предложил Блюстрик. – Там мы рассмотрим его как следует.

По размеру принесенное Тандеркэкером существо и в самом деле напоминало спарка или кассетикона – уж больно миниатюрным оно было даже по меркам миниботов; однако обладало колесной альтформой – это было заметно по выступающим с боков ног шинам. Пальцы рук его были длинными, очень подвижными, и – удивительное дело! – вместо обычных металлических накладок носки ступней заканчивались такими же гибкими сегментами. Очень удобно, если нужно вскарабкаться куда-то, цепляясь на мельчайшие трещины и выступы…

Броня «гостя» была то ли покрыта слоем засохшей грязи, то ли от природы имела серовато-рыжий цвет, один в один сочетающийся с цветом окружающих скал. В неподвижном состоянии его можно было вполне принять за камень. Но сейчас пойманный дергался, пытаясь освободиться из цепких пальцев искателя, на его измазанной лицевой ярко вспыхивала голубая оптика. Когда сикер разжал руки, найденыш юркнул в угол и сжался в комок, оскалив маленькие, но, похоже, очень острые денты. То, что бежать ему некуда, он понял сразу и обвел помещение затравленным взглядом. Мелкий корпус пробила нервная дрожь, а чуть выступающие надстройки на спине непроизвольно развернулись в два легких тонких крылышка – но не таких, как у инсектиконов, а с фигурно вырезанными краями, как у бабочек. Для полетов на большой высоте они не годились, а вот с тем, чтобы подняться над горами и планировать, используя силу восходящих воздушных потоков, справились бы вполне. Выходит, это удивительное существо – самый настоящий трехрежимник, но невероятно маленький! Персептор никогда не видел никого подобного, да и, судя по выражениям лиц остальных, для них малыш тоже стал сюрпризом.

– Так вот как он перемещается по скалам… Как вы его поймали? – обратился к сикеру Блюстрик, завороженно, как и все, рассматривавший пойманное чудо.

– Я едва успел, – повторил Тандеркрэкер. – Малыш быстро сообразил, что в пещеру проникло лишь удаленно управляемое оборудование, и собрался дать деру. Скорее всего, убежище у него не одно. Видели бы вы, как он просачивался через трещину! Частично трансформировался, чтобы продвинуться по узкому пространству. Он только-только принял робоформу, и я его тут же схватил… Опоздай я на пару кликов, он бы ускользнул: его не заметить в камнях. Похоже, что у нашего гостя броня с очень интересным эффектом: если он не двигается, засечь его ни тепловому излучению, ни по личной метке невозможно. Они просто не фиксируются.

Блюстрик кивнул, приблизился к найденышу, благоразумно не дойдя до него нескольких шагов.

– Не бойся, – мягко сказал он. – Мы не причиним тебе вреда, а просто хотим поговорить. Скажи, как твое имя? Ты же умеешь разговаривать.

Малыш пару кликов смотрел на него исподлобья, а потом буркнул:

– Зовуткой зовут. Что, бить будете?

– Бить? – присел рядом с детективом Уилджек. – Нет, конечно! Мы просто хотим узнать, кто ты.

– Ну, Би, – после паузы мрачно сказал малютка-мех и поправился: – Ладно, Бамблби. Все равно ведь узнаете и в приют сдадите. Только я снова убегу! Жить там не стану! Да и Мандфлэп, старый болт, меня прибьет так, что долго я и не протяну. Или на исследованиях угробит. Альтформы мои видели, да? Я же, как его… уникум! Только на опыты и гожусь.

– Мандфлэп? – ошарашенно переспросил Блюстрик. – Тот самый, из приюта в Третьем округе? Он что, еще работает?! Его же отстранили после…

– А ты сам, что ль, оттуда же будешь? – недоверчиво зыркнул глазами Би. – Ага, тот самый. С электрохлыстом своим любимым. Отмазался, гад. Работает по-прежнему.

На лицо молодого детектива набежала тень, видимо, вызванная не слишком приятными воспоминаниями.

– Нет, я не оттуда, – помолчав, сказал он. – Но я знал ребят, которые от него пострадали. Когда я только пришел в полицию, против него вели дело об издевательствах над воспитанниками.

– Вели, да не довели. Нашлись покровители. Он притих ненадолго, а потом снова за старое взялся. Ну, а мне это наболт не сдалось, потому и ушел. Да и надоело, что все пальцами показывают и дразнят. Мне одному неплохо тут жилось, пока вы не пришли! Я и чешуек с крыльев специально вокруг накидал, чтобы на инсектов можно было подумать. И чтоб не лез никто.

– Так ты же ты зуб украл! – удивился Уилджек. – Неужели думал, что его искать не будут? И вообще, ты как это сделал?

– Я не крал! – тут же окрысился мелкий. – Там порода твердая, а пальцами энергон так просто не выковырять. Я на время взял, кристаллов нарыл и вернул тут же. А вы меня сразу ловить как зверя!

– И все-таки, как?

– Да легко. Ночью у вас все под камерами, а с утра – нет. Вот я, пока вы там указания рабочим раздавали, и пролез потихоньку. Лежал почти рядом, в землю зарылся только – а вы и не заметили. А потом, когда у вас трос лопнул, вот этим, – маленький мех выдвинул из запястья проволоку с магнитом, – зуб к себе и подтянул. И отполз подальше – я же наблюдал за вами, понял, что вы долго в своей машинке копаться будете. А я грязный, – тут лицевую малыша озарила озорная улыбка, – меня заметить не так-то просто. Главное двигаться медленно и очень плавно. Да и облака быстро в тот день бежали – пятно тени тут, пятно там. Так и спрятался. А уж потом, когда суматоху подняли и вокруг вас столпились… Да и машинка эта летучая, вижу, над вами кружит и камера на толпу направлена… Ну я и понял, что надо сейчас смываться. Только торопился, занесло меня на дороге. Но я подумал, что ладно – пещера-то моя с другой стороны, кто туда полезет? Если б вот не он, – кивнул Би на Тандеркрэкера, снова насупившись.

– Мне кажется, вы были не совсем честны, коллега, когда сказали, что отвернулись на мгновение, – заметил Персептор.

– Я… Я действительно тогда не учел точное время, – потерянно ответил тот, во все глаза глядя на мелкую грязную фигурку, съежившуюся в углу.

– М-да, – заметил Тандеркрэкер. – Искали супер-вора, а нашли наивного спарка, который сразу же все нам выложил. Что будете делать, детектив?

– Мне нужно подумать, – ответил Блюстрик, которому было явно не по себе. – Но в приют ему возвращаться нельзя. Да еще и заявление в участок…

В помещении повисло молчание.

– Вы были правы, детектив, – вдруг решительно заявил Уилджек, поднимаясь. – Я признаю, что был юникроновски рассеян и невнимателен. Мои предыдущие слова о краже были ужасной ошибкой. На самом деле это была случайность – трос не выдержал натяжения и лопнул, ударил по едва державшемуся в челюсти предакона зубу, и тот отлетел на приличное расстояние.

– Отлетел на другой конец лагеря, – как бы про себя заметил Тандеркрэкер. – Или ваш лопнувший трос просто волшебный по силе удара, или зубам предаконов мистическим образом передалась часть их летных качеств.

Уилджек закусил губу.

– Да! – упрямо сказал он. – Я использую в своих разработках инновационные материалы. Можно провести эксперимент…

– Я уже чувствую себя жертвой эксперимента, – прервал его Блюстрик (из угла, где сидел пленник, послышался смешок). – Но куда вы клоните? Выскажитесь точнее.

– Я готов официально отозвать заявление о краже, – ответил ученый. – И дать все необходимые объяснения, в том числе и письменно. А дыру в моей репутации я как-нибудь переживу.

– Неожиданный поворот. А вы что скажете? – обернулся детектив к Персептору. – Вы обращались в полицию вдвоем.

– Я поддерживаю коллегу, – ответил микроскоп, взглянувший на своего напарника по науке новыми глазами (Кто бы мог подумать, что тот проявит такую… самоотверженность! И с чего бы? Недаром говорят: век живи, век учись), и добавил: – Но как вы поступите со спарклингом? Оставить его здесь и сделать вид, что ничего не было, нельзя.

– Подождите! Я еще не все сказал, – определенно, Уилджек был сегодня полон сюрпризов. – Я также выражаю желание взять этого малыша на воспитание. По закону одинокие мехи могут оформлять опекунство над несовершеннолетними. Никаких фактов, порочащих меня, нет, финансово я обеспечен – у меня есть несколько запатентованных изобретений – и смогу нанять преподавателей и персонал для ухода за… Бамблби.

– Вы хоть понимаете, что для того, чтобы взять воспитанника, просто денег недостаточно? Вам придется обратиться в специальную комиссию, пройти обследование психо-эмоционального состояния, собрать множество документов…

– Я все прекрасно понимаю, детектив. И уверен, что смогу выполнить необходимые формальности довольно быстро – я из касты альф, а это дает преимущества.

– Зато я вас совсем не понимаю, – пожал плечами Блюстрик. – Мне не так много ворн, но я видел достаточно мехов в состоянии аффекта. Мне кажется, вы сейчас излишне подвержены эмоциям. А что будет дальше, когда ваш эмоциональный всплеск пройдет?

– Да, подвержен, – вздохнув, сказал Уилджек. – Но это правильные эмоции. Послушай меня, малыш, – добавил он и снова присел рядом с найденышем. – Я не люблю вспоминать и говорить о прошлом, но сейчас это необходимо. Давно – очень давно по твоим меркам – у меня был партнер, и у него тоже была необычная альтформа из-за частично проявившейся ТНК турболисицы. С самых первых дней активации жить ему было очень непросто. На него, а затем и на нас обоих тоже показывали пальцами, шептались за спиной, считали наши отношения мезальянсом. Но мы это пережили. И даже мечтали взять на воспитание спарклинга... Из тех, кто тоже активируется необычным, и кому куда сложнее пробиться по жизни, чем другим мехам. А потом произошел несчастный случай, и мой бондмэйт погиб. Я ушел в науку с головой, решил игнорировать другие сферы жизни. О том, чтобы воплотить нашу мечту, я и думать не мог – мне тогда было слишком больно. Со временем я привык пребывать в своем замкнутом мирке – так казалось куда безопаснее. А сейчас… Я внезапно многое понял. Понял, что прятаться от всего – это не выход, и еще осознал, что шанс на новую жизнь должен быть не один. До этого я не верил в судьбу, но теперь искра говорит мне, что наша встреча – это именно судьба. Я знаю, что мой партнер, будь он жив, одобрил бы эту идею. Так, может, попробуем воспользоваться новым шансом вдвоем? Я буду рад, если ты согласишься.

Бамблби некоторое время смотрел на ученого. Крылья его трепетали, во взгляде смешались и недоверие, вбитое годами лишений, и отчаянное желание не быть изгоем, а обрести свой дом. А потом он робко кивнул.


To be continued

@темы: G - PG-13, Глава 4, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

[Messerschmitt Bf.109G]

что ж, открою тему, может получится кого-нить замотивировать....

Название: Меж двух огней (ну вот такая у меня убогая фантазия)))
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: коллаж, 2 штуки
Пейринг/Персонажи: Мстители, автоботы в лице неубиваемого лидера автоботов
Вселенная: марвел, тф
Категория: джен
Жанр: эккккккшен)))
Рейтинг: G
Исходники: тут
Предупреждения: кликабельно, по клику - полноразмер
Примечание: ну типа о наболевшем... а если бы вдруг - бац и официальный кроссовер...

типа афиша

<a href="https://imgur.com/SxiByFn"><img src="https://i.imgur.com/SxiByFnl.jpg" title="source: imgur.com" /></a>

навроде обложка комикса

<a href="https://imgur.com/VN5eznB"><img src="https://i.imgur.com/VN5eznBl.jpg" title="source: imgur.com" /></a>

@темы: Визуал, G - PG-13, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Глава 5

---

ГЛАВА 5

[Insignia Wars]

Дорогие друзья!

Четвертая Глава подошла к концу, и мы хотим снова искренне поблагодарить вас за участие, за чудесные работы и массу позитива! Мы понимаем, что лето - это время отпусков, и не так-то просто усидеть в интернете, и мы благодарим за то, что вы остаетесь с нами! Спасибо!

У нас есть небольшое объявление: по большим просьбам некоторых наших участников в этот раз мы продляем возможность довыложить работы к Четвертой Главе до 22 июня включительно. Это не укоротит следующую Главу, но так как в этот раз работ было меньше, мы решили, что это допустимо. Так что если кто-то действительно что-то не успевал, может донести, но, пожалуйста, будьте внимательны с тегами, иначе работы уйдут под Главу 5. Подсчет баллов за Главу 4 будет опубликован 23 июня.
Это допущение распространяется только на работы по теме Главы 4! Общие работы подсчитываются под Главу 5 автоматически.

И Глава 5 начинается прямо сегодня!

Возможно, вы уже догадались, что речь пойдет о путешествиях в другие миры, измерения и времена. Мы бы хотели увидеть, как вы раскроете тему путешествий во времени и пространстве, и даже вселенных. Это значит, что в данном случае цель - раскрыть тему кроссовера с любым другим фандомом - представьте себе, как бы это было, если бы Трансформеры оказались в другое время в другом месте. Или же наоборот?
Уточним, что допускаются официальные кроссоверы (например, с Охотниками за привидениями, супергероями Марвел), которые мы знаем как часть канона.

Сроки для пятой Главы: 17.06 - 16.07, 23:59. В остальном, требования точно такие же, как и для предыдущей Главы. И не забывайте ставить тег для работы, которая предназначается для выполнения задания.

п.с. Пожалуйста, не проставляйте теги Главы, если ваша работа не раскрывает ее тему! Для всех остальных работ предназначен тег ОБЩАЯ выкладка!

Удачи вам, автоботы и десептиконы, и вдохновения!

@темы: Оргпост, ГЛАВЫ, Глава 5

---

[Nueteki]

Ок, я снова дедлайнер, каюсь)))

Название: Trans~Hoards
Автор: Nueteki
Размер: миди, 4098 слов
Персонажи Хотрод, бэкграундом Спрингер, Арси, конструктиконы
Вселенная: G1
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Предупреждения:
Краткое содержание: расхламление по-кибертронски: какие тайны скрывает наведение порядка
Примечание: написано почти не по реальным событиям))

Читать дальше

Хотрод проскочил поворот на максимально разрешенной скорости, надеясь, что его не заметят, но тщетно: со встречных полос ему посигналило сразу трое: конечно, ведь он теперь Родимус Прайм, первое время такое внимание ему даже льстило. Пока не оказалось, что у доброй части кибертрона к его персоне возник нездоровый интерес, и, хотя Арси ему и разъяснила, что папарацци - явление межгалактическое, и не стоит на них обращать внимания, Хотрод вовсе не обрадовался, когда обнаружил, что даже порыбачить с друзьями в небольшой уютной компании он теперь не сможет - популярность имела свои недостатки. Именно поэтому пределом его желаний в последнее время стало снять небольшую кварту для быстрой перекраски на рыбалку или еще каких поездок, чтобы хоть на первый взгляд его не опознавали как Родимуса Прайма и отстали со своими почестями, предложениями и вопросами в неурочное время. Конечно, можно было бы и так пользоваться автоматическими мойками с функциями перекраски, но в этих мойках вечно кто-то был, причем, иногда у Хотрода складывалось ощущение, будто папарацци не то поджидали его во всех автомойках Аякона сразу, не то платили свободным агентам, которые тут же сообщали новый цвет его брони, и порой приходилось перекрашиваться несколько раз подряд, собирая на себе значительный слой краски, который потом не желал слезать ни под какими очистителями. Своя небольшая кварта в малонаселенном секторе, где он бы смог перекрашиваться как угодно и сколько раз угодно, решила бы эту проблему, но, к досаде Хотрода, восстановление Кибертрона проходило не настолько быстрыми темпами, и цены на аренду жилья все еще оставались довольно высокими. От отчаяния Хотрод даже зарегистрировался под виртуалами на нескольких популярных ресурсов поиска жилья, но все найденные варианты ему не понравились: либо слишком далеко, либо под видом жилой кварты предлагался старый склад, и хорошо если не отходов, либо банально дорого. Хотрод не был жмотом, но почему-то должность Родимуса Прайма приносила гораздо больше хлопот, чем уников, а ведь если бы не его высокий статус, ему бы даже не пришлось искать себе второе жилье.
Сегодня он открыл подборку без особой надежды на успех и почти сразу же уткнулся в заботливо отобранное для него алгоритмом объявление. Так-так, полужилая кварта для промышленных колесных альтформ - отлично, значит, высокие потолки и много места, а не тесные коридоры этих новых отсеков эконом-класса, отстроенных после войны. На своё основное жильё Хотрод пожаловаться не мог, но за него ему не пришлось платить, в отличие от дополнительного. Он загрузил план кварты: для промышленных альтформ она, возможно, и была небольшой, но для планов Хотрода подходила отлично: нулевой уровень, компактная мойка, никаких излишеств вроде декоративных окон или дронов-уборщиков, зато выезд сразу на улицу и широкие ворота. Идеально, осталось только проверить адрес. Место Хотроду сразу понравилось - почти в черте города, рядом с выездом на внешние развязки, добираться легко по дорогам, а не только по воздуху, несколько заправочных баров неподалеку. Правда, по соседству почти все кварты имели статус нежилых складов, но это Хотрода как раз устраивало: чем меньше любопытных соседей, тем лучше. Кварта заранее понравилась Хотроду, и мысленно он уже прикидывал, до какого уровня можно попробовать торговаться, но цена оказалась намного меньше, чем он ожидал - владелец объяснил это необходимостью вынести из кварты "некоторое количество" старых ненужных вещей. Наверняка этого хлама полный отсек, еще и отмывать придется, но цена выглядела слишком соблазнительной. Хотрод решительно отбросил последние сомнения и отправил запрос.
Владелец откликнулся почти сразу: "Интересуют подробности сделки?"
"Да, почему такая низкая цена и что там с мусором?" - Хотрод решил сразу взять шарктикона за жабры.
"Ах, это... видите ли, до войны кварта принадлежала моему предыдущему партнеру, а сейчас ему уже не нужна ни кварта, ни что бы то ни было в ней, и я не хотел бы её сам разбирать, вы понимаете..."
"Конечно, - торопливо ответил Хотрод. - Сочувствую вашей утрате".
"Поэтому такая цена, за вычетом работы дронов и оплаты вашего времени. Сама кварта в отличном состоянии и не пострадала от военных действий".
"Договорились, уники ваши, кварта и мусор мои".
Новый владелец принял трансфер и тут же исчез из сети, скинув ему код доступа и необходимый набор доументов. Возможно, Хотрод совершил глупость, но, раз уж он ее уже совершил, почему бы и не прокатиться, если у него выходной.

До места Хотрод добрался относительно без приключений, если не считать нескольких приветственно посигналивших ему на трассе. Запоздало спохватившись, что разгребать старую кварту от хлама в его привычных цветах, пожалуй, не стоит, он после некоторого поиска сумел найти ближайший сервис перекраски без персонала. Конечно, выбор цветов довольно бедный, да и качество краски сомнительное, зато без лишних взглядов, приветствий и дурацких вопросов о снижении налогов. Едва дождавшись, когда подсохнут все усилители-закрепители на его ставшей темно-зеленой броне, он трансформировался и до нужного здания добрался уже в гордом одиночестве.
Район для полупромышленных альтформ больше напоминал сектор мастерских и складов, но это Хотрода не удивило. Вход в свою кварту он нашел не сразу: дверь ничем не выделялась среди остальных, разве что пыли на ржавых замках чуть больше, даже странно, неужели во время войны никого не заинтересовало содержимое. На всякий случай Хотрод даже объехал здание со всех сторон, но ничего подозрительного не нашел. Что ж, так или иначе, он не узнает, в чем дело, пока не зайдет внутрь. Хотрод активировал замок кодовой комбинацией, но ничего не произошло. Подождав клик, Хотрод начал набирать код заново, но неожиданно дверь кварты вздрогнула, раздался громкий скрежет, и после нескольких попыток дверь поползла вверх. Сразу же за ней оказались стоящие на полу ряды плотно стоявших ящиков и канистр, и Хотрод подумал, что продавец слегка преуменьшил количество необходимого для выноса мусора. Из проёма потянуло странной смесью пыли и неизвестных Хотроду запахов. Дверь поднималась все выше, а количество канистр и ящиков не уменьшалось, Хотроду даже было не видно, что находится за их плотными рядами. Он неосторожно подошел ближе, и его тут же окутали клубы плотной пыли, от которой Хотрод отмахивался не меньше клика, стараясь не чихать вент-системой в попытке прочистить фильтры. Наконец пыль улеглась, и он смог заглянуть в проем... если бы тот был пустым.

Кварта была забита до потолка. Коробки, ящики, бочки и канистры, покрышки и непонятные запчасти громоздились друг на друге, угрожающе накренившись. Дверь с лязгом встала в пазы, и от общей стены хлама отделилась и с грохотом упала огромная покрышка грузовоза класса XXL. Хотрод сел на эту покрышку и прикинул фронт работ. С одной стороны, на такие завалы он не рассчитывал, с другой стороны - неудивительно, что целая неповрежденная кварта в таком месте стоила так дешево. Конечно, можно расторгнуть сделку или хотя бы потребовать компенсации, но Хотроду не хотелось искать другие варианты, когда здесь такое удобное место, а идея мелочно выбивать дополнительные кредиты казалась недостойной носящего звание Прайма. В конце концов, мусор не десептиконы, сопротивляться изгнанию не будет, один раз вынести, и вся кварта его.

Первой он вытащил торчащую из кучи пыльную канистру, и в ней что-то загремело. Заинтересовашись, Хотрод протер ее бок ладонью в поисках глифов. Судя по универсальной маркировке, ему досталась универсальная ярко-розовая краска для внешней брони. Хотрод попытался представить, что скажет Арси, если он выкрасится для маскировки в подобный цвет, и фыркнул. Идея ему понравилась, но использовать находку Хотрод не смог бы даже при желании - судя по тому, что даже фабричная штамповка с глифами даты почти полностью стерлась, канистра могла оказаться его ровесницей. Откинув добычу в сторону, Хотрод вытащил следующую канистру, точно такую же, но уже с нежно-зеленой эмалью - тоже безнадежно засохшую. Третья канистра оказалась с черной краской, за ней последовали хром, фиолетовая, синяя и вовсе нечто под названием "Электрик мультиколор". Видимо, предыдущему владельцу нравилось часто перекрашиваться, раз он держал в своей кварте такие запасы. Все краски явно высохли задолго до окончания войны, и Хотрод сгреб их в одну кучу, решив сразу избавиться от ненужного. Собрав из канистр небольшую башню и удержавшись от соблазна захватить еще и запаску - ее же можно было катить, если поднять - он отправился к ближайшему пункту утилизации, благо, судя по навигатору, тот был совсем недалеко.
Пункт оказался несколькими огромными контейнерами с маркировками по классам отходов, а рядом с контейнерами дремал в перезарядке здоровенный дрон-мусорщик. Выгрузив свои канистры, Хотрод постучал по металлическому боку с неприличным граффити, дождался, пока загорится единственная тусклая линза, и поманил дрона за собой. Загудев, тот выпустил пару гусениц и неторопливо поехал за ним, периодически лязгая болтающейся клешней.

С дроном дело пошло бодрее: теперь Хотрод только доставал и составлял канистры в кучу, а дрон исправно грузил их в свой кузов, ловко подхватывая клешней, и сам отвозил до контейнеров.
Покончив с воистину промышленными запасами красок, Хотрод вытащил несколько десятков разнообразных упаковок полироля, очистителя и прочих жидкостей, содержимое одних уже успело испариться, а других закаменеть. Одна из упаковок привлекла внимание Хотрода - большой контейнер с прочными стенками и узким горлышком, как показалось ему, мог содержать какую-нибудь необычную модификацию энергона, но, едва он чуть-чуть отвинтил крышку, как сработали сенсоры гамма-излучения, и на всякий случай Хотрод не стал его открывать, мало ли, что там так активно распадается сотни ворн. Приехавший дрон взял в клешню контейнер, неодобрительно защелкал и уехал с ним в противоположном пункту направлении. Надеясь, что дрон поехал в точку утилизации особо опасных отходов, а не доносить на него как на раскидывающего радиоактивный мусор, Хотрод продолжил свою борьбу с хламом и даже начал насвистывать какую-то инопланетную песенку, услышанную как-то на одной из межрасовых встреч, как вдруг в недрах кварты что-то щелкнуло, заскрежетало и начало пробираться сквозь завалы к выходу, то есть, навстречу Хотроду.

На всякий случай Хотрод вытащил бластер - мало ли, что могло хранится в таком бардаке: вдруг это десептикон, пролежавший половину войны в стазисе, или бывший владелец кварты, которого все считали погибшим, случайно закопал себя, или за долгое отсутствие хозяев в кварте завелась стайка шарктиконов, чем Праймас не шутит. Через несколько нанокликов скрежета, лязг и стуков из стены хлама в облаке пыли, мелких болтов, гаек и прочего крепежа вылетел небольшой дрон - с виду не уборочный, но его классификацию Хотрод затруднился определить сходу. Не военный и ладно, решил Хотрод и убрал бластер.
Дрон сделал несколько кругов над горой канистр, ожидавшей его мусорного коллегу, затем внимательно осмотрел Хотрода, помигал четырьмя желтыми линзами и неожиданно строго спросил:
- Куда ты это все тащишь?
- На свалку, - простодушно ответил Хотрод, пытаясь вытащить огромный сверток изолята, ставшего единой глыбой.
Дрон защелкал, захрипел, дернулся, потеряв равновесие, и Хотрод было решил, что его срок работы подошел к концу, но дрон кое-как приземлился на край верхней канистры и разразился длинной лекцией, к которой Хотрод потерял интерес еще на начальных фразах: "Не ты собирал, не тебе и распоряжаться чужими вещами! Стыдно должно быть: эти вещи добыты с таким трудом, а ты с ними так поступаешь!". Снизив уровень восприятия аудиодатчиков, чтобы страдания дрона не мешали ему сосредоточиться, Хотрод освободил из плена кварты изолят и решительно сунулся в образовавшуюся дыру с намерением расширить ее и углубить, но на него сверху едва не упал внушительный контейнер. То ли он был изначально не заперт, то ли с возрастом замки сломались, но содержимое контейнера щедро рассыпалось на пороге кварты, и даже дрон на время умолк, ошарашенный не то внезапным грохотом и треском, не то клубами пыли.
Когда пыль рассеялась, Хотрод обнаружил, что стоит по колено в обломках каких-то панелей. Давным-давно это эти панели, несомненно, украшали стены какого-то помещения, насколько красивыми могут быть плиты невнятного цвета без намека на рисунок или подсветку, но потом не то время, не то вандализм сделали свое дело, и на панелях появились ржавые потеки, трещины, выбоины и даже местами дыры, некоторые из них раскололись на несколько частей, но кто-то заботливо склеил их и даже пронумеровал. Решив, что мало ли у кого какие развлечения, Хотрод аккуратно ссыпал панели обратно в контейнер и отправил все вместе в кучу остального мусора несмотря на бурное возмущение дрона, который назойливо крутился над головой, громко выкрикивая: "Сначала добейся хоть чего-то в жизни, а потом выкидывай!". На долю клика Хотроду даже стало обидно, что он уже успел стать Родимусом Праймом, победить Юникрона и Гальватрона, а всякие ржавые дроны указывают ему, что хранить в его собственной кварте, но он быстро отмахнулся от таких мыслей и продолжил с упорством бульдозера разгребать завалы. Дрон еще покружил над ним и даже попробовал сунуться обратно вглубь кварты, но на него тут же свалился кусок некогда лилового, а теперь просто ржавого бампера, и дрон, недовольно гудя, развернулся и улетел вдаль.

"Улетай и не возвращайся ко мне! - процитировал Хотрод популярную песенку, вытаскивая очередной ящик.
Вернувшийся дрон-мусорщик за ним не поспевал, и Хотрод решил сделать перерыв, а заодно и оглядеть откопанное. Среди того, что он мог схожду опознать, было:
- лопасть винтолета, немного погнутая, но все еще целая;
- два крыла истребителей, явно разных, судя по модификациям и размерам, но почему-то оба левые;
- пять помятых спойлеров;
- четыре бампера разной степени поношенности;
- три гусеницы, причем, как сообщил портативный сканер, который Хотрод из интереса навел на них, одна принадлежала бульдозеру или экскаватору, вторая вездеходу, а третья и вовсе танку.
Остальные детали Хотрод опознать затруднялся, а сканировать каждую он ему стало лень, поэтому, вытащив дюжину покрышек разных размеров и моделей и сложив их красивой пирамидкой, он уже почти прокопал себе коридор в кварту, как дорогу ему перегородила непонятная плоскость, которую Хотрод сначала принял за обрушившуюся часть потолка, но, с трудом вытащив ее, пришел к выводу, что больше это похоже на кусок перекрытия. Сканер любезно подсказал, что перед ним компонент палубы стандартного носителя летных альтформ для для промышленных работ в гидросферах экзопланет. Заинтересовавшись, что это за стандартный гигантский носитель такой, Хотрод уточнил запрос, и в течение следующих двух циклов с интересом смотрел научно-познавательный ролик про станции добычи полезных ископаемых на планетах, целиком покрытых жидкостью, и на огромные плавающие по этой жидкости платформы, на которые садились и взлетали джеты и винтолеты. Чего только не бывает во вселенной!

Пока Хотрод отдыхал и просвещался, дрон-мусорщик успел увезти не только кусок палубы авианосца, но и большую часть остального хлама, поэтому Хотрод взялся за дело с двойным энтузиазмом. Ему не терпелось увидеть свою кварту пустой, и он начал решительно разгребать самый свободный угол, когда неожиданно быстро добрался до, как он думал, стены. Но это оказалась не боковая стена, а огромный бак странной формы. Привычно наведя сканер, Хотрод узнал, что это разливочный ковш сталелитейного цеха серии А3, и, прикинув температуру плавления стали, загрустил, поскольку вручную вынести весь ковш целиком он явно не мог, а разрезать бластером не рискнул - слишком большой риск повредить стены. К счастью, когда он разобрал завал из нескольких балок с нанизанной на них коллекцией покрышек всевозможных размеров, то обнаружил, что из четырех стен у ковша есть только одна и немного дно. После нескольких попыток Хотрод сумел подтащить его к выходу из кварты и дал хорошего пинка. Ковш с грохотом рухнул на дорожное покрытие разбросав вокруг содержимое, и Хотрод порадовался отсутствию любопытных соседей: вокруг остатков ковша лежали ярко-синий узорчато-дырявый бампер, наверняка очень модный в одну из довоенных эпох, с десяток фар самых разных размеров и мощностей и огромные бронетрусы, изрядно протертые на стыках и даже кое-где ржавые. Хотрод прикинул, не подарить ли бронетрусы Ультра Магнусу под предлогом какого-нибудь праздника, но они были слишком огромными, чтобы тащить с собой их даже ради такой шутки, поэтому трусы достались во владение мусорному дрону. "Носи с честью!" - сказал ему Хотрод, хлопнув по гусенице, и дрон, загудев, увез их вдаль.

Перебрав еще кучу контейнеров с всевозможными деталями, Хотрод пришел было к мысли, что бывший владелец кварты наверняка содержал магазин запчастей, побывавших в употреблении, но часть обнаруженного поставила в тупик даже его. Кому могли понадобиться даже бесплатно разнообразная и далеко не чистая тара из-под энергона, запечатанные пробирки с какими-то древностями и прочая химическая посуда, приборы непонятного назначения, чья работоспособность вызывала у Хотрода большое сомнение, и инструменты - какие-то знакомые, вроде дисков, пил, сверл и разных лезвий, а какие-то не очень. Самый крупный Хотрод не поленился отсканировать и узнал, что держит в руках промышленный вибратор. Эксперимента ради Хотрод хотел попробовать включить его и повибрировать, но передумал, решив, что если он случайно пробьет в стене или полу дыру к соседям, то проблем не избежать, поэтому вибратор отправился в компанию к остальному мусору. Очередной контейнер явил Хотроду, по сообщению сканера, обломок штанги для буров вертикального бурения, канистру смазки для буров, сегмент рефлектора орбитального телескопа и светло-зеленый треснувший визор, и на ближайший мегацикл способность Хотрода удивляться закончилась.

Под конец Хотрод устал сканировать каждую непонятную находку и просто сваливал дрону все в одну большую кучу. Тот скрежетал приводами, но старательно собирал хлам и увозил его. Без сканера дело пошло быстрее, и в кварте даже местами стал виден пол, но внезапно процесс сильно затормозил сломавшийся контейнер с кучей датападов - Хотрод не удержался, чтобы не включить один из них, задействовав один из своих перезарядочных кабелей (Арси наверняка бы не одобрила такую беспечность), но на датападе вместо опасных военных вирусов оказался сборник периодики "Кибертронский Вестникъ" за ворны, которые Хотрод даже не представлял - историю он знал не так чтобы очень хорошо, а глифы старокибертронского разбирал еще хуже. Решив, что проверять каждый датапад можно до повторного пришествия Юникрона, Хотрод сгреб их в кучу и сам засыпал в удачно подъехавшего дрона. Вслед за датападами отправилось еще несколько гусениц, но сканировать, кому они принадлежали, Хотроду уже было лень, а об альтформе предыдущего владельца кварты он уже не задумывался, решив, что это не так важно, как отковырять от стены чьи-то каучуковые ажурные ремешки на колеса, которые от старости попытались намертво вплавиться в стену и стать с ней единым молекулярным целым. Теперь в кварте остались преимущественно закрытые контейнеры всех размеров и типов, и, подумав, Хотрод решил не вскрывать их, а сразу выдавать дрону для эономии времени - что он там может еще обнаружить, вторую пару ржавых бронетрусов и очередной погнутый бампер?
К счастью, после ковша особо крупных и тяжелых находок Хотроду уже не попадалось, и кварта начала стремительно пустеть, приобретая свой первоначальный вид. Судя по темным потекам на стенах и светлым пятнам от плотно стоявших контейнеров, не чистили ее тоже орнами, но это Хотрода в данный клик волновало меньше всего. Количество хлама уменьшалось, и вскоре Хотрод с изумлением обнаружил, что почти разгреб не только стены, но и пол. Правда, вытащить два последних бронированных контейнера он не смог - они оказались намертво вплавлены в покрытие пола, который кто-то залил полибетоном повышенной прочности, поэтому Хотрод не выдержал и срезал их остатки, добавив мощности бластеру. Права была Арси, несмотря на мирные времена, бластер ему сегодня не раз пригодился - что бы он без него делал. Сдав разрезанные контейнеры, которые оказались пустыми, дрону и отправив его в последнюю поездку, Хотрод с удовольствием огляделся. Освобожденная от хлама кварта оказалась удобной и просторной, и даже остатки контейнеров не портили настроение. В следующий раз он захватит сюда дронов-уборщиков, чтобы они вычистили все поверхности, а потом уже можно будет привезти портативный краскопульт, канистры с нормальными красками и очистителем, чтобы заправить мойку, да и можно даже небольшую платформу разместить в углу. Красота! Отметив про себя, что двери надо будет смазать, Хотрод запер новое жилье и отправился на встречу с Арси и Спрингером.

Сначала он заехал в ближайшую автомойку - смыть пыль и грязь без лишних свидетелей. Пока под веселой розовой пеной автомат тщательно драил его броню несколькими щетками одновременно, Хотрод едва не впал в перезарядку и очнулся только на последних этапах, когда его окатила струя ледяного очистителя. Как назло, маскировочная краска тоже поползла хлопьями, и Хотроду пришлось пройти цикл углубленной чистки повторно, чтобы избавиться от ее остатков. Из мойки он выехал уже в своих привычных цветах. Сейчас бы Хотрод с удовольствием заехал в ближайший бар пропустить пару кубов, но шлаков статус привлекал к нему слишком много внимания, и просто так завалиться в любой бар Хотрод уже не мог. К счастью, Арси и Спрингер должны были ждать его в отдельной кабинке, и, подъезжая к зданию. Хотрод надеялся, что Спрингер правильно истолковал выражение "трубы горят" и уже заказал соответствующее меню.


