[Messerschmitt Bf.109G]

Название: Лишь только миг...
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: рисунок
Пейринг/Персонажи: Виктори Лео, Истребитель
Вселенная:Виктори
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: еще один отсыл к одной из историй, что я тут выкладывал...
и опять же - рамка приделана в фоторедакторе, рисунок снят на тапок за неимением сканера

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ

---

Готов к труду и обороне!

[rc2204]

Название: ГТО
Автор: rc2204
Размер: мини, 1429 слов
Пейринг/Персонажи: Ультра Магнус, Уилджек, Балкхэд, Мико, негр Билли агент Фоулер, Рэтчет
Вселенная: TFP
Категория: джен и т.д.
Жанр: AU, Hurt/comfort, драма, юмор, дружба, экшн, пропущенная сцена
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: Серия 3-10. Рэкеры озабочены восстановлением Ультра Магнуса. Агент Фоулер им помогает.

Ну а что?

Ну а что? Билли тоже может... может играть в баскетбол!
Примечание:

Док расстроен тем, что в команде его труд не очень-то ценят.

Как известно, персонажи TFP порой совершают странные поступки. Этот фик – очередная попытка объяснить, «почему так получилось». Рэтчет в плену у десептиконов работает над формулой синтетического энергона. С одной стороны, его стремление сохранить свою жизнь и возродить Кибертрон логично. А с другой, действия медика сильно противоречат автоботским принципам. Может быть, док... расстроен тем, что в команде его труд не очень-то ценят? Впрочем, он в этом никогда не признается.

Ультра Магнус рвался в бой...

Ультра Магнус рвался в бой. Несмотря на то, что от резких движений перед оптикой всё ещё темнело, а в логе системных сообщений начинали мелькать жёлтые и красные строчки. Рэтчет утверждал, что реабилитация идёт по плану, только вот забыл уточнить, на сколько декациклов рассчитан этот план.
Вот и сейчас, получив от агента Фоулера информацию о нападении десептиконов на завод по производству оборудования для атомных станций, первый после Прайма решительно шагнул вперёд.
– Куда это ты? – доктор преградил ему путь. – Твоя боеспособность пока обусловлена степенью подвижности конечности.
Ультра Магнус попытался свести захваты клешни вместе, но результат не оправдал затраченных усилий.
– Боюсь, в медицинских делах авторитет Рэтчета выше моего, – положа руку на искру, признался Оптимус.
– Ясно, – выдавил из себя капитан и с убитым видом уставился в пол.
В конце концов, командирские страдания достали даже невозмутимого Джеки. Очевидно, у подрывника возникла какая-то идея. Он неслышно подошёл к Ультра Магнусу сзади и скинул ему по личной связи сообщение:
«Разрешите вам помочь, сэр. Для начала мы с Балком вломим десам, а потом займёмся вашим возвращением в строй. Так, как это делают разрушители.»
Заместитель командующего от неожиданности распрямился в полный рост, но шустрый гонщик и его зелёный напарник уже скрылись в портале земного моста. Учитывая непредсказуемость рэкеров в общем и этих двух в частности, от них можно было ожидать чего угодно. Оставалось только надеяться, что способ будет цивильным.

Уильям Фоулер не предполагал, что его будет беспокоить то, что Рэтчет куда-то запропастился со своего рабочего места. Но вместе с медботом базу покинула тишина, как и здравый смысл. Что-то тяжёлое врезалось в стену его кабинета снаружи, грохнулось на пол и со скрежетом покатилось по бетону. Шкаф с документами, принявший на себя основной удар, угрожающе покачнулся, но устоял.
Эхо разнесло по ангару разочарованный возглас Уилджека, свидетельствовавший о том, что кто-то снова упустил мяч, и радостный вопль Мико, рванувшей за снарядом в своей сверхброне. Всё это сопровождалось оглушительным лязгом и грохотом, как будто на базе резвилось стадо диноботов.
Чашка с кофе, опасно подрагивая, поползла к краю стола. Работать в этих условиях было совершенно невозможно. Агент отложил бумаги, опрокинул в себя остатки растворимой гадости и вышел на балкон, намереваясь решительно выразить своё недовольство. Да так и замер с раскрытым ртом.