- Как жизнь? - Спрингер щелкнул его по спойлеру, - Арси вот-вот подъедет, у нее какие-то срочные дела в департаменте.
- Отлично, - Хотрод с размаху плюхнулся на сиденье и развернул к себе голограмму меню. - Не поверишь, наконец-то нашел и купил кварту для отдыха и перекраски, а она оказалась забита до потолка.
- Верю, это же ты! Тебя десептиконы там поджидали?
- Какие десептиконы! - Хотрод представил, как какой-нибудь крупногабаритный трехрежимник пытается уместиться среди старых канистр и ржавых бамперов, и невольно рассмеялся. - Говорю же, хлам там был до самого потолка, несколько мегациклов разгребал.
- Совсем до потолка? - недоверчиво переспросил Спрингер. - И ты хочешь сказать, что один справился с такой горой?
- Там был мусорный дрон, он здорово мне помог.
- Точно, я и забыл, что ты умеешь с мусорщиками договариваться!
- У меня много талантов! - фыркнул Хотрод, стащив энергофор Спрингера и отхлебнув из него.
- А что там было, что за хлам?
- Что, тоже решил коллекционировать старье?
- Ну тебя! Интересно же, вдруг ты нашел какие-нибудь сокровища Золотого Века... Нашел и выкинул, как ты это умеешь!
- Сокровищ там были тонны, - Хотрод ухмыльнулся. - Старинные бамперы, изящно разукрашенные ржавчиной и дырами, бронетрусы эпохи, когда Кап еще не сошел с конвейера, покрышки на любой вкус и цвет геронтофила, высохшая краска и разные переломанные детали - даже не представляю, как я буду без всего этого жить.
- И всего этого добра ты лишился, - осуждающе заметил Спрингер, подхватив новый энергофор из манипулятора подъехавшего дрона-официанта. - Нет бы продать со скидкой и озолотиться. Кстати, что там были за детали?
- Между прочим, лишался несколько мегациклов! Детали всякие, я устал сканировать, поэтому просто выкидывал, все равно они устаревшие и уже наверняка негодные.
- Растратчик, - припечатал Спрингер. - И тебе мы доверяем судьбу Кибертрона! А вдруг ты еще что-нибудь важное выкинешь?
- Например? Голову Юникрона? Остальное его тело я уже Матрицей оприходовал.
- Вот именно, очень непредусмотрительно с твоей стороны! А мог бы продать!
- Еще скажи, что Юникрон - вещь в хозяйстве нужная! - тут уже расхохотались оба.
- Вижу, вы времени не теряете, - холо на входе мигнуло, и в кабинку вошла Арси. - Много я пропустила?
- Еще бы, не успеешь отвернуться, как Хотрод купил целую кварту мусора, вот и оставляй его одного!
- Протестую, я купил только кварту, мусор выкинул!
- Какой мусор? - недоуменно переспросила Арси. - Это новый вид розыгрышей?
- Нет, это не шутка, я действительно купил кварту с мусором, какой-то псих забил ее до потолка.
- Или глючный тип, или маньяк, - вынес свое резюме Спрингер. - Как ты не побоялся один туда ехать!
- Почему маньяк?
- Сам же говорил, что находил там детали, может, это десептиконы складывали трофеи!
- Надо было привезти тебе в подарок гигантские ржавые бронетрусы, вот уж трофей так трофей! - фыркнул Хотрод.
- Смейся-смейся, а потом окажется, что в Золотом Веке там была нелегальная торговля деталями!
- А потом они разорились в войну, спрятали эти детали в кучу мусора и продали вместе с квартой?
- Я серьезно!
- Я тоже серьезно, не мог кто-то в здравом уме и функционировании держать такую кварту, наверняка этот бывший партнер продавца был немного скорбный процессорами.
- Так, подождите! - Арси решительно поставила свой энергофор на стол между ними. - Я соверешенно запуталась в ваших маньяках в ржавых бронетрусах Золотого Века! Родимус, мы тебя не видели всего шесть мегациклов, что успело произойти?
- В этот раз - ничего особенно, правда! - Хотрод развел руками. - говорю же, купил кварту, ее предыдущий владелец-псих забил всяким хламом, я посмеялся и выкинул весь этот хлам.
- Есть психиатрические заболевания с похожими симптомами, - укоризненно заметила Арси. - Нельзя смеяться над теми, чьи банки памяти были повреждены, ведь это не их вина.
- И всё-таки, что за хлам там был?
- Давайте закроем тему хлама, а то мне кажется, будто я сижу на совещании департамента безопасности окружающей среды!
- Готов поспорить, ты даже не составил список найденных деталей!
- Зачем, - отмахнулся Хотрод, - кому нужны списки чужих ржавых бронетрусов и канистр с засохшей краской?
- А я все равно думаю, что это был маньяк, который там хранил останки корпусов своих жертв!
- Ага, особенно зверски он убил сталеплавильный ковш и авианосец, - не остался в долгу Хотрод.
- Авианосец - это кто? - с подозрением уточнил Спрингер. - Я таких десептиконов не помню.
- Это вот, - и Хотрод запустил уже знакомый ему фильм про добычу ископаемых на дальних колониях. На ближайшие два цикла разногласия были забыты.


- Как ты мог додуматься продать эту кварту вместе с содержимым?! - даже несмотря на маску и визор, отчаяние Скэвенджера было написано поперек его фейсплейта. - Там же была вся, вся моя жизнь!
- Ты то же самое говорил про три предыдущих склада! - отрезал Хук. - И это еще не считая две полностью заставленных мастерских и заваленного подвала сталеплавильного завода!
- Из подвала мне удалось спасти несколько контейнеров, и они хранились именно в этой кварте!
- У нас остался хоть один склад, не забитый доверху твоим хламом?
- Это был очень нужный хлам!
- Спаси меня от своих причитаний о судьбе довоенного мусора, пока нейрокоррекция не спасла тебя от безответной любви к нему.
Развернувшись, Скэвенджер, вышел, печально волоча за собой ковш и едва не столкнувшись со Скрэппером.
- Кажется, ты его сильно расстроил, - отметил Скрэппер. - Очередную сокровищницу разорил?
- Одну из многих - продал старую кварту, которую после войны так никто и не вскрыл. Она была забита хламом доверху, так что я сбросил цену - пусть счастливый покупатель его разгребает. К тому же, если утвердят план восстановления завода по переработке отходов, жилье в этом секторе может сильно упасть в стоимости, и продать её так легко уже не выйдет.
- Это, случаем, не та кварта, которая на окраине Дельта, возле развязки?
- Она самая.
- Досадно.
- Только не говори мне, что в его хламе действительно было что-то ценное.
- Как сказать - когда-то я сгружал в один из его складов мусора детали, которым не нашлось применения.
- Детали от твоих дизайнерских работ? - уточнил Хук. - Тех самых?
- Именно.
- Хмм, - на пару нанокликов Хук задумался, но потом махнул рукой. - Забудь. Если Скэвенджер забил всю кварту до потолка, эти детали смешались с таким количеством хлама, что вряд ли кто что-то заподозрит.



Примечание: в каноне G1 Скэвенджер - конструктикон, который любит собирать разные необычные штуки и тащить их к себе в коллекцию, размеры коллекции ограничены только размерами помещения, которое он захватит. А Скрэппер - конструктикон, который любит из живых кибертронцев делать предметы искусства или быта, в зависимости от настроения и музы.

@темы: G - PG-13, Глава 4, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

[Helium-3]

Чет пора шуршать...

Название: Маленькие веселые секретки.
Автор: Helium-3
Форма: рисунок.
Персонаж: ОС
Вселенная: G1, вне?
Рейтинг: PG-13
Примечание: Все не так просто, все обыденное не должно становиться скучным. Все профессии пригодятся в войне, не так ли?

@темы: Визуал, G - PG-13, Глава 4, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ

---

Напоследок к таинственной Главе ;)

[tf.resort]

Название: Осколок тайны (2 глава работы "Бот-ворюга")
Автор: tf.resort
Размер: мини, 1 222 слова
Пейринг/Персонажи: Персептор, Тандеркрэкер, Уилджек, Блюстрик
Вселенная: микс
Категория: джен
Жанр: романтика, AU
Рейтинг: G



Если бы не вчерашняя кража, утро было бы идеальным. А теперь вместо того, чтобы полежать на платформе в заслуженный выходной в объятиях партнера, Персептору пришлось идти в соседний модуль для просмотра видео, которое записал вчера беспилотник. Прибывший полицейский действительно оказался добросовестным: внимательно изучил не только место кражи, но и успел просмотреть все, что фиксировалось на холо в течение последней ротации. Зачем, интересно? Неужели он думает, что кто-то нарочно устроил долговременную засаду и сидел в ней десяток джооров ради того, чтобы стащить злосчастный зуб? Впрочем, почти все новички стараются проявить служебное рвение… Правда, сейчас толку от этой добросовестности не было – ничего подозрительного Блюстрику обнаружить не удалось. Быть может, ученые, знающие площадь досконально, могли бы что-то заметить?..

Поэтому решено было провести общее совещание штаба, как выразился Тандеркрэкер. Сикер пошел с Персептором – ему было интересно посмотреть на расследование, как он выразился, «вблизи». И потом, с улыбкой добавил он, почему бы не побыть в числе подозреваемых на время увольнительной – а они тут все должны быть подозреваемыми, не так ли?

Шутки партнера слегка развеяли мрачное настроение, и на просмотр Персептор пришел уже не таким мрачным.

Но смотреть оказалось особо не на что. Панорамная съемка места раскопок – это традиция. Обычно таких «облетов» делали пять-шесть – чтобы сохранить потом в архиве основные этапы работ. Предакон, конечно, поражал своими титаническими размерами, стоящие чуть в стороне переносные модули экспедиции смотрелись рядом с ним кирпичиками, а мехи, работавшие в котловане, и вовсе казались букашками. По каньону с юго-запада к экспедиционному лагерю вела дорога – каждый раз возить по воздуху топливо и разные мелочи, в которых возникала необходимость, оказалось дороговато, и проще было заказать доставку безыскровым колесным транспортом. Вот в котловане началась суета – датчики беспилотника автоматически сработали на движение, и он направил камеру на мечущихся внизу археологов. Крупный план – Уилджек потерянно разводит руками, рядом Персептор узнал себя. Потом они идут вызывать полицию, а толпа рабочих расходится. Автоматика сработала снова, дрон набрал высоту и включил круговой обзор – на экране появилась панорама окружающего ландшафта. Лагерь находился в одном из крупных цирков Оксидных гор – древнего пристанища предаконов. Рыжевато-коричневые острейшие скалы грозно нависали над территорией раскопок, и перебраться через них в нелетучей альтформе или робоформе без специального снаряжения было попросту невозможно. Порадовав зрителей суровыми пейзажами, беспилотник немного снизился, некоторое время летел над дорогой (скальные сбросы в той стороне были значительно ниже и положе, а потом постепенно переходили в равнину) и развернулся назад, к лагерю.

– Стойте, – вдруг сказал Тандеркрэкер, стоявший за Персептором и пристально вглядывавшийся в экран. – Увеличьте изображение. Вот здесь, – и палец сикера указал на отрезок колеи примерно в километре от лагеря. Проапгрейженная оптика боевой модели рассмотрела там какую-то мелкую деталь. – Еще. Дайте максимальное увеличение. А теперь, если можно, 3D модель.

Пальцы Уилджека проворно забегали по клавиатуре, обрабатывая изображение и делая его еще четче – все-таки что-что, а спец- и оргтехника у археологов была первоклассная. При ближайшем рассмотрении оказалась, что прежде ровные следы от колес в указанном месте становятся куда шире – будто бы что-то или кто-то не справился с управлением – и отличаются по глубине колеи. А на обочине обнаружилось несколько кучек выброшенной и уже успевшей подсохнуть почвы, смешанной с мелкой породой, словно ездок резко вдавил педаль газа и рванул вперед, но его немного занесло.

– Да вроде бы ничего особенного, – пожал плечами Уилджек. – Кто-то из наших, может, ехал и задумался. Или автопилот у фуры заглючил, вот и вильнула.

– Или кто-то пытался разогнаться, – теперь уже Блюстрик впился в монитор глазами. – Чтобы придать себе ускорение, а потом трансформироваться в прыжке, – он еще приблизил изображение. – И прыгнуть во-он туда, - он указал на очень удачно расположенную рядом кучу камней, переходящих в гравийную осыпь.

– Ну, это уже похоже на паранойю, – не сдавался Уилджек. – Офицер, вы же сами сказали, что практически сразу после заявления в полицию была дана команда отслеживать объекты, двигающиеся с нашей территории. И сегодня подтвердили, что со вчерашнего дня от границы гор никто в сторону Айкона не проезжал. Как бы не был быстр этот мех (если он вообще был), то не быстрее же он связи по коммлинку? Так что… либо барахлит система наблюдения, либо никого на дороге и не было.

– Либо похититель где-то спрятался, – упрямо ответил Блюстрик. – Вы же сами видите, что выбраться от вас иначе, как через каньон, невозможно. Летучие альтформы отметаем сразу – их двигатели довольно мощные и взлетать бесшумно могут только специальные модели. А они все состоят на учете… И маловероятно, что такой мех пойдет на сомнительную авантюру ради какого-то одного зуба…

– Одного! – всплеснул руками Уилджек. – Даже этот один – ценность! Вы знаете, что они прочнее унутрия, но их крайне редко находят – все места заранее известны черным копателям, а нам, ученым, остаются жалкие крохи?! Хорошо хоть в этот раз финансирование удалось выбить вовремя, иначе мы опять приехали бы к полуразобранным останкам!

– Да, с финансированием сложно, – подтвердил Персептор.

– А сколько всего зубов было у предаконов? – спросил раздумывавший о чем-то Тандеркрэкер.

– В общей сложности около восьмидесяти – это зависело от возраста и вида, – поспешно ответил Персептор, пока коллега не начал очередной долгий спич на тему древностей и окаменелостей. – И Уилджек прав – исследования именно их структуры легли в основу создания сверхпрочной брони шаттлов даль-разведки. Другое дело, что предаконы были очень агрессивны и часто нападали друг на друга… Парадоксально, но когти у них были более хрупкими, и в ход, судя по останкам, часто шли клыки. Поэтому сохранившихся целых зубов относительно немного. Так что для кражи есть резон – такой зуб можно продать за хорошую цену какому-нибудь коллекционеру.

– И сколько целых пока собрали вы?

– Двенадцать! – горестно возопил Уилджек. – Тот был бы тринадцатым, если бы не кража! Если бы не кража, - добавил он тише.

– Ну, думаю, детектив уже успел полюбоваться на них, – улыбаясь, сказал Тандеркрэкер. – Не окажете ли такую любезность и мне?

– Пожалуйста, – все еще расстроенно сказал Уилджек. – Идемте в хранилище.

Хранилище, где находились самые ценные экспонаты, располагалось рядом. Этот модуль был неразборным, намного меньше жилых, и стены его состояли из более толстых пластин. Уилжек набрал на двери код, который знали лишь они с Персептором, и сделал приглашающий жест внутрь.

Освещение зажглось автоматически. Ученый подвел Тандеркрэкера к одному из ящиков, ввел комбинацию цифр и откинул крышку. Слегка склонив голову к плечу, сикер с интересом рассматривал выложенные рядком блестящие острые клыки.

– Помнишь, – негромко сказал он Персептору, вошедшему следом, – что тебе читали в спаркариуме? Не знаю, как у вас, а нам воспитатель часто рассказывала сказки из «Книги Алхемиста». Быть может, потому, что мы тоже имеем крылья? «…И пришел герой в Железные горы, где жил в каменном гнезде последний предакон, и просил учить его. И сказал ему предакон: «Зачем хочешь учиться у меня?» А герой ответил: «Чтобы к силе своей обрести мудрость». «Так ли уж ты силен?» – усмехнулся древний, и пришедший молвил: «Испытай меня!» И стали они сражаться и сражались день и ночь и еще день и ночь. Тяжко пришлось герою в битве, из многочисленных ран его сочился энергон, который тут же сгорал от жара предакона. Но герой стиснул зубы и не издал ни стона. И когда обессилели оба, предакон сказал герою: «Ты прошел испытание. И вот тебе первый урок: без терпения не бывает ни силы, ни мудрости»… Там еще много что было. И про то, что зуб предакона вызывает огненный смерч, служит лекарством даже от черной ржавчины, дает неуязвимость, а если носить клык с собой, то никто не сможет сказать тебе неправду… Да, много, – будто очнувшись повторил сикер и, насторожившись, добавил: – Слышите этот звук? Разве здесь бывают камнепады?

– Нет, – ответил Персептор. – Но действительно странно. Звук такой, будто скатился одиночный камень.

А когда они вышли из хранилища на яркий солнечный свет, их ожидал сюрприз – возле южной стены модуля сверкающим осколком тайны лежал зуб предакона.

@темы: G - PG-13, Глава 4, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

[/Melissa/]

Название: Точка фокусировки
Автор:  /Melissa/
Бета:  Levian
Размер: миди, 8248 слов
Пейринг/Персонажи: Оптимус Прайм/Мегатрон
Вселенная: TFP
Категория: слэш
Жанр: romance, PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Мир вращается всё быстрее, и обитатели возрождённого Кибертрона понемногу привыкают к диархическому правлению Оптимуса Прайма и Мегатрона, как вынуждены привыкать и они сами. И намного, намного более глубокого взаимопонимания соправители достигают, когда никто их не видит.
Примечание: пост-канонная AU, сиквел к фику «Зеркало»


Он не знал, что привело к нему Оптимуса под конец светового полуцикла, но привык не спрашивать. Если Оптимус чего-то в отношении Мегатрона хотел, все разрешения ему уже были даны — не в этом ли заключался их личный договор?

— Располагайся. — Он указал датападом в сторону стола с придвинутыми к нему стульями. — Я не ждал тебя сегодня.

— Я решил, что тебе может быть скучно, — с оттенком вопроса отозвался Оптимус, разворачивая ближайший стул к платформе, на которой лежал Мегатрон.

— Ультра не даст заскучать. И я просил: если он направляет свои предложения по Айакону лично тебе, не перебрасывай их мне.

— Перестройка судебной системы входит и в твои сферы деятельности. Я не хочу создавать прецедентов. Ультра Магнус со временем привыкнет.

— «Прецедентов»? Я начинаю задумываться, не пересылать ли мне свои ответы Ультре тоже через тебя. Чтобы ты не остался в неведении, например, каким образом планируется ограничить твою власть Прайма.

Под его взглядом Оптимус встал и направился к раздатчику; как обычно, жестом спросив разрешения, набрал в куб энергона едва ли на несколько глотков. Потом вернулся к стулу, подтянул тот ближе к платформе и сел, явно не собираясь отвечать на подначку. Датапад, с которым он пришёл, остался на полке с кубами у раздатчика.

— Хочу извиниться, что четыре цикла назад переслал то сообщение тебе, — нахмурившись, сказал Оптимус. — Я был занят в лабораториях и не прочитал его, посчитал, что твой взгляд станет нелишним. Согласно теме, Ультра Магнус должен был подытожить вариант поправок к Положению об амнистии, которые мы с ним как раз в тот цикл обсудили.

— О, представить не можешь, как меня впечатлила столь неожиданно обозначенная в последнем примечании и не менее от того лестная оценка Ультрой моих манипуляторских способностей. Не поздновато ли применять Положение ко мне? К слову, в ответ я как раз предложил ему точнее обозначать суть вопросов в теме повторного сообщения, чтобы оно всё же дошло до адресата, а не было вновь направлено для ознакомления мне.

— Да, Ультра Магнус посчитал нужным передать мне твой ответ, в общих чертах. В случившемся только моя вина. Ты не должен был этого увидеть.

— Отчего же? У него безукоризненная логика. Несколько осторожничает с формулировками, но такой точный анализ ситуации приятно читать. Если бы Шоквейв посчитал необходимым потратить один процент процессорной мощности на осознание сути поэзии, гармоничная структура сообщений Ультры вошла бы в его личный платиновый фонд.

— Ты злишься.

— Твои автоботы продолжают лезть, куда не следует.

Когда Оптимус неосознанно расправил плечи, Мегатрон поморщился и взмахнул рукой. Повторять этот спор в очередной раз смысла не было. Временами упрямый и сдержанный до невыносимости, Оптимус неизменно уважительно относился к свободе мнения своих автоботов, особенно той горстки, что участвовала в Земной кампании. Пока их назойливость не мешала его личным встречам с Оптимусом, Мегатрон терпел, но броню на правой руке буквально жгло — очень не хватало плазменной пушки.

Стоило бы смягчить последнюю реплику, как-нибудь прервать повисшее молчание, но Оптимус его опередил и с тем же решительным видом почти потребовал:

— Я получил уведомление, что по медицинским причинам ты временно недоступен.

— Иногда я жалею, Оптимус, — оскалился Мегатрон, отложил датапад на полку и с удовольствием потянулся на платформе, — что наша с тобой война закончилась, ты убедил меня совместно строить гражданское общество и я больше не могу просто по своему желанию вырвать одному болтливому медику глоссу.

— В уведомлении не содержалось причины. — Оптимус не оценил мрачной шутки и после паузы продолжил: — Что-то серьёзное?

— Во время полётов меня заваливает вперёд. Калибрую пару трансформационных последовательностей.

— Двенадцать джооров на калибровку последовательностей?

— Перераспределяю вес брони на ногах. Начали с нижних сегментов, и только.

— Это больше похоже на правду, — кивнул Оптимус. — Нокаут ни при чём, уведомление шло от Медицинского центра. Нововведение Рэтчета: всё, что касается меня и тебя, автоматически маркируется как «Важное».

— Праймас, твои автоботы и их протоколы!.. Всем одиннадцати сенаторам о моём — несомненно подозрительном — отсутствии на целую треть цикла тоже сообщили?

— Нет, — улыбнулся Оптимус и добавил: — Только Бамблби, как председателю. И мне.

— Автоботы, — проворчал Мегатрон и поморщился: настолько… недостойно прозвучало. — Полагаю, как только смогу встать на ноги, побеседую с нашим Главным медиком. Не хотелось бы вызвать общественные волнения, когда мне понадобится выделить полджоора на прочистку сливного клапана. Да ещё тратить зря твоё время.

— А если бы мне этого хотелось?

— Чего, Прайм? Видеть, как из-за пустяковой процедуры я вынужден…

— Волноваться за тебя. — Тот едва уловимо улыбнулся. — Просто за тебя, не за Кибертрон.

Мегатрон не нашёлся, что ответить. Как циклов сорок назад он злился, что, желая быстрее заключить мир, не настоял на детальном прописывании условий управления возрождённым Кибертроном, так до сих пор не мог определить, до какого предела расширяется это их «равнозначное партнёрство» в видении Оптимуса.

Он посмотрел в спокойную синюю оптику, цепко изучил выражение не скрытого боевой маской лица — ни следа насмешки. С чего бы Оптимусу за него волноваться? Их столкновений на поле боя было более чем достаточно, чтобы узнать пределы прочности друг друга. Мегатрон не собирался становиться очередной проблемой в бесконечном списке дел Прайма.

— Пей уже свой энергон, — пробормотал он.

Приём, пожалуй, не из самых честных. Он давно заметил за Оптимусом одну привычку, которая проявлялась настолько незаметно, что Мегатрон осознал закономерность лишь на шестую или седьмую их встречу, — и знанием о которой напрямую воспользовался. Потому что Оптимус вспомнил о наполненном кубе и послушно отвлёкся, сделав глоток.

Он всё ждал, что после второго глотка Оптимус вернётся к беседе, но тот молчал и, опустив взгляд, смотрел на энергон, будто через радужные разводы с ним разговаривал сам Праймас. Мегатрон поморщился и заставил себя выкинуть из мыслей раздражение на автоботов, неизбежное из-за ремонта ограничение в передвижениях, Нокаута и поступивший из Айакона отчёт Шоквейва.

— Оптимус? — окликнул он. — Так и будешь там сидеть?

Подняв на него взгляд, тот чуть склонил голову набок.

— Мне лучше уйти?

— Можешь сесть сюда. — Он кивнул на край платформы возле своего бока и сдвинулся к стене, освобождая больше места. Вот и все доступные ему сейчас перемещения. Шлакова Юникронова броня! Возрождение самим Праймасом оказалось выгоднее, чем возрождение Юникроном: Мегатрону, чтобы вернуться к привычной модификации корпуса, ещё предстояла отладка целой череды подсистем, а Оптимус мог хоть сейчас вступить в полноценный бой.

— Тебе будет неудобно, — сказал Оптимус, но уже встал. Он оставил недопитый куб на столе и, присев на край платформы, глянул на ноги Мегатрона. — Скажешь, если…

— Мне просто нельзя вставать, пока новые пластины не схватятся.

— Как скажешь, — кивнул Оптимус и, усаживаясь поудобнее, опёрся о его бок спиной. Мощный, получивший порцию свежего топлива двигатель загудел громче, мягко соприкоснулись поля; Мегатрон потянулся рукой к чужой спине и провёл подогнутыми когтями по хребтовой оси.

Лёжа, он не доставал даже до основания шлема Оптимуса, но ему вполне хватало дотянуться до крыльев. Ради лётной альтформы он ещё в начале войны прошёл полную перестройку корпуса и сейчас мог оценить качество работы автоботского медика, который отлично модернизировал добавленные Молотом Солус крылья: теперь они не казались чем-то чуждым, приваренным к спине, а превратились в естественную часть нового корпуса Прайма. Пара трансформаций — и они разворачивались, и только тогда становилось ясно, что силы реликвии Праймов хватило лишь на очень древний вариант полёта, без видоизменения корпуса, а только на встроенных турбинах, едва ли не первый, с которого началось покорение кибертронцами воздушной стихии; инсектиконы и прочие звероформеры не считались.

Он несильно надавил на узел в центре спины, где сходились крылья. Крепкий модуль, практически монолитный, а не подвижное, быстро реагирующее на изменение условий сочленение, как у искателей. Крылья транспортника.

— Не больно?

— Нет, — после заминки сказал Оптимус, и спина расслабилась, пластины немного разошлись, а проглядывающие в открытых узлах тяжи сбросили напряжение. Крылья шевельнулись и на считанные градусы изменили угол. Похоже, наибольшая степень свободы для такого плотно собранного блока.

Мегатрон прогладил стыки, дразнящими безопасными росчерками прошёлся когтями по панелям крыльев, уходящих под спинную броню, провёл тыльной стороной ладони по пластинам вниз, чтобы, закончив круг и с лёгкой досадой обогнув элементы Земного колёсного альтмода, снова переходить к широкому основанию крыльев. Оптимус не смотрел на него, но тихий выдох, когда Мегатрон при завершении второго круга промассировал уходящий вниз от крыльевого блока центральный стык, подсказал, что Оптимус, вполне возможно, пригасил оптику.

— Ты можешь остаться, — сказал он, посчитав, что самое время.

Полуразвернувшись, Оптимус посмотрел на него сверху вниз, и Мегатрон почти пожалел, что вообще предложил. Пересборка брони проводилась не настолько глубоко к протоформе (тем более что хорошо знающий его Нокаут не отключил ходовую часть), вскочить на ноги, если что, Мегатрон вполне мог… Подумаешь, придётся потом ломать неправильно схватившиеся пластины и сваривать их по-новому. Но боевые протоколы продолжали твердить об опасности. Он должен был — должен! — избавиться от автоботского лидера или хотя бы отвлечь, пока тот не воспользовался подвернувшимся шансом.

— Сколько до завершения?

— Пять с половиной джооров.

— По информации в уведомлении — восемь.

— Моим корпусом занимается Нокаут. Что бы ни значилось в уведомлениях твоего любителя перестраховываться, броня моего типа закончит схватываться через пять с половиной… если хочешь, шесть джооров.

— Это мнение Нокаута?

— Это моё мнение, у Нокаута возражений не было.

— Если не было… — Оптимус серьёзно кивнул, провёл ладонью по его нагрудной броне, пододвинулся и наклонился к нему.

Потянувшись головой вперёд, Мегатрон ответил на поцелуй. Тёплая, до сих пор с привкусом свежего энергона глосса едва уловимо касалась его губ и отступала, не то опасалась коснуться острых дентапластин, не то заманивала в ответный поцелуй. Он принимал ритм игры, не собираясь требовать большего, и в то же время тщательно отслеживал фон чужого поля. Пока что оно пульсировало свободно и ровно, не скрывало теплоты: Оптимус любил его целовать, что неизменно удивляло, ведь Мегатрон уже трижды разодрал ему глоссу клыками. Однако если неспешные аккуратные поцелуи помогали Прайму охотнее переходить к интерфейсу и в целом поддерживали непубличную часть их союза, Мегатрон с привычкой смирился и даже научился находить в прикосновении губ, в мягком гудении у самого лица чужой вентиляции нечто приятное, отдалённую ассоциацию с бодрящим подключением одной системы за другой после перегрузки.

Когда скрипнула вдавившаяся в его корпус броня, Мегатрон подался вверх и упёрся в платформу ладонью, чтобы чуть сменить угол и дать сцепившимся пластинам разойтись. Но поцелуй оборвался, а на грудь надавила чужая ладонь.

— Тебе нельзя вставать.

— Я и не собирался.

— Тогда лежи, — невозмутимо улыбнулся Оптимус и нажал сильнее, укладывая его назад на платформу. От такой наглости Мегатрон едва не поперхнулся белым шумом. Мало ему Нокаута, который всё откладывал и откладывал ремонт, ссылаясь на свой до шлака заполненный график операций!..

Синяя оптика самодовольно блестела. Вот, значит, как, Прайм?

— И ты составишь мне компанию?

— Ненадолго, — кивнул Оптимус и вновь провёл ладонью по нагрудным пластинам. Слишком слабый нажим едва ощущался поверхностными датчиками, но каждое начатое не самим Мегатроном прикосновение лишний раз убеждало его, что свою битву за Прайма он ведёт правильно. И в расплав остальных автоботов!

— Как насчёт интерфейса? У меня все системы включены.

Оптимус удивлённо посмотрел на него, и Мегатрон подумал, допустимо ли будет признаться, что нейросеть его корпуса заточена под движение, что ему скучно до дезактива, что последние полджоора он, когда закончил сравнение двух касающихся айаконского путешествия Оптимуса отчётов — официальную сводку (направленную в Сенат Старскримом) и неофициальный анализ поведения (запрошенный напрямую у Шоквейва), — развлекал себя мыслью, сколько оголодавших предаконов он выпустил бы в один зал с Ультрой и Старскримом, чтобы два айаконских градостроителя пришли бы к согласию хоть в чём-нибудь.

— Мы интерфейсились только вчера.

— У тебя для меня расписание, Оптимус?

— Нет, но…

— А до того ты пробыл в Айаконе десять циклов, хотя Ультра мог вполне…

— Девять, и он не мог. Не тогда, когда дело касается экспериментов Шоквейва.

— Не начинай снова про Шоквейва, — поморщился Мегатрон и не сдержал ухмылки: — И не пытайся меня обмануть. Если ты приходишь ради чего-то важного, ты приходишь раньше, чтобы у нас хватило времени поорать друг на друга, успокоиться и сойтись на не устраивающем ни одного из нас компромиссе. Когда ты приходишь под самую перезарядку, ты приходишь не ради дел, а тоже не против немного постыковаться и перегрузить системы. От меня, мой соправитель, можешь не скрывать.

— Я пришёл проверить, как ты. И ты не прав, я пришёл так поздно, потому что только сейчас прочитал уведомление. Мы с Праулом обсудили твою информацию о том «Десептиконском подразделении правосудия», не хотелось бы привлекать Сенат, но, похоже, выбора у нас нет. Когда мы беседовали, пришло твоё… касающееся тебя сообщение от Медицинского центра. Я посчитал, что это напоминание о моём завтрашнем сканировании, два прошлых я и так пропустил.

— То есть я мог захлёбываться внутренним энергоном и сыпать искрами до дезактива… — Он сумел, обхватив рукой корпус Оптимуса, дотянуться до нижней грани дальнего крыла. — А ты бы даже не пожелал узнать об этом? Я оскорблён, Оптимус. А как же наше равноценное правление и новая эра Кибертрона?

Подчиняясь нажиму руки, Оптимус наклонился ниже.

— Ты сам знаешь, что это не так. На подобный случай у уведомления стояли бы другие метки срочности, — пробормотал Оптимус ему в губы, и Мегатрон ликующе усмехнулся. Этот раунд он выиграл.

— Так что? Если не потребуешь от меня каких-то необычных поз стыковки, я полностью активен.

— Нокаут вернётся через пять с половиной джооров?

— А ты бы хотел, чтобы он пришёл позже?

— Ты сказал, что…

— Он достаточно умён, чтобы не беспокоить меня во время подзарядки. Хотя, если я его вызову, он придёт хоть сейчас. Не смотри так. — Он поймал Оптимуса за затылок и вынудил его наклониться ближе. — Они подчиняются мне, Прайм, так было, есть и будет. Останешься?

Подкрепляя вопрос, он лизнул приоткрывшиеся губы, предлагая ещё один поцелуй. Оптимус поддался, но, стоило ослабить нажим, так же спокойно отодвинулся. Его пальцы вслепую гладили стыки брони на боку Мегатрона и невольно, подчиняясь направлению защитных скосов, сдвигались по корпусу вниз.

— И Нокаута не возмутит, если он найдёт тебя в следах свежей смазки?

— Он медик. — Мегатрон дёрнул плечом. — Чего он там не видел? Лишнее доказательство, что я настолько послушно выполнял его рекомендации, что даже не пошёл в мойку.

— Смотрю, ты можешь быть очень послушным, да, Мегатрон?

Не улови он мягкой пульсации поля, когда Оптимус обвёл пальцем просвет в броне над знаком десептиконов, поблёскивание синей оптики показалось бы почти угрожающим.

— Если мне будет это выгодно, Прайм, — хищно улыбнулся он. К лицу поднялись и погладили щёку пальцы, и он, повернувшись, успел не столько поцеловать, сколько мазнуть глоссой по ладони.

— Выгодно тебе? — И маска Оптимуса вдруг захлопнулась. От сменившегося ритма двигателей загудел воздух.

— Кому же ещё, Прайм?

Ладонь, которая гладила стыки брони над искрой, сдвинулась вниз, по гибким боковым пластинам перешла на верхнюю кромку сегментированной паховой брони и, усилив нажим, проследила от самого верхнего и острого угла до самого нижнего, притуплённого, нависающего над интерфейсной панелью.

— Открывайся, — низко сказал Оптимус.

— Вот так сразу?

— Мегатрон. — Синяя оптика недобро вспыхнула, и Мегатрон открыл интерфейсную броню целиком. Даже от такой незначительной трансформации вспыхнуло предупреждение о незаконченном процессе ремонта, Мегатрон от него отмахнулся и вывел код в игнорируемые.

— И чего же ещё пожелает…

«Мой Прайм» заглушила ладонь, которая легла ему на губы, и Мегатрон подозрительно прислушался к полю Оптимуса. Это предложение замолчать или?.. Когда три центральных пальца аккуратно надавили на губы и вынудили его приоткрыть рот, он решил, что всё-таки «или», и подчинился. Кончики пальцев дотронулись до глоссы, та скользнула между ними и смочила покрытую мелкими царапинками обшивку, сдвинулась в сторону, обхватила указательный до второго сочленения, перешла к среднему… И если Мегатрон не удержался и один раз в безобидной угрозе пальцы прикусил, то загладил вину теми же влажными касаниями глоссой. Когда ладонь Оптимуса отодвинулась от лица, а вместо мелькнувшего в оптике сомнения затеплилась нечёткая, но всё же узнаваемая благодарность, он довольно усмехнулся. Уж его боевая маска Прайма ни испугать, ни сбить с толку бы не смогла.

Облизнув губы, он слушал чужое поле. Почему Оптимус остановился и с таким пристальным вниманием рассматривает пока не активированные интерфейс-модули?

— Раздвинь ноги. Ступнями не упирайся, — жёстко сказал Прайм, подняв на него оптику, и Мегатрона пробрало жаром. Потребовалась вся его воля, чтобы отрезать энергоподачу в зону коленей и ступней, а раздвинуть ноги только за счёт тяжей тазового сегмента. — Вот так, правильно, — кивнул Оптимус, и его ладонь легла поверх холодного кольца порта.

Обводя влажными круговыми движениями, он разминал ещё нежный после вчерашнего быстрого интерфейса металл и будто не замечал, как сбивается с ритма двигатель Мегатрона. Это вчера Мегатрон был откровенно нетерпелив, а Оптимус чрезмерно обеспокоен после проверки Айакона, чтобы оба решили не увлекаться ни подготовкой, ни подключением, а просто сбросить напряжение. Сегодня же… Нет, сегодня Оптимус намеревался проводить стыковку в своём ритме, и у Мегатрона порт заранее коротило от предвкушения. Их интерфейс-оборудование подходило друг к другу практически идеально, энергоёмкости относились к одному типу, крепость брони и физическая сила тоже оставались соразмерны. Даже без всех этих договоров и совместных правлений регулярный сброс заряда с, наконец-то, равномощным партнёром был выгоден обоим.

Пальцы, в которых хватало силы, чтобы выломать пластины его брони, аккуратно нажали на внешнее кольцо порта, и он вздрогнул.

— Значит, ты считаешь, — сказал Оптимус и внимательно посмотрел на него, — что я должен был оставить Ультра Магнуса в одиночку разбираться со Старскримом и Шоквейвом, пока я помогал бы с восстановлением Нового Каона исключительно тебе?

— Почему бы и нет? Мы договариваемся, договорятся и они.

Оптимус хмыкнул и, надавив на пластичный металл, проник пальцами в порт. Оптика, сияющая над кромкой маски, не отпускала взгляда Мегатрона. И от того, как она меняла фокусировку, словно Оптимус внаглую записывал в постоянную память все выражения его лица, по энергомагистралям будто стегануло молнией. Он представил, насколько беспомощно будет потом, на записи, выглядеть со стороны, когда Оптимус подхватит его под тазовую секцию, направит его корпус под движения своего коннектора, когда начнёт стыковаться с ним, будет держать его сам, не давая Мегатрону проявить ни тени инициативы, не давая опереться ступнями, не давая даже обхватить его бока. Он представил шквал процессорных уведомлений, где медицинские протоколы станут мешаться с интерфейсными, когда вторые будут торопливо перенастраивать энергообмен под последнюю удачную конфигурацию, под вчерашнюю: с простым и понятным каонским приветствием в виде интерфейса у будто специально совершенно не занятой стены в комнатах Оптимуса.

Он представил, что Оптимус — да, именно! — дёрнет его к себе на бёдра так, что голова запрокинется, и из-за изгибов собственной брони Мегатрон не сможет толком видеть, что делает с ним Прайм, будет только чувствовать, как тот напористо проникает всё глубже, ещё раз подтверждает, что имеет право на полное подключение к Мегатрону, вплоть до передачи кода. Защитные кольца порта будут раскрываться… да, вот так… сенсоры станут подавать запросы об оборванных подключениях, но Мегатрону уже будет не до того, он будет смотреть в сияющую в полумраке оптику цвета Всеискры — так близко, почти у самого лица! — и знать, что Оптимус видит его насквозь, как не видит его никто, как Мегатрон не позволяет никому. Размеренными движениями, не давая кольцам сомкнуться, коннектор продвинется до глубинных сенсоров, и движения станут осторожнее, плавнее, но с каждым разом глубже, словно Оптимус не захочет размениваться и решит подключаться для передачи кода напрямую к основным портам. И он сумеет, по всем параметрам у него должно будет получиться, и Мегатрон не сможет этого избежать, он примет всё, чего захочет от него Прайм, каждое скольжение коннектора по будто раскалённой смазке, каждую проскальзывающую искру, когда интерфейсный протокол, против которого Мегатрон не успеет… не захочет… не осмелится возразить, начнет пробовать подключить их друг к другу.

Но Оптимус вдруг выскользнет, снова примется за… вот так, именно здесь… за внешнее и центральные кольца, будет медленно раздвигать их снова, станет делать вид, что не замечает, как жадно они пульсируют накопленным зарядом, а подключение начнёт осторожно, словно в первый раз, не замечая ни намёков, ни просьб, ни откровенных угроз.

И Мегатрон сможет лишь лежать, запрокинув голову, и ждать, когда…

А потом снова… А потом Оптимус не выдержит и, когда Мегатрон смирится с медленным ритмом, возьмёт его снова, до самых глубинных линий подключения, ударит полным зарядом, чтобы проверить, выдержит ли Мегатрон. О, он выдержит, уж это-то он точно выдержит, он швырнёт в инфообменный процесс Оптимуса равный заряд, равносильную привычку управлять чужими кодами и… И проиграет, его битва будет проиграна, когда Оптимус окажется так близко, лицом к лицу, словно это не бьются друг о друга их файрволы, словно протоколы вовсе не пытаются переписать друг друга, словно ни один из них не создаёт уязвимостей в чужой системе. Оптимус почти придавит его, и распалёнными датчиками обшивки Мегатрон будет чувствовать, как внутри чужого корпуса зарождается голос, как начинают гудеть струны вокалайзера… Оптимус будет так близко, что Мегатрон не услышит, а через вибрацию их сомкнутых бронепластин угадает, что Оптимус ему сейчас…

— Шла-а-ак, — выдохнул он, дёрнувшись всем телом, и с долей удовлетворения отметил влажный звук, с которым из него выскользнул коннектор Оптимуса. Едко пахло раскалённой смазкой.

Вентиляторы ревели, сбрасывая жар; от порта к искре полыхнула остаточная пульсирующая дрожь заряда. Нейроцепи раскидывали его по параллельным процессам, минимизируя возможный ущерб, и тут же бережливо собирали и перенаправляли в центральный энергонакопитель. Уведомления шли привычной стеной, и из них Мегатрон неохотно выцепил и подтвердил сохранение энергоблокировки ног — отменит потом. Пригасив оптику, он грелся в энергосбросовой эйфории, смутно досадуя, что из-за отчего-то неровной стимуляции окружности колец глубинные сенсоры щёлкнули вхолостую. За что он любил интерфейс с Оптимусом, так это как раз за полноценность соединения. Но если сейчас он получил… По привычке он запросил отчёт о прошедшем подключении и…

— Ты… Ты уже всё? — не сверху, а откуда-то сбоку переспросил Оптимус. Его не приглушённый маской голос звучал удивительно громко.

Мегатрон заставил себя активировать оптику и едва не рассмеялся, увидев, какого радиуса достигла радужка оптики нависшего над ним Прайма. Полуклик блаженства истаивал, и от нескрываемого, искреннего недоумения на лице напротив он вдруг… вдруг осознал… Отчёт о передаче кода оказался совершенно пуст.

Это было не совсем смущение, но, определённо, разочарование. В первую очередь тем, что так явно распалившая его картина оказалась исключительно процессорной симуляцией. А во вторую — что он… не оправдал ожиданий Прайма, пальцы которого оставались измазаны в смазке. Только пальцы той ладони, которую Мегатрон совсем недавно столь провоцирующе прикусывал.

Он опять не знал, стоит ли сказать правду, и, наверное, в поле что-то отразилось, потому что огорчение на открытом лице Оптимуса сменилось тревогой.

— Мегатрон? Всё хорошо?

— Я… — Что сказать? Что он сам такого не ожидал? Что его системы глючат от вынужденной статичности тела? Или что он, несомненно, припомнит это Нокауту, который давно запланированные процедуры не успел провести в отсутствие Оптимуса? — Я… Мне очень понравилось, Прайм.

— Но я же ничего не сделал. Почти не сделал, — сказал Оптимус, не отводя от него пронзительного взгляда.

— Нет, это… Мне очень понравилось оказаться во власти моего Прайма, — заставил себя улыбнуться Мегатрон, чтобы не выдать досаду, которая всё сильнее расцветала в процессоре по мере окончательного рассеивания статики и перехода систем на экономный послесбросовый режим. В ближайшее время накопление такого же внутреннего заряда ему точно недоступно. — Вынужден признать, что слишком понравилось.

— В самом деле?

— Более чем. Особенно когда я оказался совершенно беспомощным перед тобой, и до сих пор безоружным, и с невозможностью владеть собственным телом… Я представил, как ты бы не побоялся подключиться ко мне на основных портах, как я не смог бы… — Он заинтересованно прислушался, только сейчас заметив, что двигатель Оптимуса всё ещё гудит на повышенных оборотах.

— И чего бы ещё ты не смог?

Он оценил, как нависает над ним Оптимус, заслоняя свет, и слабая предвкушающая дрожь зародилась и растворилась где-то в глубине топливного бака. Защитные системы перегретого холостым сбросом порта не дадут ему принять чужой заряд, но если подключение будет проводить он, то блуждающие в энергомагистралях излишки энергии перейдут к Оптимусу сами собой, неизбежное выравнивание потенциалов сработает даже сильнее.

— Я не смог бы отказать тебе ни в чём. — Активировав развёртку коннектора, он надеялся, что правильно прочитал сомнение на лице Оптимуса. — Если ты всё-таки захочешь остаться. Хотя бы ненадолго.

Когда Оптимус наклонился к его лицу, Мегатрон не успел податься навстречу ожидаемому поцелую — перед ним оглушительно звонко защёлкнулась боевая маска. И если в синей оптике проскальзывал неуместно весёлый блеск, Мегатрон принципиально не захотел его замечать.

— И ради чего же мне стоит оставаться, Мегатрон? — До сих пор липкие от смазки пальцы обхватили коннектор, медленно провели от основания вверх, ненадолго остановились, когда дошли до точек подключения, и так же спокойно разжались. — Неужели ради этого?

— Я буду надеяться, что ты сочтёшь меня достойным своего внимания, Прайм.

Усмехнувшись, Оптимус поднял одну бровь и внимательно осмотрел полностью развёрнутый, жёсткий коннектор.

— И моё внимание должно удовлетвориться лишь этим? Или ты готов предложить мне что-то большее?

И если бы не ещё одно небрежное движение ладони по обшивке коннектора, Мегатрон готов был поклясться, что вопрос задан не просто так: взгляд над маской был слишком спокойным, Оптимус так смотрел на некоторых вернувшихся мехов, когда что-то настолько беспокоило его в информации из личного дела, что до принятия решения об амнистии хотел встретиться с ними лично. Как бы возбуждённо ни мерцало электромагнитное поле, вопрос почти наверняка таил в себе ловушку.

И какого ответа он хочет? Мегатрон уже дал ему окончание войны, предложил военный, а вместе с ним и общественный альянс, предоставил доступ к информационным и научным ресурсам десептиконской армии, позволил строить новую столицу вокруг Вектора Сигма в самом центре своего Каона. Но это всё не то. Слишком… серьёзно.

— Двойной очистки свеженасыщенный вкусный энергон? — Он усмехнулся и кивнул в сторону стола с уже остывшим кубом.

За маской вновь раздалось задумчивое хмыканье, и в награду ладонь снова двинулась по коннектору. В этот раз пальцы, имитируя сжатие внутренних колец, безошибочно прогладили скрытые под обшивкой линии подключения; Мегатрон поспешно оборвал протокол передачи кода — и пожалел о выборе ответа, потому что Оптимус вдруг убрал ладонь и выпрямился. А потом и вовсе встал с платформы и пошёл за кубом.

Да какого!..

Шлак, этого стоило ожидать!

У него не имелось доступа к детальным схемам нового корпуса Оптимуса, но на первый взгляд казалось, что система энергораспределения работает до крайности плохо: он постоянно был голоден. Когда Мегатрон приходил к нему и ждал, пока Оптимус закончит беседу, что-то допечатает или дочитает, рядом на консоли практически всегда стоял недопитый куб, равно как недопитый куб мог обнаружиться за стопкой датападов на столе и ещё один — вслепую задвинут в глубину приплатформенной полки или забыт у раздатчика, рядом с чистыми кубами. Это потом он заметил, что плёнка осадка на стенках кубов начинается заметно ниже трети, энергона-то было набрано всего на пару глотков, а со стороны можно было подумать, что Оптимусу не хватает нормального рациона крупноформатников и он до ухода в перезарядку успевает суммарно добрать куба три, если не четыре. Да если бы четыре! Посмотрел бы Мегатрон на того ресурсного аналитика, который поднял бы статистику с персонального раздатчика в комнатах Оптимуса и посмел бы упрекать их вернувшегося из Послеискрия Прайма за избыточность потребления.

Когда Оптимус вернулся с кубом, а не допил у стола, Мегатрон в очередной раз подтвердил энергоблокировку ног и вопросительно посмотрел на него.

— Утверждаешь, что вкусный? — сказал Оптимус, опускаясь на край платформы, поднял куб к лицу и на свет посмотрел на него. Чуть приподнявшаяся бровь выдавала его сомнение, он будто искал следы неотфильтрованных вкраплений.

— По-моему, достаточно вкусный.

— По-твоему? — хмыкнул Оптимус. — Тогда тебя не затруднит отпить первым.

Первым? Да Оптимус же сам пил из именно этого куба, причём совсем недавно.

— Ты?.. Зачем? Оптимус, ты боишься, что я тебя отравлю, что ли?

Он протянул руку, собираясь схватить куб, но Оптимус вздёрнул тот вверх, не давая дотянуться.

— Нет. Руки на платформу. Ты сможешь выполнить это указание?

Мегатрон мрачно подчинился, следя взглядом за приблизившимся к лицу кубом. Неужели Оптимуса настолько задела шутка про «мог внутренним энергоном захлёбываться», что он собирается…

— Смогу. Но это же твоё топливо, — пробурчал он. Этот куб Оптимус набирал для себя, Мегатрон не должен его выпивать, если тот всё же захочет заправиться. Даже в Ямах, на правах Чемпиона арены, он не имел привычки отбирать чужое топливо. В отличие от многих менее успешных. — Если мне будет нужно, я наберу себе сам.

Чаще всего, как сегодня, бездумно набрав себе примерно четверть куба, увлечённый делами или разговором Оптимус так и оставлял энергон выпариваться. Процессор, обманутый фактом, что топливо в наличии и не нужно заряжаться впрок, терял к нему интерес, словно считал, что энергона в кубе осталось на самом дне именно потому, что остальной объём уже ушёл в топливный бак. Впрочем, иногда Оптимус мог залпом опустошить куб, а потом набрать те же несколько глотков энергона и второй раз, и третий, хотя беседа и близко не создавала таких энергозатрат, чтобы потребовалась подпитка. Мегатрон узнавал симптомы, после шахт у него было так же, особенно после первых побед, когда он дорвался в Ямах до полноценных рационов и возможности заправляться по желанию, а не по расписанию смен.

Он не уточнял, насколько осознаёт глюк сам Оптимус, и привык кивком на раздатчик предлагать ему заправляться при каждой встрече. Со временем пройдёт. В конце концов, спрашивать Мегатрона о — согласно статистике его комнат — сверхнормативном потреблении топлива тоже никто бы в ближайшее время не осмелился.

— Твоё послушание будет вознаграждено. Пей. — Подозрительно посмотрев на зависший у лица угол куба, Мегатрон вскинул взгляд, собираясь высказать всё, что думает о внезапной паранойе, и только сейчас увидел в синей оптике нескрываемое беспокойство. О Праймас и Тринадцать переглюченных Праймов, Оптимус думает, что сброс заряда произошёл так рано из-за нехватки у Мегатрона резервов энергии. Он в самом деле такое вообразил после всего девяти циклов отсутствия? Это так Нокаут представил состояние его корпуса?! — Пей, Мегатрон.

И если он услышал непроизнесённое, но не менее оскорбительное «пожалуйста», то решил промолчать, подчинился ладони, которая обхватила его затылок, и приподнял голову. И сделал крошечный, больше показательный, чем реальный глоток.

— Как видишь, я жив, Прайм. Соблаговолишь оказать ответную любезность?

Он слизнул скатившуюся между дентапластин каплю энергона и ждал, что Оптимус допьёт залпом те глотка два-три, что ещё плескались в кубе, и перейдёт наконец к чему-нибудь приятному, но тот наклонился и, собирая ещё одну выплеснувшуюся мимо рта каплю, поцеловал его в уголок губ.

Теперь маска их не разделяла, и Мегатрон попробовал поймать его губы — Оптимус уклонился и снова поднёс куб к его рту. После ещё одного, теперь полноценного глотка Мегатрон ждал и полноценного поцелуя, но Оптимус в ответ надавил шлаковым кубом на грудь, запрещая приподниматься, и слегка коснулся его губ своими.

А потом был ещё один, явно оборванный глоток — и ещё пара быстрых прикосновений, когда чужая глосса лизнула обшивку вокруг рта, собирая ускользнувшие капли. И когда Мегатрон дёрнулся головой вверх, чтобы соединить их губы, Оптимус умело избежал этой атаки и так же быстро отодвинулся.

Он не успел возмутиться, потому что Оптимус провёл глоссой по своей нижней губе, сказал: «Действительно вкусный энергон. Не стоило сомневаться в твоей оценке», — и допил оставшиеся полглотка. Когда он наклонился над Мегатроном, вслепую поставленный на приплатформенную полку куб со скрипом сдвинул датапады, но Мегатрону было налить отработкой, пусть хоть вся стопка падает на пол. Потому что Оптимус наконец-то прекратил его дразнить.

У его губ был привкус разогретого энергона, и Мегатрон жадно собирал оставшиеся капли, торопясь получить как можно больше. Больше энергона, больше Оптимуса — пока тот снова не ускользнёт. Глосса скользила по чужой, нейтральный вкус чужого увлажнителя смешивался с горечью базового топлива и приятной маслянистостью присадок. Забыв о приказе, одной рукой он обхватил плечи Оптимуса, а второй — надавил на затылок. Под нарастание гула получивших свежее топливо двигателей он пил движения чужой глоссы и чужих губ и не мог насытиться. Вот такой энергон он любит!

Когда Оптимус что-то промычал и дёрнул головой, освобождаясь из-под ладони, он активировал оптику и поспешил опустить руки на платформу.

— Это… — Неровно выдохнув, Оптимус мазнул ладонью по его нагрудной броне, словно хотел удержать и в то же время удерживать не собирался.

— Понравилось, Прайм? — сказал Мегатрон и медленно обвёл глоссой гладкие от смешавшихся увлажнителей губы.

Он успел увидеть, как полуотвернувшийся Оптимус быстро сделал то же самое, а потом маска захлопнулась снова. Но Мегатрон знал, знал, что как раз за маской сохранится и вкус энергона, и его собственный вкус.

— Ты меня приятно удивил, — сдержанно сказал Оптимус, склонив голову набок. Если бы не то, как быстро пару раз перефокусировалась его оптика, Мегатрон бы даже в эту чопорную надменность поверил. — И в то же время разочаровал. Я ожидал, что ты способен исполнить настолько простую просьбу, — он указал взглядом на руки Мегатрона. — Должен ли я предоставить тебе ещё один шанс? Достоин ли ты его, Мегатрон?

— Хотелось бы надеяться, милостивый Прайм. Я смею лишь просить, что ты соизволишь довести начатое до конца,— он не удержался и тоже указал взглядом: на требовательно ждущий прикосновений коннектор, биосветовые точки на котором от недавней заправки засияли ещё ярче.

Он нетерпеливо смотрел, как задумчивость в оптике Оптимуса сменилась сомнением, а потом решимостью, за которой снова замерцало сомнение.

— Нежели Прайм настолько не верит в принцип прощения? — поторопил Мегатрон, когда хмурый взгляд скользнул в сторону его ног, будто Оптимус проверял, что те оставались неподвижными. Конечно, оставались! Мегатрон не для того жил с сознательно взломанной прошивкой, чтобы не уметь самостоятельно, без медиков, блокировать внутренние процессы.

Ему хотелось действия. Он четыре джоора пролежал без движения, и типовые аналитические сводки на следующую декаду больше обычного раздражали то излишней осторожностью, то, напротив, абсурдной смелостью прогнозов. Он бы лично навестил Спидглайда и, нависнув над мелкоформатником, поинтересовался, что за скраплет прогрыз ему процессор и откуда опять такие нормы добычи руд, — чем совсем по-оптимусовски методично выделял все сомнительные цифры и отмечал, что те требуют подтверждения от главы добывающей отрасли… кого там поставил Прайм?.. Лонграймера?

Так или иначе, обмен бесконечными сообщениями злил сильнее обычного, когда заняться чем-то другим он не мог.

И теперь ещё и Прайм…

Он выдохнул, сдерживая порыв не ждать Оптимуса, а обхватить коннектор собственной рукой. От избыточной, бурлящей в магистралях энергии казалось, что исследующий его корпус взгляд Оптимуса стал плазменно-огненным. Чего он ждал? Что хотел увидеть?

— Прайм? — попросил он и снова кивнул на коннектор. Вздох Оптимуса, когда он поднимался с платформы, не сулил Мегатрону ничего хорошего. Передумал. Сразу же сказал, что ненадолго. Видимо, всё же придётся…

— Можешь сдвинуться на середину? — сказал вдруг Оптимус и опёрся правым коленом о платформу. Интонация была совсем мимо роли, и Мегатрон подумал, что ослышался.

— Зачем это?

— Догадайся.

Он, конечно, аккуратно сдвинулся и вернулся к положению, в котором лежал в начале их встречи; не стал переспрашивать, чтобы не спугнуть Оптимуса, который неясно хмыкнул, перекинул через него левую ногу и сел на поясную зону корпуса. Мегатрон позволил себе ровно одну вольность: положил ладони на спину Прайма, потянулся к крыльевому блоку, — но тут же под строгим взглядом вернул их обратно на платформу.

— И что скажешь теперь? Устраивает тебя такое, Мегатрон? — сказал Оптимус и вскинул бровь, возвращаясь к совершенно невыносимой, завораживающей властности.

Четверть клика Мегатрон старательно обдумывал свой ответ, пока Оптимус лениво обводил ладонью изгибы наплечной брони.

— Не совсем, мой Прайм, — со вздохом признал он. — Ты напоил меня энергоном, а сейчас расположился прямо над топливным баком.

— Неужели твои топливопроводы настолько чувствительны? Тогда, полагаю, мне лучше встать и не мешать тебе перерабатывать твоё прекрасное топливо двойной фильтрации.

— Ты можешь сдвинуться чуть ниже. Тебе и самому будет там намного удобнее.

Он бы многое отдал за возможность согнуть колени, обеими ладонями приподнять Оптимуса под тазовую секцию — и наконец их состыковать. Только всё равно не получится, пока…

Будто в ответ на его мысли Оптимус открыл нижние сегменты интерфейсной брони и сдвинулся по его корпусу ниже. Линию датчиков на верхней стороне коннектора согрело теплом чужого корпуса.

— Прайм? — пробормотал он, когда Оптимус почти лёг на него, наклонился настолько близко, что Мегатрон услышал, как спешит сбросить перегрев его вентиляция. Или не столько услышал, сколько почувствовал обшивкой. Или даже догадался, потому что по длине коннектора прижалось что-то пластичное, гладко-влажное и, однозначно, разгорячённое.

— Да, Мегатрон? Думаешь, мне стоит рассмотреть ещё какое-то твоё предложение?

Когда Оптимус переступил коленями и с безошибочно читающимся во взгляде вызовом прошёлся закрытым портом по длине коннектора, Мегатрон поспешил сдвинуть руки дальше в стороны и дать больше места, — хотя больше всего хотел провести ладонями по идеально гладким серебристым ногам.

— Всё в твоей власти, — выдохнул он и лизнул центральный шов на маске Прайма.

Отстранившись и издевательски задев коннектор снова, Оптимус посмотрел ему в оптику.

— Ты не будешь двигаться, пока я не скажу. Ногами не упираешься, руки держишь при себе. Заряд до последнего не накапливаешь.

— Звучит так, — оскалился он, — будто ты меня поймал в середине полной процессорной перезарядки и готовишься сбеж… уйти, если я проявлю хоть какую-то осознанную активность.

— В середине перезарядки? Полагаю, мне стоит запомнить.

Это…

Оптимус это серьёзно? По выражению оптики он не понял. От одной мысли по линиям пробежала слабая вспышка начавшего накапливаться заряда, и, как бы ни хотелось начать уже подключение, он решил с расчётом на будущее поддержать игру до конца. Для Оптимуса на Кибертроне в принципе не существовало закрытых дверей, у него есть и разрешение приходить в комнаты Мегатрона без всех этих вежливых запросов, к тому же Мегатрон сам добавил ряд касающихся его исключений в базовые боевые протоколы, так что если Оптимус действительно захочет застигнуть его в середине глубокой перезарядки, то сможет… Стоп. Еще один холостой сброс он своему корпусу не простит.

Как ни странно, его мучительное молчание удовлетворило Оптимуса, и он, наконец, приподнялся и сдвинулся по его корпусу ещё ниже, в этот раз позволив навершию коннектора подать на внешнее кольцо первую искру заряда. Пластичный металл с готовностью раздвигался, и контраст между будто вплавляющейся в чужой корпус вершиной и относительно холодной центральной частью подогрел энергон в магистралях. Топливное давление усилилось, и он поспешил добавить к протоколу энергоизолированности ног необходимость введения кода для разблокировки.

С весом Оптимуса на себе, без возможности согнуть ноги в коленях и упереться ступнями, он был сильно ограничен в действиях. Мог только слушать, как скрипят по платформе колени Оптимуса, как отрывисто идут выдохи его вентиляции; мог только жадно смотреть, как потускнела оптика, как Оптимус отвёл голову вбок — и на жёстком мысе маски заблестел влажный след… Мегатрон не имел права ни на что, кроме как слышать, видеть и чувствовать.

— Я и не мечтал, — наполовину пригасил он оптику, наслаждаясь короткой ответной пульсацией от первого внутреннего кольца, — что моё предложение будет в настолько полной мере принято.

— Помолчи уж. — Оптимус на миг сфокусировал взгляд на нём, но по тому, как охотно раздвигались кольца порта, как скользил коннектор по более чем обильной смазке, Мегатрон догадывался о мысленной битве, в которой победило не сочувствие к нему, а банальное и эгоистичное желание интерфейса.

Подключение шло медленно, будто в первый раз, когда ни один из них не знал, как среагируют защитные подсистемы. Помимо расчётливого взаимного любопытства у них тогда была только информация об одинаковом поколении прошивок и примерно равной комплексной энергомощности. Медицинскую проверку совместимости отмели сразу и без обсуждений, уже за одно это Мегатрон готов был возблагодарить Прайма: в случае полного провала эксперимент по личностному укреплению союза останется за дверями их отсеков.

— Праймас… — пробормотал вдруг Оптимус. — Ты никаких модификаций не проводил?

— Нет, зачем мне?

— Не знаю. Я…

Что «он», осталось неозвученным, потому что Оптимус закончил, наконец, подключение, качнул бёдрами вниз более резко, чем открывался до того, и процессор Мегатрона застлала пелена приятных уведомлений. Оптимус двигался размеренно, наращивал заряд, в проскальзывающие моменты соприкосновений инфосенсоры успевали подать запрос на передачу — и соединение разрывалось, оставляя обрывки кодов накапливаться в процессоре. Длинные, гарантирующие стабильное подключение линии находились в самой глубине порта, но Оптимус не торопился давать ему доступ, и Мегатрону оставалось стискивать клыки и перебирать пакеты данных, которые — он не будет сдерживаться, нет уж, Прайм — пустит первой очередью.

Оскалившись, он посмотрел в оптику склонившегося Оптимуса и вдруг почувствовал, с какой силой на грудную броню давит чужая ладонь.

— Лежи, — жёстко сказал Прайм и сдвинулся вверх так, что инфолинии коннектора прошли по обводам двум центральных и внешнего колец. Три мучительно коротких подключения снова закончились ничем. — Сколько у тебя?

Мегатрон выдохнул сквозь дентапластины и запросил счётчик подготовленных к передаче массивов.

— Пятнадцать.

— А на самом деле?

— Двадцать восемь.

— Это мне нравится больше, — царственно кивнул Оптимус.

Если раньше Мегатрон считал ритм издевательски затянутым, то теперь Оптимус решил от издевательств перейти к пытке. Он подготавливал подключение медленно, дал время на несколько полных запросов уже на внешнем кольце. Обманчиво гладкий металл ног вибрировал от напряжения, но Оптимусу хватало выдержки не ускоряться и не углублять стыковку. А если даже он до скрипа вцепился пальцами в шипы плечевой брони Мегатрона, то лишь для того, чтобы окончательно пригвоздить его к платформе.

В любимом ритме Оптимуса, чтобы оба они начали пьянеть от белого шума как от сверхзаряженного, он подтвердил только каждый третий из первых семнадцати запросов, не давая интерфейсу проходить идеально скучно. В оперативной памяти запустились получившие подтверждение передачи его инфопакетов, гудели отложенные, нетерпеливо мерцали и требовали ответа параллельные запросы Оптимуса; центральная эволюционная подсистема без промедления забрала себе десятую часть процессорных мощностей, торопясь расчленить, изучить, поглотить чужой код, встроить полезные модули, временно изолировать для дальнейшего изучения потенциально полезные, быстрее выжечь признанные опасными.

А потом нижняя граница инфолиний его коннектора прошла за внешнее кольцо и произошёл первый обрыв данных.

Невыносимо долгий обрыв закончился, когда подключение пошло по первой внутренней обводке. Все зависшие передачи, которые успели засыпать его уведомлениями и требованиями восстановить подключение, сменили цвет на зелёный и после короткой проверки вцепились в чужой процессор снова: вбуриваясь своими кодами и жадно закачивая чужие.

Он не знал, куда деть ладони, и вцепился одной в край платформы, а вторую — прижал к стене, чтобы хотя бы так удержаться и не уйти в перегрузку. Он помнил указание Оптимуса не сдерживаться, и желание подчиниться и сбросить заряд прямо сейчас боролось в нём с желанием дотерпеть до полной стыковки, когда каждый из них поплатится… так приятно поплатится… за все проигнорированные подключения, все, что висят сейчас фоном и копятся, копятся с каждым повторным обращением о допуске.

Снова обрыв связи. Он не сдержался и, запрокинув голову, зарычал сквозь дентапластины. Сверху раздался смешок, а по щеке погладили сухие, но до сих пор пахнущие его смазкой пальцы.

— Я думал нагрянуть с внезапной инспекцией в айаконский узел связи. Ну и завернуть к тебе, — пробормотал он и сквозь мерцание статики посмотрел на Прайма. Тот замер, и во время возникшей остановки первые пять передач всё же завершились.

Оптимус не ответил — хотя какого ответа он ждал? разве что вопроса «Зачем?» — и очередной обрыв подключения прошёл удивительно быстро, словно Оптимусу тоже не терпелось или же без помощи со стороны его уже не держали ноги.

Когда началось продвижение через первое из глубинных колец, Мегатрон уже не ждал ответа. Теперь разъединения не будет, теперь он может не бояться, что устроит вместо перегрузки сбой процессора, если запустит слишком много одновременных обращений, и он собирался этим воспользоваться. Даже если видел по склонившемуся вперёд шлему Оптимуса, что тот тоже погружён в пересортировку инфопакетов, — а значит, ответный удар ждёт не меньшей силы.

— Там невкусное топливо, — негромко сказал Оптимус, возвращая яркость оптике, и самодовольная, совершенно беспричинная ухмылка расползлась на губах Мегатрона. Он смотрел в мерцающую от скачков энергии синюю оптику и хотел продлить этот клик неподключения, когда без передачи кодов он через взгляд впитывал что-то особое, что-то глубинное, что-то глубже базовой прошивки, что делало Оптимуса Оптимусом. Принимал, ещё не зная, вирус это или просто незнакомый код высшего поколения, и всё равно встраивал в себя.

Ласкать Оптимуса он мог только взглядом, любовался крепким корпусом, идеально подогнанными пластинами брони, видел собственное нечёткое отражение в обманчиво тонких стальпластовых стёклах, выхватывал взглядом почти целиком укрытые за широкими плечами крылья, швы на гранях которых он мечтал обвести глоссой и, возможно, осторожно прикусить клыками, проверить, сможет ли вызвать сенсорную поверхностную перегрузку, как это, говорят, бывает у искателей. Сбалансированная броня рук, титановые алые пластины, под надёжной защитой которых скрывались мощнейшие энергонакопители для бластеров… Крепкие, хваткие пальцы, которые безошибочно сдерживали свою силу и с лёгкостью оперировали данными, когда Оптимус через чужое плечо поправлял что-то на не рассчитанной под его ладонь консоли…

Он едва успел перескочить взглядом на лицо Оптимуса, когда тот кивнул и с прерывистым выдохом опустился до конца. Обхватывающие бока Мегатрона ноги гудели, вибрация шла по корпусу, и под лавиной кипящих в процессоре данных он не мог понять, это ответный сброс напряжения от перегруженных коленных суставов или это его собственный двигатель торопится подготовить энергию для процессора, который уже мелко глючил от множественных ошибок интерфейс-протокола.

Он действительно подумывал найти повод, пусть и пришлось бы потратить полцикла на дорогу к Айакону. А дальше? А дальше он бы, естественно, вселил себя на временное проживание в отсек Оптимуса. Десяток циклов они бы как-нибудь справились. Или не к нему, но в ближайший свободный; пока что кибертронцев вернулось не так много, чтобы три наполовину возрождённых города не вместили всех желающих.

А потом…

А потом, наконец, подключение дошло до базовых, самых незащищённых сенсоров, и все мысли об Айаконе вылетели из головы. И в этот раз он сдержался только на четверть клика, чтобы при первых аккуратных запросах от Оптимуса выполнить его указание и вбросить ему на обработку всё, что скопилось, все оставшиеся полтора десятка массивов вдобавок к семи ещё не законченным подключениям, — в ответ на него рухнул не меньший поток данных от Оптимуса. Битва началась, и Мегатрон зарычал, принимая вызов.

Корпус едва слушался, ошеломлённый процессор не мог расставить маркеры приоритетов; ревел двигатель: до последней капли перерабатывал оставшийся в топливном баке энергон, судорожно направлял больше, больше энергии на обработку данных. Взвыли вентиляторы, сбрасывая избыточное тепло — и сразу же, подчиняясь сигналу от боевого процессора о незащищённом подключении, спешили сбавить обороты, сомкнуть воздухозаборные отверстия, оставить на его корпусе меньше уязвимостей. Следом затревожились трансформационные узлы, тело не знало, стоит ли оборвать подключение механически, и требовало подтверждения у процессора. А основной аналитический процессор плавился под потоком данных, собирал пакеты нового кода и направлял потоки запросов системам движения, системам стабилизации, топливообработки, архивирования, прицеливания и десяткам других, чтобы сверить состояние собственной прошивки, чтобы оценить, нет ли погрешностей, нет ли систематических сбоев, куда как раз подойдёт заплатка новоизученного модуля.

Он чувствовал себя живым, до последнего блока собой, чувствовал, что в его власти давать или отменять команды своему корпусу, всем своим системам. Искра пульсировала, гудящее вокруг неё напряжение казалось незнакомым — и оставалось своим. Его оглушило ощущением, что на пике напряжения центр его искры поднялся выше груди, завис где-то в воздухе. Только так он успел воспринять статический всплеск, когда Оптимус почти упал на него и, поглощённый собственной инфопереработкой, вслепую ударился о его лицо поцелуем. Прижатая его телом «невидимая искра» вернулась в корпус Мегатрона, и от груди по всем пластинам, до последнего сервопривода растеклась и наполнила его энергией волна чужого заряда.

Оптимус не целовал его, а дышал в рот, будто уже забыл, чего требовал. И в ответ хотелось что-то сказать или нарушить приказ и обхватить ладонями спину, провести когтями по кромкам крыльев, но… Он не успел решить, потому что так же резко, как Оптимус рухнул на него, он поднялся и вновь всем весом опустился на бёдра, закрепляя подключение. Мегатрон смотрел и не мог насмотреться, как мерцает синяя оптика, как она гаснет, как вздёрнутая вверх голова безвольно клонится вперёд. И если потом ударившая в него лавина пакетов данных, которые Оптимус явно приберёг под конец, сбросила его в перегрузку, он успел увидеть еле заметное синее сияние и последней мыслью отметил свою победу.

Если он добивал Оптимуса до полной перегрузки, у него всегда приоткрывались створки нагрудной брони, из-за которых пробивалась тонкая полоска синего света. Проявлялось так перераспределение нагрузок во время энергетического сброса или одно из неведомых свойств Матрицы, он не спрашивал. Не похоже, что Оптимус знал об этой особенности своего корпуса, и, по привычке, наверное, Мегатрон придерживал информацию.

Или, может, он просто в такие моменты не мог думать ни о чём важном, не пытался даже взять под контроль перегруженную систему охлаждения. От парного гула вентиляторов, казалось, вибрировали стены. Мегатрон упивался идущими по телу волнами избыточного заряда и лениво проглядывал сводку итогов интерфейса, хотя знал, что сейчас не сможет воспринять ни грана информации из самообучающегося столкновения двух прошивок.

Оптимус пошевелился, обвёл мерцающим взглядом Мегатрона и платформу, выдохнул струю пара и невозмутимо улёгся ему на грудь. Желая устроиться удобнее, он шире развёл колени, но задел стену и невнятно выругался. На свинцовой плите осталась синяя полоса, и Мегатрон едва сдержался от напоминания, что винить в неудобстве Оптимус может только себя.

Мегатрон предлагал ему вполне просторный отсек на жилом, если для Оптимуса это так важно, уровне. Считалось, что тот средних размеров зал к личным отсекам не относится, но разве проблема это поправить? Им бы хватило оборудовать там совместную перезарядочную, с нормальной жилой зоной, куда — ради чего это всё — войдёт нормального размера и не зажатая куда-нибудь в угол платформа. Преградой оказалось твёрдое убеждение одного автобота, что у каждого из них уже есть и место проживания, и полностью оснащённое рабочее пространство, а перевод любого потенциально полезного общественного помещения под личные нужды будет восприниматься излишеством и злоупотреблением властью. И если сам Оптимус готов был для уравновешивания такого запроса отказаться от нынешних комнат, Мегатрона раздражало, что от него ждут того же. Он не строил иллюзий, что будет биться до последнего за сохранение своего и только своего пространства (пусть Оптимус и мог приходить к нему хоть в середине, м-м-м, перезарядки). И если его устроила бы перестройка собственной платформы, Оптимус посчитал подобное полумерой, которая… как он сказал?.. «лишь замедлит нормализацию нынешнего положения вещей».

Иногда он совершенно не понимал Прайма.

С другой стороны… С другой стороны, ему нравилось, что Оптимусу пришлось сейчас оставаться сверху: когда Мегатрон лежал на спине, второму крупноформатному корпусу на одиночной платформе лечь рядом было негде. Мегатрону нравилось ощущать, что его коннектор до сих пор погружён в порт, гибкие кольца которого всё ещё пульсировали, словно ждали новой передачи данных. Нравилась осторожно нависающая над ним и всё же ощутимая тяжесть другого корпуса на собственном, нравилось проводить когтями по чужой спине, дразнить грани расслабившихся и разошедшихся в пазах пластин. Нравилось, как крепко прижимались к бёдрам ступни Оптимуса, как порывы чужой вентиляционной системы сбрасывали жар ему на броню. Ему нравилось почувствовать щекой беззвучный вздох, когда он поддел когтём пластину крыльевого блока, почувствовать, как лениво скользнули по обшивке влажные от недавнего поцелуя губы.

— Зря я согласился, — невнятно раздалось у самого лица Мегатрона. — Нокаут мне искру вырвет.

— Нокаут? Тебе? — Думать не хотелось. Нисколько. Ни по единому поводу. Но Оптимус ждал ответа. — Он трус, Оптимус, трус достаточно умный, чтобы не лезть в ситуацию, где есть риск получить не просто пару царапин на обшивке, а ввергнуть себя в долгосрочную немилость. Он подаст полноценный медицинский рапорт, который, как я полагаю, не пройдёт мимо внимания Рэтчета.

Когда Оптимус опёрся ладонью о его грудь и выпрямился, чтобы с высоты своего осуждения смерить Мегатрона взглядом, его тазовая секция качнулась, породив слабую дрожь в до сих пор соединённых системах. Почти ушедшие в пассивный проверочный режим интерфейс-протоколы охотно отчитались о ещё не исчерпанных запасах энергии. Подхватив ритм пульсации и не дав ей затихнуть, Мегатрон двинул бёдрами навстречу, передавая импульс по стенкам порта, который неуверенно отозвался сжатием глубинных колец.

— Но я клянусь, — продолжил Мегатрон и провёл ладонями по обхватывающим его корпус ногам Оптимуса, — что, если понадобится, я встану на защиту своего Прайма и честно и открыто расскажу, как самоотверженно ты не давал мне нарушить медицинское предписание, вплоть до того, что — я вынужден буду признать твою победу — удерживал меня весом своего корпуса все эти необходимые для окончательного формирования брони долгие восемь джооров.

От коленей Оптимуса его ладони поднялись к бёдрам, к этим подвижным и притягательно гладким сочленениям, обвели их и скользнули на тазовую секцию, направляя корпус Оптимуса навстречу ещё одному движению. Он почти не удивился, когда сначала одна рука была перехвачена и прижата к платформе выше головы, а потом и вторая. Плечевые суставы и линии стыка брони загудели, перестраиваясь под непривычное положение, он ударился о стену локтём, но, когда Оптимус изменил точку упора в коленях, сдвинулся корпусом и позволил коннектору частично выскользнуть из порта, чтобы тут же точно скользнуть назад, Мегатрон забыл о неудобстве. Синяя оптика на миг погасла и засияла вновь, а не уступающие ему в силе ладони обхватили оба запястья прочнее стазисных наручников.

— Всё же восемь?

— Можно и девять. Для надёжности. — И, когда он ответил ухмылкой на строгий взгляд Оптимуса, ему было нисколько не совестно.

@темы: Глава 4, R - NC-21, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

[Messerschmitt Bf.109G]

Название: Да здравствует Лето или Пора в отпуск!
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: мотивирующие баннеры (анимированный коллаж), 3 штуки
Пейринг/Персонажи: Очень летние автоботы
Вселенная: Роботы под прикрытием
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Исходники: тут
Предупреждения: гиф-анимация, вырвиглаз, 6,16 Мб, 8,17 Мб, 8,20 Мб.
Примечание: лета, солнышка и хорошего настроения!