«Стадо диноботов» оказалось всего лишь взводом из троих рэкеров и их экс-командира. Одному Праймасу известно, каких усилий стоило Джеки уломать капитана на тренировку. Тот никак не ожидал, что «лечить» его собрались тем же способом, что и Мико – Балкхэда, а именно – гонять до отказа систем. Но всё-таки, Ультра Магнусу хотелось верить, что суровый кибертронский спорт окажется эффективнее, чем процедуры у Рэтчета.

С грацией тиранозавра мимо обалдевшего Фоулера проскакал Балкхэд, сжимая в руках мяч для лоббинга. Заметив бегущего наперерез Уилджека, броневик развернулся и со всей силы метнул стальной клубок через весь ангар, выполняя дальнюю передачу на Мико. Ультра Магнус попытался в прыжке достать летящий снаряд. Перехват вполне удался, а вот с приземлением возникли проблемы. Бросок был достаточно мощным, чтобы сбить с ног даже крупного меха, и командующий с грохотом рухнул навзничь, но так и не выпустил из рук мяча, вцепившись в него мёртвой хваткой.

– Вы в порядке, сэр? – гонщик протянул капитану руку, помогая подняться.
– Рэтчет был прав, – простонал Ультра Магнус, с трудом принимая сидячее положение. – Мне рано возвращаться в строй.
Мико тут же растянулась рядом и деактивировала сверхброню, чтобы немного отдышаться.
– Всё, я выдохлась, – сообщила она.
– Ты не можешь нас бросить! – запротестовал Уилджек. – Где мы найдём четвёртого игрока? Би и Смоук ещё на задании, не дока же звать!
С собственной миссией разрушители справились быстро и даже без потерь со своей стороны.
– Мико устала, – вступился за напарницу Балкхэд, украдкой выщипывая застрявший в сочленениях пальцев кусок изоляции, – и она не железная.
– Может, я попробую? – предложил агент Фоулер, неожиданно возникший позади разрушителей.
Уилджек критически оглядел фигуру бывшего рейнджера, от спортивного телосложения которого теперь остались одни воспоминания:
– Ну, рискни!

Металлические полосы, из которых был сплетён мяч, спружинили, и снаряд отскочил от пола. Лицо агента озарила торжествующая улыбка. Пришло время вспомнить свою молодость в баскетбольной команде. С первого раза дриблинг получился не идеально, но всё же достаточно хорошо, чтобы впечатлить неискушённых зрителей.
– Ух ты! – восхищённо ахнула Мико.
– Эй! В лоббинг так не играют! – попытался возразить трёхцветный рэкер. – Зачем бить его об землю?
Фоулер в ответ эффектно обвёл мяч вокруг себя, не давая Уилджеку его отобрать.
– Это земная игра. Я подумал, что вашему командиру, будет легче освоить её и...
– Тогда у Магнуса тоже будет преимущество, – обрадовалась юная разрушительница.
– С моим-то протезом? – скуксился капитан, то ли от неуставного обращения, то ли не желая становиться объектом насмешек.
– У тебя есть ещё вторая рука, – напомнил ему агент. – И самое главное, рост!
– Если вы собираетесь играть в баскетбол, то вам понадобится корзина, – напомнила Мико. – Я как раз видела подходящее по размеру кольцо.
– Где? – оживился Балкхэд.
– В углу за генератором, где у Рэтчета всякое железо свалено.
Уилджек потёр ладони в предвкушении:
– Посмотрим, что можно вытащить из этой кучи металлолома.