<img src="https://i.imgur.com/wbiZbmM.gif" height="400">

 <img src="https://i.imgur.com/WLZHazj.gif" height="400"> 

<img src="https://i.imgur.com/A0HoYUx.gif" height="400"> 

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ

---

Plot OR Not? ;)

[Аксель Ларин]

Название: Привет из прошлого
Автор: Аксель Ларин
Размер: макси (11,231 слово)
Пейринг/Персонажи: Мегатрон/Рэтчет\Дрифт (в разных комбинациях), Фёрст Эйд/Амбулон немножко.
Вселенная: MTMTE
Категория: Слэш
Жанр: легчайшее AU, повседневность, романтика, флафф, hurt/comfort
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: ООС; не совсем, но почти групповое порно; лёгкие кинки; хуманизированный (!!!) секс.
Краткое содержание: Дрифт собирался передёрнуть по-быстрому, а получилось как всегда, неожиданно, но приятно.
Примечание: Много чувств, сексуальных фантазий и, как указано выше, очень хуманизированный секс (специально выделяю этот пункт). А так всё отлично Приятного чтения! /О/




Изначально Дрифт собирался просто передёрнуть по-быстрому, но поиск видеозаписи, подходящей под настроение, затянулся, и мех хотел было закрыть вкладку датапада, когда на глаза абсолютно случайно вылезла реклама-предложение. Обычно мечник их закрывал, но этот случай стал исключением: на скриншоте предлагаемого видео совершенно чётко просматривались смутно знакомые очертания шлема. Самурай несколько кликов тупо пялился на висящий перед оптикой файл и нерешительно открыл его, не зная, чего ожидать. Видео недолго крутилось, загружаясь, после чего сработало воспроизведение. Дрифт вытянулся в кресле, всматриваясь в начальные титры.
К его удивлению, фильм оказался полнометражным, и мех просмотрел его от начала до конца. Незамысловатый сюжет, который обыгрывали в большом количестве холо (даже в порно, как оказалось). Похищенного бота спасал его возлюбленный, которому приходилось преодолевать много препятствий и трудностей, после чего все жили долго и счастливо. Как в сказках для маленьких бет. Правда, в версии для взрослых трудности и препятствия включали в себя разнообразные интерфейс-сцены, каждая из которых - надо отдать должное операторам - представляла собой отдельное небольшое произведение искусства. Дрифт, пересмотревший много и даже слишком подобных видеозаписей, оказался приятно удивлён. Да настолько, что даже не свернул скрутку джампера, заинтригованный общим сюжетом и развязкой.
Раздосадованный тем, что любимого украли, главный герой, Хэилкраш, отправился в трудное путешествие. Добраться до Ржавого Моря ему удалось достаточно просто, а вот там пошли первые проблемы. Злобно хохочущий предакон Вайлдвар утащилт его бондмейта, Санлайта, на ту сторону, но пробраться сквозь бурю песка и ржавчины Хэилкрашу своими силами не представлялось возможным. Однако банда бравых мехов, гордо зовущих себя Охотниками за Древними сокровищами, милостиво согласилась подсобить незнакомцу.
Пока их небольшой шаттл полз через Ржавое Море, Хэилкраш старательно отрабатывал оказанную ему услугу. Дрифт подался вперёд, с жадностью всматриваясь в то, как страстно заглатывает главный герой чужие джампера, а потом громко стонет, пока его поочерёдно натягивала вся команда. Но больше всего мечнику понравилась сцена, в которой Хэилкраш раскинулся перед главарём Охотников, принимая в себя крупную скрутку. Последний сосредоточенно вбивал влюблённого в похищенного партнёра меха в стол, параллельно раздавая указания и веля отстреливаться от тварей, так и норовящих разодрать на болты и гайки их поцарапанный от времени шаттл.
Неожиданно тепло распрощавшись с головорезами-охотниками, Хэилкраш пошёл дальше. Впереди виднелись руины некогда густо населённого замка, где когда-то давно жил правитель их планеты, Праймас, давший жизнь их народу. Вайлдвар поселился там и, скорее всего, жутко измывался над пленником, насилуя и унижая последнего. Подгоняемый тревожным предчувствием, Хэилкраш с плохо скрываемой яростью помчался вперёд.
На его счастье в замке никого не оказалось, и мех почти спокойно добрался до главного зала, где его ожидал крайне неприятный сюрприз. Во-первых, Вайлдвар заявил, что не отдаст ему Санлайта просто так. Хэилкрашу придётся доказать, что он достоин такой сладкой гаечки. Сам Санлайт, сидя на остатках трона, со страхом и надеждой взирал на меха, пришедшего за ним. А во-вторых, прогрохотал предакон… Но договорить не успел. Замок содрогнулся от прозвучавшего взрыва. И сверху, сквозь пыль, ржавчину и каменные осколки стен, вниз спрыгнули уже знакомые Хэилкрашу охотники. Они резво повязали злобно щёлкающего пастью предакона и даже поблагодарили главного героя за помощь в их миссии.
Но после разговоров благодарности перешли на более горизонтальную поверхность, и Дрифт с радостью досмотрел последнюю групповую сцену, где оба партнёра много целовались и ублажали уже знакомых им охотников. Другая часть которых, кстати, утащила предакона на корабль, заковала в цепи и также с достоинством опробовала крупный джампер с яростно топорщущимся оголовком скрутки.
На последнем кадре они все, весело переговариваясь, плыли сквозь бурю обратно. Хэилкраш и Санлайт, обнявшись, стояли, романтично всматриваясь вдаль, пока охотники, сновавшие вокруг, мечтательно вздыхали, поглядывая на колоритную парочку…
Дрифт сам не ожидал, что пройдёт ровно полтора джоора. Тем более, что пролетели они быстрее, чем меху казалось. Мечник выпрямился, дожидаясь титров. Ему совершенно серьёзно стало интересно узнать, кто же играл главного героя, Хэилкраша, поскольку форма корпуса, несмотря на иную расцветку, упорно вязалась только с одним меха, которого Дрифт знал. Но этот бот, казалось Рыцарю Круга Света, далёк от того, чтобы сниматься в порно-холо.
Хэилкраша играл некий Фангус. Дрифт слегка разочарованно стравил пар: не этого имени он ждал. Однако интуиция упрямо твердила, что здесь что-то было не так, и мечник полез в глобальную сеть в поисках ответов на свои вопросы. Конечно, можно было бы и лично спросить у товарища, правда ли это он или нет, но сомнительно, что старый друг ответит. И это ещё мягко сказано… За расспросы подобного характера запросто можно было схлопотать в фейсплет без причин и следствия.
Спустя ещё полджоора, Дрифт, наконец, отыскал какой-то старенький, давно не обновляемый сайт, на котором было написано, что кое-кто из актёров не были профессионалами. Это сделали специально для того, чтобы добиться более правдоподобного эффекта. И кое-кто, включая Хэилкраша, пожелал сниматься под псевдонимами. Это удивило мечника, но в то же время любопытство взыграло в нём с новой силой: если Хэилкраш - или Фангус, или как его там? - не захотел раскрывать себя, значит, были причины, по которым он пожелал оставить своё имя в тайне. Удивительно, что режиссёры полнометражного холо сдержали своё слово…
Дрифт плохо был знаком с индустрией кино и интерфейсного в частности и не знал, насколько серьёзно там подходили к подобным вопросам. Вполне возможно, что помимо оплаты они действительно соблюдали условия соглашения. В конце концов, узнай, например, кто-нибудь на работе о том, где ты успел засветиться по молодости, слухи пойдут быстро, а там и до откровенных унижений недалеко. С обычных ботов станется ходить и похабно свистеть тебе вслед, недвусмысленно намекая на более близкую связь. Тем более, что конкретно в этом фильме Хэилкраш неоднократно путался проводами с большим количеством ботов. И даже одновременно сразу с несколькими. Такое, разумеется, должно оставаться в тайне до скончания времён.
Мечник, как был, схватил датапад и, задорно сверкнув оптикой, помчался в коридор. Во-первых, капитан должен увидеть то, что посмотрел самурай. А во-вторых, возможно, они оба только что нашли компромисс для давно вбитого между ними клина…

Мегатрона у себя в кварте не оказалось, зато там лениво растёкся под платформой Рэведж. Дрифт спокойно прошёл внутрь, предварительно постучавшись, но не дождавшись ответа. Коды доступа капитан давно предоставил ему в случае крайней необходимости. И сейчас, думал мечник, была именно такая ситуация.
- Чего тебе? - проворчал Рэведж. - Мегза нет. Проваливай.
- Я подожду, спасибо, - улыбнулся один из замов Прайма. - У меня для него важное сообщение.
- Уверен, он оценит, - язвительно отозвалась кассета Саундвейва и замолкла, свернувшись клубком и погрузившись в ленивую дрёму.
Дрифт удобно устроился за рабочим столом танка, мерно вентилируя и снова и снова размышляя над тем, как вообще получилось так, что они сошлись. Два бывших десептикона, оба перешли во фракцию автоботов, каждый из них сумел принять своё прошлое, перешагнуть через него и сделать всё, чтобы будущее стало ещё лучше. Мало кто на Лост Лайте мог похвастаться подобными выводами и гордиться пройденным путём.
Мечник безмерно уважал второго капитана, несмотря на то, что Родимус всегда был для него на первом месте. Но яркий, зажигательный, пылающий энтузиазмом, он не задевал в Дрифте той глубины, до которой дотягивался Мегатрон. Родимус вёл людей за собой, но делал это как-то по-своему, справлялся, как мог, опираясь на заместителей и помощников. Мегатрону это было не нужно, но его тщательно скрываемый авторитет всё равно поддерживал нужную атмосферу на корабле. Родимус толкал пафосные речи, которые Дрифт же ему и писал, а Мегатрон предпочитал молчать, изредка вставляя кроткое, но очень веское слово. И это цепляло…
Самурай чётко помнил день, когда всё случилось впервые. Они вернулись с двойника Лост Лайта, притащили с собой другого Ревайнда, а потом засели в баре, отпаивая сверхзаряженным особо впечатлительных товарищей. Дрифт обошёл всех и каждого, успокаивая возбуждённых друзей и разведывая обстановку. Не было там только Пайпса и ещё нескольких меха, погибших от рук Оверлорда, да Мегатрона, который никогда не любил посещать такие мероприятия. Дрифт передал бразды правления слегка ошарашенному Родимусу, и пока тот, вскочив на стол, как на импровизированную трибуну, вещал о важности их квеста, чужих жизнях и вторых шансах, мечник покинул бар и направился к каюте со-капитана.
Танкобот обнаружился по пути: он стоял рядом с панорамным окном и задумчиво рассматривал Великие просторы космоса. Лост Лайт на медленной тяге плыл по заданному маршруту, и всё вокруг вроде бы было хорошо, но Дрифт видел, чувствовал на ментальной волне, как что-то грызло его бывшего лидера.
- Почему ты не со всеми? - спросил он тогда. - Народ гуляет. Сегодня можно расслабиться.
Мегатрон неопределённо покачал шлемом и вернулся к далёким звёздам, мерно поблёскивающим по ту сторону стекла.
- Ты ведь тоже ушёл, - спустя пару бриймов, глухо ответил он. - Полагаю, по той же причине.
Юлить перед ним, в очередной раз понял Дрифт, было бесполезно. Мегатрон хорошо - возможно, даже слишком, - понимал, через что проходил один из его некогда лучших офицеров. Но руководствуясь этим же принципом, думал мечник, он и сам понимал капитана. Им обоим не нужны были пустые разговоры, способные - лишь в фантазиях - заполнить пустоту внутри.
- Хочешь выпить? - вдруг предложил самурай. - У меня есть отличная сверхзарядка.
Мегатрон промолчал. Дрифт потоптался ещё немного рядом, но, так и не дождавшись ответа, сконфуженно попрощался и побрёл к себе. Он почти завернул за угол, когда услышал тихое “да”.
А потом, спустя несколько бриймов, когда они прикончили по паре кубов, Дрифт неожиданно опустился на колени и в полумраке комнаты жарко отсосал боту, раскинувшему перед ними красивые ноги. Грязно, влажно, с причмокиваниями и хлюпающими стонами. Мегатрон тяжело вентилировал, но почти не стонал, цеплялся только за остро-выпирающие детали шлема, изредка перехватывая контроль и насаживая Дрифта горловым шлюзом на собственную скрутку. Мечник позволял ему это делать, вжимаясь фейсплетом в пах и откровенно кайфуя. А уж когда в глотку ударила струя трансфлюида, самурай так и вовсе словил поверхнустную перезагрузку. Любовь к некоторой грубости со стороны партнёров не удалось вывести из сознания даже с годами… Лужица на полу была прямым тому доказательством.
- Никогда больше так не делай, - сухо велел мечнику Мегатрон. - Это недопустимо.
Дрифт в ответ загадочно улыбнулся, смахнул с подбородка начинающие застывать вязкие струйки чужой отработки и поднялся.
Следующим вечером он нагло завалился в кварту со-капитана и прямо заявил, что если танк не отдерёт его, как следует, Дрифт начнёт распускать о нём очень плохие слухи… И без того шлаковый актив Мегатрона станет ещё хуже.
Мечник до сих пор удивлялся тому, почему капитан повёлся. Они не испытывали друг к другу особо высоких чувств, но им обоим было приятно и комфортно. Видимо, их Искры большего просто не требовали… Тем более, что со временем стали вылезать тайные фантазии у них обоих, которые Дрифт, как более молодой мех, воплощать в жизнь совершенно не стеснялся. Кое-что Мегатрон в процессе поддерживал, от кое-чего отказывался почти категорично, а над чем-то долго размышлял… Например, над предложением притащить на платформу третьего меха, которого они могли бы ублажать с одинаковой страстью, даря ему всю ту ласку и заботу, которую обычно грузовикам выливали друг на друга.
Рэведж навострил локаторы и поднял морду в сторону дверей. Дрифт, притихший и задумавшийся в чужом рабочем кресле, тоже покосился на вход. Через пару бриймов в кварту вошёл её непосредственный владелец, слегка удивившийся незваным гостям. Он кивнул киберкоту, и тот, вальяжно потянувшись, прошествовал к выходу, царапнув танкобота хвостом по ногам. По очень красивым ногам, взглядом на которых Дрифт снова затормозил: видимо, срабатывал запуск механизма на очередной фетиш.
- У тебя должна быть веская причина дожидаться меня здесь, - Мегатрон хлопнул на столешницу рабочий датапад и замер огроменной горой над мечником. - Что случилось?
- Я смотрел порно-холо, - честно признался тот, - и кое-что нашёл. Вернее, кое-кого. Я хочу, чтобы ты взглянул.
- А я-то думал, что уже всё видел и слышал в этой жизни, - глухо рассмеялся Мегатрон, - но такого мне не говорили. Ну?
Дрифт включил запись и протянул датапад танкоботу. Тот уселся на платформу, еле слышно скрипнувшую под его весом, и принялся вдумчиво всматриваться в видеофильм, чьи кадры сменяли друг друга на экране.
Прошло примерно десять бриймов, когда Мегатрон поставил фильм на паузу, а сам поднял на мечника задумчивый взгляд. Тот согласно покачал шлемом: они явно сходились во мнении, что главный герой уж слишком сильно походил на одного знакомого им обоим бота.
- Я немного почитал об этом холо в сети, но там пишут, что часть актёров специально подбирали как бы с улицы, для достоверности. И некоторые, включая этого Хэилкраша, были согласны на съёмки только под псевдонимами. Но такое сходство… поразительно.
- Ну, положим, я с тобой согласен в том, что мы подумали на одного конкретного бота. И что теперь? - поинтересовался капитан у самурая. - Придём к нему, скажем, что знаем всё о его самых грязных тайнах и предложим жить втроём долго и счастливо?
- Ну, не так рьяно, конечно! - воскликнул мечник. - Но примерно да. Сам посуди… Кто как ни Рэтчет подходит нам больше всего? Некоторая страсть к экспериментам и в то же время чего он только не повидал за весь свой актив? У меня хорошее предчувствие на его счёт. Что скажешь? Попробуем?
- Я даже не знаю… поймёт ли он это, - стравил пар Мегатрон, - и уж тем более, примет ли. Да ещё и от нас. Ну, от меня, во всяком случае, пользы точно мало будет. К тебе он ещё может прислушаться. Но стоит соблюдать осторожность, сам понимаешь. Меха плохо реагируют, когда их ставят перед фактом о том, что чужие грязные тайны не такие уж и тайны, знаешь ли.
- Оставь это мне, - Дрифт поднялся и подошёл к нему, - только скажи: ты согласен? Есть смысл ввязываться в этом? - мечник мягко накрыл тёмные плечевые блоки обеими ладонями, принялся несильно массировать, стравливая слабые заряды в попадающие стыки брони. - Я уговорю его на нас обоих, но только если ты тоже хочешь этого.
- Я пока не знаю, - отозвался Мегатрон, - но по твоей оптике вижу, что ты уже загорелся идеей. Скажи честно, сильно хочешь оседлать его? - ехидно ухмыльнулся он.
- Ну, в резервный, может, и не пустил бы, но отсосал бы с радостью, - мысленно прикинув по шкале от “выпить вместе в баре” до “раздвинуть ноги на глазах у всех”, ответил Дрифт. - Ты же не даёшь! - он наигранно обиженно ткнул бывшего лидера десептиконов прицельным разрядом в шов трансформации.
- Ты слишком долго это делаешь. Меня не всегда хватает на твои рейды, - слегка смущённо отозвался тот. - Ты же знаешь, что я не против. Но не сошёлся же весь интерфейс на одних только оральных ласках!
- Иногда ты тако-ой зануда, - мечник окончательно расслабился и растёкся по грудной броне бывшего лидера десептиконов, - как тебя только Скример выносил…
- Так же, как и я его. Через раз. Вперёд ногами, - по-чёрному пошутил Мегатрон. - А что касается Рэтчета… в принципе, можно попробовать. В конце концов, если не получится, просто не будем продолжать. Главное, чтобы по кораблю слухи особо не ползли… Не хватало ещё ажиотажа среди команды.
- Не поползут, поверь, - улыбнулся Дрифт и быстро чмокнул танкобота в губы. - Я об этом позабочусь.

***

В медбэе сегодня было удивительно спокойно, отметил про себя Рэтчет. Никто не вваливался, страдальчески заламывая манипуляторы и горестно стеная о том, что дни его сочтены. И на вопрос о том, что случилось, мех, выдерживая драматичную паузу, интимным шёпотом сообщал, что либо он посадил занозу в сочленение между фалангами пальцев, либо по ошибке глотнул нефильтрованного топлива, а то и вовсе споткнулся на лестнице и проехался на коленках целых две с половиной ступени! Вот это была трагедия…
Медик почти отчаянно пялился на настенные часы, моля Праймаса о том, чтобы за десять бриймов до официального конца рабочего дня никто не вломился к нему с реально серьёзными проблемами. Цифры плавно сменяли друг друга, и Рэтчет тоскливо прогнал цикл вентиляции, совершенно чётко осознавая, что работать ему сегодня уже не хочется.
- Док, пойдёшь с нами? - из лаборатории показался Фёрст Эйд. - Мы с Амбулоном хотим сходить к Сверву, немного повеселиться. Составишь нам компанию?
Рэтчет почти согласился, когда на циферблате оставалось полтора брийма до конца рабочего дня. Правда, двери распахнулись, и внутрь плавно просочился Дрифт. Эйд тут же театрально-испуганно воскликнул, что забыл убрать Амбулона и захватить пробирки с собой, и ретировался, оставляя их наедине. Рэтчет недоумённо покосился ему вслед, но сделал вид, что всё так, как надо.
- Что случилось? - сохраняя нарочито равнодушный тон, поинтересовался он у будущего пациента.
- А, ох… всё в порядке, Рэтчет, - улыбнулся мечник. - Я просто хотел поговорить. Ты не против? Или, может, сходим к Сверву? Я угощаю!
- Я пас, - тут же отказался медик, - не хочу сегодня толкаться.
- А, ну ладно, - с сомнением протянул самурай. - Вообще… ну, я хотел у тебя кое-что спросить, - Дрифт положил на столешницу датапад, - вот скажи: если бы тебе очень-очень сильно нравится один мех… Как к нему подступиться? Ну, в смысле, он нравится тебе настолько, что рядом с ним ты теряешься, как неопытный юнглинг, вплоть до того, что не знаешь, что сказать. Вот как к нему подойти?
- П-почему ты спрашиваешь меня? - поперхнулся Рэтчет и для верности ухватился за ту же столешницу. Пол под ногами зарябил, и гироскопы на клик засбоили. Медик едва не потерял ориентацию в пространстве, но довольно скоро пришёл в себя. - Мне казалось, у тебя нет с этим проблем, - заметно прохладно добавил он. - Ну в смысле, ты же с любым ботом можешь договориться. Причём тут я?
- Ты опытный, - слегка смущённо улыбнулся Дрифт, удивлённый такой реакцией, - я подумал, ты можешь что-то подсказать.
- Боюсь, ничем не могу помочь, - Рэтчет резко отвернулся, - и вообще я занят. Рабочий день, может, и закончился, а вот в медбэе работы полно. Если это всё, будь любезен, оставь меня.
- Рэтчет, что-то случилось? - неуверенно поинтересовался мечник: он планировал добиться доверия со стороны медбота, задавая тому почти личные вопросы, но ответная реакция шла прямо противоположная, и самурай не понимал, почему. Что такого он спросил или сделал?
- Нет, всё в порядке. Я занят. Если тебя ничего не беспокоит, не задерживай меня, - отрезал тот.
Дрифт ошарашено взирал на прямую спину, недоумевая, с чего пошло такое отторжение. Он помялся ещё буквально брийм, но всё же раздосадовано попрощался и вышел, совершенно забыв про датапад, который крепко сжимал в пальцах по пути туда. Стоило дверям медбэя закрыться, как Рэтчет тяжело осел на табурет, а к нему тут же подскочили его коллеги.
- Ох, Праймас, какой кошмар, - Амбулон неожиданно обнял его. - Не переживай. Всё будет хорошо.
- Что ты делаешь? - скривился Рэтчет. - Убери руки! Эйд, отцепи его от меня!
- Да, что ты делаешь? - Фёрст Эйд недовольно скрестил манипуляторы на честплейте.
- Ну… - смутился бывший десептикон, - я недавно прочитал, что объятия и поддержка помогают справиться со стрессом…
- Амбулон, пожалуйста, больше не читай такой шлак, - Рэтчет выпутался из его рук и смахнул с плеча хлопушку отслаивающейся краски. - Юникрону в порт всё… - медик понуро опустил шлем.
- Слушай. Тебе совершенно точно стоит выпить, - подошёл к нему Эйд, - поверь, у каждого в жизни была неразделённая любовь. И что, как ни выпивка в компании хороших друзей помогает пережить боль от разлуки?
- Я ведь совершенно не в его вкусе, - удручённо, не слыша окружающих, пробормотал Рэтчет себе под носовой конус. - С чего я взял, что могу быть ему интересен?
- Любовь зла, - невпопад поддакнул Амбулон, чем заслужил гневный взгляд со стороны Фёрст Эйда. - Гм, в смысле, я хотел сказать…
- Ты сказал достаточно, Амбулон, хватит, - осадил его другой медик. - Рэтчет. Идём. В шлак приборку. Проспишься, отдохнёшь, завтра доделаешь. Работа не турболисица, на астероиде в космос не улетит.
- Пожалуй, ты прав, - Рэтчет устало выпрямился. - Да, точно, пожалуй, надо сходить… В конце концов, не каждый день тебя почти открыто отшивают.
- Мы с тобой, Рэтчет, - Эйд игриво блеснул визором, - пойдём. Будет весело.
Амбулон помахал им от дверей. Рэтчет дал команду на перевод освещения в режим ожидания и направился следом. Правда, заметил чужой датапад на столешнице и почти бездумно прихватил его: если ему попадётся Родимус, он попросит его передать технику Дрифту. Главное, самому с ним особо сегодня не сталкиваться… Не хватало ещё прилюдных скандалов, чтоб его шарктионы погрызли.

Дрифт неприязненно ёжился на платформе, пока Мегатрон широко шагал по его кварте. Танкоботу хватало четырёх шагов, чтобы добраться до одной стены, повернуться и сделать столько же, чтобы оказаться у противоположной. Мечник периодически виновато поджимал локаторы на шлеме, но тут же раздражённо топорщил, словно спорил с самим собой.
- Это было глупо, - резюмировал, наконец, бывший лидер десептиконов. - Один из немногих твоих по-настоящему глупых поступков, - мех притормозил у Великого Меча, прищурился, всматриваясь в ярко-блестящий камень.
- Но почему? - удивился Дрифт. - Я подумал, что если вызову его на откровенный разговор, то постепенно смогу показать, что мне интересен именно он. А Рэтчет резко, как по щелчку пальцев, оборвал разговор и сказал почти прямым текстом, что не хочет меня видеть.
- Честно говоря, я думал, ты знаешь, - Мегатрон оторвался от лицезрения камня в эфесе меча и обернулся. - Оказывается, нет… Не ожидал.
- Не знаю чего? - с подозрением поинтересовался самурай. - О чём ты?
- Скажи честно, Дрифт. Ты решил поэкспериментировать с Рэтчетом только из-за фильма? - прямо посмотрел на него Мегатрон. - Или есть что-то ещё?
Мех вытянулся на платформе, звонко бряцнув ножнами по поверхности. Но Мегатрон даже не шелохнулся.
- Ну… не без этого, - ответил он. - Мне действительно интересно, что может Рэтчет на платформе, если он снимался в таком. К тому же, он… ну, я в нём уверен. Скажем так, он один из немногих меха, которому я согласен предложить попробовать разделить платформу вместе.
- И это всё? - склонил шлем вбок Мегатрон. - Исключительно, гм, исследовательский интерес? Интерфейс ради интерфейса?
- Я не понимаю, к чему ты клонишь, - раздражённо отозвался Дрифт. - Разве у нас с тобой не то же самое? Мы, кажется, договаривались, что если кто-то из нас влюбится, другой не будет против. Каждый достоин своего счастья.
- Об этом я и говорю, Дрифт, - Мегатрон снова перевёл взгляд на меч. - Мы с тобой… Меня до сих пор порой посещают мысли, что мне не следовало допускать подобного рода отношений. Но у нас они - как это называет молодёжь? Ах да, свободные. Вот. Но ты правильно заметил: каждый достоин своего счастья.
Дрифт тяжело прогнал цикл вентиляции, терпеливо дожидаясь окончания философских размышлений. Мегатрон же в свою очередь, наконец, обернулся и прямо на него посмотрел.
- Ты - счастье для Рэтчета, - подытожил он. - Об этом знает весь Лост Лайт. Ну, почти весь. Как оказалось, ты почему-то не в курсе. Либо хорошо прикидываешься.
- Да ты шутишь?! - изумился мечник, вскочив прямо на платформе. - Мегз, ты вообще себя слышишь?! Да я же… я… я безмерно уважаю Рэтчета! Я никогда не давал ему даже повода для особого отношения! Я ценю его и не хочу потерять его веру и дружбу! Что ты такое говоришь?
- Любовь зла, - несколько поэтично отозвался танк. - Видимо, Рэтчету много и не нужно было. Хватило твоего… просто хорошего отношения.
Дрифт пристыженно закусил губу: вот ведь дурак! Теперь-то всё понятно… Притащился к медику с разглагольствованиями о том, что делать, если тебе кто-то нравится. Рэтчет наверняка решил, что Дрифт в кого-то влюбился и просто не смог перетерпеть такого унижения. И не было ничего удивительно в его холодных ответах и откровенном пренебрежении. Дрифт действительно наломал дров… Причём столько, что хватит на обогрев всего корабля в случае чрезвычайной ситуации.
- Ох, Праймас, дай мне сил, - взмолился он, - Мегз, я должен извиниться перед ним и всё объяснить.
- Дать совет? - Мегатрон дождался неуверенного кивка. - Сначала определись, кем ты хочешь его видеть. Если другом, как и раньше, придерживайся этой же позиции. Но в таком случае, сам понимаешь, об играх на платформе не может быть и речи. Но если ты готов к чему-то большему… Я уйду, если Рэтчета это устроит. К тебе-то он неровно вентилирует, а я в нём такого восторга не вызываю.
- Ты прав. Мне надо подумать, - Дрифт уселся обратно. - Прости, что втянул тебя во всё это. Знаю-знаю, тебе и так процессор шатают все, кому не лень. Ещё я тут…
- Дрифт, - мечник вскинул шлем и обнаружил, что танк присел перед ним на одно колено, - послушай. Да, между нами нет той всепоглощающей страсти, свойственной влюблённым парам. Но нам было хорошо, и иногда этого достаточно. Мы обговорили приемлемые условия, которые устраивали нас обоих, и…
- Проблема не в этом, - тихо прервал его самурай. - Да, сначала всё было так, как ты и говоришь. Но сейчас… - мех замер, прогнал цикл вентиляции и поднял серьёзный взгляд на капитана, - я не хочу, чтобы ты уходил. Вообще. Никогда. Уже нет.
Мегатрон еле заметно свёл оптограни к переносице. Разговор начинал принимать слишком серьёзный оборот. К такому даже танк оказался слегка не готов.
- А где датапад? - невпопад поинтересовался он. - На твоём месте я бы удалил файл, чтобы не нервировать Рэтчета. Если окажется, что это действительно он, может разрастись скандал.
И в подтверждение его слов в кварту без стука влетел разъярённый медик…

Рэтчет напился слишком быстро. То ли пережитой эмоциональный всплеск вымотал его, то ли системы действительно слишком сильно устали, то ли что-то ещё, медик не знал. Но мир вокруг быстро поплыл, а на губах расцвела горькая, почти издевательская усмешка. В первую очередь над самим собой.
- Как ты? - рядом плюхнулся Эйд и, отстегнув маску, втянул в себя через витиеватую трубочку несколько капель коктейля. - Сегодня что-то особенно шумно. У нас какой-то праздник?
- Да тут каждый день праздник, - перекрикивая музыку, отозвался Амбулон, приземлившийся на против. - Сверв сказал, сегодня день какого-то кибер-бобика… нет… Кибер-тоника? Тоже не то.
- Просто кибтоник, - влез Рэтчет. - Танцевальное направление, в котором чем резче дёргается бот, тем лучше. Молодняку нравится.
- А ты танцевал? - хохотнул Эйд. - Ну, в молодости. Ещё на Кибертроне?
- Не особо, - больше читая по губам, нежели слыша коллегу в адском грохоте, отозвался Рэтчет. - Не знаю, как ты, а я в хлам…
Танцпол пылал и плыл вокруг. Громкая ритмичная музыка вперемешку с улюлюканьем распаляла. Рэтчет почувствовал, как разогревается его корпус изнутри, как подрагивает Искра на ложементе в такт ритмичным басам.
- Наверное, мне пора, - устало прокричал Рэтчет. - Спасибо за компанию, парни, но мне бы в оффлайн.
- Уверен? - наклонился вперёд Амбулон. - Сегодня обещают нечто особенное… Поговаривают, кто-то согласился примерить на себя роль интер-танцовщика и поизвиваться на шесте.
- На каком мосте? - не понял его оглушённый шеф медбэе.
Амбулон молча ткнул пальцев в центр танцпола… Там действительно установили шест, и меха вокруг уже начинали в предвкушении ёрзать, постепенно расступаясь и уступая место смельчаку.
- Надеюсь, отжигать будет не Родимус? - рассмеялся Фёрст Эйд. - Хотя я бы посмотрел на это.
- Не думаю, - ухмыльнулся Амбулон.
- Если удастся что-то записать, потом покажете, - Рэтчет хлопнул Эйда по плечу, - а я пошёл. Меня косит просто нехило.
Распрощавшись, медик с трудом выбрался из прущей к центру толпы и с облегчением стравил пар, оказавшись за дверями, ведущими в жужжащий бар. Военно-полевой хирург потянулся до хруста затёкших шарниров и медленно побрёл к себе. Хотелось завалиться на платформу и рухнуть в беспросветный оффлайн, начинённый самыми приятными модуляциями, какие только могут быть.
Медик почти добрался до своей кварты, когда случайно споткнулся о дрона-уборщика, мирно полирующего пола. Выругавшись, Рэтчет приземлился на колени и с удивлением уставился на отражением собственного фейсплета в погасшем экране датапада. Шлак, а ведь он совсем забыл, что хотел отдать его. Чувствуя, как подступает к горловому шлюзу не до конца усваиваемое топливо, медбот упёрся спиной в стену и активировал экран датапада. О том, что лазить по чужим терминалам вообще-то неприлично, Рэтчет как-то не подумал. Тем более, что после пережитого униженного поражения хотелось как-то досадить Дрифту, пусть даже последний и не был в этом виноват. Рэтчет разблокировал технику и недоумённо прищурился: вкладка с фильмом? Дрифт их вообще смотрит? По таким вещам тащило Вирля, но никак ни одного из заместителей Прайма.
Медик кликнул на кнопку проигрывания… и поперхнулся. Только-только переставшее бурлить топливо рывком подкатило к горлу, и бот перевернулся обратно на колени, низвергая из себя потоки не самой хорошей сверхзарядки. Дрон-уборщик, жужжащий неподалёку, поспешил к нему, слегка возмущённо попискивая. Рэтчет раздражённо оттолкнул его, но глупый дрон упрямо лез выполнять прописанные в базовой прошивке обязанности: убирать, убирать и ещё раз убирать!
- Какого шлака? - Рэтчет посерел, всматриваясь в знакомые кадры. - Как… откуда? Что за…?
Вопросов было много, а ответов ни одного. Хмель выветрился из мозгового модуля в мгновение ока, и уже через пару бриймов разъярённый врач мчался по коридорам Лост Лайта только с одной целью: открутить шлем нерадивого “рыцаря” и утопить его в масле, как это сделали когда-то давно с Ред Алертом.