Ультра Магнус чувствовал себя крайне неуютно из-за того, что неожиданно оказался в центре всеобщего внимания. Упакованный в сверхброню Фоулер бегал вокруг него с мячом, объясняя приёмы и правила игры, как будто капитан был тактическим объектом, а не офицером при исполнении.
Разрушители с интересом наблюдали за происходящим, одновременно пытаясь из подручных материалов соорудить щит и корзину.
– Джеки, стой смирно! Не зря же я его по уровню выверял, – Балкхэд потянулся за сварочным аппаратом. – Мико, отвернись!
– А побыстрее никак нельзя? – гонщик был не в восторге от того, что ему приходилось держать над головой обмотанное проволокой кольцо из многослойного металла под дождём сыплющихся на броню искр. Там, где будущая корзина должна была крепиться к щиту, часть проволоки пришлось содрать, и она неровной бахромой свисала по краям.
– Ты же не хочешь, чтобы вся конструкция отвалилась, когда на ней кто-нибудь повиснет, – заметила юная рэкерша.
Девчонка раздобыла где-то баллончик с белой краской и теперь увлечённо рисовала на полу разметку.
– Не будем показывать пальцем, но кто-то здесь активировался со скраплетом в глушителе, – прогудел зелёный внедорожник в тон со сварочным трансформатором.
– И это точно не Балк, – хихикнула Мико. – Иначе скраплет оглох бы от его визга.
Джеки под кольцом фыркнул, за что был награждён дружеским пинком.

Ультра Магнус задумался, вспоминая недавний разговор с Оптимусом.
«Что может быть больше, чем армия?»
«Это человеческое понятие, которое я усвоил, попав на Землю. Семья.»
Теперь он, кажется, тоже понял.

Мяч просвистел под потолком и с грохотом влетел в корзину.
– Йессс!!! Капитан, это был отличный бросок! – с гордостью воскликнул бывший рейнджер, поднимая кулак в победном жесте. – Капитан... С вами всё в порядке?
Под растерянным взглядом агента командующий пошатнулся, сделал несколько неверных шагов и плашмя рухнул на пол, как огромный железный шкаф.
– Дальний бросок засчитан! – торжествующая Мико обновила счёт на экране компьютера. – Команда Уильяма Фоулера вырывается вперёд на два очка... и зарабатывает техническое поражение, по причине выхода Ультра Магнуса из строя.
– Кэп готов! – с чувством выполненного долга заявил гонщик. – Перезагрузится – и будет, как новенький!
Сбежавшая на площадку Мико потыкала пальчиком в синюю броню, дабы убедиться, что командующий оффлайн, и запечатлела на телефон сей жизнеутверждающий кадр.
– Балк, бери командира, – скомандовал Уилджек, – и потащили его!
– Оставьте пациента мне! Я здесь врач и не позволю... – Автомобиль «скорой помощи» влетел в ангар, трансформируясь на ходу. – Святая матрица! Что вы тут устроили?!

Рэтчет очень спешил. Особенно, после того, как Арси связалась с ним и сообщила, что агент Фоулер не отвечает на вызовы, а база, судя по звукам в эфире, подверглась обстрелу, как минимум, из восьмистволки Прайма.
Разбитый в крошку бетонный пол однозначно свидетельствовал о том, что по ангару пронеслось стихийное бедствие. Пыль, кружащаяся в воздухе, уже практически осела. Ровным слоем на все поверхности, включая ценное оборудование.
Со стороны медбэя доносился богатырский храп спящего на ремплатформе Фоулера, укрытого собственным пиджаком. Как ни странно, агент был абсолютно трезв. Док всё-таки просветил его медицинским сканером, от чего бывший рейнджер недовольно завозился, пробормотал «Только не снова...» и дёрнул ногой в ботинке.
Венцом нанесённого ущерба стала обнаруженная Рэтчетом деталь от земного моста, намертво приваренная к несущей опоре на высоте без малого в два его роста. Качество сварного шва, выполненного на века, не оставляло сомнений в личности автора.
– Балкхэд! Мне это было нужно! – вопль разгневанного доктора услышали даже за пределами ангара.
– Знал бы ты... как нам... нужен... капитан! – прохрипел вентиляцией Уилджек, волоча оффлайнового командира к его звездолёту.

– Агент Фоулер только что сообщил: десептиконы проникли на ускоритель частиц на Южном полюсе. – Оптимус Прайм развернулся от экрана компьютера, обращаясь к команде. – Автоботы, трансформируемся...
Ультра Магнус с готовностью выступил вперёд.
– Что?! – бросился к нему Рэтчет.
– Док, командующий готов! – заявил Уилджек, щурясь, как довольный кот, и всем своим видом показывая, что к прогрессу в восстановлении капитана имеет прямое отношение.
Заместитель командира в подтверждение щёлкнул клешнёй.
– Хорошо. Ладно, ладно... – согласился Рэтчет, с трудом сдерживая желание треснуть гонщика чем-нибудь тяжёлым промеж ушей, чтобы не лез не в своё дело. В том, что разрушитель уже влез, док не сомневался.

Традиционный арт:

Помните, каким он парнем был...

Командующий готов! (.gif)

Гифка, 17 Мб

@темы: G - PG-13, Глава 4, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

[Lord Galvatron]

Название: Выживший
Автор:  Lord Galvatron
Форма: фотосет, 9 фото
Персонажи: Гальватрон
Вселенная: G1
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Примечание: эффекты натуральные, в фотошопе их не рисую, да и владею фотошопом хреново

@темы: Визуал, Крафт, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ

---

[Diana Vert]

Мои маленькие варвары :3

Название: Combiner farce 2
Автор: Diana Vert
Размер: мини, 2000 слов
Персонажи: Мотормастер, Брейкдаун, Дэд Энд и остальные
Вселенная: G1
Категория: слэш
Жанр: наказание
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Мотормастер недоволен тем, что Брейкдаун бегает налево.
Предупреждения: sort of дэдди-кинк, порка, топливо из всех щелей, очень грязный интерфейс с питательными мотивами, насильственная заправка
Примечание: продолжение вот этого фика