Двери в кварту разъехались за клик до столкновения шеврона и гладкой поверхности. Рэтчет влетел внутрь быстрее, чем самый опытный сикер закрутил бы в небе бочку. Медик резко затормозил и в первые несколько кликов недоумённо пялился на прильнувших друг к другу бывших десептиконов. Мегатрон первым нашёл в себе силы оторваться от притягательных губ мечника и деликатно кашлянуть, возвращая медбота к реальности. Последний вздрогнул, сбрасывая с себя липкую пелену ужаса, смешанного с яростью. Гнев тут же вспыхнул в нём с удвоенной силой: так вот, о ком говорил Дрифт… Теперь-то всё понятно.
- Недурно, - громко рявкнул медик, одарив со-капитана недвусмысленным взглядом: - А теперь потрудись объяснить, какого шлака всё это значит?
- Клянусь, Рэтчет, ты не так меня понял, - Дрифт поднялся и попытался шагнуть к нему, но военно-полевой хирург уж слишком нехорошо блеснул оптикой: сделай шаг вперёд, и лишишься супинатора. Вот, что говорил его тяжёлый взгляд исподлобья, наполненный плохо скрываемой болью и почти откровенной ненавистью. - Позволь всё тебе объяснить.
- Я был о тебе лучшего мнения, Дрифт. Даже не смотря на сегодняшний разговор в медбэе, я верил в то лучшее, что у тебя было, - оборвал мечника медик. - Но это слишком даже для тебя… Если я настолько тебе противен, ты мог бы просто сказать. Веришь или нет, но я умею понимать слова. Обычные шлаковы слова!
- То есть ты бы согласился? - оживился самурай, забывшись и подступившись. - Ты бы согласился стать нашим партнёром? - расцвёл он, в порыве эмоций сцарапав немного активной краски с честплейта.
- Да какой ты отработки наглотался? - гаркнул Рэтчет. - С кем стать партнёром? С тобой и… - медик обернулся к бывшему лидеру десептиконов, не в силах выразить душившую его гамму чувств. - Да после того, что вы двое натворили, я даже не знаю, смогу ли оставаться на корабле, болваны! Вы почти разрушили весь мой актив, а теперь ты, - обвиняюще ткнул пальцем в мечника Рэтчет, - ты предлагаешь мне союз?!
- Что-то мне подсказывает, что мы говорим о разных вещах, - аккуратно втиснулся в накаляющуюся обстановку Мегатрон. - Дрифт просто хотел… гм, вернее, мы с Дрифтом действительно подумывали над тем, чтобы уравновесить наш союз, и для этого нам нужен третий мех. Мы долго присматривались к окружающим и поняли, что ты подходишь на эту роль больше всего.
- Роль? На эту роль?! - едва успокоившийся медик взорвался по новой. - Мне хватило ролей за всю жизнь! И с одной из них, я погляжу, вы очень успешно ознакомились?! - Рэтчет настолько сильно сжал чужой датапад, что экран в мгновение ока покрылся сеточкой мелких трещинок. Однако это не помешало медику злобно швырнуть покорёженную технику в десептиконов. - Ну как, понравилось?! Правда, я тот ещё актёр?! Поздравляю! Теперь вы знаете обо мне чуточку больше! И если мы решили все вопросы, то я пошёл собираться, пока остальные не пронюхали о том, о чём никто не должен был знать! - перешёл почти на ультразвук военно-полевой хирург. Признаться честно, он сам не ожидал, что так вспылит.
Рэтчет, конечно, предполагал, что ему придётся поорать - больше для профилактики, право слово! Но самоконтроль практически сразу же дал такую трещину, что тщательно оберегаемые тайны и хорошо скрываемые даже от самого себя воспоминания рванули на свободу быстрее изоголодавшегося по свежему топливу турболиса. Рэтчет был готов хоть Искрой поклясться, что он не собирался так громко кричать и уж тем более обвинять остальных в собственных грехах. Это было не в его стиле. Но знакомые кадры всколыхнули не самые приятные воспоминания, а неудавшийся разговор с Дрифтом только подлил масла в огонь. И медик распалился, загорелся… в буквальном смысле.
- Как раз пока я доберусь до отсека с шаттлами, вся команда, а там и весь Кибертроне успеет узнать то, от чего я бежал практически всю жизнь. Спасибо, чёртовы десептиконы! Как же приятно осознавать, что наше общество может мирно сосуществовать друг с другом. И вы двое, - не чувствуя, как натужно хрипит вентиляция, продолжал автобот, - прямое тому доказательство. Спасибо, что выслушали, не перебивая. Я ценю это, - язвительно добавил он, - примерно так же, как невмешательство в чужую личную жизнь!
Гневную тираду прервал громкий звон. Великий Меч, плотно висевший на вбитом в стену гвозде, с лязганьем рухнул на пол, прерывая бесконечный поток обвинений. Рэтчет выпрямился и немного отступил, недовольный столь резкой тишиной. Дрифт нервно кусал губы и переводил виноватый взгляд с медика на меч и обратно, не зная, на ком из них остановиться. Мегатрон молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию.
- Два брийма, - наконец, бросил танкобот, - Рэтчет, дай нам с Дрифтом два брийма. И мы объясним, почему так поступили.
- Брийм, - раздражённо огрызнулся тот. В идеале, стоило бы развернуться и уйти, но в глубине Искры зрела надежда, что всё ещё может пройти по лучшему сценарию. Рэтчет дал самому себе подзатыльник: он всегда считал себя реалистом, прекрасно оценивающим ситуацию. И если дезактив стоял рядом, иногда нужно было просто отступить… Но шлакова надежда манила. Проклятье!
- Идёт, - согласился тем временем мечник. - Рэтчет, послушай. Клянусь, ни я, ни Мегз - никто из нас не хотел обидеть тебя либо оскорбить. Я просто смотрел порно-холо, и на экране случайно вылезла рекламная ссылка. Открывая её, я не знал, - клянусь мечом Винга! - что там будет!
Рэтчет, крепко сцепивший руки на честплейте и нервно покусывающий губы, смотрел на него откровенно недоверчиво: он не верил ни единому слову почти патологического лжеца.
- Я не знал, что нравлюсь тебе, - прямо признался Дрифт. - Я всегда безмерно уважал тебя, и мне казалось, что будет просто кощунственно переводить нашу дружбу за черту, где дружба кончается. Но когда я… мы увидели этот фильм…
Рэтчет ощутимо напрягся: и без того плохое топливо неприятно бурлило в баках, вызывая мерзкое желание засунуть пальцы в глотку, раздразнить горловой клапан и избавиться от гадости, плещущейся внутри.
- Да, это необычно, - продолжал тем временем мечник, - но это не значит, что мы… и я, и Мегатрон - что мы стали хуже или как-то по-другому к тебе относиться!
- Время вышло, - гневно и в то же время слегка разочарованно осадил его медик. - Ты не привёл ни одного аргумента в свою пользу, - подытожил автобот: надежда угасала быстрее чужой Искры в умелых пальцах.
- Выслушай его, Рэтчет, - снова вклинился в разговор Мегатрон, - он говорит о важных вещах. О том, что ты важен… для нас.
- Ох, Праймас, да с чего! - снова перешёл на повышенные тона военно-полевой хирург. - Шлак с ним, - медик качнул шлемом в сторону самурая, - он всегда был с лёгкой придурью, но ты-то, Мегатрон! Я ни за что, ни за какие уники не поверю в то, что ты внезапно воспылал ко мне страстью! Мы слишком долго бились друг против друга, чтобы просто взять и… и вот это всё!
- Я и не пылаю, - согласился бывший лидер десептиконов, - но я согласен попробовать. Никто и не говорит, что мы все должны прыгнуть в омут страстной любви с головой. Как подсказывает мне мой житейский опыт, иногда можно начать хотя бы с уважения и просто хорошего отношения. А там уже как дело пойдёт.
- Ты тоже нравишься мне, Рэтч, - Дрифт осторожно, но всё же рискнул приблизиться к нему, - просто все эти годы я убеждал себя в том, что не могу позволить себе дать переступить тебе через незримую границу. Твоя дружба и уважение были для меня важнее всего остального.
- И что изменилось? - едко процедил автобот, опасно прищурившись.
- Ты, - Дрифт мягко улыбнулся, чуть склонив шлем вбок. - Благодаря Мегатрону, я на клик допустил мысль, что не безразличен тебе. Тут я и понял, что с этой точки зрения многое обретало иной смысл. И я подумал: вот он… тот шанс. Когда я пришёл к тебе в медбэй, то хотел разузнать о твоих способах сближаться с другими меха. Тогда, теоретически, я бы смог применить их на тебе… - экс-десептикон слегка смутился, но шагнул ещё ближе. - Однако ты так резко отреагировал, а я опешил, что ничего не придумал, и ушёл, оставив тебя в смятении.
- Не буду скрывать: фильмец занятный, - поднялся следом Мегатрон. - И да, нам обоим было интересно, действительно ли там ты или всё-таки другой мех. Но ведь совершенно неважно, что было тогда, в далёком прошлом. Твои заслуги перед этим миром и до сих пор бьющими Искрами живых меха однозначно перевешивают всё остальное. Грязные тайны есть у всех, и это нормально. Но никто же не говорит, что к тебе станут относиться хуже… Ты всё тот же Рэтчет, уважаемый среди кибертронцев, друг Прайма и почти личный медик его заклятого врага, - Мегатрон неожиданно тепло улыбнулся и протянул военно-полевому хирургу широкую ладонь. - Дрифт, например, обожает оральный секс, но это не мешает ему быть другом для одних, защищать других, писать Родимусу красивые тексты и вообще вести почти святой образ жизни.
- Эй! Я вообще-то тут! - наигранно обиженно ткнул лидера десепиконов мечник в болт трансформации сбоку. - Хотя трахаться в рот мне действительно нравится… - задумчиво признался он.
- Мы не издеваемся, Рэтчет, - экс-лидер десептиконов уверенно держал манипулятор внутренней стороной ладони кверху, - даже не думали. Наше предложение абсолютно серьёзно и в полной силе. Пожалуйста, хотя бы подумай… Отказаться ты всегда успеешь, если решишь, что не хочешь ввязываться во всё это.
- Манипуляторы повырываю, - пригрозил танку медик, - руки убери.
Дрифт, чувствуя поддержку за собой, приблизился ещё, почти вплотную к разъярённо-усталому врачу.
- Пожалуйста, Рэтчет. Давай попробуем? Прими нас, - попросил он, - мы сделаем тебя счастливым. Обещаю, мы сделаем всё, чтобы тебе было с нами хорошо.
- Ой, вот только давай без этой романтичной чуши! - осадил его медбот. - Хватит с меня и конфет, и стихов. Один из поклонников в далёком прошлом только и делал, что писал слезливые корявенькие стишки и тоннами скупал крии. Я не особо люблю сладкое, а вот студентам-медикам с младших курсов они нравились… Правда, потом они все поочерёдно занимали уборную в течение нескольких джооров. Одни дристали, другие блевали. Никакой романтики… Но я не об этом! - осознав, что он уж слишком углубился в воспоминания, Рэтчет встряхнулся. - Ох… Шлак с вами, оплавки. Я ничего не обещаю, но подумаю. Завтра, на свежий процессор. Сейчас я хочу только одного…
- Можешь остаться здесь! - воодушевился Дрифт. - У меня платформа раскладывается!
- Думаю, на сегодня Рэтчету хватит впечатлений, - удержал спорткара Мегатрон. - Рэтч… Мы подождём столько, сколько надо. Отдыхай и ни о чём не беспокойся. Мы обещаем, что твой секрет останется только твоим.
- Но если когда-нибудь тебе захочется повторить, то мы с радостью! - воскликнул мечник. - Я с радостью тебе отсосу… ой!
Шлепок по затылку шлема прозвучал оглушительным выстрелом. Рэтчет вздрогнул, осознавая, насколько близко десептиконы подобрались к нему. Хм, правду говорят, верно, раз даже Мегатрон способен передвигаться настолько бесшумно, что уж говорить о боте, чьи навыки стелсера-убийцы шлифовались годами под руководством лучшего из лучших.
- Обойдусь, - смущённо отказался медик, попятившись, - о фильме ни слова! Узнаю, что проболтались, обещаю - никто и никогда не найдёт ваших останков. Твоих тоже, - военно-полевой хирург одарил танкобота суровым взглядом. - И поверьте мне, никто даже не задумается над тем, куда вы делись.
- Мы в тебе не сомневаемся, - поддакнул Дрифт. - Отдыхай. Если что, ты знаешь, где нас искать.
Медик проворчал себе под нос что-то невразумительное и поспешил покинуть обитель похоти и разварата. Во всяком случае, подумал Рэтчет, стремительно убегая, сам Дрифт не очень-то чувствовал, насколько явственно ощущался его интимный интерес. Мегатрон в этом плане был посдержаннее. И это немного успокаивало.
- Вот зачем ты ему напомнил? - стоило дверям захлопнуться, а медику исчезнуть, бывший лидер десептиконов склонился над мечником. - О фильме? Ему и так есть, что обдумать, а ты лезешь с совершенно неуместными предложениями! Иногда ты невыносим…
- Поверь, это то, что он хотел услышать, - отмахнулся мечник, но почти сразу же обхватил широкие плечи, притягивая Мегатрона к себе, - ему это нужно, хоть он и не хочет в это верить. Так же, как было нужно тебе… ну, тогда.
Дрифт коснулся щеки, испещрённой когтями Рэведжа, губами, оставляя смазанный поцелуй.
- Просто обычно меха стараются не думать о том, что кажется им неправильным, - пояснил самурай. - А для меня это нормально. Сам знаешь, я никогда особо не скрывал того факта, что люблю трахаться. Остальное - уже так, технические, как говорится, тонкости.
- Иди уже сюда, специалист по тонкостям, - Мегатрон сграбастал довольно пискнувшего мечника и приподнял его, позволяя спорткару обвить себя всеми конечностями.
- И не только по тонкостям, - облизнулся в предвкушении тот, - иногда я люблю кое-что побольше и потолще. Например…

***

Рэтчету казалось, что самое плохое и страшное давным-давно осталось позади. Что он бывал в такой отработке, какая многим и не снилась; что он видел абсолютно всё за годы, проведённые на поле боя. Однако нашлась в его жизни сфера, которую медик если и затрагивал, то совсем поверхностно. И звалась она личной жизнью… У Рэтчета не было времени ухаживать за другими ботами либо принимать их ухаживания. Как правило, всё сводилось в лучшем случае к одному свиданию и совместной ночи, после чего их пути никогда не пересекались. А если и пересекались, то Рэтчет в такие мгновения, как правило, вытаскивал бывших партнёров с того света. А после такого видеть в нём обычного меха, а не божество, становилось гораздо труднее.
Актив мерно плыл в том же ритме, что и прежде, но Рэтчет стал замечать Дрифта повсюду. Мечник не лез к нему, обходил стороной, здоровался только в случае крайней необходимости, но в то же время его взгляд медбот постоянно ощущал на собственном затылке. Казалось, самурай сидел под потолком в медбэе и с тоскливой грустью сверлил его шлем неуместными мыслями и постепенно всплывающими воспоминаниями. Разумеется, всё это было лишь плодом его воображения, но легче Рэтчету почему-то не становилось. Тем более, что сталкиваясь с Дрифтом в коридорах (Мегатрон в отличие от него почему-то действительно исчез с периферии взгляда, искренне давая медику возможность всё обдумать), самурай не прятался. Наоборот, он всеми способами показывал Рэтчету, как сильно он заинтересован в их благополучном союзе. И последний в мгновения особо сильной меланхолии в это даже верил.
Немногим позже разбора полётов, Рэтчет сидел у себя и заканчивал подводить итоги прошедшего дня. За сегодня к нему обратилось с десяток ботов, жалующихся то на чесотку в интимных зонах, то на свербение в горловых шлюзах, а у кого-то и подавно колено сгибаться перестало. Ничего нового и удивительного, но наблюдавший за душевными метаниями друга Фёрст Эйд решился на откровенный разговор. Крутящийся неподалёку Амбулон тут же подступился поближе, делая вид, что помогает, но на деле внимая мудрости более опытных коллег.
- Расскажешь, что случилось? - Эйд приземлился на соседний стул. - Мы с Амбулоном переживаем за тебя. Ты сам не свой в последнее время.
- Мне нечего сказать, - сухо отозвался Рэтчет. - Есть пара вещей, над которыми я размышляю, но не более того. Всё в порядке.
- Разве? - поинтересовался Амбулон. - А по Дрифту не скажешь… вы поссорились? Это из-за того, что он тогда наговорил тебе?
- Ты лезешь не в своё дело, - холодно предупредил его военно-полевой хирург. - Дрифт… даже если дело и в нём, вас двоих это не касается.
- Рэтчет, ты не прав, - Фёрст Эйд мягко отнял у медика его датапад и отложил его в сторону. - Мы же твои друзья. Мы хотим тебе помочь. Но если ты будешь отмалчиваться, то ничего хорошего не выйдет.
Рэтчет удручённо прогнал полный цикл вентиляции. Вроде бы Эйд говорил правильные вещи, может, стоило рассказать им? Хотя бы послушать, что думают они.
- Ладно, - медик резко обернулся. - Амбулон прав: Дрифт действительно кое-что сказал мне… Это случилось уже после того, как мы разругались здесь. Я немного перебрал и на обратном пути столкнулся с ним.
Эйд молча покачал шлемом, показывая, что он слушает бывшего наставника и ныне уважаемого коллегу и просто друга.
- Если коротко, то выяснилось, что я тоже нравлюсь Дрифту, но он считал, что дружба со мной важнее, поэтому никогда не переступал через грань.
- Это же замечательно, разве нет? - удивился Амбулон.
- Не совсем, - Рэтчет ненадолго замолк: рассказывать им о фильме он вообще-то не планировал, так что стоило придумать нечто менее экстравагантное, чем съёмки в порно-холо. - Начнём с того, что он сейчас вместе с Мегатроном.
Амбулон поперхнулся антифризом, и Фёрст Эйду пришлось несколько раз с силой хлопнуть его по спине, чтобы выбить случайно собравшийся комок из низины горлового клапана.
- Я тоже не знал, - пожал плечами медик. - Но хуже всего другое: они оба предложили мне союз. Сказали, что я якобы смогу уравновесить их отношения или как-то так. Не знаю.
- И сейчас ты… - продолжил за него Эйд.
- В размышлениях! - воскликнул Рэтчет. - Я не знаю, что думать. То ли это шутка какая-то, то ли откровенное издевательство. То ли правда, в которую верится с трудом.
- А мне кажется, это отличная идея, - признался экс-десептикон и смазал с локтя ещё парочку хлопьев отслаивающейся краски. - Активный Дрифт, флегматичный Мегатрон и мудрый Рэтчет… Я бы сказал, что звучит неплохо. Они бы отлично о тебе позаботились!
- Я бы не был так в этом уверен, - автоботский медик немного отвернулся, скрывая смущение: на Искре снова заскреблась, казалось, убитая надежда на хороший исход. - Дрифт вроде как утверждает, что у нас всё получится, что мы сможем сойтись друг с другом и поддерживать ровные партнёрские отношения. Мегатрон же уверял меня в том, что для начала можно обойтись без высоких чувств и начать с уважения и заботы, которые впоследствии при должной обработке перерастут во что-то другое.
- Ну вот! - воскликнул экс-десептикон. - А ты сомневался! Но погоди… ты же сказал, что столкнулся с Дрифтом. Откуда там взялся Мегатрон? - удивился Амбулон и тут же охнул, болезненно согнувшись пополам.
Эйд впечатал кулак том ему в бок в мгновение ока. Медик не зря весь свой актив проработал на скорой помощи, и если бы не отменная реакция и умение быстро оценивать ситуацию, Фёрст Эйд не смог бы спасти и трети тех Искр, что были у него в руках. Вероятно, Адаптус охранял каждого из своих последователей.
- Он хотел сказать, - поправил друга Фёрст Эйд, - что всё не так страшно. Если и Дрифт, и Мегатрон говорят почти одно и то же, может, так оно и есть? Рэтчет, нув конце концов, мы все уже давно не юнглинги. Война окончена. Почему бы не подумать о себе и собственном счастье? Тем более, когда оно вполне взаимно? Необычно, согласен, но взаимно. Разве не это самое главное?
- Д-да, именно так. Об этом я и говорил, - кое-как разогнулся обратно Амбулон. - Отношения - вещь непростая, но нам всем это нужно. И мне кажется, что не стоит от неё отказываться только из-за страха, что не получится.
- Верно подмечено, - неожиданно согласился с ним Эйд. - Рэтчет, кому как ни тебе знать, что иногда риск оправдан? Если бы не это, сколько жизней мы бы отправили к Праймасу?
- Звучит логично, - понуро опустил шлем Рэтчет. - Но я всё равно не знаю… Не до конца уверен.
- Попробуй, - подтолкнул его Амбулон. - Отказаться можно всегда.
- А об остальной части команды не переживай, - тепло добавил Фёрст Эйд. - Слухи и сплетни были, есть и будут всегда. Не обращай на них внимания и живи так, как считаешь нужным.
- Может быть, вы и правы, - окончательно стушевался Рэтчет. - Но Мегатрон… Я до сих пор не очень-то представляю, как можно… ну, быть с ним?
- Переспи с ним, - посоветовал Эйд, - поверь, ты сразу поймёшь, твоё это или нет. Как он будет вести себя на платформе, примерно так же будет и в жизни. Веришь или нет, но вот я, например, не ожидал, что Амбулон такие фортеля выкидывать будет!
- Какие такие? - не понял его Рэтчет. Честно говоря, он вроде и догадывался, что между его помощниками завязались более тесные отношения, но никогда не акцентировал на этом внимание. А тут вон оказывается что.
- Невообразимые, - мечтательно отмахнулся Фёрст Эйд. - Но мы сейчас не об этом. И да, я серьёзно. Спутайся проводами с кэпом.
- Насколько я знаю, у нас вроде десептиконы любят решать все проблемы интерфейсом. Почему я слышу это от тебя? - удивился военно-полевой хирург.
- Мне удалось убедить Эйда в правоте своих слов, - ответил за него Амбулон. - И да, это реально работает.
Рэтчет тяжело стравил пар: только-только прояснившаяся ситуация запуталась похлеще прежнего.

***

Родимус по приват-каналу без задней мысли сообщил медику о том, что его заместитель с клинками торчит рядом, а вот капитан в очередной раз проигнорировал их общий сбор. Рэтчет скупо поблагодарил Прайма и не очень вежливо отключился, избегая лишних объяснений. Вероятно, сейчас наступил тот самый идеальный момент, после которого медик окончательно решит, стоит ли сил и затрат эта авантюра или нет. Рэтчет замер перед исцарапанными дверями в скромную обитель бывшего лидера десептиконов и, стравив пар, постучался. Глухое усталое “да” стало первым шагом к его цели.
- Я хотел переговорить, - с порога объявил Рэтчет, войдя внутрь, но тут же осёкся. - Тебе плохо?
- М-м? Нет, я просто устал слушать болтовню Родимуса. Он сегодня с самого утра подсел на аудиосенсоры и слезать не собирался, - признался танк, растянувшийся на платформе. - Магнус попросил перепроверить маршрут корабля, сказал, навигация сбоит и выкидывает ошибки. Бластер чинит, но сориентироваться дополнительно по картам было бы неплохо. Вот я и остался, - пояснил он. - А ты? Разве глава медчасти не должен присутствовать на общем сборе? - поинтересовался танк, спуская ноги на пол.
- И чего я там не слышал? - отмахнулся медик. - Всё равно Эйд пошёл, потом расскажет.
- Почему бы и нет? - согласился с ним Мегатрон.
В кварте повисла неловкая пауза. Экс-лидер десептиконов не торопил неожиданного гостя, а Рэтчет собирал остатки стремительно расползающейся храбрости для решительного рывка вверх.
- Я долго думал над тем, что вы мне сказали, - нарушил, наконец, раздражающую тишину медик. - И если теоретически с Дрифтом у меня может что-то получиться, то тебя я упорно никак не могу представить в этом тандеме.
- Продолжай, - Мегатрон взглядом показал на энергарий, - хочешь? Там есть не только обычное топливо.
- Нет, спасибо, - отказался военно-полевой хирург, чётко для себя решивший, что в момент принятия решения он должен находиться в трезвом уме и здравой памяти. - В общем, пока что чисто на словах я согласен на предложение Дрифта. Меня смущаешь только ты. Я же не знаю тебя ни в жизни, ни в быту, и поэтому…
Рэтчет осёкся, заметив шаловливую ухмылку, никак не вяжущуюся с общим образом Мегатрона. Бывший лидер десептиконов поднялся и медленно приблизился к нему.
- Тебе не нужно ничего объяснять, Рэтчет, - экс-гладиатор осторожно накрыл чужие плечевые блоки тёмными ладонями. - Всё уже давно сказано. Давай просто попробуем. Если ты почувствуешь, что что-то не так, скажи мне об этом. Я остановлюсь. Обещаю.
Медик тихо сглотнул: несмотря на то, как часто они бывали в одних и тех же помещениях, Рэтчет как-то никогда не думал о том, насколько крупнее был Мегатроном. Танк нависал над ним, но не давил, лишь мягко прикасался, давая возможность привыкнуть к своему ЭМ-полю, да и вообще к ощущениям.
- Что-то типа стоп-слова? - невпопад поинтересовался военно-полевой хирург.
- Да, вроде того, - покачал шлемом тот. - Какое?
Рэтчет задумался: какое слово могло легко лечь на глоссу и в то же время идеально вписаться в атмосферу интерфейса? Эйд бы точно сразу же что-нибудь придумал. Хотя...
- Хэилкраш, - скомкано произнёс он, но Мегатрон услышал.
- Хорошо, - кивнул он, - а теперь забудь о корабле по ту сторону дверей и позволь мне показать тебе, о чём мы с Дрифтом говорили.
Медик услышал щелчок: кварта оказалась заблокирована. Это радовало в том смысле, что им никто не помешает, но и пугало тем, что автобот остался наедине с самым опасным ботом во всей Галактике.
- Если я попрошу тебя пригасить оптику, ты это сделаешь? - Мегатрон осторожно обхватил чужие ладони, не торопясь тащить будущего партнёра на платформу. - Это позволит тебе чуть лучше понять меня.
Рэтчет рвано стравил пар, но кивнул. Окуляры постепенно погасли, и военно-полевой хирург позволил осторожно провести себя к платформе. Медик уже не видел, как переключился режим освещения на ночной, но обострённо чувствовал всё, что его касалось.
- Начнём с малого, - глухой голос некогда гладиатора приятно пробрал медбота вплоть до супинаторов, - устраивайся поудобнее и вытяни вперёд руку.
Рэтчет подчинился: ему всё ещё было немного не по себе, но прошло достаточно времени, а Мегатрон до сих пор не сделал ничего криминального. Это вселяло доверие, хотя слова, обволакивающие медика тёплым полотном, будоражили воображение. И когда шершавые губы коснулись тыльной стороны ладони, Рэтчет слабо вздрогнул.
- Тише, Рэтчет, тебе не о чем волноваться, - прошелестел Мегатрон, - я просто присел рядом и взял тебя за руку.
В подтверждение его слов автобот почувствовал, как легко, почти невесомо исчезла его ладонь в широкой кисти танка. А через клик шершавые губы запечатлели более осязаемый поцелуй в середине руки. Рэтчет вздрогнул, но не отстранился, даже когда его чувствительные пальцы принялись покрывать тёплыми чуть влажными поцелуями. Мегатрон приятно удивлял своей обходительностью, и медик взаправду начинал думать, что Эйд оказался прав: каким тот был на платформе, таким он окажется и в жизни. Вероятно, Мегатрон мог всё, что угодно, если хотел. А сейчас он совершенно точно высказывал всё своё уважение и желание доказать правоту их с Дрифтом предложения.
- П-постой, - чувствуя, как начинает постепенно разогреваться корпус, притормозил его медик, - я… я хотел спросить.
- Слушаю.
Глосса влажно обвила большой палец руки, а через пару кликов губы и вовсе плотно обхватили его. Рэтчет снова вздрогнул: слабенькие заряды, срывающиеся с самого кончика, медленно, но верно будоражили давно дремлющие протоколы интерфейс-программ. Медбот, пожалуй, никогда не позволял партнёрам вот так относиться к его рукам… Его манипуляторы - его рабочий инструмент. За инструментами ухаживают, но никак не… а-ах!
- Я слушаю, Рэтчет, - проурчал внешними динамиками Мегатрон. - Что ты хотел спросить?
Указательный и средний палец погрузились в тёплое пространство, и медику пришлось с силой закусить губу, чтобы подавить стон: ещё пока рано.
- Какой Дрифт на платформе? - поинтересовался он, с трудом сохраняя незаинтересованный тон. - Такой же обходительный, как и ты?
- Когда как, - Рэтчет почувствовал, как губы танка растянулись в улыбке, - зависит от настроения. Он может быть разным… Хочешь попробовать с ним?
Рэтчет не смог выдавить из себя ни слова: жар, окутавший и без того чувствительные пальцы, почти лишал его рассудка. Мегатрон терпеливо терзал и вылизывал каждую фалангу, мягко разминая слегка затёкшее после работы запястье.
- Х-хочу, - с трудом хрипнул медик, - всегда… х-хотел.
- Он тоже, - танк, наконец, оторвался от вылизывания чужой ладони. - В последние пару дней Дрифт часто об этом говорил. Представлял, что он хотел бы сотворить с тобой, пока никто не видит. Воображал, как ты кричишь, срывая вокалайзер и отчаянно цепляясь за его плечи, пока он стоит перед тобой на коленях. Как ты извиваешься, пока мы вдвоём ласкаем тебя.
Рэтчет почувствовал легчайшее прикосновение к запястью с внутренней стороны. Мегатрон аккуратно вывернул его манипулятор и медленно, самыми кончиками пальцев свободной руки, пополз вверх, к локтевому шарниру, по предплечью, к подрагивающим в предвкушении шейным кабелям, к разгорячённому металлу фейсплета…
- Сегодня только наша ночь, - прошелестел Мегатрон прямиком в аудиосенсор медику, - но я бы хотел отправить пару кадров с оптики и Дрифту. Думаю, стоит поощрить его за терпение. Позволишь?
Рэтчет издал слабый хрип, смутно похожий на согласие: он некстати вспомнил, как проходили съёмки того порно-холо. Как ласкали его сразу несколько ботов, пока он изнывал от желания и чуть ли не сам лез на партнёров по работе. И как кружила вокруг камера, снимая их с разных ракурсов… Как пылал фейсплет, пока в порты вбивались несколько скруток, а в горло с трудом протискивался джампер покрупнее. Рэтчет неопределённо пискнул: по внутренней стороне бёдер, кажется, потекло, а присутствие Мегатрона, застывшего рядом и отправляющего Дрифту, сидящему на собрании, невообразимо интимные кадры, подливало масла в огонь.
- Я тогда только начинал, - выводя охлаждение не максимум, признался Рэтчет. - Только-только поступил в академию, совсем юный и неопытный. А жить на что-то надо было… Вот и пошёл по объявлению.
Мегатрон мягко развёл чужие колени в стороны, ощутимо прогладил подрагивающие бёдра и неожиданно припал губами к брюшным пластинам. А Рэтчет почувствовал прилив вдохновения…
- Там ведь не всё так просто было, - продолжил он. - Сначала кастинг, а уже потом съёмки. Те парни - ну, охотники, - они проверяли нас всех. Сначала примеривались перед зеркалом на предмет фотогеничности, а потом до съёмок изучали нас на предмет чувствительности, порогов боли и тому подобное.
- Ты легко прошёл проверку или пришлось постараться? - экс-лидер десептиконов принялся мягко выцеловывать встопорщенные пластины брони, изредка зарываясь глоссой в приоткрытую начинку. Рэтчет под ним гулко вентилировал и неосознанно цеплялся за широкие серые плечи. Приятный аромат подтекающих капель масла уже добрался до обонятельных сенсоров танкобота.
- Пришлось постараться, - в перерывах между глухими стонами отозвался медик. - Там… Стоял выбор между мной… и ещё одним ботом. На роль Санлайта актёра подобрали почти сразу, а вот с Хэилкрашем вышла осечка. По плану он должен был быть крупнее и сильнее, и на пути к руинам Праймаса самостоятельно поочерёдно отыметь всю команду.
- Но…?
- Там хорошо платили, а мне нужны были деньги, - Рэтчет вскрикнул и вскинулся, когда Мегатрон одновременно с обеих сторон пощекотал его по бокам ощутимым снопом искр. - Шлак… Ох, я… Я отравил соперника. Ну, в смысле, на время вывел из строя. И роль отдали мне, хотя долго сомневались.
- Я всегда знал, что ты способен найти подход к любому, - Мегатрон, судя по звуку, опустился на оба колена и теперь прижимался фейсплетом к бедру медика, - откроешься? Я хочу ещё немного поласкать тебя. Ты такой отзывчивый.
Кодпис со щелчком разошёлся в разные стороны. Джамперная скрутка тут же свернулась, заманчиво поблёскивая каплей смазки из заострённого навершия.

@темы: Глава 4, R - NC-21, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

Всем приятной пятницы и удачных выходных ;)

[tf.resort]

Название: Романтика, или Как победить шизофрению
Автор: tf.resort
Размер: мини, 1 780 слов
Пейринг/Персонажи: Хаунд, Персептор, Джазз, Блитцвинг, Шоквейв
Вселенная: микс
Категория: слэш, что же еще )
Жанр: романтика, юмор, стеб, AU
Рейтинг: R
Примечание: Спасибо админам за тему главы - иначе у меня так и висела бы куча недоделанных фиков в черновиках, а тут тема стимулирует доводить их до ума... В настоящее время текст не находится в открытом доступе нигде, кроме этого ресурса. Размещение работы с администрацией согласовано.




– Романтика, – сказал Хаунд и назидательно поднял палец. – Вернее, ее отсутствие. Вот поэтому большинство иных форм жизни и считает нас машинами. Наш актив для них слишком рационален. Или однообразен, если хотите.

– Да. Четыре миллиона лет войны – куда уж однообразнее, – хмыкнул Джазз.

– Я не о том, - возразил Хаунд. – Посмотрите на обстановку наших личных отсеков, например. Платформа, стол, терминал… Иногда несколько холо-инсталляций. Все очень функционально и полезно. И никакой романтики.

– Ты что имеешь в виду?

– Ну, не мешало бы, наверно, разнообразить наш обиход какими-нибудь бытовыми мелочами. Пусть бесполезными, но расслабляющими и создающими романтическое настроение.

– А вот это интересно, – сказал Брэйнстром и представил, как романтично смотрелась бы иллюминация из локальных ядерных мини-взрывов возле платформы. А уж если сделать так, чтобы все срабатывало в момент перезагрузки… Надо бы посоветоваться с Уилджеком по этому поводу.

– Мелочи должны быть безопасными, – будто прочитав мысли инженерного гения, заметил Хаунд. – А то какая же романтика, если все закончится в ремонтной мастерской?

– По этой части люди большие мастера, – вспомнил Джазз. – Любят собирать органику и расставлять по квартам. У них это называется «цветы» и «букеты». Есть еще «свечи». Без них тоже никак. Типа, неромантично.

– А знаете, в этом есть резон, – задумчиво произнес Мираж. - Мне лично на мнение иных форм жизни налить отработкой. Дело в другом. Хвала Праймасу, война закончилась. Но Золотой век Кибертрона с его искусствами и традициями больше не вернется. А сейчас… Программы социализации, конечно, работают, но они не затрагивают интимных отношений. Мы слишком привыкли к войне, привыкли всегда быть в напряжении. По сравнению с прошедшими тысячами ворнов мирное настоящее может многим показаться скучным. Так почему бы не использовать эту романтику для того, чтобы хм… отвлекать от ненужных мыслей и действий?

– Да-да, я тоже за романтику, – встрял Сверв. – Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы десептиконам стало скучно. А ты что скажешь, Персептор?

Но ученый молчал, размышляя о своем, о личном. В самом деле, почему бы не создать романтическую обстановку для бондмэйта? А заодно Персептор исследует поведенческие реакции трехрежимников в нестандартной (но не агрессивной!) обстановке. Так сказать, совместит приятное с полезным. Ведь его партнером был Блитцвинг, да и…


***

Да, Блитцвинг был крут. Настолько крут, что никому и ничего никогда не доказывал. Он просто выходил на дело, а дальше – кто не спрятался, того и проблемы.

Бомбардировка с воздуха? Не вопрос. Раскатать что-то гусеницами? Да пожалуйста. Помять чью-то лицевую и при этом слегка оторвать голову? Проще простого.

Короче говоря, Блитцвинг был уникален. И все было бы прекрасно, если бы не побочный эффект этой уникальности: по закону подлости каждый из его трех режимов обладал ярко выраженной индивидуальностью, характером и пристрастиями. Эти личности претендовали на полноценность и даже представлялись каждая своим именем: Айс, Хот и Рэндом.

Личности активировались как попало, встревали в разговор, дрались между собой за власть над корпусом и создавали трехрежимнику такую репутацию, что от него шарахались не только враги, но и друзья.

Пока шла война, это было еще ничего, а вот в мирную жизнь Блитцвинг категорически не вписывался, потому что был слишком непредсказуем. Однако, хвала Праймасу, трехрежимник был хоть и безбашенным, но не беспроцессорным. Он вовремя сообразил, что шансы оказаться на столе мнемохирурга или вообще быть деактивированным как особо опасный элемент у него очень велики, и с радостью согласился на участие в экспериментальной программе социализации, разработанной Шоквейвом. Суть эксперимента подопытному не разъяснялась, но это же Шоквейв – он даже вокруг простого дела любил напустить тумана и тайн, да и выхода у Блитцвинга не было.

Так что в назначенное время трехрежимник подпирал стену возле лаборатории Шоквейва в Центре адаптации. Айс, Хот и Рэндом в кои-то веки вели себя тихо: наверно, чувствовали, что пахнет жареным.
Наконец над дверью лаборатории загорелось приглашающее табло и створки скользнули в стороны.

– Вот приказ Лорда Протектора. Ознакомься, – веско сказал Шоквейв и сунул Блитцвингу в манипулятор датапад.

Тот уставился на экран, пытаясь вникнуть в смысл приказа:

«В связи с угрозой проявления тенденций множественности сознания, а также с целью улучшения уровня функционирования для дальнейшего применения адаптированных программ в условиях нечрезвычайных ситуаций, возникших вследствие подписания мирного соглашения…»

Вникнуть не получалось.

– А понятнее высказаться можно? – спросил Блитцвинг, начиная злиться.

– Можно, - ответил Шоквейв. – Я разработал алгоритм, позволяющий считать и свести воедино ментальные и эмоциональные характеристики твоих личностей. Это основа твоей будущей социальной адаптации. Процедура экспериментальная, но одобрена лично Лордом Протектором и командующим Старскримом. Последний сказал, что (цитирую): «Отказ приравнивается к угрозе квинтессонского нашествия…»

– Слушай, – сказал трехрежимник. – Какие, к квинтам, квинтессоны? То есть, к шаркам, чтобы не повторяться. Или к болтам? Хотя нет. Насчет болтов – это не к тебе разговор, а к командующему… Короче, ты меня понял. Зачем все это вступление?

– Провести психологическую подготовку перед исследованием – логично, – ответил Шоквэйв, делая приглашающий жест. – Я не хочу портить статистику моральными травмами.

Ухмыляясь и думая, что он и моральные травмы – две вещи несовместные, Блитцвинг проследовал в указанном направлении.

На платформах в центре лаборатории лежали три самые обычные протоформы, соединенные множеством проводов, а вот напротив…

Блитцвинг и сам был довольно непритязателен по экстерьеру, но эту фигуру иначе как страшной назвать было нельзя. По виду она напоминала корпус трансформера, но робоформа какая-то странная. Интересно, во что такое может трансформироваться?

– Это вот чего? – подозрительно спросил трехрежимник, тыча пальцем в объект.

– Необходимое условие эксперимента, – ответил Шоквейв, деловито подключая оборудование. – Тебе, – он показал на платформу рядом с троицей, – туда.

– А объяснить слабо? – проворчал Блитцвинг, устраиваясь на платформе. Зафиксировавшие его намертво магнитные захваты настроения ничуть не улучшили.

– Сознание каждой из твоих личностей будет временно помещено в одну из протоформ, – сухо ответил Шоквэйв. – После полной ассимиляции с каждого из трех объектов будут считываться основные показатели жизнедеятельности, а потом…

– Что еще за «потом»?

– Потом эксперимент вступит в более деликатную стадию, – обтекаемо высказался ученый.
Как-то слишком обтекаемо.

– Эй, – напрягся Блитцвинг. – Я на всякую деликатную шлакотень не подписывался!

Он рванулся было, стараясь выломать захваты из креплений, но Шоквейв ввел ему деактиватор, и сознание померкло.


***

Смотреть на мир тремя парами окуляров было непривычно. Блитцвинги, они же Айс, Хот и Рэндом, с любопытством вертели головами, разглядывая себя и друг друга.

Айс оказался надменной, но вполне симпатичной синей летучкой, которую вполне бы приняли в сикерятник, Хот получился квадратным зеленым танкформером с криминальным выражением фейсплейта, а Рэндом подозрительно напоминал мини-версию Оверлорда.

Это было даже интересно. Такого оригинального опыта у Блитцвинга еще не было.

Оборудование тихо гудело, по мониторам ползли строчки данных, все было мирно и спокойно. Айс и Хот ощутимо расслабились, а Рэндому, как самому маньячному, не давало покоя слово «потом». Не к добру оно, шарк все эти исследования задери, ох, не к добру.

Эти опасения, приправленные эмоциями в стиле «покажите мне, кого бить, и я его убью!» постепенно передались другим личностям, и скоро они дергались уже втроем.

Как оказалось, дергались не зря.

Со словами:

– Первая стадия завершена успешно, переходим к прямому считыванию параметров интерфейс-систем, – Шоквейв подошел к той самой туше, которая Блитцвингу сразу не понравилась, и что-то набрал на переносном пульте управления.

Детали подозрительного объекта стали перемещаться, складываясь в итоге в…

Больше всего это напоминало гигантскую передающую систему на гусеничной платформе. Сначала ее массивное основание вытянулось вертикально, а потом разделилось на три здоровенных коннектора, ощетинившихся шипами и контактными иглами.

Пару кликов конструкция жуткого вида гордо смотрела в зенит, а потом с громким гудением начала опускаться, нацеливаясь на разложенных по платформам подопытных.

– Включаю самонаведение, – бубнил Шоквейв. – Во избежание разрушений протоколы, активирующие вооружение, отключены. Логичным будет не совершать лишних движений. Триконнектор запрограммирован так, чтобы подстраиваться под индивидуальную ширину и глубину портов.

Это стало последней каплей.
Выломав захваты, оборвав провода и вопя на всех частотах, троица тестируемых бросилась прочь. На беду, общий кабель, подключенный к затылочным разъемам, никак не желал отсоединяться, а попытки выдрать его с корнем причиняли дикую боль. Поэтому бегать по центру и уворачиваться от самонаводящегося интер-девайса пришлось тоже втроем.

Дальнейшее – как Айс, Хот и Рэндом в панике шарахались от зазывно искрящего наконечниками триконнектора, а попадавшиеся навстречу мехи сползали на пол от хохота –
Блитцвинг вспоминать совсем не любил.

Однако со стороны картина, похоже, была впечатляющей. Даже всегда невозмутимый Саундвейв до того засмотрелся на прыгающий цирк, что врезался в опорную колонну и разбил себе визор.

Секс-погоня продолжалась.
Время шло.
И оно играло отнюдь не в пользу Блитцвинга.

В конце концов, его личности сбились в углу дрожащей кучкой настолько жалостного вида, что даже первая триада злобных сикеров не стала над ними издеваться.

Спасло положение только то, что кабель, соединявший коннект-машину с оборудованием в лаборатории Шоквэйва, оказался не бесконечным.
От особо сильного рывка штекеры вылетели из гнезд, и обесточенный агрегат застыл в нескольких метрах от Айса, Хота и Рэндома.