Каждый веский удар ладони по бамперу отдавался в топливном баке. Брейкдаун извивался, но колено Мотормастера впивалось в пояс, и соскользнуть не получалось. Одной рукой лидер гештальта сминал заплечную колесную стойку, удерживая Брейкдауна от падения шлемом в пол, другой – лупил. Тяжело, глухо, беспорядочно и беспощадно. Плеск нагревшегося энергона внутри, уже начавшего пениться от прицельной вибрации, Брейкдаун слышал так же отчетливо, как хлопки. Мотормастер подкреплял удары направленными ультразвуковыми волнами, делавшими его кулаки такими разрушительными. Плоскость широкой ладони ощущалась не менее отчетливо.
Брейкдаун перестал орать почти сразу, а рыпаться – только что. Он уже усвоил, чем чревато разевать пасть. А еще – понял, к чему Мотормастер стремится, и знал, что ничто не остановит позорное избиение. Оно закончится, когда датчики сброса наконец среагируют на безумие в баках. Когда Брейкдаун исторгнет все, что, с точки зрения Мотормастера, даже нюхать не должен был.
Тайные заправки подчиненного у Онслота пришлись Мотормастеру не по нраву. Но вместо того чтобы крыть его на все лады и крушить барак в ярости, он перекинул Брейкдауна через колено и принялся лупить по пластинам прямо над баком, угрожая выдавить из предателя не только энергон, но и масло, и хладагент – все до капли. А когда Брейкдаун станет сухим, как брошенный в пустыне джип для сафари, – обещал Мотормастер, – он расколет его и бросит на дороге перед базой, в назидание остальным.
Мотормастер не употреблял слово «назидание», он сказал «ты пожалеешь, что был собран, фрагов кусок ржавчины», но Брейкдаун понял суть.
Несмотря на бушующую вместе с топливом в баках тревогу он догадывался, что наказание не завершится убийством. Как бы Мотормастер ни бесился, Брейкдаун все еще – очень важная деталь Менэйсора. Без него их гештальт никогда не превзойдет Брутикуса по ударной мощи. Мотормастер этого не допустит.
Бампер Брейкдауна звенел от шлепков и звякал расшатанными пластинами. Вмятина, набитая лидером гештальта, казалась просто огромной и саднила невероятно. Вдобавок сенсоры топливной системы оповещали о перегрузках. Энергон то и дело лизал датчики у шлюза, потом плескался по всему баку, потом снова заливался в узкую запечатанную горловину. Автоматика все эти кульбиты классифицировала однозначно: она считала, что Брейкдаун переполнен. Отрегулировать показания, когда они постоянно менялись, не получалось. Мотормастер доводил его до сброса профессионально и максимально унизительно.
Дэд Энд вылез из темноты как раз тогда, когда Брейкдаун от особенно мощного шлепка прогнулся в спине и закашлялся. Часть топлива выплеснулась в магистрали, под давлением промчалась по ним и вырвалась в том числе из верхнего шлюза. Пока Брейкдаун старался заткнуть его, Дэд Энд подкрался поближе. Мотормастер, слишком увлеченный наказанием, не обратил на него внимания. Остальные прятались от гнева лидера, но Дэд Энд ничего не боялся. И, видимо, слишком увлекся зрелищем, чтобы не поучаствовать.
Он сел на пол, размазывая капли, и пододвинулся ближе. Обхватил фейсплейт Брейкдауна ладонями и прижался губами к губам. Он слизывал текущий энергон с подбородка, высасывал изо рта и мешал опустить голову. Или запрокинуть. Или как-нибудь так вывернуться, чтобы поток топлива перестал давить на не до конца сомкнутую мембрану и просачиваться в рот!
Магистрали жгло от путешествующего вверх-вниз потока. Брейкдаун все еще пытался хоть что-то сохранить. Дэд Энд, взвинченно гудя движком, широко открывал рот и то и дело толкал пальцами шею согештальтника, чтобы стимулировать сброс ближе к горловому шлюзу. У него получалось – давление и без него было предельным для мембран. Темно-рыжую лицевую Дэд Энда вскоре заляпали розовые подтеки, а Брейкдаун все исторгал и исторгал топливо. Нижний сброс тоже сработал, заливая колено Мотормастера и его ногу, но обсасывать детали лидера Дэд Энд не спешил. Зато с удовольствием втягивал капли с губ Брейкдауна и сладко причмокивал.
– А ну пошел! – гаркнул Мотормастер, заметив его наконец. Ему не понравилось, что справедливое наказание кое-кто пытается превратить в фарс. Всем полагалось трепетать перед его яростью.