Троица кое-как выползла из угла, на подгибающихся ногах приковыляла назад и залилась омывателем перед шокированным Шоквейвом, у которого при виде рыдающих, словно обиженные спарки, отморозков едва не заклинило процессор.

Логично рассудив, что один шизофреничный трехрежимник все же лучше, чем три истеричных психа по отдельности, ученый подсоединил последних к оборудованию и запустил обратный процесс.

Эксперимент был признан неудачным, но…

Но личности больше не высовывались.
Никак.
Нигде.
Ни при каких обстоятельствах.

Трехрежимник стал спокоен, как Скайфайр во льдах, и адекватен, как Праул после подзарядки.

Он даже завел себе бондмэйта.
Стал им вовсе не Астротрейн, как ожидали многие, и в первую очередь, сам Астротрейн. Но теперь новый Блитцвинг воспринимал шаттла как сдвинутого фрика. С таким коннектиться – себя не уважать. Ему нужен был кто-то интеллигентный, спокойный и… Вот, например, почему бы не Персептор?

Подумано – сделано. Не переставая удивляться самому себе, трехрежимник проявил столько не свойственной ему ранее незубодробительной изобретательности, что добился от ученого взаимности. А потом при виде Блитцвинга перестали прятаться встречные.

Можно было сказать, что жизнь удалась.

Вопрос в том, надолго ли?

С таким мыслями трехрежимник открыл дверь их личной с Персептором кварты и замер.

По периметру помещения стояли мини-версии его ночных кошмаров, увенчанные кокетливыми огоньками.
Посреди комнаты обнаружился довольный по самый тубус Персептор.

– Ч-что это? – прохрипел Блитцвинг, указывая на предметы обновления интерьера, разительно напоминавшие злосчастный триконнектор.

– Ну, – смущенно сказал Персептор. – Понимаешь, мы сегодня сидели в заправке и говорили о романтике… В общем, на одном из земных языков это называется… канделябры! Это такие старинные осветительные приборы для создания романтичной обстановки. Для оптимизации межличностных отношений, расслабления и... Что-то не так, искра моя?

– Нет-нет, что ты, все просто замечательно, – сдавленно ответил трехрежимник. – А кто был инициатором всего этого?

– Хаунд, – с готовностью раскололся Персептор. – Но он озвучил только общую идею. А потом пришел Саундвэйв… Он сказал, что ты был на Земле, значит, тебе это должно быть понятно и, возможно, даже близко...

– Ты не представляешь, насколько это могло бы быть мне близко, – пробормотал Блитцвинг. – Значит, Саундвейв… Знаешь что, давай пока уберем эти предметы р-романтики. Новое надо вводить постепенно.

– Ладно, – пожал плечами Персептор, убирая микрокошмары. – Может быть, потом...

– Может быть, – легко согласился трехрежимник, подхватил бондмейта на руки и направился в сторону платформы.

Лучшее средство отвлечься от плохих воспоминаний – это заняться чем-нибудь приятным.
В данном случае из всех приятных занятий Блитцвинга интересовало только одно...

Хотя нет, не только одно.
Трехрежимник еще подумал, нет худа без добра: пока у них в кварте будут храниться эти… канделябры, Айс, Хот и Рэндом будут вести себя тихо.

В этом Блитцвинг был уверен на сто процентов.

@темы: G - PG-13, Глава 4, R - NC-21, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

Хулиганство -3

[rc2204]

Название: Нелюдимая (True Sorcerer)
Автор: rc2204
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Эйрахнид, Сайлас и др.
Вселенная: TFP
Категория: джен и т.д.
Жанр: юмор, хоррор, трэш, стёб
Рейтинг: G – PG-13
Исходники: TFP - все сезоны, музыка "Король и Шут - Кукла Колдуна"
Предупреждения: смерть персонажей, гуро, элементы слэша трэша
Примечание: мой первый видеоролик, скраплетами не кидаться )
Знаю, что святотатство, не не выложить не могу...

Смотреть дальше...

Пароль для видео: 427797

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ

---

[Diana Vert]

Название: За стеной
Автор: Diana Vert
Размер: мини, 1500 слов
Персонажи: десептикон-из-шкафа/Бамблби
Вселенная: G1
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Пока Праул занят сбором пин-ап картинок...
Примечание: продолжение К стене, по заявкам

Бамблби поозирался, не обнаружил никого в коридоре базы и осторожно подкрался к шкафу. По всеобщему мнению, в нем хранились разные приспособления для уборки, но маленький разведчик прятал там кое-что побольше. Шкаф был настоящий кибертронский, с плотно смыкающимися металлическими дверцами и бронированными стенками, чтобы можно было использовать его в качестве укрытия или кидать во врагов. И, конечно, вместительный: в прошлые времена он служил арсеналом, здесь лежали запасные ракеты Ультра Магнуса и всякие другие пушки. Пока автоботы квартировали на Земле, ракеты они почти расстреляли, а вот пылищи снаружи залетало много. Так что боевой ветеран, шкаф, в котором самого Бамблби можно было бы складировать в сорока экземплярах, отошел для хозяйственных нужд. Заглядывали в него только те, кому выпало дежурить, и, вот, Бамблби.
Он приоткрыл дверцу и просунул голову в темноту.
– Ты здесь? – тихо спросил он.
И ойкнул, когда его схватили и втащили внутрь. Вспыхнула алая оптика. Зажатый в воздухе на одном уровне с ней, Бамблби включил фары. Скайварп немедленно перехватил его одной рукой, а пальцами другой щелкнул по стеклопластику легким разрядом, вызывая интимное мерцание.
– Загонять меня в чулан – это оскорбление, малявка! – объявил он с усмешкой. – Ты хоть понимаешь, кто я?!
– Тише! – переполошился Бамблби и, потянувшись, зажал ему рот ладошками. – Услышат!
Скайварп прикусил ему пальцы и прорычал, слегка мотая головой:
– Так хоть разомнусь! Пор-рву их и по частям телепортирую!
В подтверждение воинственных намерений он трансформировал детали крыла, раздвигая их, и задел дверцу шкафа. Бамблби потянулся и чмокнул его в уголок губ.
– Не-ет, не надо, мы же тогда не... не... – он смущенно замялся.
– Не – что? – осклабился Скайварп, перестал царапать дверь и полапал минибота под фарами. Тот захихикал и засеменил в воздухе ногами, что десептикон всецело одобрил. Он поймал Бамблби за ступню, демонстративно вздернул за нее и потряс, придерживая, впрочем, голову, чтобы не ударился. – У-у, проказник! Скрываешь от друзей большого страшного десептикона в шкафу?..
– Ну, так нельзя же... – сообщил Бамблби сокрушенно, впрочем, не пытаясь свести колени обратно. И даже ладонь к кодпису просунул, потирая стык.
Скайварп уложил его на свои руки и принялся покусывать. Сначала так, за выступающие детальки, потом за горжет… Пока автобот извивался, а десептикон пытался его не уронить, на стенах проскреблось несколько новых царапин. Фары Бамблби давали мало света, белое пятно металось из стороны в сторону, а с ним металась и зловещая крылатая тень.
– Давай я тебя телепортирую? – проурчал Скайварп, проталкивая глоссу между шейными кабелями Бамблби и стравливая масло. Горячее, оно заскользило внутрь крупными каплями. – Тебе понравится!
– Ой, нет, ты что-о! – смешно выгнув шею в попытке скрыть уязвимость, воскликнул Бамблби. – Праул такое запрещает!
– Да он не узнает, – отмахнулся Скайварп. – Давай, сладенький, я тебя покатаю!
И повалился назад, удерживая его над собой, будто в полете. Шумно стукнулся спиной о стенку шкафа. Пока Бамблби, размахивая руками, пытался убедить его действовать тише, он обдувал его мощными вентиляторами и наращивал фон, так, что настройки сбивались рядом с ним, словно в камере у него был ядерный реактор, а не искра. Наконец Скайварп устроился – и когда разжал руки, Бамблби практически упал ему на фейсплейт кодписом. Горячий, маленький и ароматный, он от вылизывания с ума сходил. А уж когда ему дверки при этом щупали... и рожки... Скайварп взялся за шлем и принялся массировать их, присовокупляя к каждому сжатию несильный ток.
– Конечно, узнает! – пискнул Бамблби и кое-как вывернулся, чтобы доказать серьезность своих слов. Очень сурово посмотрел на Скайварпа, терзая при этом дентами нижнюю губу. – Он на нас всех маячки навесил и следит, кто куда девается после смены. Как думаешь, почему я тебя к себе зову?
– И даже на стороне сконнектиться не дает? – сузил линзы Скайварп.
– Ты что! Он вообще не верит в коннект! «Глупости, мешающие достойно сражаться», – фраза явно не была цитатой знаменитого даже среди десептиконов автоботского тактика, но выражала суть. – Сейчас я тебе его брошюру скину, о пользе блокировки интерфейс-генераторов для производительности...
– Не надо, – торопливо перебил Скайварп. – Обойдусь! Изверг какой.
– Это ты изверг, – обиделся Бамблби и поерзал. – Чего остановился?
Скайварп хмыкнул и вернулся к опасному массажу. Глосса, когти, масло и ток – рецепт грязного и немного не по технике безопасности проходящего разогрева. Бамблби нравилось крутиться в его хватке, подставляя то одну деталь, то другую. Так что Скайварп старался простимулировать все датчики разом, едва ли не трансформируя Бамблби на себе в желтенькую машинку для удовольствий.
В конце концов он был вознагражден частыми сдавленными стонами и расползающимися пластинами. Облизывая маленького автобота, словно очень большой энергоновый леденец, он запускал когти поглубже под броню. Бамблби ойкал, трясся, как будто от ужаса, и заводился еще сильнее. Забросил ноги Скайварпу на шею, выгнулся…
– Ишь, – довольно прогудел тот, щекоча паром открытые порты.
Маленький джампер свернулся у Скайварпа прямо перед оптикой, подсветка у его основания переливалась рыжим и голубым. Пока он собирал глоссой масло с интерфейс-панели, Бамблби полез рукой к штекерам, сталкивая их и вызывая маленькие электрические дуги. Свои провода Скайварп тоже собирался применить, не откладывая. Он размял приемное кольцо пальцами, выдавливая нетерпеливые вскрики и наслаждаясь покачиванием кругленьких бедер, и затолкал часть скрутки в открытый порт. Остальные кабели обвились вокруг ног Бамблби, просто повышая общую температуру. К другим разъемам они перейдут, когда из минибота забрызжет охладитель…
– Кто-то идет! – вдруг взвился Бамблби, в панике защемляя Скайварпу все, что мог защемить.
Дверца шкафа пришла в движение, темно-фиолетовая вспышка энергии обожгла сенсоры, а в следующий миг Бамблби уже лежал на полу, схватившись за свой джампер. Ред Алерт осуждающе смотрел на него сверху вниз. Скайварпа рядом не было. Осталась лишь пустота в разъемах, требовавших вернуть пропавшее напряжение.
– Вот ты такой маленький, а фонишь, как будто вас тут пятеро, – цокнул вокалайзером Ред Алерт, как будто не вторгся в самый неподходящий момент в чужое личное пространство.
– Прости, пожалуйста, – пролепетал Бамблби, перезапуская вентиляцию. Из него вышибло дух, когда он свалился на спину, и теперь крепления дверец болели. Зато никто не запалил его с десептиконом, и это, наверное, хорошо. Ред Алерт был бы недоволен…
Ред Алерт задумчиво окинул взглядом лужу масла, натекшую под Бамблби, и пообещал:
– Я тебе брошюру скину, про безопасные для базы методы самоудовлетворения.
– Спасибо!
– Ладно… Извини, – спохватился он наконец. – Продолжай, просто давай потише. И планерка через полчаса.
– Угу! – закивал Бамблби и понял, что все это время не убирал руки от джампера и не перестал судорожно сжимать ноги, будто каким-то образом мог затолкать в себя невидимые – и несуществующие – чужие кабели.
Ред Алерт ушел. Прежде чем дверь окончательно сместилась, закрывая его внутри, за спиной безопасника Бамблби разглядел преисполненного любопытства, старательно вытягивающего шею Сайдсвайпа. Он успел даже подмигнуть обнаруженному в шкафу товарищу, прежде чем щель исчезла.
Вот шлак! Теперь по всей базе разнесет какой-нибудь дурацкий слух…

***

– Эй! – глухо сказал шкаф, когда Бамблби проходил мимо.
Он испуганно подскочил на месте и заозирался. К счастью, он последним плелся с планерки, едва переставляя ноги, так что никто больше не услышал подозрительный голос из-за дверцы. Бамблби поспешил к шкафу.
– Ты что?! Мы и так чуть не попались! – зашипел он в щелочку. – Не буду сейчас, у меня дела!
Дверца приоткрылась, оттуда высунулась когтистая лиловая лапища и втянула Бамблби внутрь самым бесцеремонным образом, за шлем.
– Динамить вздумал?! – прорычал Скайварп, встряхивая пойманного автобота. – Ты меня кинул!
– Это ты меня кинул! – обиделся Бамблби, а его корпус – хотя никто его не просил – припомнил ему тоскливое тягучее ощущение в портах.
– Да я вернулся вздрюченный, как квинт в брачный период, и что? Шиш! – яростно, но не во весь голос возмутился Скайварп. И, не теряя времени, сжал кодпис Бамблби и втер ладонь так, что тот ойкнул и разжал замки. – Три часа терли с Праймом какую-то дичь! Пришлось позвать друга...
– Какого друга? – пискнул Бамблби. Он почти уже было расслабился, как мысль о том, что десептиконы благодаря Скайварпу могут валиться на базу пачками, пугающим озарением настигла его. А потом его оттолкнули – и усадили на еще чьи-то подставленные колени.
Большие колени.
Вторая пара алых оптик загорелась над его головой. Бамблби разглядел крылья за плечами «друга», как у Скайварпа.
– И что, его на двоих хватит? – с сомнением спросил черный силуэт голосом Тандеркрекера и запрокинул Бамблби подбородок. Когтями пощекотал горло и один положил прямо на открытый в изумлении рот. Как будто Бамблби стал бы орать на всю базу, сидя в шкафу с двумя сикерами!
– Да его и на троих хватит. Миниботы – секретное оружие автоботов, – хихикнул Скайварп, соскабливая с него паховую и вызывающе щекоча обводку центрального порта.
По подтекам на внутренней стороне кодписа он удостоверился, что Бамблби не смог совладать с возбуждением и трясся все свое совещание. Прайм-то многословный болт, не то что Мегатрон: наорал – и подчиненные побежали выполнять. У автоботов тут все с чувством, с толком, с расстановкой, и по-быстрому под столом для совещаний не передернешь – не принято. Они с джамперами наперевес по базе не разгуливают, даже с маленькими.
– Не надо троих! – жалобно попросил Бамблби, извиваясь тазовой секцией и стараясь не вертеть башкой. Тандеркрекер, как оказалось, когти затачивал поострее своего сотриадника. – Шкаф треснет! А у нас он один!
– А ты не треснешь? – Скайварп воодушевленно расправил провода джампера. Про свои «дела» разведчик уже позабыл, значит, надо пользоваться моментом. Тем более что он сам всю броню посдвигал. – Во, видал, какой прыткий! – довольный, обратился он к Тандеркрекеру.
Как обычно, он загнал внутрь не все – только те, что потоньше, с некрупными штекерами. А крупными дотянулся до швов в броне, и теперь вызывающе терся о них. Под головой Бамблби тоже зашуршали чужие кабели. Тандеркрекер надавил на честплейт, вынуждая открыть побольше разъемов.
– Э-эти не для интерфейса, – возразил было он, но Тандеркрекер перебил уверенно и непререкаемо:
– Это ты так думаешь.
Бамблби еще никогда не ловили в сеть, сплетенную из передающих систем. Занимательное оказалось ощущение. Он настолько увлекся, что не заметил сигнатуру Сайдсвайпа, спрятавшегося за поворотом коридора. Впрочем, он бы все равно не узнал, что у Сайдсвайпа в руках счетчик с зашкаливающими показателями фона...

@темы: Глава 4, R - NC-21, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

продолжение секретных отношений

[Aksalin]

Название: История одного отпуска
Автор: Aksalin
Размер: макси, 22037 слов
Пейринг/Персонажи: Хабкэп/Скайварп, Лагнат/Скайварп, Тандеркрэкер/Скайварп
Вселенная: AU от Aligned
Категория: слэш
Жанр: ангст, экшн, стеб, established relationships
Рейтинг: NC-21
Предупреждения: насилие, сомнительное согласие, смерть второстепенных персонажей, посторонние предметы в коннекте, полиамория очень сложная личная жизнь Скайварпа, нецензурная лексика
Краткое содержание: Меха, бывший рядом со Скайварпом в самый шлаковый период жизни, заслуживает хотя бы исполнения неприличных фантазий. Даже если с совместимостью все совсем плохо, Скайварпа это не остановит! В этот раз Скайварп не принимает никаких наркотиков, да и меха - не случайный знакомый... что может пойти не так?
Примечание: продолжение этого фика, а также цикла про Скайварпа и Шоквейва.

краткая предыстория

Персонажи благополучно свалили с Кибертрона в самом начале войны и ведут жизнь космических пиратов-наемников. Скайварп - жертва мнемохирургических экспериментов Шоквейва, который сначала перепутал симпатию с любовью и принудил к связи искр, а потом заглянул Скайварпу в искру и ужаснулся. Теперь у Скайварпа есть совесть. Лагнат прибавил себе 100 лет, чтобы пойти на войну, но вместо этого его отправили охранять лабораторию Шоквейва под бывшим домом культуры в Каоне. Леозак, полторы тысячи лет назад прихватизировавший боевой крейсер, помог им сбежать, потому что телепортер - очень ценный юнит. Тандеркрэкер посмотрел на Шоквейва, с которым оказался связан узами искр, и мгновенно эвакуировался с Кибертрона. Хабкэп упоминался и в Aligned, но деталями дезактивов он торгует в других ветках канона. Со Скайварпом он переписывался около пяти лет и морально его поддерживал (правда, тогда Хабкэп считал, что Скайварп - парализованный юнглинг гоночной модели).

рейтинговый арт со Скайварпом (увы, так и не знаю автора)
вот так в Aligned выглядит Лагнат - 1, 2 (но здесь у него есть фейсплейт, под эмпурату он не попадал)
а это Леозак


— Это только третий палец, малыш, — извиняющимся тоном шепнул Хабкэп. Голос у него был непривычно высокий для такого огромного меха.

Без шуток, огромного. Скайварп оказался ему по пояс.

Никто не виноват. Энергетически они совместимы — Хабкэп сам не захотел вставить только провода. Слишком уж эмоционально Скайварп в свое время жаловался на коннект с разницей в мощностях.

Просто Хабкэп — очень большой эвакуатор. А Скайварп — очень маленький джет.

Он захрипел и дернул руками, обмотанными десятком слоев изолетика и сверху липкой лентой. Когти почти свело судорогой. Если бы не эта импровизированная фраговина, Скайварп давно бы разодрал и платформу, и стены.

— Мне… надо время, — пробормотал он глухо. — Привыкнуть.

У него никогда не было настолько крупных партнеров. Но что, он зря тащился Юникрон пойми куда, на самый край цивилизованной вселенной, наврал Лагнату и оставил его на пересадочной станции? Хорошо хоть, Лагнат подуспокоился — с тех пор как руку потерял. И он обещал, что ни с кем драться не станет, и в шлак упарываться не станет, и вообще будет паинькой… Ему сто тринадцать квартексов. Совсем взрослый.

— Давай четвертый, — потребовал Скайварп — и взвыл, утыкаясь фейсплейтом в поблескивающий комок изолетика. — Я смогу… о-ой, ржа-а-а…

Хабкэп без особых усилий удерживал его на месте. Одной ладонью обхватил оба стабилизатора и надавил на спину, прижимая к своим коленям — и все, ни вперед, ни назад.

— В тебя и три едва влезло, — он шевельнул пальцами, и Скайварпу показалось, что порт вот-вот треснет. — А знаешь, что я для тебя сделал, малыш? Когда еще думал, что ты парализованный?.. Я понимал, что так сразу ничего не выйдет. И выточил имитатор. Побольше, чем ты привык, но поменьше, чем у меня.

— Эй, откуда ты знаешь, к чему я привык? У меня были меха с большими болтами!

— Что ж, будем надеяться, что все пройдет без криков и омывателя, — Хабкэп словно юнглингом его считал. Или даже спарклингом. — Расслабься.

Обошлось без омывателя. И Скайварп, если честно, не знал, ругаются ли колесные спарклинги такими словами. Хабкэп вот растерялся и начал нести какой-то утешающий шлак. Предлагать вытащить и все такое.

Интересно — если бы он забрал себе домой из медцентра настоящего парализованного юнглинга, или тогда рискнул бы похитить Скайварпа и вывезти его с Кибертрона, то так же бы извинялся?

— Не бойся, малыш. Энергон не подтекает, застряло крепко. Видишь? — будто Скайварп мог что-то рассмотреть у себя между ног из такой позы. — Я убрал руку. Попробуем ввести глубже? Хочешь?

Порт саднил, по обшивке текло щекотно и мокро. Настроение трахаться уже наквинт пропало. Путешествие в грузовых отсеках трех транспортников, почти восемь грунов болтовни, безумное количество хайгрейда… ничего удивительного, что Скайварп устал.

Он отвел крылья в сторону и повернулся, недовольно посмотрел на Хабкэпа. Тот пялился на корму, точнее, на торчащий из порта имитатор.

— После всего, что ты писал, никогда бы не подумал, что у тебя такая нерастраханная дырочка. Фантазии, я знаю, ты так скажешь, — он надавил на эту фраговину, и Скайварп зашипел. Сказать сейчас он точно ничего не мог. — Но без опыта такое не придумаешь.

— Ты когда-нибудь вставишь до конца?!

— Вставил. Ну как? Вытащить — или будешь привыкать?

— Попробуй четыре.

— Пока точно не войдет, — Хабкэп что-то сделал с имитатором, болезненное и резкое. — Видишь, не покачивается толком. Ты все еще хочешь мой настоящий болт?

— Да, Юникрон тебя побери! — упрямо заявил Скайварп и попробовал пошевелить кормой. О-ох… — Подвигай им, что ли? Эй, давай, не тупи!

— Я не хочу тебя ранить. Я же сказал: я хочу, чтобы у тебя остались хорошие воспоминания. Так что расслабься. Я сквозь обшивку чувствую, как ты напряжен. Если ты будешь готовиться к боли, то и будет больно. А мне хочется, чтобы ты полностью раскрылся и дал себя как следует растянуть. Со мной можно расслабиться. Никто ничего не узнает. Ты улетишь, когда захочешь, можешь никогда меня не вспоминать — но пока ты со мной…

— Я понимаю, о чем ты, — Скайварп прикрыл линзы. Это ужасно сложно заметить в себе, но когда Тандер и Леозак общаются с другими, это видно: въевшаяся в искру необходимость держать крылья гордо расправленными. Всегда. Лагнат говорил, это и в Скайварпе есть. Никуда не делось, несмотря на все мнемохирургические опыты. — Я попробую. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Расслабься. Сейчас я помогу тебе лечь, — Хабкэп осторожно потянул его вперед, фейсплейт уткнулся в изолетик, и стон вышел тихим. Любое движение бедрами усиливало жгучее чувство заполненности. — Еще немного потерпи, малыш.

Он никогда не ощущал себя таким хрупким. Технически Хабкэп мог расплющить его корпус, просто сжав ладонью. Как минимум — промять обшивку и раздавить кокпит. Когти, укутанные в слои изолетика, терлись друг о друга, и пусть разрезать его было легко… а дальше-то что? Скайварп и телепортироваться мог. В пределах действия местного ретранслятора точно.

С имитатором в порту, ага. На незнакомой планете.

Хабкэп осторожно уложил его на огромной платформе. Недоконнектом они занимались в самом углу — и до краев платформы придется ползти, если Скайварпу вдруг стукнет в проц слезть. На пол не рухнуть даже случайно.

По крайней мере, если не шевелиться, уже совсем не больно. Вот и хорошо.

— Ты хочешь, чтобы я отключил комлинк и хронометр? — глухо предложил Скайварп, по-прежнему пряча фейсплейт.

— Ты понимаешь фишку! — Хабкэп обрадовался. — Как хочешь. Я буду здесь, рядом, меня всегда можно позвать. А хочешь, специальные усилки вставлю? Чтобы все по-настоящему?

Скайварп вздрогнул, почувствовав прикосновение к медпанели. Хабкэп не давил, не пытался сдвинуть края, терпеливо ждал ответа.

— Тоже для гонщика припас? Сам наклепал?

— Нет, — голос Хабкэпа стал ниже, с хриплым треском статики. — С дезактивов снимал. Если хотят кого помучить перед смертью, часто такие штуки используют. Копам они не нужны. Когда я первый подъезжал и рядом никто не крутился, всегда можно было забрать. Вот парализовать тебя, еще и чтоб частично, как ты себя описывал — это сложнее, это под тебя лично надо усилок клепать, — он высоко и мелодично хохотнул. — Но пока ничего такого делать не будем, хорошо? Все постепенно. Я же понимаю, что ты вот-вот психанешь и сам себя поранишь с перепугу. Твоими когтищами только застрявший имитатор доставать… Лежи. Позовешь меня, если что.

Когда речь зашла о нейроусилках, Скайварпу и правда не по себе стало. Только сегодня он выслушивал откровения Хабкэпа о злобном государстве — и знал, пусть не успел толком уложить это знание в голове, что тот сидел на Луне-1 за непредумышленное убийство. Двоих юнглингов, которых подсадил на нейроусилки. Слава Праймусу, они сдохли не прямо посреди коннекта, и вроде бы доказать удалось только то, что Хабкэп им эти нейроусилки дал, за совращение срок не прибавили… Но что-то здесь было мутно. Да, они с Хабкэпом оба нажрались до скотского состояния, и не Скайварпу возникать, что в чужом пьяном рассказе факты противоречат друг другу…

Поболту.

Скайварп честно отключил все программы. Комм, хронометр, регулировку сенсоров — все. Только оповещения о травмах выскочат. Но травм не было. Хабкэпа, ржа его заешь, правда беспокоило, как бы Скайварпу не навредить. Проникся рассказом о Тандере. Ах, какая любовь. Ах, какой Тандер добрый, ответственный, заботится о раздолбае и придурке. Тьфу.

Ну, если б Хабкэп заявил, что Тандер идиот и мог бы себе спокойно остаться на Кибертроне, или что он оквинтел запрещать соузнику трахаться с риском для жизни, Скайварп бы тоже не обрадовался. Сам ведь начал болтать о Тандере, надо ж было нормально объяснить, как джета занесло в квартексы переворота к десептиконам… Сам дебил.

Какого шлака он вообще сейчас думает об этом?

На самом деле Скайварпу было страшно. Он не слышал, что происходит за стеной, хотя с весом Хабкэпа его шаги разносились бы по всему дому.

В комнате было окно. С той стороны стекла ползала органическая живность, мелкая, меньше когтя, оставляла алые следы. Шевелила тонкими дырявыми крылышками бледно-фиолетового оттенка, с них осыпалась пыль. А с неба, затянутого серыми облаками, летели капли дождя, но до окна не добирались, неровными струйками стекали с края крыши.

Фрагов искусственный болт все еще ощущался всеми стенками порта и даже дном. И не такой уж крупный… просто Скайварп и правда не мог расслабиться. Слишком много воспоминаний. Слишком.

Если бы не Хабкэп, Скайварп тогда рехнулся бы задолго до прилета Леозака. Они с Тандером помогли Хабкэпу выбраться с Кибертрона и нагреть автоботское государство на миллиарды шаниксов. И себя, конечно, тоже не обидели, деньги подзарядки не просят, лежат себе и лежат. И все равно — за такое шаниксами не расплатишься. Ничем не расплатишься.

В какой-то мере Хабкэп был Скайварпу ближе, чем Тандер. А может, и нет. Юникрон знает, в чем измерять такие вещи!

Время тянулось изматывающе медленно. И все чаще возвращалась мысль, холодящая искру: Скайварп очень зря рванул на эту планетку, забытую Праймусом, никому не сказав и не намекнув, где он и с кем. Он лежал полубоком, неуклюже поджав под себя колени и приподняв корму, и не мог даже распрямить ноги. Только попытался — и вцепился дентами в изолетик, чтобы не заорать. Правое крыло законцовкой касалось пенопокрытия. И начинало противно шуршать, когда Скайварп слишком сильно задумывался…

Ржа, где-то в самой глубине искры ему было любопытно, как бы они жили с Хабкэпом, если бы Леозак не прилетел. Если бы для обхода триггеров Скайварпа в самом деле пришлось держать вот так: без доступа к комлинку и без возможности пошевелиться… Наверное, он бы слетел с процессора еще быстрее, чем в лаборатории у Шоквейва.

Кто-то засмеялся — на той стороне дома. Там, где главный вход. Скайварп напрягся и попытался привстать, чтобы лежать хотя бы фейсплейтом к двери в комнату. Искра часто-часто завибрировала. Незнакомый меха — судя по тяжести шагов в большой комнате за стеной, это меха, габаритов Скайварпа, точнее, веса. Чувак тоже скрывал эм-сигнатуру, и сложно догадаться, какого он альтмода. Колесный, наверное. А может, вертушка.

Хабкэп тоже смеялся. Скайварп слышал и обрывки разговора, легко распознавал слова в невнятных кусках. Речь шла о какой-то фраговине, которую Хабкэп обещал достать и достал — и которую они оба упорно не называли. Скайварп не вникал, но вроде Хабкэп продолжил свои грязные делишки и здесь: на Кибертроне продавал запчасти и оружие с дезактивов, так и в колониях находил теперь для клиентов, что попросят. Нелегальное, конечно. Добрый меха, всегда готовый помочь.

Скайварп тоже был таким.

Это дело Хабкэпа, Праймус, у каждого торговца химией, оружием, другой нелегальной дрянью есть свой личный список дезактивов… Скайварп ничего не исправит, не изменит. Хабкэп и слушать его не станет — и эта история с юнглингами, сдохшими от нейроусилков, до сих пор жжет ему искру, видно же.

Скайварп все понимал — но зачем-то дернулся вперед и вверх, опираясь на связанные предплечья. И понял еще кое-что, пожалуй, поважнее.

Фрагов имитатор — из цельной железяки, и вот теперь он с болезненным хлюпаньем пополз наружу. Трансфлюида доквинта, а все равно такое чувство, что все сенсоры по пути обдирает.

Разговор за стеной резко оборвался. Искра Скайварпа чуть не сколлапсировала, и он в кои-то ворны порадовался приступу острого стыда. Потому что при всех стараниях лечь аккуратно юникронов болт вбился в самую глубину порта, надавив на разъемы, и стон даже изолетик бы не заглушил. Но динамик вырубился автоматом, и хорошо.

— Что нервничаешь? — спросил Хабкэп за стеной. — Дождь. Живность к теплу лезет. Обычные звуки.

— После космоса на любой шум стрелять тянет, — отозвался его собеседник.

Только бы его не понесло проверять. От одной мысли Скайварпу становилось дурно. Ему хотелось телепортироваться — но он был на незнакомой планете и не знал здесь никого, кроме Хабкэпа. Так что Скайварп лежал тихо и боялся даже размазывать омыватель по фейсплейту. Проклятая липкая лента ничего не впитывала, капельки по ней расползались и собирались снова, щекоча тонкий металл. Что-то и в открытый рот попало, спровоцировав выделение трансфлюида.

Просто мечта спаркофила, о да. Скайварпу хотелось, чтобы Хабкэп сейчас на него смотрел. От этой мысли стыд становился сладким, мокрым… обжигающе жарким. Именно там, в приподнятом и болезненно растянутом порте. Теперь, когда болт немного поелозил, там точно появились зазоры. И из них текло. Под Скайварпом, наверное, пенопокрытие уже промокло, хотя инт-системами он его не касался. Он не заметил, когда активировался коннектор, с которого тоже капало.

Хабкэп продолжал трепаться с клиентом, и Скайварп не знал, сколько прошло времени. Вдруг он так останется на целый цикл или дольше? Это скорее пугало, чем заводило, но пока там, за стеной, расхаживал неизвестный меха, Скайварп не осмеливался шевелиться. Ржа, Хабкэп там вообще оквинтел, да? Сколько можно болтать Юникрон знает с кем?

Ну почему Скайварп согласился на этот шлак? Повезло еще, что Хабкэп оказался упрямым оплавком и ни в какую не захотел просто вставить болт и не заморачиваться на прелюдиях. А то ведь правда — если бы влезло, то потом бы не вылезло. Вот, имитатор там точно заклинило. Сейчас бы они с Хабкэпом лежали, дожидаясь, пока порт хоть немножечко разожмется. Или сидели бы.

Лужа на платформе добралась до левой ноги. О-о-о, если бы Скайварп знал, что будет так сильно течь, то закрыл бы кодпис заранее.

Сколько можно там тормозить?!

…он вздрогнул, почувствовав эм-излучение за спиной, и зашипел от ноющей боли в ногах.

— Я что, отрубился?

— Да, малыш.

Дождь снаружи больше не шумел. Похоже, Хабкэп приоткрыл окно, потому что в комнате стало прохладно и влажно.

— И долго я был в оффе?

— Груна два. Как ощущения? — Хабкэп сел рядом, и Скайварп соскользнул к нему по упруго вибрирующему пенопокрытию. — Получше?

Огромная горячая ладонь целиком накрыла корму, бесцеремонно потеребила обмякший коннектор, задела имитатор внутри. Сначала случайно, но потом — уже определенно расшатывая. Скайварп снова уткнулся фейсплейтом в изолетик и полосы хаотично намотанной липкой ленты, все в пятнах и комочках засохших жидкостей.

— Тебе удобно так лежать, малыш? Хочешь сменить позу?

Вытащить Хабкэп больше не предлагал. Но имитатор покачивал осторожно.

— Да, — ответил Скайварп недовольно. Его бесило, что он отключился и теперь весь измазан трансфлюидом. Серво устали от дурацкого положения, и хотелось в офф, но ясно было, что вряд ли удастся перейти в гибернацию без использования медпрограмм, даже если Хабкэп снова уйдет…

Какое-то время Хабкэп тупил. А потом рывком поднял Скайварпа на колени, скорее держа на весу, чем позволяя опереться на платформу. Болт внутри сдвинулся, но пока не выпал. Он никак не мог стать крупнее, и ощущение распирающего жжения просто невыразимо злило. Скайварп сердито дернул крыльями, ударился ими о Хабкэпа — раз, другой, третий.

— Давай попробуем пройтись по комнате? — тот развернул Скайварпа фейсплейтом к двери, чуть потянул вперед. Ноги разъезжались по пенопокрытию.

Скайварп замотал головой, но потом все-таки сдвинул правое колено и сделал неуклюжий шаг. О Праймус, до края платформы таких маленьких шажков не меньше пятнадцати, а то и все двадцать. Он не сможет!

На середине пути он свалился — снова на четвереньки, с задранной кормой. Не хватало сил даже лечь, хм, поприличнее. Он вообще боялся шевелить бедрами. И не только ими.

— Ты у меня умница, малыш, — Хабкэп взял его за плечи и поставил на колени снова. Теперь имитатор пополз вниз под собственным весом, и от этого внутри все дрожало. — Посмотри на меня. Ты плакал?

Вот обязательно надо обратить внимание.

— Все нормально. Со мной бывает. После мнемохирургии.

— Я помню. Ты только говори, если совсем шлаково станет, хорошо?

Ему уже шлаково. С этой жесткой фраговиной внутри и стоять ровно едва получалось: она не выпадала, но тянула куда-то вниз и назад, словно пыталась вывернуть кольцевые сегменты. Скайварп прижимал бесполезные ладони к честплейту и шумно, часто вентилировал. Мысли постоянно возвращались к порту, каждый сенсор которого ощущал твердую и ребристую железяку, плотно вошедшую почти до самого дна.

Хабкэп сдавил плечи, и на мгновение Скайварпу стало страшно. Нечаянно или нет, но Хабкэп напомнил, как легко ему расплющить обшивку и экзоскелет. И эндоскелет, пожалуй, сломать тоже не слишком сложно.

— Я не справлюсь, — голос дрожал.

— Ты такой красивый сейчас, — Хабкэп шептал это с пугающе искренним восторгом. — Ты можешь еще немного, я знаю.

Скайварп точно знал, что твердое «нет» Хабкэп услышит. Но… а почему не попробовать?

Получилось. Без шипения, стонов и ругательств. Почти. До края платформы Скайварп добрался. И замер, соображая, как бы спуститься на пол и не грохнуться при этом. Платформа низкая, но это для Хабкэпа. Для Скайварпа она была выше колена. Заметно выше.

— Не волнуйся, не упадешь. Я тебя держу.

Скайварп напомнил себе, что он собирался доверить Хабкэпу свою бессмертную искру. И корпус, и все остальное. Сейчас это не казалось умной идеей, да и на Кибертроне Скайварп только и делал, что сомневался и ныл об этом хайками глифов… но на несколько циклов он мог позволить себе расслабиться.

И довериться полностью.

Он по-прежнему не знал, что из этого выйдет. Зато знал другое: если не рискнуть сейчас, потом можно еще семьдесят квартексов жалеть, что струсил. Не в каком-то конкретном случае, как с этой высокой платформой, а вообще.

И он ступил на пол, рефлекторно хватая воздух связанными руками и оступаясь на каблуках. Вперед? Не вперед? Хабкэп направил его неуверенные, покачивающиеся шаги вдоль платформы. Для Скайварпа, как и для большинства меха, комната была стандартного размера, но для Хабкэпа эти двадцать метров свободного пространства — два шага. Или даже полтора. Он мог крепко держать плечо Скайварпа, не вставая с платформы, а лишь перемещаясь по ней.

О-ох, наконец-то стена. Ноги дрожали. Ему уже хотелось обратно — и коннектиться, да-а…

— Обратно я не дойду. Без твоей помощи так точно.

Продолжая сжимать плечо, Хабкэп другой рукой пощупал между ног. Просто сунул туда ладонь, давая опору. Всего три сомкнутых пальца — а Скайварпу уже пришлось раздвинуть бедра.

Что-то завораживающее было в зрелище этих огромных пальцев, каждый из которых был толщиной почти с коннектор. Впору удивляться, что непредумышленно убить кого-то Хабкэп умудрился нейроусилками, а не вот этими лапищами.

— Все хорошо, малыш. Еще несколько шагов, и все.