Он так болезненно засадил Брейкдауну по бамперу, что тот снова взвыл и взорвался фонтаном брызг. На этот раз – не только изо рта и нижнего шлюза; прорвало несколько вспомогательных шлангов резервной топливной системы, изношенных еще до того, как этот корпус стал вместилищем кибертронского ядра личности.
– Вкусно, – тоскливо сообщил Дэд Энд и облизнулся.
Мотормастер зарычал и вздернул Брейкдауна повыше. Он закачался и засучил ногами, пытаясь сохранить равновесие. Со всей силы грохнется, когда его держат за шлем, – останется без башки.
– Свали! – велел лидер Дэд Энду. Тот на пару метров сдвинулся, не отрывая жадного взгляда от притягательной струйки, ползущей по лицевой.
Мотормастер снова тряхнул Брейкдауна, словно и вмешательство Дэд Энда (зачем влез, да еще с комментариями, вот урод!) – его вина. Пошел он! Брейкдаун демонстративно стиснул губы. Бампер горел. Текло и по корпусу, и по ногам, даже пальцы уже были в липком розовом. Он заблокировал сброс в очередной раз и с шумом втянул остатки, вылившиеся в рот, обратно. Его упрямство Мотормастеру не понравилось.
– Хочешь топлива, мелкий предатель? – прогрохотал он. – Ща получишь!
Брейкдаун заверещал и запинался, когда пятерня Мотормастера легла на заглушку заправочной горловины. Бешеная вибрация ослабила крепления, но он в любом случае не смог бы помешать лидеру даже выломать эту штуку. Мотормастер снова повесил его через колено, вжимая кулак в спину и обдавая помятые платы жаром вентиляции. Краем видеопотока Брейкдаун засек мощные армированные шланги и только успел перепугаться, куда это Мотормастер собирается вставлять гигантские насадки в таких количествах, как с бедра слетела пластина, защищающая резервный бак. К нему тоже можно подключиться, хотя только Брейкдаун этого никогда раньше не делал. Апгрейд установил ему Хук, изначальная конструкция такого вообще не подразумевала. Но Брейкдаун был уверен, что сохранять небольшой запас на всякий случай – очень важно! И потом, с конструктиконами они так не воевали, как с боевиконами. С зелеными все понятно: они уже высший класс, их Мегатрон регулярно выделяет, берет с собой на ответственные миссии, все такое. Однако Брейкдаун не рассказывал Мотормастеру, что обращался к другому гештальту за услугой.
Из ненависти к конструктиконам или просто в запале, но Мотормастер вдавил когти в мембрану внешнего шлюза резервного бака и тупо прорвал ее. Брейкдаун взвился. Отверстия затрещали от впихиваемых насадок.
– Я покажу, чем ты должен заправляться, неблагодарная тварь!
Лиловая оптика Дэд-Энда в темноте загорелась ярче. Его редко что-то так сильно интересовало в жизни отряда.
В основной бак хлынуло грязное земное топливо. Отвратительно тяжелое, оно мгновенно вызвало отторжение у фильтров, успевших настроиться на безопасные неторопливые заправки у Онслота. Объема Мотормастера хватило бы, чтобы дважды заправить Брейкдауна, а лилось топливо с таким напором, что, казалось, струя проделала вмятину на стенке бака. Он несколько раз ударил ногу Мотормастера кулаками. Из резервного началась откачка. Как и обещал, лидер не собирался оставлять в нем ни капли энергона боевиконов. Стремительное опустошение – и быстрое наполнение. Очень скоро Брейкдауну пришлось открыть заглушки между баками, чтобы освободить немного места, но ни один из процессов не прекратился.
Мотормастер попробовал вставить еще один шланг ему в рот, Брейкдаун замотал головой, не разжимая губ, и их тут же вспороли когти. Он ахнул, Мотормастер улучил момент и с силой затолкал насадку. Чтобы Брейкдаун не пытался прокусить шланг, пара пальцев остались внутри, мешая сомкнуть челюсти.
Брейкдаун издавал возмущенное «и-и-и», пока не захлебнулся. Мотормастер не стал ждать, пока он поддастся и откроет верхний шлюз снова, и стал заливать его все тем же жидким шлаком. Опасаясь, что мощная струя собьет герметизацию наболт, Брейкдаун заглотил насадку. Она шумно состыковалась с горловым шлюзом, обрывая резьбу. Мотормастер торопился и не соразмерял силы.
– Жри, – велел он.
– Хватит! – заверещал Брейкдаун. Его как будто всего уже обволокло пленкой топлива, и вокалайзер тоже. Собственный голос звучал так, словно он орал внутри заполненной цистерны. – Много!
– Ах, много? – переспросил Мотормастер. – Тебе ж не хватало! Вот, все твое, мне не жалко!
И снова ударил по бамперу. Эффект порки с полными баками оказался куда ярче. Брейкдауну показалось, что брызжет у него буквально из всех щелей.