Он едва переставлял ноги. Железка внутри почти забылась, гораздо острее чувствовалась ладонь. Хабкэп пальцами не шевелил, но инт-системы терлись о них при любом движении.

Ходить с огромным имитатором в порте Скайварп, при всем своем опыте с разными меха, не пробовал ни разу. Да и спарклингом его никто во время коннекта видеть не пытался. В Восе сорок квартексов — вполне приемлемый возраст для любых развлечений, и если хочешь, чтобы тебя оттрахали пять или шесть меха подряд, такие найдутся. А здесь и сейчас… Хабкэп вроде понимал, что Скайварп давно не юнглинг, ржа, уже тот выдуманный гонщик успел бы вырасти. Наверное, понимал, не идиот же совсем. Просто не придавал значения такой мелочи.

Юникрон разберет, как бы тут себя вел настоящий юнглинг. Надо было у Лагната спросить. Хотя, скорее всего, Лагнат бы сильно удивился, если б Скайварп предложил его парализовать и засовывать в порт едва влезающие туда болты… Так что Скайварп вел себя как обычно. Может, чуть раскованнее — как бывает со случайными партнерами, которым не придется смотреть в оптику дольше необходимого.

— Все, закончили с растягиванием? — это прозвучало не игриво, а как-то замученно. Пусть Скайварп хотел, честно, очень хотел трахнуться, но сейчас ему вдруг снова стало не по себе. — Выеби меня уже по-настоящему!

— Настолько не терпится?

— Да!

— Ты еще и к этому болту не привык, — возразил Хабкэп. — Я вижу, ты даже лечь не можешь нормально. Так что пока — только это. Не переживай, мне нравится знать, что он в тебе.

Скайварп чувствовал твердую тяжесть, давящую на стенки и не дающую свободно двигать кормой. Да, и в самом деле неудобно. Несмотря на все старания, порт так туго стискивал эту фраговину, что Скайварп не знал, удастся ли ее вытащить.

О Праймус, а если не удастся? Нет, всегда можно раскрошить эту штуку, разве что самую чуточку себя поранив… Больше тревожил взгляд Хабкэпа. Скайварп лишь сейчас оказался в позе, откуда мог внимательно смотреть на его фейсплейт. Желтые линзы мерцали так, что сложно было отмахнуться от мысли: теперь, когда Хабкэп наконец-то дождался и заполучил на платформу гаечку из своих развратных фантазий, он же никуда не отпустит. Тогда, на Кибертроне, они доквинта всего распланировали. Поддельную смерть, смену эм-сигнатур для обоих, много чего еще… Рабочие варианты, а не треп в духе «ну там в колониях легко найти, у кого купить левый акк».

Если Хабкэп по-настоящему захочет…

— Если застрянет, вот совсем застрянет — что мы делать будем? Тут медики вообще есть?

— А тебе не хочется оставить на память? — Хабкэп ухмыльнулся. — Оквинтительный способ уберечь твою дырочку от чужих болтов. И мне приятно будет, и твой соузник оценит…

— Не-а, — Скайварп зажмурился. — Выцарапает вместе с инт-системами. Послушай, ведь это копия твоего болта, да?

— Ну вроде похож. Они, знаешь, не сильно отличаются. Размером разве что.

— Ладно, я сам выцарапаю. Время еще есть. Если я тебе не надоел, конечно. Я хотел улететь через три цикла, но могу свалить и раньше, — или позже. Как пойдет. До ближайшего космического моста рейсы отправлялись каждые два цикла.

— Вот еще. Никакого раньше. Я не для того тебя столько квартексов ждал.

— И ничего не делаешь! Что, ну очень сложно попробовать мне вставить? Я хочу горячий и живой болт, не эту фраговину! И энергообмен! И вообще… всего тебя! Ржа, если ты будешь нормально двигать проводами, и выйдет почти как настоящий коннект, и мощность ты можешь снизить, я знаю, что так делают… я все твои провода могу принять, но если ты вставишь только часть, будет просто супер, я точно говорю!

— Мы все успеем, — пообещал Хабкэп. — Не расстраивайся так. Не думал, что ты такой озабоченный, малыш. И невоспитанный, — отозвался он на вырвавшееся из динамика ругательство. Да кто тут озабоченный еще! — Ты знаешь, что здесь аборигены верят в особые свойства своих крылатых мутантов? Называют их ангелами и думают, что эти существа безгрешны. Воплощение всех самых лучших качеств. Они и летать могут, хоть и не трансформируются. А в сложенном виде их крылья — совсем как твои. И цвет такой же бывает.

— Ну еще разочаруйся во мне! Да представляй ты, что хочешь: хоть ангелов этих, хоть гонщика! Я вот тоже другого ожидал, и что теперь?

— Просто сконнектит тебя кто угодно и где угодно. Ты ведь не про всех мне писал? Их ведь было намного больше? На любой крупной станции ты найдешь подходящего меха. А я хочу, чтобы у нас с тобой все было по-особенному.

— Особенный нашелся, — пробурчал Скайварп. — Ты просто несешь шлак. Каждый меха особенный, и не надо тут выдумывать ничего! У тебя болт чуть ли не с меня размером, какая еще особенность нужна?

— Я не про такие особенности. Вот как бы тебе объяснить? С теми, с кем ты просто коннектился, тебя ничего и не связало. Ты их не вспомнишь никогда. Словил свой кайф и помчался дальше, так ведь? Это неправильно, малыш. Ты же сам писал мне, что ищешь кого-то настоящего. Кого-то особенного. Понимающего. Вот и не повторяй тех же ошибок. Глупо добираться сюда на трех кораблях, чтобы чисто механически состыковаться, ребутнуться и отправиться обратно.

— О-ой, ну какой ты умный! Хватит учить меня жизни, эй! Знаешь же давно, что я не юнглинг!

— А ничего не изменилось, когда я это узнал. Ты ведь не изменился. Что ты делаешь?

Скайварп, отчаявшись дождаться конца нудной болтовни, тихонько ерзал кормой по пенопокрытию. Так, чтобы болт, который уже обмякать начал, терся об изолетик на руках.

— Малыш, тебе не стыдно? — оскалился Хабкэп во весь рот. — Ну-ка перестань!

— Не-ет, не стыдно. Ни капельки, — то, как Хабкэп смотрел, только усиливало ощущения.

— Это хорошо, — кивнул Хабкэп. — Значит, ты достаточно расслабился и меня не боишься. Или все-таки боишься?

— Я так хочу ребут, что мне вообще поболту, — ответил Скайварп, двигая руками и кормой все резче.

— А порт у тебя от ребута не треснет? — Хабкэп легко перехватил его запястья и прижал к пенопокрытию. На уровне честплейта, так что инт-системы больше ничего не прикрывало.

Скайварп выгнулся, как сумел, и демонстративно покачал мокрым, мерцающим и переливающимся в лучах местной звезды коннектором. Дернул руками, надеясь, что удастся вытащить их из скомканного изолетика. Нет, не вышло. Липкая лента, может, и лопнула в нескольких местах, но все еще плотно стягивала предплечья.

— Я хочу ребут. И хватит меня держать. Ты же не хочешь, чтобы я поджег тебе платформу?

На самом деле, Скайварп не уверен был, что Хабкэпа снесет на пол, если активировать движок. Поза не та. И уж точно Скайварп не собирался трансформироваться с железкой в порте. Но пригрозить — и еще изменить фейсплейт, выворачивая наружу денты, — он мог. Хабкэп ни отпускать, ни пугаться не собирался. Только пялился — и это злило. Напоминало о настоящей беспомощности. Не в первый раз Скайварп коннектился с чуваками, которые легко могли его убить или покалечить, но обычно было спокойнее.

— Ты отгрызаешь этим куски от случайных партнеров?

— Не-а. Я не ем металл. В смысле, необработанный.

— Я могу покормить тебя с руки, — предложил Хабкэп. — Я бы посмотрел, как ты этими дентами подцепляешь крии. Или лакаешь глоссой энергон. Фу, малыш! Мне кажется, или ты напрашиваешься на наказание?

— А то ты не извращенец! — заржал Скайварп. — И это не ебнутая идея! Я просто называю вещи своими именами, так что иди-ка наболт со своим ханжеством… Но наказать меня… м-м, звучит интересно! Давай, трахни меня, чтобы я визжал, стонал и просил притормозить… Ну пожа-алуйста! Если боишься своим болтом, можешь и этой фраговиной… Пф, вот почему ты такой… — он обиженно зашипел, не находя слов.

— Знаешь, как наказывают спарклингов, когда они слишком много думают о коннекте?

— Не-а, — Скайварп облизнулся, медленно и демонстративно. — Покажешь?

— Это больно.

— Я люблю боль. Вряд ли со спарклингами делают что-то совсем ужасное и необратимое, а?

— Ладно, — наконец согласился Хабкэп. — Подожди. И себя не трогай! — потребовал он, уже поднимаясь с платформы.

Ржа, если Скайварп не будет трогать болт хоть как-нибудь, там вообще все деактивируется наквинт! Один плюс в этом фраговом изолетике: он мягкий. Поранить себя сложно.

Нормально потереться, впрочем, тоже. Как о пенопокрытие елозить.

Желтые линзы Хабкэпа замерцали так ярко, что неприятно стало смотреть, но отворачиваться Скайварп не стал. Только прищурился и раскинул ноги еще шире, продолжая наглаживать коннектор обмотанными запястьями. И теперь — не прошло и квартекса, ага, — Хабкэп зафонил по-настоящему, у Скайварпа даже помехи пошли по внутреннему экрану.

Если бы не толстый изолетик, эндоскелет мог бы треснуть, и из динамика уже вырвалось недовольное рычание…

…и вдруг превратилось в ультразвуковой визг.

— …тереться. Будет хуже, малыш, — голос Хабкэпа был ласковым, но вдавил он в платформу грубо и резко, накрыв ладонью и запястья, и честплейт.

Скайварп не видел, что случилось у него между ног. И не знал, померещилась ли ему короткая вспышка молний, слетевших со скрутки.

Это было похоже на триггер, но перегревался не мозговой модуль, а инт-системы, и порт сжимался вокруг жесткого болта жарко, больно и так хо-ро-шо…

— Какое-то… — динамик хрипел, его бы перезагрузить, но Скайварп же обещал, что не будет лишний раз лезть в настройки систем, — какое-то странное наказание. Мне теперь еще сильнее хочется!

— Не думаю, что в спарклингов перед этим всовывают искусственный болт, — голос Хабкэпа тоже потрескивал, звуки смазывались.

— Ну так вытащи, — Скайварп пошевелил кормой, потом еще раз, быстрее и с большей амплитудой. Какие сильные ощущения, Праймус! — Хотя он, похоже, совсем застрял.

С такой огромной ладонью Хабкэп при всем старании не мог пощупать торчащий имитатор и не задеть собственный болт Скайварпа. А когда заметил, как резко вздрагивают бедра, и услышал, как клацают денты, не вернувшиеся в обычный режим, то стал дразниться уже нарочно. Ох, только бы это не прекращалось, так нежно и медленно, так горячо и остро… Ноги непроизвольно дергались, напряженные серво гудели, и корпус выгибался в попытке если не ткнуться болтом, то хоть подставить его под ласку. Хабкэп смотрел прямо в оптику, Скайварп чувствовал это, даже зажмурившись, и стыд был сла-а-адким…

***

— Быстро все открыл!

Скайварп убрал темную пластину кодписа, и Лагнат с облегчением убедился, что этот придурок хоть не спалил себе все. Зато потек — не иначе как от командного тона — и зафонил недвусмысленно.

— Ну? Проблема где?

— Сунь туда что-нибудь. Палец, — подсказал Скай нанокликов через двадцать; Лагнат не поднимал оптики и не видел его фейсплейта, но прекрасно представлял недовольную гримасу.

— Да вроде… — Лагнат не успел договорить, а порт внезапно разжался. Похоже, внутренние кольца теперь растягивались на максимум, стоило чуть надавить.

— Вот-вот, — пробурчал Скай сверху и звякнул крыльями о зеркало, висящее над тумбой. — Тандер нас убьет. То есть меня-то не убьет, потому что связь, а тебя может…

Если б это сделал Лагнат! Но да, вряд ли Тандер будет доволен, и слушать его претензии к Скаю придется ближайшие много декациклов. Может, прицепиться к Леозаку, чтобы тот приказал кому-нибудь поменяться с Лагнатом отсеками? Как назло, свободных отсеков сейчас на «Скайсталкере» нет. А когда была возможность переехать подальше от Ская и Тандера, Лагнат протупил.

— Попробуй стиснуть. Что вообще медпрограммы пишут?

— Ничего. Там нет травмы. Просто разболталось.

Разболтавшийся порт был мокрым и жарким, и все еще узким, хотя Лагнат спокойно мог шевелить пальцем из стороны в сторону. А нет, Скаю удалось его прищемить.

— Вот так и держи. Все время. И ничего Тандер не заметит.

— А если мне больно будет?! — неожиданно возмутился Скай — и даже каблучком пнул в плечо. — Ты можешь нормально там пощупать?! Там в глубине вообще Юникрон знает что!

Лагнат вытащил палец. Приложил его к коннектору Ская. Конечно, у Лагната не такие длинные когти, как у джетов, но у Тандера ведь точно такой же болт?

— Он до глубины не достанет.

— А если глоссой?

— Скай… Ну какого шлака… — Лагнат поднял линзы и забыл, что собирался сказать. Да Скай и так все понял.

Когда он смущался — не до ручьев омывателя и непроизвольной трясучки всех тонких деталей, просто зажмуривался, отворачивался и прикусывал маленькими острыми дентами рот, — у Лагната сразу все активировалось, и так резко, что угрожало кодпис изнутри разломать. Док говорил, Скаю в эти моменты надо очень много любви и внимания.

Так вот, когда Скай смущался, Лагната порой даже на пять раз хватало. Но чаще на четыре.

Стоило наброситься на Ская гораздо раньше, пока он не свалил куда-то на полтора декацикла и не раздолбал себе порт.

В принципе, там уже было вполне мокро и просторно, но Лагнат на всякий случай все равно выпустил глоссу и протолкнул внутрь, щекоча и дразнясь. Немного подвигал вперед и назад. Нет, ей он до дна не дотянется. Это с самого начала было ясно.

— Вроде нормально, — шепнул Лагнат, и Скай задрожал от вибрации голоса, больно вцепился в плечи. — Все как было. Но надо еще болтом проверить, ага?

О-о, как он соскучился! У крюка, заменявшего Лагнату правую руку, самый маленький диаметр как раз идеально подходил, чтобы крепко стиснуть тонкие запястья и куда-нибудь прижать. Вот, например, к зеркалу. Зеркалу, конечно, квинтец, Скай мог живую руку до эндоскелета разодрать, и это абсолютно случайно… Но крюку больно не было. И пушке над ним тоже.

Лагнат на этот раз снимал номер в секторе для особо крупных разумных сам, и как-то постеснялся предложить сразу сосчитать стоимость всей мебели, это только у Ская всегда получалось легко и непринужденно. Но последний рейд, когда «Скайсталкер» поймал огромный торговый корабль и вдобавок получил за него выкуп от хозяев — а что им, они огромная корпорация, они эти миллиарды меньше чем за квартекс заработают на том же корабле, — последний рейд был очень денежный. Они со Скаем тут могли весь сектор купить.

Тумбе через пару кликов, возмутительно быстро, настал квинтец. Зеркало, видно, было противоударное, потому что продержалось немного дольше. Удары крыльев и вес Лагната, упершегося предплечьем, оно выдержало, когти Ская оставили глубокие царапины… а потом острый конец крюка все-таки допилился до подложки, и левая половина зеркала поползла вниз. Быстрее, быстрее, пока не осыпала блестящими осколками обломки тумбы.

Ржа, как хорошо!

Скай давным-давно объяснял, что слушать его во время коннекта нечего — и поскольку тогда он был ужасно зол и оскорблен и чуть не оторвал Лагнату движки, запомнилось это крепко. Никто и никогда не смел слезать со Скайварпа прямо посреди процесса, чтобы пойти к интерам, и какая наквинт разница, что он сам Лагната туда послал?!

Короче, после коннекта Лагнат тоже не особо вслушивался. Скай ведь даже не ребутнулся, значит, коннект и не закончился. Просто клик передышки, чтобы отнести Ская на платформу и зацеловать, пока восстанавливаются инт-системы.

— Откуда, Юникрон побери, я знаю, что почувствует Тандер?! — Лагнат с рычанием прижал лезвие крюка к шее. Ее тоже можно было охватить плотно. Хороший крюк, хотя изменение диаметра, конечно, не для коннекта проектировалось. А чтобы не застревать ни в чьих деталях, когда на части рвешь. — Я совсем забыл следить за ощущениями. И лежа они другие, так что давай проверим?

Скай потянулся было коготками к Лагнату, но тот был начеку и вовремя его руки перехватил. Ладонь, конечно, Скай оцарапает — но не фейсплейт. Неловко по нейтральной станции с изодранным фейсплейтом ходить, даже если на боевые раны похоже.

— Хочу сзади, — наконец потребовал Скай капризно и громко.

— Как скажешь, — перевернуть Ская, нависая над ним на четвереньках, сложновато из-за крыльев, но Лагнат уже утолил первый голод и мог не спешить. — Все, как ты захочешь, искра моя. Только проси погромче.

Скай ожидаемо возмутился, но Лагнат как раз уже пристроился, куда надо, поэтому ругательства прозвучали музыкальными стонами. Низкими, хриплыми и заводящими просто до безумия. Когти Ская через несколько толчков свесились с края платформы — а потом Лагнат догадался, что они оба на пол слетят, и лег, только чуть-чуть приподнявшись над тонкими стабилизаторами. Они так и звякали по честплейту, сцарапывая краску.

— Я ненавижу гребаный энергообмен! — рявкнул Скай и завозился, сжимаясь еще теснее. Там, у дна, что-то и правда просело. Похоже, разъемы. — Двигайся, ржа!

— Все ты врешь, — возразил Лагнат. — Будто я не знаю… Нашел дурака, тоже мне!

Обычно они обходились без путанья проводами, но сейчас Лагнат хотел быть грубым.

Потому что, Юникрон побери, там, где Скай шатался все эти циклы, гребаный энергообмен был. И с меха, с которыми только телепортер трахаться и может.

Скай рычал и пытался встать на четвереньки, толкался турбиной и кормой, бил крыльями по обшивке. Но даже очень сильный меха не может сбросить со спины того, кто в два раза тяжелее. Лагнат замер, придавив Ская только нижней частью корпуса, оперся на локти и решил подождать. Наблюдать, как Скай отчаянно шипит, вертит головой, дергается все слабее и слабее, пока совсем не сдастся — это тоже заводило. Даже болт заныл, так сильно Лагнату хотелось делать уже хоть что-нибудь. Жалко, в такой позе не пощупать крылья толком. Когда Лагнат во время коннекта начинал разминать лонжероны, нервюры и прочие хрупкие детали внутри крыльев, Скай сразу прекращал дергаться. Одной рукой не так удобно, Лагнат учился это делать двумя… но тоже неплохо выходило. Просто в два раза медленнее.

Наконец Скай уткнулся фейсплейтом в платформу и застыл. Лагнат смотрел внимательно — но никакого омывателя на плотной, туго натянутой ткани не появилось.

— Так я точно не раздолбаю ничего еще сильнее, — пообещал Лагнат.

Скай зашипел — а потом, когда электричество добралось до контактов, заорал. От энергообмена, на самом деле, большого кайфа не было. Лагнат не знал, как оно для телепортера, Ская еще попробуй пойми… но для Лагната основное удовольствие было в наблюдении.

Прикольно иногда лечь, вставить болт и ничего не делать, пока кто-то под тобой извивается и визжит. Визжал и ругался Скай с характерными постанываниями, так что Лагнат довольно улыбнулся и устроился удобнее. Он уже достаточно долго знал Ская — и все его фокусы во время коннекта тоже.

А потом кто-то обнаглевший заколотил в стену, и Скай заорал в ответ на космолингве, чтобы они постучали себе по той жиже, что заменяет им проц, и что сейчас он закончит трахаться и придет им популярно объяснять… Лагнат не слишком аккуратно надавил Скаю на шлем крюком и уткнул ртом в пенопокрытие, но настроение уже было испорчено. Юникрон знает, кто там за стенкой, вдруг с ними вообще не стоит связываться?

Нет, ну на корабле постоянно верещит Тандер, а Скай спустя столько ворн связи решил брать с него пример, что ли? Голоса у них похожие, и вся разница, что Тандер всегда на родном кибертронском ругался.

Не лучший момент, чтобы вспоминать о Тандере — и о том, что Лагнат типа должен был за Скаем присматривать, а не отпускать его одного Юникрон знает куда. Скай же вроде как не в порядке. Док тогда говорил, что не может точно сказать, когда психика Ская восстановится. Может, вообще никогда. Так что, конечно, все прекрасно понимали, как Скай отрывается в отпуске на нейтральных торговых станциях, но Лагнату не хотелось объяснять Тандеру… Да ничего объяснять не хотелось!

А еще Лагнат выжег много топлива и одним энергообменом довести себя до ребута не мог. Скай прогрыз обивку, платформе все равно квинтец, поэтому Лагнат отпустил его руки и поднялся на колени, крепко сжав тонкую талию. Скай такой хрупкий, что совсем чуть-чуть не хватает, чтобы пальцами одной ладони обхватить поперек корпуса. Были бы у Лагната когти такие — точно бы получилось. Но двумя руками, конечно, удобнее поворачивать Ская, чтобы болт входил под правильным углом.

— Хорошо? — Лагнат замер, дожидаясь ответа.

— Ты тупой?! — взбесился Скай. — Все было хорошо, пока ты не спросил! Праймус, когда ты уже научишься трахаться нормально, всегда как в первый раз, все переспросить, все уточнить…

Все-таки на несколько разрядов Лагната еще хватило. И двигаться, и двигать Ская навстречу он стал так быстро, что возмущения скоро сменились громкими стонами и беспорядочной мешаниной ласковых слов. Среди них иногда проскакивали «ржа, я больше не могу», «ненавижу» и «сколько можно», но Лагнат думал, это не про него, а про перезагрузку, которая все никак не приходила.

— …звездочка моя, искорка, ты такой классный, так хорошо, хорошо, сильнее, пожалуйста! Сильнее, сильнее, мне мало, я хочу еще глубже, до самой искры, счастье мое, Лагнат… Лагна-а-ат!

Больше всего в коннекте Лагнат любил, когда Скай во весь голос визжал и стонал его имя. И сейчас даже притормозил немного, чтобы растянуть кайф и послушать это дольше…

— Прости, — в этот раз Лагната вырубило прямо на Скае. Хорошо хоть, не сломал ему ничего.

Пенопокрытие вылезло из разодранной обивки причудливыми серыми комками, и лежать на платформе уже не хотелось. Ничего прикольного, когда то неровные валики какие-то выпирают, то до самой железяки проваливаешься. Так что Лагнат сел и к стене прислонился. Та загудела, хотя он вроде старался всем весом не плюхаться. Но сердитые жители соседнего номера то ли прониклись угрозами Ская, то ли свалили.

Скай забрался к нему на колени, зацепился спойлерами, чтобы не соскальзывать. На обшивке еще было доквинта непросохшего трансфлюида, разбавленного конденсатом, но идти мыться было лень.

— Р-ржа, — динамик у Ская скрипел, и пришлось подождать, пока все до конца загрузится и почистит логи. — Ну так что? Все-таки мне к медику надо?

Лагнат пощупал его инт-системы: мокрый, обмякший болт, порт, куда легко проскальзывали два пальца и точно нашлось бы место для третьего, а то и для четвертого. Так и оставил ладонь. В комнате было мрачно и непривычно пусто. И так-то мебели почти не было, а теперь еще и зеркалу с тумбой квинтец настал.

— А что медик сделает? — зло фыркнул Лагнат. — Травмы же нет? Все, Скай, ты допрыгался по чужим болтам. Я даже не знаю, что Тандер теперь устроит.

— Лагнат! — возмутился Скай. — Шлак! Ну должно же быть хоть что-нибудь, а? Скобочки… — он поймал руку Лагната, поднял, притянул ко рту и выпустил длинную блестящую глоссу.

Царапины защипало, но это не страшно. Все равно потом чиститься придется.

— Я не переживу, если Тандер опять меня бросит, — жалобно шептал Скай. — Ну придумай что-нибудь, я умоляю, может, получится донорский порт достать, только тогда надо придумать, почему мы задержались и почему он не похож…

Вообще-то много квартексов назад, когда Скай только свалил с Кибертрона, Лагнат точно слышал, что расстались они с Тандером по взаимному согласию. Но если уж вас угораздило связать искры, по-настоящему расстаться вы не сможете никогда.

И Лагнат слишком хорошо помнил, что творилось со Скаем, когда Тандеру раскололо корпус. Тандер, сволочь, не захотел отключать связь и издевался над Скаем всю дорогу до цивилизации. Может, и не нарочно. Скай говорил, что Тандеру больно, страшно и плохо. Ага, и поэтому Тандер двенадцать фраговых циклов почти не уходил в офф, не принимал обезболивающих, не снижал чувствительность — и добился того, что осколки его же деталей вросли ему в нейроствол, в эндоскелет изнутри туловища и чуть ли не в камеру искры.

Если бы Вингсэйбер не сидел со Скаем и не расшифровывал отчеты медпрограмм Тандера, которыми тот неохотно, но делился, кто-нибудь из них точно отправился бы в послеискрие. И это, скорее всего, был бы Скай. И Лагнат ниболта, вообще ниболта не мог сделать — разве что увел Ская из медотсека, а потом еще поймал за руки и не дал выцарапать линзы, или что он там пытался себе выдрать!

Короче, пока Тандер закрывал оптику на то, чем они со Скаем занимаются вне корабля — а иногда и на корабле, — и лучше бы так все и продолжалось. Потому что Лагнат очень боялся, что Скай правда сделает что-нибудь… непоправимое.

Надо было решать проблему. Они собирались улетать сегодня, через двадцать грунов, ржа, еще и разрешение на вылет переоформлять надо…

— Что вообще ты от меня хочешь? — попытался уточнить Лагнат. Возмутиться и высказать Скаю все, что тот заслужил услышать, можно и позже, сейчас неплохо бы придумать хоть какой-то план. Желательно — укладывающийся в двадцать грунов. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя снова сконнектил, закройся и сядь нормально.

Скай, как обычно, скорчил фейсплейт, оскорбился в лучших чувствах и дразняще прижался инт-системами к левой ноге Лагната. Потерся, поерзал на расставленных коленях, словно танцуя под только ему слышную мелодию. А нет, тихонечко замурлыкал что-то смутно знакомое.

— Скай! — Лагнат рявкнул так, что наверняка слышно было и в соседнем номере, и еще уровнями ниже и выше. Продолжил, снизив громкость: — Мы никак не успеем достать тебе донорский порт. Вообще никак. Мы улетаем сегодня, ты помнишь?

— Не успеем, — Скай наконец слез и растянулся на изодранной обивке, и, слава Праймусу, инт-системами светить перестал. Помолчал еще немного, словно ждал, что Лагнат правда предложит умный план, затем заныл, что ему ужасно жаль и очень надо.

— Заткнись, я думаю, — огрызнулся Лагнат.

Второе, за что он любил Ская — тот, наверное, был единственным меха, рядом с которым легко ощутить себя взрослым, серьезным и ответственным.

— Я знаю, что делать, — наконец догадался Лагнат. — Надо там часть сегментов просто вырезать. Кольца станут меньше, когда все срастется. Все нормально будет.

— Не-а, — Скай замотал головой, и его крылья заметно задрожали, весь корпус завибрировал. — Лагнат, мне обязательно надо, чтобы это можно было отменить. Ну подумай, если там все технически уменьшить, а потом снова растягивать, у меня вообще все разломается наквинт!

— Ответь мне на один вопрос. Тебя жизнь вообще чему-нибудь учит? Может, стоит задуматься и больше так не делать, а?

— Еще ты меня поучи, как и с кем мне коннектиться!

— Скайварп, — Лагнат постарался сказать это максимально холодно и сердито. — Вот иди туда, где тебе порт раздолбали, и пусть тебя там утешают, выслушивают и чинят.

Скорее всего, это опять какие-то случайные меха, которых еще попробуй найди. А так как Ская всегда тянуло на самых крупных и самых опасных типов… Вот если таскать его по танцполам, там такие обычно не встречались, но Лагнат танцевать толком и не научился за эти квартексы. А если весь отпуск трахаться в номере, пока от платформы ничего не останется, то Скай на второй или третий цикл начинает ворчать, что можно было никуда далеко не лететь…

О Праймус, ну вот что сейчас его так смутило? Невозможно ведь удержаться!..


— Ты озабоченное животное, — прошипел Скай, отворачиваясь, но из объятий выбираться не стал. Только сердито дернул крыльями в ответ на фырканье. — Ржа, Лагнат, я обещал вернуться, ты понимаешь? И между прочим, тот чувак хранит дезактив, и рука от него может тебе подойти, надо только с трансплантологом нормальным посоветоваться… Это джет, как я, только побольше, так что рука будет с когтями, как у меня, здорово, а? Я очень надеюсь, что получится приживить, там чувак очень большой, скажем, в этой комнате ему пришлось бы нагибаться, холодильник такой не достать. Это планета, где под поверхностью холоднее, чем на ней, но все равно — не холодильник, а просто подвал. Такой холодильник, чтобы и чувак поместился, и джет, и еще чтоб им там удобно было, вообще нереально достать, понимаешь?

— Не очень, — честно признался Лагнат. — Ты что, коннектился с каким-то чуваком, который держит дезактив джета в подвале… стой, что он с ним делает вообще?!

— Он его не трахает, если ты об этом. По крайней мере, так он сказал, я надеюсь, это правда. Он в любом случае не признается, так что можно надеяться на лучшее, — Скай улыбнулся, что-то вспоминая. — Я так понял, он с ним разговаривает. Может, обнимается. Ты понимаешь, ему очень одиноко…

— Дезактиву?

— Лагнат, искра моя, что ты нервничаешь? — Скай дразняще погладил чувствительную внутренность левого сопла, прижался к плечу, заглядывая в оптику снизу вверх; да, попытка пошутить Лагнату не удалась, но это же… ну, квинтец просто! — Я тоже сначала напрягся, конечно, но потом понял, что это очень даже романтично. Этот меха меня знает еще с Кибертрона, и так получилось, что мы с ним долго переписывались…

— Ты к нему не полетишь больше! — выпалил Лагнат, не успев сформулировать запрет как-то… более вежливо. Но Скай ведь вообще об этом мог не рассказать, Праймус, пусть он телепортер и «самый опасный меха на нашем корабле», как давным-давно объяснили Лагнату умные и взрослые товарищи, но и телепортеру надо думать, как и с кем развлекаться, нет?! — Ты совсем рехнулся?! Нет, Скай, я не хочу, чтобы этот псих коннектил твой дезактив, а мы тут тебя искали и с ума сходили!

Вот теперь Скай по-настоящему рассердился. Лагнат еле успел заметить, что посреди платформы вспыхнул фрагов портал. Точнее, портал он увидел, его сложно не увидеть, даже когда на внутреннем экране смотришь карту галактики и сопоставляешь сектора с маршрутами кораблей, проходивших через станцию в нужные циклы. А вот Ская сцапал поперек корпуса в самый последний момент.

— Я все расскажу Тандеру! — пригрозил Лагнат. — И Леозаку! И Стайлору! И чувакам из Черного блока, и…

— Вот их так волнует, с кем я трахаюсь! — перебил Скай; он опустил крылья и голову, и сейчас казался совсем маленьким и хрупким. Обшивки коснулся жаркий поток воздуха из вентсистем.

— Ты им нужен. Может, не так, как нам на корабле, но у них же война постоянно, а ты им помогаешь.

— Они все равно все через Леозака передают, я их после той пьянки и не видел. Но ты напиши, напиши, — Скай скрипуче фыркнул. — Пусть не забывают, с кем имеют дело. И Шоквейву напиши тоже. А то мало ли, спустя столько квартексов он уже начал думать, что между нами все было хорошо!

— А Шоквейв сможет на тебя повлиять? — уцепился Лагнат за эту мысль. Но он вообще не знал, как объяснить Скаю…

Скай никогда его не слушал. И не факт, что он послушает даже Тандера. А самый радикальный вариант — Тандер заставит Ская никуда не выходить с корабля — Лагнату совсем не нравился!

— Я не думаю, что он бросит свою революцию и прилетит выдать мне звездюлей. На его месте я бы изо всех сил старался забыть о моем существовании. У него, в конце концов, есть Мегатрон.

Ну и ладно. Представить Шоквейва где-то в нейтральных секторах или на борту «Скайсталкера» Лагнату в принципе было сложно. Все новости с Кибертрона уже много квартексов воспринимались как инфосводки про другой край галактики. Они ими и были. Тащить этот квинтец сюда не хотелось.

— Скай, я не хочу, чтобы ты ссорился с Тандером. Но если ты не передумаешь, мне придется ему рассказать.

— Я вырастил аморальное чудовище, — капризно заявил Скай после долгого, не меньше двух кликов, молчания, и Лагнату сразу стало полегче.

— Личным примером, — согласился он в том же легкомысленном тоне.

— Э-эй, я не учил тебя ябедничать!

— Ты учил меня звать на помощь, когда все совсем шлаково. В том числе и Тандера. Даже если он очень разозлится и начнет считать нас еще большими идиотами.

— Ситуация не та. Тогда нас убить могли. И всю гостиницу уничтожить. Так, на всякий случай. Лагнат, звездочка моя, ну послушай, я хорошо разбираюсь в меха. Очень хорошо разбираюсь. Те оплавки были даже не с Кибертрона, а из колоний, и между нами заискрило на пару грунов и погасло, ты понимаешь? Там всем лить было, выживем мы или нет. А этот чувак… он хороший. Он… он мне жизнь спас. Не так, как вы с Леозаком, но он помог мне дожить до прилета корабля. Мы с ним общались все время, пока я сидел в лаборатории, каждый цикл переписывались. Да и здесь друг о друге не забывали. Он мне нужен, Лагнат. Со всеми его закидонами, с дезактивом в подвале и с болтом размером с твою пушку.

Один Праймус знает, не ошибся ли Скай — и правда ли та черная дрянь в больших и толстостенных колбах могла уничтожить все планеты, куда уходили корабли из космопорта Гоботолиса. Но меха, у которых эти колбы пропали из сейфа, вламывались во все номера и тыкали в фейсплейт оружием. И на биологов, или кто там еще может перевозить смертоносную ржавчину в мирных целях, никвинта не походили.

Неизвестный тип с дезактивом дома тоже не казался хорошим меха, хоть ты тресни.

— Скай, — Лагнат наклонился к его фейсплейту, — переписывайся с ним, сколько хочешь. Но твой дезактив в подвале — это ни разу не романтично. Это ненормально.

— Да что ненормального? — искренне удивился Скай. — Это не мой дезактив. Он случайно ему подвернулся. Чувак работал с дезактивами всю жизнь, они его не напрягают. Нормальный такой дезактив, чистенький, улыбается… Я могу себя защитить, Лагнат, — Скай застучал кончиками когтей по своему предплечью и посмотрел прямо в оптику очень серьезно: — Спасибо, что ты беспокоишься, мне приятно, правда. Но я телепортер. Мне ничего не страшно. Так что прекрати эту ржу.

— Ты был вне зоны доступа. Все циклы. Полная тишина.

Скай прищурился:

— Это тоже не страшно.

— Ржа, даже если я соглашусь, что быть таким одиноким, чтобы держать в подвале дезактив, это романтично… все равно это квинтец. То, как он порт тебе раздолбал. Неужели нельзя просто дружить и общаться?

— Так у нас ничего и не было, — шумно провентилировал Скай. — До коннекта не дошло. А я хочу! Лагнат, ну почему…

Выше уровнем что-то загрохотало, то ли уронили что, то ли кто-то тяжелый упал.

— Скай, — решительно заявил Лагнат. — Если я должен всем врать и прикрывать твои развлечения, ты можешь хоть не держать меня за идиота? Все. Я обиделся.

Выпускать Ская из объятий он, впрочем, не торопился. И предложенную колбу энергона взял.

Заправлялись они молча.

— Ну что? — наконец не выдержал Скай. — Куда мы летим? А хочешь, можем пока чем другим заняться… — зазвенел спойлер, похоже, Скай пытался потереться ногой о кодпис, но Лагнат заранее снизил отклик сенсоров почти до нуля. — Иди ко мне!

— Нет. Скай, ты достал. Если тебе лить на мои чувства, так я тоже могу… Короче, отвяжись.

Лагнату было шлаково. Раньше, когда он был еще мелким, Скай хоть как-то старался вести себя нормально. Не телепортировал колбы с черной ржой на платформу к Лагнату, не писал «эта фраговина может убить всех киборгов и меха на этой планете и на других, куда дотянется, пожалуйста, спрячь, не разбей и вытащи меня отсюда!». Не исчезал Юникрон знает куда на весь долгожданный отпуск, который обещал провести с Лагнатом. Не лип, как магнитом притянутый, к самым опасным и увешанным оружием меха на заправках. Ну ладно, почти не лип.

Теперь Лагнат вырос.

Наверное, теперь он мог тусоваться где-нибудь и сам, без Ская. Задумавшись, Лагнат не услышал, что тот сказал.

— Пожа-алуйста, — проныл Скай. — Пообещай! Лагнат, правда, это очень важно!

— Еще разрыдайся, — огрызнулся Лагнат. — Ничего я Тандеру не скажу.

— Я знаю… Извини. Я… — он снова отключил вокодер и зажмурился, отворачиваясь. И весь задрожал.

— Я его убью, — вырвалось из динамика. Лагнат притянул Ская ближе, горячего, безвольно покорного, и с тоскливым разочарованием шепнул: — Но ты ведь не скажешь мне, где его искать?

«Ничего не было», да-да, конечно, так Лагнат и поверил. Какой-то больной на проц оплавок трогал дезактив джета, а потом трогал теми же руками Ская.

Иногда Лагнату хотелось затащить Ская в мойку и тереть, пока не слезет вся краска. Стереть все чужие прикосновения.

Вот только обычно Скай снимал такие же небольшие и мрачные номера, мойка в которых едва умещала одного Лагната. А если дверь распахнуть, так запросто потоп устроишь.

Лагнат смотрел на темный потолок, лениво разглядывал тени в углах и поглаживал Ская между крыльев. На полу поблескивали осколки зеркала — бело-серебристым — и тумбы — тускло, с зеленоватым отливом.

— Он хороший, — глухо пробормотал Скай; Лагнат коснулся его шлема, но Скай голову поднимать не стал — только прекратил прижиматься фейсплейтом и теперь уставился в стену. — Он просто очень несчастный…

Честно сказать, Лагнату вообще поболту было, что за шлак случился с этим любителем дезактивов. Но не слушать тоже не получалось…

— Он убил двух спарков «нечаянно», а одного нарочно, чтобы не сесть в тюрьму за коннект с ними, и ты говоришь, он несчастный?!

— А что, счастливый, что ли? И в тюрьму все равно сел. Квинтец. Я вот думаю, Лагнат, если бы мне пришлось тебя убить, еще и своими руками, не телепортом, я бы квинтец как расстроился.

— Скай, ты там сам уже процем поехал? Никаких полетов к этому типу. Ни полетов, ни поездок, ни прыжков. Я тебя выслушал? — Лагнат повысил голос. — Теперь ты меня послушай. Это не-нор-маль-но. Даже если бы вы с ним ограничились перепиской… ржа, коннектить парализованного юнглинга какой-то фраговиной, чтобы у него порт стал как космический мост — это что вообще? Праймус, мне страшно становится, когда я думаю, что мы могли не успеть, и он бы тебя тогда увез и парализовал!

Скай наконец посмотрел в оптику — с неприятной, застывшей улыбкой, словно у него серво фейсплейта заклинило. Потом мотнул головой, но как-то неуверенно.

— Ты его не знаешь, Лагнат. Ты как Шоквейв — судишь только по фактам. Надо смотреть, что у меха на искре. Он, знаешь, мне официальное партнерство предложил. Всерьез.

— А разве можно так, если у тебя есть соузник?

— В моем случае да, — кивнул Скай. — Я оба раза связывал искры на Кибертроне — и оба раза только перед Праймусом, без записей. В любой колонии можно заключить партнерство. Кстати, Лагнат, я тебе хотел предложить… Сейчас на Кайбу очень дешевый портал, в пять раз дешевле, чем обычно. Если ты не против, я хочу заключить с тобой партнерство. Я думал — и понял: это наилучший вариант, если со мной что-то случится. Чтобы у тебя остались деньги. Тандер разве что выдаст себя за меня, но ему придется прилететь на планету или станцию, где есть наши и есть официальное представительство. Я не думаю, что он займется этим сразу после моей смерти. Я все же не совсем без тормозов, Лагнат. Я еще до знакомства с этим дезактивом подумал, что мало ли, всякое может быть… Я надеюсь, ты не против? Это ни к чему тебя не обязывает. Просто ты сможешь воспользоваться моими шаниксами, когда я умру, — он что-то торопливо просматривал на внутренней поверхности линз. — И я буду спокоен там, в послеискрии. Лагнат?

— Нам же надо домой, — ляпнул Лагнат, не подумав. — В смысле, разве у нас есть время?

— Леозак подождет, — Скай ухмылялся так нахально, что Лагнат понял: этот придурок просто из принципа где-нибудь застрянет и не станет ни перед кем оправдываться. Объясняться с Леозаком и Тандером придется Лагнату. — Мне, в конце концов, нужно летать. И посещать медиков. А то мой замечательный телепорт безвременно отправится в послеискрие вместе со мной. И еще есть шанс, что «Скайсталкер» пробудет на ремонте дольше, чем планировалось.

Вот и как отказать? Скай злился, даже если ему отказывали случайные меха. Как спарклинг, у которого отобрали игрушку.

Лагнат не хотел травмировать Ская еще сильнее. И как объяснить, что это никуда не годится — когда у него есть два соузника, и никакой особой любви, и самому Лагнату только-только ворн исполнился?! Ржа, Скаю и про дезактив в подвале объяснить трудно, что это квинтец!

— Эй, разве я тебе не нравлюсь?

Праймус, какой же Скай красивый. Когда старается понравиться — так вообще. Даже соображать тяжело, и руки невольно тянутся потрогать тонкий корпус, вибрирующие крылья и все остальное.

Лагнат шумно провентилировал и на всякий случай отодвинулся подальше. И крюк перед собой выставил.

— Ладно, раз ты не хочешь руку с какого-то непонятного дезактива, я придумаю, как найти другую. Лучше, конечно, чтобы меха умер, и сразу все демонтировать, сразу оперировать…

— Скай, ты не виноват, что это случилось. Я сам нарвался.

Бесполезно говорить это Скаю. Он себя обвинял и в том, что Шоквейв стер Астро память, и в том, что Тандер получил травмы, хотя кто просил единственного медика на борту лезть в бой… А они все, как ни крути, были взрослые.

На Лагната Скай до сих пор смотрел, как на бестолкового юнглинга. Вот как сейчас.

— Ну так что, ты согласен или нет? Надо определиться сейчас: или мы летим на Кайбу, или ищем доктора для меха здесь, или…


продолжение в комментариях

@темы: Глава 4, R - NC-21, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

[tf.resort]

Название: История одного трофея
Автор: tf.resort
Размер: мини, 1 221 слово
Пейринг/Персонажи: Праул, Баррикейд
Вселенная: микс
Категория: преслэш
Жанр: романтика, драма, AU
Рейтинг: RG-13
Содержание: про тайны и секреты тут есть
Примечание: Продолжаю доработку написанного в разное время. ) Исходный набросок старый, более трех лет висел в черновиках. Теперь текст наполовину переделан и дописан. Кроме данного ресурса работа нигде в открытом доступе не размещена.




Раньше он редко бывал на передовой. Но шли и шли ворны, перемалывавшие в бесконечной войне товарищей, которых становилось все меньше и меньше. И теперь, вместо того, чтобы отдать приказ – и кто-нибудь отправился бы его выполнять – он многое должен был делать лично. Проверять на практике. Собирать информацию. Анализировать то, что видел сам, а не другие.

Нейтральный район. Разрушенные дома, покореженные плиты дорожного покрытия, торчащие под неестественными углами. Ничего, кроме развалин. Никому не интересная зона. Или все-таки интересная?

Он, конечно, предполагал, что может встретить десептиконов – Мираж докладывал, что противники тоже ведут здесь разведку – но никак не мог предугадать, что десептикон (хвала Праймасу, что только один!), окажется еще и знакомым. Настолько знакомым.

Он умел прятаться. Маскироваться. Становиться незаметным. Не так профессионально, как диверсанты, но все же без особых навыков обнаружить его было сложно. Проблема была в том, что знакомый десептикон этими навыками как раз обладал. И, разумеется, его обнаружил.

И вот теперь они – враги, противники, ненавидящие друг друга, – выжидают, кто первый облажается и подставит себя под выстрел.
Шлак.
Прямо как в старые добрые времена, когда их ставили в спарринг на тренировочных симуляторах в полицейской Академии.

Тихонько подобрать мелкий осколок – их под ногами много. Бросить в сторону, почти не размахиваясь и тут же самому рвануть в другую – за более высокую стену, в паре мест покрытую мелкими трещинами. Зато она находится тени.

Не получилось. Выстрел почти опаляет шлем сбоку, повреждая передатчик. Теперь он не сможет отправить корректирующее сообщение вовремя. Но сейчас это неважно, потому что началась игра, где каждый и ловец, и потенциальная жертва. Они будут играть некоторое время, но все равно, в итоге…

Закономерно наступает тишина.

Она будет недолгой, потому что десептикон не упустит шанса хотя бы почесать глоссой, раз так противника не достать. И он не сможет не ответить – даже в прошлом он не любил, чтобы последнее слово оставалось не за ним. Ну да, так и есть: настороженное пространство пронзает хрипловатый голос:

– Выходи, подлый трус!

Хочешь поиграть? Да пожалуйста! К тому же дикая нагрузка, которую он волочет на себе уже Праймас знает сколько времени, требует как-то разрядить напряжение. Так почему бы не подоставать врага в ответ (что тот не позовет подмогу, он был уверен – как-никак, их отношения уже давно стали делом принципа!)? И почему бы не почесать о противника кулаки? Да, это нерационально. Да, нелогично. Зато действенно.

– Сам ты трус! И подлый тоже сам!

– Это я-то подлый?! А кто меня бросил, когда ушел к автоботам?

– Можно подумать, ты меня не бросил, когда ушел к десептиконам!

– Выходи, говорю! Я знаю, у тебя патроны кончились. И ракет не осталось.

– А у тебя гиролезвия не работают. И в бластере заряда нет.

Дискуссия зашла в тупик. Спорщики замолчали.

Если это бы случилось до войны, где-нибудь в приличном обществе, в приличной заправке, это назвали бы неловкой паузой. Но сейчас паузу нужно было срочно прервать какой-нибудь колкостью. А еще лучше - оскорблением.

– Ха! А я помню, почему ты прошлый раз был снизу!

– Кто?! Я?! Процессор отформатируй! Снизу был как раз ты!

– В этом не нуждаюсь. Я тогда сразу догадался, что ты джампер не можешь активировать.

– У меня было все в порядке. Это ты свои системы после интеров не чистишь! Представляю, сколько там накопилось плесени за столько ворн!

– Ах ты, автошлак! Порву на части!

– Мечтать не вредно, десептохлам!

Разозленные противники вылетели каждый из своего укрытия и столкнулись нос к носу. Точнее, бампер к бамперу. Каждый одновременно с ударом провел хитрую подсечку, каждый увернулся, чтобы попасться на другую. Еще бы! Не зря же ходили на одни курсы.

Парочка упала на пол, покрытый слоем мусора, сплетясь в тесном клинче. Но когда враги оказались лицом к лицу, драться почему-то расхотелось. Красная оптика в упор смотрела в лазурно-голубую.

– Давно мы не общались так… близко.

– Да. Давно.

Они оба искорежены, изломаны сражениями, потерями, враждой, изматывающим напряжением и… юникроновой тоской по прошлому, которая никуда не делась.

Черный шлем склоняется к белому, украшенному красным шевроном.

***

Немногим позже.

– А знаешь, я по тебе иногда…

– Что? Неужели скучаешь?

– Я? Скучаю? С чего ты взял? Мне есть, чем заняться.

– Твои «занятия» известны. Тянуть проводку из пленных.

– А твои – вскрывать процессоры на расстоянии. Аналитик шлаков. Скажи спасибо Праймасу, что ты попался не Саунду. Вот уж кто на тебя денты точит.

– На меня денты вся ваша ставка точит. Это называется «репутация».

– Вот и у меня – репутация.

– А у тебя – потакание низменным инстинктам.

– Опять начинаешь? Тебе двух раундов мало?

Белая рука скользит вверх по бедру десептикона. Чуть задерживается возле шарнира, обводит его круговым движением.

– Раньше я сказал бы «да». А теперь…

– М-да. Теперь. И все-таки я иногда…

Договорить не получилось – полуразрушенное здание сотряс взрыв. Взлетевшие облака пыли и мелкого мусора забили вентсистемы. Момент был упущен.

– Шлак! Что это?

– Ты забыл, как выглядит бомбардировка?! Это было… запланировано. Из-за твоего выстрела я не отправил сообщение с поправкой.

– Какое, наквинт, «запланировано»?! Зачем вам раскатывать нейтральный район?!

– Не такой уж он и нейтральный, раз вы решили устроить здесь тайный склад боеприпасов.

– Так вот зачем ты сюда приперся! Решил лично уточнить данные?

– Можно подумать, ты сюда пришел погулять. Если бы не ты, я бы уже вернулся!

– Хваленый тактик забыл о времени?

– С тобой процессор расплавишь, не только о времени забудешь!

– Я расцениваю это как комплимент. Вон вход в подвал. Давай туда. Шарк, сколько пыли! Ты чего там ищешь? Чего тормозишь?

– Я не собираюсь лететь в убежище с открытой проводкой. Если меня убьет, то пусть убьет в пристойном виде.

– Какие вы стеснительные!

– Зато вы без комплексов. Можете смело вернуться в штаб без интерфейс-брони.

– Да, ты прав. Надо ее найти. Мне не нужны лишние вопросы.

– Я всегда прав. И ты это знаешь.

Четыре руки почти на ощупь зашарили по полу. Мелкая взвесь, поднявшаяся в воздух, не желала оседать и условия поисков не облегчала.

– О! Кажется, нашел! Шарк, помялась.

– Так, а вот и моя. Вроде бы. Конечно, помялась. С учетом возникших обстоятельств…

– Ой, не начинай. Все, я в порядке. Двинули!

Две фигуры, пригибаясь, почти добежали до смутно черневшего провала под толстой бетонной плитой, когда рвануло особенно мощно. Казалось, даже поверхность поднялась и опустилась в тяжелом вздохе. Ударная волна разбросала мехов в разные стороны.

Последней его эмоцией было удовлетворение – раз такая детонация, значит, тайный склад у десептиконов действительно был. Он был прав. Он всегда прав.


***

~ Откуда у тебя этот канал? Не забывай: его можно отследить и расшифровать.

~ Я ничего не забываю. А вот ты, случаем, ничего не забыл? (пауза) Надо же. Великий тактик перепутал свою интерфейс-броню с чужой! Так что я теперь могу тебя шантажировать. (ехидный эмотикон)

~ Десептиконы все такие наивные? Кто кого еще будет шантажировать. Мегатрону не понравится, если он узнает, что его мастер допросов приходит с задания с паховой пластиной противника.

~ Ладно, уболтал. Оставлю ее себе на память о встрече. А что, неплохой сувенир. Встречу тебя еще несколько раз – соберу коллекцию.

~ Не заговаривай мне денты. На память! Я оставлю ее как компромат. И заблокирую эту линию.

~ Кого ты обманываешь? Хотел бы меня подставить – давно бы это сделал.

~ Я учитываю разные варианты развития событий. Пока угрожающий прогноз – менее пятнадцати процентов.

~ Опять отмазался. Прикрылся профессионализмом. Удобно.

Молчание.

~ Ты еще здесь?

~ Да. К сожалению.

~ Раз так, то может…

~ Нет. Не стоит.

~ Ты прав. Не стоит.

~ Я всегда прав. И ты это знаешь. Конец связи.

~ Постой! Так быстро?

Молчание в ответ. Линия заблокирована.

У него всегда много работы. Нужной, полезной. Для знака, для лидера, для товарищей по оружию.
И для него. Потому она помогает отвлечься и временно не чувствовать тянущую боль в Искре и это звенящее молчание.
Молчание.
Молчание.
Молчание…

@темы: G - PG-13, Глава 4, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

очень секретные отношения)

[Aksalin]

Название: Немного тепла и нежности
Автор: Aksalin
Размер: мини, 3174 слова
Пейринг/Персонажи: Лагнат/Скайварп, Тандеркрэкер/Скайварп
Вселенная: AU от Aligned
Категория: слэш
Жанр: романтика, hurt/comfort, ангст
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: underage, разница в возрасте, даб-кон; групповой коннект во флэшбэках; второстепенные персонажи из мультиверса
Краткое содержание: стрессовая ситуация, наркотики и обнимашки... чем еще это могло закончиться?
Примечание: текст имеет непосредственное отношение к моему циклу про Скайварпа и Шоквейва. но здесь почти PWP, так что достаточно знать, что персонажи благополучно свалили с Кибертрона в самом начале войны и ведут жизнь космических пиратов-наемников. Скайварп - жертва мнемохирургических экспериментов Шоквейва; Лагнат прибавил себе 100 лет, чтобы пойти на войну, но вместо этого его отправили охранять лабораторию Шоквейва под бывшим домом культуры в Каоне. Леозак, полторы тысячи лет назад прихватизировавший боевой крейсер, помог им сбежать, потому что телепортер - очень ценный юнит.)


Несколько грунов дома у Стайлора, на поверхности, а потом еще почти половину цикла на корабле, вертясь с боку на бок на платформе, Лагнат размышлял о Скайварпе. Пока они летели к Гидрусу с пробоинами в обшивке, такими, что часть отсеков пришлось заблокировать, никто не знал, выживет ли Тандер, но почему-то Лагнат и задуматься себе не позволял, что нет, не выживет. А вот когда увидел Стайлора и почувствовал его взволнованное эм-излучение… когда Стайлор попросил дать Скайварпу успокоительное… вот тогда Лагната будто молнией долбануло. Кто, как не он, позаботится о Скайварпе?

Лагнат и заботился. Все эти циклы почти от Скайварпа не отходил.

Но сейчас, когда Тандер прикован к системе жизнеобеспечения в медотсеке и закрыт в стазисной капсуле, и даже профессиональный медик не знает, что будет дальше… сейчас, наверное, тоже надо дать Скайварпу понять, что он не один и Лагнат о нем позаботится? Только как это сделать ненавязчиво? Если бы Скайварпу нравилось, что Лагнат все время хочет быть с ним рядом, поболту, чем заниматься, лишь бы вместе, у них давно бы все получилось, так ведь? Что-то Лагнат делал неправильно.

И он никак не мог сообразить, что!

Лагнат еще квартексы назад признал, что это просто невозможно — добиться любви меха, который связан узами искр и болен на весь проц. Десятки, сотни раз Лагнат твердил себе, что нельзя быть таким дураком. Это не помогало. Ни избавиться от любви, ни добиться взаимности, ни даже перестать фонить в присутствии Скайварпа.

Иногда Лагнат его почти ненавидел. Если бы не эта любовь, жил бы, как все живут, коннектился бы направо и налево с интерботами и случайными знакомыми, бросил бы «Скайсталкер» и нанялся на другой корабль, поселился бы, где захотелось, на любой планете…

Вингсэйбер был прав: Скайварп один жить не сможет, и ему нужен кто-то, кто не испугается. Общаться с меха, который может силой мысли отправить тебя куда угодно, и хорошо, если на обшивку корабля, а не в плавильню какую-нибудь, уже немного страшно. А уж если у меха словно нейросеть наружу, и любой шлак может надолго выбить из равновесия… Поэтому Скайварп и был с Тандером, пусть у них все не складывалось и любовь давно прогорела. Тандер как-то раз поделился Скайварпом — и от этого воспоминания Лагнату до сих пор было стыдно и горько. Так Лагнат не хотел. И не потому, что он еще маленький, как снисходительно сказал Тандер после!

И когда Тандер еще пытался контролировать коннект Скайварпа со случайными меха, и когда уже забил на это болт — эти меха исчезали и появлялись, и Лагнат сомневался, что Скайварп помнит их имена и эм-сигнатуры. Вот, и что Лагнат будет делать с меха, которых Скайварп очаровывает, сам того не замечая?

Но Тандера Скайварп как-то полюбил. И кого-то еще, наверное, любил, за столько ворн! Когда-то Скайварп тоже был спарклингом, потом юнглингом, и не мог он в те времена быть таким циничным и равнодушным! Он и сейчас таким не был, если по правде. Лагнат никогда не видел, чтобы кто-то настолько сильно переживал из-за чужих смертей и травм. Скайварп часто был злюкой, говорил обидные вещи, когда меха его не слышали, считал себя неотразимым, убийственно обаятельным и вообще главным сокровищем «Скайсталкера»… но в искре Скайварп был очень хорошим.

К сожалению, ни Тандера, ни Стайлора, который побывал у Скайварпа в голове, когда его лечил после мнемохирургических экспериментов, нельзя спросить, как Скайварп влюблялся много квартексов назад.

Лагнат постоял в дверях, потом подумал, что только лишнее внимание привлекает, и тихо шагнул в отсек Скайварпа и Тандера. Застыл, ощущая себя неуместно огромным и неуклюжим. У самого Лагната в отсеке все убрано, а тут и шкаф, и терминал, и из стены столешница торчит, и Скайварп все изолетики на пол сбросил. Свернулся маленьким крылатым клубком, на фейсплейте, на левой стороне, которую видно, засохли комочки и полоски омывателя…

Осторожно переступив через изолетики, Лагнат подошел к платформе поближе. Ничего неприличного он в мыслях не держал — просто хотел укрыть Скайварпа, он же мерзнет все время, джеты хуже приспособлены к космосу.

Упс.

О том, что Скайварп и под огромной дозой успокоительного мгновенно вернется в онлайн и вцепится когтями до энергона, Лагнат не подумал. Хотя сколько грунов Скайварп был в отключке, давно переработалось все.

— Лагна-ат, — Скайварп тянул слова не как обычно, а словно не мог нормально говорить. И смотрел расфокусированно. — Пришел…

Скайварп держал за плечо, пониже движка, и Лагнат никак не мог высвободиться, не порезавшись о когти еще сильнее. Другой рукой Скайварп зашарил по боку, зачем-то потеребил стабилизаторы, затем пощупал за корму, странно улыбаясь. Линзы прищурены, узкие-узкие, а все остальные серво фейсплейта будто расслабились, рот разъехался, трансформационные швы исказились и легли зигзагообразно, а не прямыми линиями, как обычно.

— Лагнат, — шепнул Скайварп и вдруг набросился на его кодпис. Глоссой прямо в стыки, где механизмы смещения панели спрятаны.

А Лагнат стоял, неудобно согнувшись, и даже на стену почти не опирался, потому что только пальцами дотягивался, не ладонью. Скайварп глубоко не заглатывал, так, половину болта, и часто отдергивал голову и облизывался, и глоссой дразнился.

— Просто немного тепла и нежности, хорошо? — Скайварп обхватил Лагната обеими руками и потащил на платформу. Та жутко скрипнула, и Лагнат очнулся, попытался закрыться ладонью. Юникроновы протоколы деактивации коннектора не запускались. — На корабле почти никого, никто не узнает… Один раз, Лагнат. Пожа-алуйста…

Тандер все равно позволяет Скайварпу коннектиться с другими меха, так ведь? Это уже не очень нормально, но они так живут много ворн. Почему десяткам землеползающих можно, а Лагнату нельзя?

Скайварп разлегся на платформе, раскинул согнутые ноги, повел кончиками когтей по кокпиту, ниже и ниже, к полуактивному болту. Выпустил глоссу, завораживающе непристойно облизал когти другой руки, нарочно пуская побольше трансфлюида и растягивая по пальцам его прозрачные густые нити. Несколько блестящих капель упало на честплейт… а потом Скайварп поднес ладонь к инт-системам Лагната. Не царапая, почти не прикасаясь горячим металлом — только покачивая свисающими сгустками, мокрыми и липкими, остающимися на пульсирующих шлангах…

— Скай, — Лагнат перехватил его руку. — Ты обдолбанный.

— Ты не трахался обдолбанным? — спросил Скайварп; он смотрел куда-то мимо Лагната, и не похоже, чтобы его волновал ответ.

— Я буду с тобой, — пообещал Лагнат и накинул на Скайварпа изолетик. Хоть инт-системы прикрыл. Лагнат ведь тоже не святой, в конце концов! — Подвинься, я лягу и обниму тебя, хочешь? И буду гладить, пока ты не отключишься.

Последний декацикл Лагнат так и провел. Не все груны, конечно, но большую их часть. Он сомневался, но Скаю было так шлаково… а потом заходил Леозак, когда оклемался после контузии, и Лагната даже похвалил. Джеты чувствительнее к прикосновениям, чем другие меха, их сенсоры улавливают порывы ветра и Юникрон знает что еще, они и слышат лучше, и эм-сигнатуры фоново сканируют. Так что да, когда джетам шлаково, их можно обнимать. Если бы Скайварпу не нравилось, он бы сказал.

Эта платформа такая же, как у Лагната в отсеке. Вот у Вингсэйбера, где они тусили последний декацикл, платформы вообще не было, он ее демонтировал, чтобы тренироваться нормально. И завел очень толстую и плоскую фраговину. Если ее расстелить, весь пол — как платформа, жестковато, но это потому что Лагнат очень тяжелый.

А здесь им сложно вдвоем поместиться — куда крылья девать? Лагнат только развернулся, чтобы сидеть фейсплейтом к Скайварпу. И погладил его, расправляя черные складки изолетика.

Скайварп закрыл линзы и вроде больше не порывался делать ничего неприличного, так что спустя клика три Лагнат попробовал уложить его ноги на бок. Или распрямить. Чтобы покрывало не лежало комком на инт-системах и не прилипло к ним. Разве приятно очнуться и обнаружить, что твой болт присох к изолетику? Но Скайварп вздрогнул, и Лагнат успокаивающе погладил его. Еще и еще. Старался проводить ладонью подальше от коннектора, но Скай такой маленький!

Шлаково было то, что Лагнат не мог перестать думать всякую похабщину. Ничего конкретного, он даже не смотрел на черную смятую ткань — и все равно думал, и фонил, и Скайварп фонил теперь тоже.

И в конце концов рука Лагната соскользнула именно туда.

Ладно, он сам ее положил на изолетик, и теперь под ним пульсировал жаром коннектор, и почему-то Лагнату самому стало жарко.

Он только уберет покрывало, чтобы оно не прилипло! И аккуратно запихнет болт обратно, чтобы Скайварп его не прищемил в оффлайне, только и всего…

Болт не запихивался. Он был мокрый, маленький и очень-очень горячий, и вздрагивал от прикосновений. Скайварп линз не открывал, кажется, он уже вырубился. Он фонил странно: с отчетливыми колебаниями возбуждения, но при этом ровно, словно его корпус реагировал автоматически. Интенсивность эм-излучения менялась плавно и ритмично, и не похоже, чтобы она зависела от действий Лагната. Может, Скайварпу просто неприличные глюки в оффе мерещились?

По крайней мере, Скайварп улыбался. Он вообще выглядел счастливым и расслабленным, и это было просто прекрасно.

Спустя долгие клики — Лагнат с удивлением выяснил, что чуть ли не полгруна прошло, — Скайварп извернулся, стряхивая его руку, и зашарил когтями по стабилизаторам. В отсеке у Вингсэйбера он так звал Лагната лечь рядом и обнять. Но здесь так тесно…

— Сейчас, — пообещал Лагнат, не уверенный, что Скайварп его слышит. — Сейчас я соображу, как нам устроиться.

Он кое-как забрался на самый край, оставив одну ногу на полу, и они оба чуть не свалились, когда Скайварп с громким скрежетом крыльев по стене попытался залезть сверху.

Платформа подозрительно трещала и скрипела, и Лагнат уже представил, как будет объяснять Тандеру, почему ей настал квинтец… но наконец устроился нормально, как у себя. Для Скайварпа места почти не осталось. Он лежал как-то боком, и крылья приходилось держать правой рукой. Может, Скайварпу и не больно, когда они бьются о стену, но это очень шумно, а они ведь в офф собрались?

Лагнат сам очень устал. Больше декацикла он переживал за Скайварпа, и за Тандера, и за всех остальных, хотя с ними вроде было все не настолько плохо… А потом Тандер еще и взбесился, потому что не хотел, чтобы его лечил колесный меха. С ума сойти. Где им брать доктора, альтмод которого не будет Тандера оскорблять, Тандер не объяснил. Зато драться с перебитым нейростволом и парализованными ногами очень даже мог. Леозак, наверное, целый грун его уговаривал отключиться.

Но сейчас все наконец было хорошо.

Скайварп прижимался всем корпусом и фонил мертвенно ровно. Надо будет потом спросить у Стайлора, что за успокоительное он дал Скайварпу и в какой дозе. И попросить несколько колб с собой — на всякий случай. Потому что всем было бы лучше, если бы Скайварп вот так отключился и отдохнул гораздо раньше. Тогда, может, и Тандер бы смог вырубиться, а не изводить Скайварпа через связь искр. Как будто кому-то из них становилось легче от непрерывного обмена эмоциями!

*

Лагнат шел по коридору дома культуры, лениво сканируя комнаты справа и слева, забитые хламом. Должно быть пусто, здесь всегда пусто, здесь так скучно, что уже начинаешь следовать всем инструкциям, даже самым бессмысленным и тупым…

Нет.

Не пусто.

Лагнат ускорил шаг, боком проскочил в дверь, едва успевшую разъехаться перед ним. И увидел Скайварпа. Яркие алые линзы в темноте, длинные крылья мелькнули черным силуэтом, когда на них попал слабый свет из коридора, и пропали. Почти везде здесь отключено электричество, и оптосенсорам нужно время, чтобы подстроиться…

— Привет! — улыбнулся Лагнат и шагнул ближе.

Отсюда он улавливал эм-сигнатуры на посту. Далеко, без прицельного сканирования не заметишь. Астро, Даркфлай и Онслот.

Больше в здании никого.

— Ты чего тут бродишь? — спросил Скайварп. — Скучно?

— Уже нет, — Лагнат наклонил голову, пытаясь рассмотреть, что Скайварп делает.

Это…

Тонкий длинный шланг, тянувшийся из-под кодписа Скайварпа и уходящий куда-то в трубу в углу комнаты, с оглушительно громким шорохом пополз обратно в корпус. Шланг исчез, будто его и не было, будто Лагнату все померещилось. Он нагнулся сильнее, уперся рукой в стену над головой Скайварпа и попытался рассмотреть, куда там этот шланг спрятался.

И вдруг Скайварп прижался к нему вплотную, глухо звякнули детали друг о друга, болт мгновенно активировался. У Лагната даже со случайными гаечками и с интерами так быстро не выходило. Но с ними он стеснялся, боялся глупость сказать или сделать что-то не то, боялся, что поймут, сколько квартексов ему на самом деле…

Коготки постукивали по честплейту, дразняще прикасались к горячим движкам, внизу Скайварп тоже что-то делал, потому что болту было мокро и оквинтительно хорошо…

Лагнат мигнул, не понимая, каким образом Скайварп одновременно смотрит на него сверху и трогает внизу, и понял, что это никвинта не глюк. Дом культуры — глюк, а вот Скайварп… Скайварп настоящий. Облизывается длиннющей глоссой, она из стольких сегментов состоит, что словно переламывается во многих местах, царапая своими изгибами денты и фейсплейт. Все, все в трансфлюиде с прожилками синего.

Скайварп почти лежал на честплейте Лагната, и сквозь броню ощущалась жаркая пульсация искры. Линзы мерцали, то вспыхивая ослепительно ярко, то становясь тускло бордовыми.

— Что ты…

В этот момент Скайварп подался назад, насаживаясь на болт Лагната до упора, и все вопросы показались тупыми и неуместными.

Лагнат не знал, как он потом будет смотреть в оптику Тандеру, и неожиданно всей искрой пожелал, чтобы тот умер. Это же хорошая смерть, по их представлениям? Не в бою, но хотя бы от травм…

Контактные иглы быстро нашли нужные разъемы, состыковались, плотно закрепились в гнездах. Теперь Скайварп уже никуда не денется.

— Не хочу, — неожиданно шепнул он. — Никакого энергообмена. Нам и так хорошо, а?

— Ага, — бездумно согласился Лагнат. — Это чтобы ты не упал.

Упасть Скайварп в самом деле мог. Он даже коленями до платформы не доставал, настолько он маленький. Как он будет двигаться, Лагнат плохо понимал.

Но да, хорошо было и без этого.

Лагнат нащупал маленький горячий коннектор и сунул палец в щель над ним, разыскивая, где там прячется шланг. Еще в тот раз, когда они вместе с Тандером трахались, Лагнат все пытался этот шланг вытащить, но Скайварп ерзал, и было никвинта не видно, а попросить сменить позу Лагнат все не решался, он вообще хотел все бросить и уйти, но… Трахаться без Тандера намного лучше, это точно.

Лагнат даже немножко завидовал тому шлаковозу, который встал, ушел, а потом вернулся и сказал Тандеру все, что думал. Хотя Тандер запросто мог его отправить в послеискрие. Он и собирался, и поболту, что на той станции запрещено убивать, не зря же она нейтральная! У Тандера все трансформировалось, денты, когти, бластеры в предплечьях засветились, его чуваки с корабля еле удержали, он их еще исцарапал до эндоскелета… А Лагната потом напоили и расспрашивали, что за шлак Тандер болтает во время коннекта втроем. Очень сложно — и, наверное, не нужно, но это Лагнат уже позже понял, — было объяснить, что Тандер просто смотрит. И подсказывает. Он же лучше знает, как Скайварпу нравится, и если б Тандер все время молчал, было бы еще неудобнее, так ведь? И так… неуютно рядом с ним.

Где там этот юникронов шланг?

Скайварп покачивался в разные стороны, аритмично, прикрыв линзы. Словно пытался уловить какую-то мелодию, которую только он и слышал, и подстроиться под нее.

— Нет-нет, — он перехватил руку Лагната, опустил ниже, к коннектору. Вроде бы коготки тонкие-тонкие, но так врезаются в обшивку, что сопротивляться — больно. — Как себя трогаешь.

Собственный болт Лагнату в ладонь не помещался. Либо основание теребить, либо скрутку. А Скайварпа можно было гладить сразу везде. Он такой хрупкий, даже пальцы сжимать страшновато. Вроде понятно, что джеты живучие, как черная ржавчина, но как себя заставить, когда все такое тонкое и нежное?

Лагнат опять вылетел в ребут постыдно быстро, всего-то четыре клика прошло. Еще и стиснул Скайварпа, роняя на себя.

— Э-эй! — судя по смеху в голосе, Скайварп не злился. — Ты меня хочешь расплющить или выдрать мне разъемы?

— Извини, — Лагнат торопливо убрал руки с крыльев и попытался понять, все ли там в порядке.

— Я пошутил, — Скайварп сел ровно, провода внутри за что-то зацепились и натянулись, и вроде бы пару сегментов полуактивного болта прищемило, но Лагнату было так хорошо, что на всякую чепуху он и внимания обращать не хотел. — Ты меня точно не сломаешь. Я крепкий. Намного крепче, чем выгляжу. И я хочу тебя еще и еще, — он так зашевелил портом, что у Лагната все снова активировалось и сладко заныло.

Праймус, может, теперь он сумеет продержаться хотя бы десять кликов?

Лагнат старался. Очень. Он усердно думал о гадостях, далеких от коннекта, и чувствительность снизил наполовину.

Но он же не мог лежать и смотреть в потолок, притворяясь, что ничего не происходит! Чтобы Скайварп перезагрузился, надо как-то ему помочь, и сначала Лагнат ласкал его болт рукой, пока серво не заболели от неудобного положения, а потом не выдержал и рывком сел, попытался встать на колени, чтобы двигаться нормально, чуть не упал, то есть упал, но на Скайварпа и на платформу, а не на пол вместе с ним…

Платформа оглушительно скрипела, Скайварп зазвенел крыльями о стену и визгливо выругался, но остановиться Лагнат уже не мог. Только приподнять Скайварпа, чтобы он бился о стену турбиной, а не головой. Отчетливо пахло энергоном, и это странным образом заводило еще сильнее. Лагнат вроде понимал, что поранил Скайварпа, но…

Это было похоже на горячку боя, догадался Лагнат потом, когда Скайварп завозился между ним и стеной, мешая наслаждаться постперезагрузочной эйфорией. Когда готов рвать и грызть даже своих, если не вовремя попадутся под руку.

Скайварпа он вроде не порвал и не загрыз. Это Скайварп ему все движки исцарапал.

Вспыхнуло зеленое, и Лагнат охнул от неожиданных ощущений. Обшивку, изодранную когтями, будто заморозило.

— Посиди вот так, пусть все на изолетик стечет, — шепнул Скайварп совсем близко. — С таким перегревом регенерация когда еще начнется… Лед растает, я восстановитель нанесу. Надеюсь, следов не останется.

— Да поболту на следы.

— Лагнат, — Скайварп заговорил очень серьезно, — ты ведь не хочешь, чтобы я вот так лежал в медотсеке, как Тандер последние циклы? Тандер сразу поймет, откуда эти царапины.

— Так ты же… это. Обдолбался.

— Тандер все равно обидится.

— Давай я ему все объясню, — предложил Лагнат. — Скай, у вас уже все шлаково. Думаешь, я не слышу, как вы ругаетесь чуть ли не каждый цикл?

Скайварп замотал головой:

— Нет, пожалуйста, не надо ничего объяснять! Никому! Послушай, ну как ты себе это представляешь? По-твоему, я должен сказать Тандеру, что мы с тобой спутались проводами, и поэтому я бросаю его и переезжаю к тебе?

— Я не про нас с тобой! — возмутился Лагнат, хотя, конечно, о чем-то таком и мечтал, и тем больнее было слышать, как пренебрежительно Скайварп говорит об этом. — Но какого шлака он будет тебя бить, когда ты из-за него под химией и не в себе?! Ржа, ему даже Леозак запретил тебя трогать, а он…

— Не меня, а телепорт, — устало ответил Скайварп. — Лагнат, я не могу расстаться с Тандером. Он ради меня бросил все, что ему дорого, и торчит на корабле, хотя его все тут бесит. Мы сможем быть вместе. Если ты хочешь. Только вне корабля, понимаешь? Когда Тандер ничего не знает, ему поболту, с кем я трахаюсь.

— Квинтец. То есть это как-то неправильно.

— Что неправильно?

Лагнат вспомнил пьяные рассуждения Вингсэйбера, Сниффера и кого-то еще, он уже не помнил, кого именно. Что лучше бы Тандер не являлся на «Скайсталкер» и не взваливал на себя ответственность за Скайварпа, а эгоистично остался бы на Кибертроне. Потому что в чем-то тот шлаковоз был прав. Так Скайварп никогда не выздоровеет, если рядом с ним — Праймус, прямо в его искре, — все время будет меха, который считает сумасшествием интерес к любому землеползающему, сочувствие раненым, нежелание убивать и Юникрон знает что еще.

— Тандер все решает за тебя. Но ты давно уже в порядке. То есть тебе лучше. Если не случается никакого квинтеца, как вот с Тандером, ты вообще нормальный.

— Тандер понимает, что мне нужен энергообмен, — возразил Скайварп. — Что мне нужно флиртовать с кем-то, новые впечатления, все такое… Пока он может делать вид, что ничего не знает, все хорошо. Но я обещал, что не буду заводить отношения ни с кем на корабле. Лагнат, искра моя, надо просто немного потерпеть, — Скайварп медленно протирал обшивку движков, и поймать его взгляд никак не получалось. — Сам подумай, это будет ужасно неудобно всем, если Тандер узнает о нас именно сейчас. Он чуть не отправился во Всеискру, а я… И тебе ведь даже ворна нет! Пожалуйста, Лагнат, никому ничего не говори. Обещаешь?

До ворна Лагнату еще сорок два квартекса.

Он подождет.

@темы: Глава 4, R - NC-21, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

[Messerschmitt Bf.109G]

Название: Лишь только миг...
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: рисунок
Пейринг/Персонажи: Виктори Лео, Истребитель
Вселенная:Виктори
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: еще один отсыл к одной из историй, что я тут выкладывал...
и опять же - рамка приделана в фоторедакторе, рисунок снят на тапок за неимением сканера

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