– Пожалуйста-а! Я не буду-у!
Не будет бегать к Онслоту за вкусным и чистым энергоном. Не будет получать удовольствие от поглаживания наполненных шлангов. Это были крутые ощущения! Но Мотормастер их обнулил. Уничтожил. Выломал вместе с заглушками. Брейкдаун надеялся, что ему больше никогда не придется заправляться.
– Будешь, будешь. Сколько я скажу, столько и будешь, – с каждой фразой отвешивая извивающему Брейкдауну новый шлепок, гудел тот. – Куда скажу, туда поедешь! Велю жрать землю, будешь жрать землю!
– Вы все зря изведете, – прокомментировал фонтаны брызг Дэд Энд, не столько с сожалением, сколько с тоскливым осознанием неизбежного. Он сидел на коленях и слегка двигал головой, наблюдая за новыми лужицами вокруг. Те разрастались в одну гигантскую лужу.
Сдавленно вопя с насадкой в горле, Брейкдаун продолжал регистрировать утечки. То, чем его накачивали, он переработать мог. Он все еще из земных материалов сам собран. И все же, оскорбленный принудительно заправкой, он был близок к мысли навеки переметнуться к Онслоту. Даже почти пообещал это Мотормастеру, но вовремя спохватился.
Ага, он переметнется, а его там разберут. Онслот же только и ждет, чтобы добраться до тайн Менэйсора. А Брейкдаун знает очень много...
И Менэйсора подводить не хотелось. Да и нельзя. Как протокол комбинирования запустится – так и прощай, Онслот. И славная заправка.
Впрочем, он вообще не хотел больше думать о заправках. Никогда. Даже из цистерн землян, безыскровых и неспособных его вот так подвесить и трахнуть. Даже из кубов. Он перейдет на... на солнечные батареи, когда все закончится. Все равно магистрали будто выгорели изнутри.
Мотормастер дважды прогнал через его системы свое шлаковое полупереработанное топливо и сбросил Брейкдауна с колена. Встал и молча вышел, по дороге наматывая свои шланги на руку, будто собирался кого-то ими отхлестать.
– Кранты Онслоту, – заметил Дэд Энд.
Брейкдаун застонал. Перекатился на спину, расправил руки. Налить на Онслота. В Брейкдауне плескалось столько топлива теперь, что он не знал, как бы его сжечь. Встать сил не было. Бампер болел. Он попробовал снова согнуться на боку, чтобы его не тревожить, но тут изо рта непроизвольно полилось. Заглушка не закрывалась. Мотормастер что-то все-таки сломал.
– Урод, – невнятно выдавил он.
Дэд Энд приподнял его голову, наклонился и забрался глоссой в рот. Брейкдаун пихнул его в честплейт ладонью.
– И ты урод!
– За что ему влетело? – донеслось из темноты сзади. Голос Вайлдрайдера.
– Все уроды... – повторил Брейкдаун, содрогаясь от касания Дэд Энда. Тот помассировал шейную магистраль и сделал несколько глотков – губы к губам. Отстранился.
– Бегал за вкуснятиной к Онслоту, – рассказал он.
Драг Стрип, подскочив, придирчиво оглядел разлившееся богатство:
– Правда? Вкусно?
– Если ты готов слизывать с пола, – кивнул Дэд Энд. – А в нем щас отработка босса.
Пресыщенный и вспененный изнутри, Брейкдаун почти не мог двигаться. Он попинал Вайлдрайдера, когда тот замаячил перед оптикой, но не помогло. Тот все равно плюхнулся ему на колени, придавливая, повозил ладонью в луже рядом и засунул пальцы в рот.
– М-м! Где Онслот такое берет?
– Любимчик ставки, фраг. Потому что доболта умный! – Драг Стрип побрезговал самому ползать по полу, но с руки Вайлдрайдера хлюпнул остатками сброшенного энергона с радостью. Он переминался над Брейкдауном и вылизывал чужие пальцы, а тот сердито булькал.
Дэд Энд вроде бы снимал напряжение в магистралях, от массажа они пульсировали реже, но его целью было заполучить топливо, а не помочь товарищу. Мотормастер явно вылакал все запасы отряда, чтобы показательно накачать Брейкдауна. Теперь голодные согештальтники хотят вернуть свое...
Драг Стрип вывалил заправочный шланг, поскреб им по брюшным пластинам Брейкдауна. Тот поджался, лязгая коленями о Вайлдрайдера.
– Отвали! Отвалите все!
– Да ладно... тебе поди не нравится эта грязь, – весело предположил Вайлдрайдер и поерзал, устраиваясь поудобнее и обшаривая его пояс в поисках шлюзов. – Отдай ее нам... О, у тебя резервный есть! А ты скрывал!
– На-аболт...
Дэд Энд опять запустил ему руку в рот и насладился инстинктивно стравленным топливом. Остальные подключились к бакам напрямую. Вайлдрайдер еще и его шланг выудил, облизал насадку...
– Не ломайся, все свои. Это и наше топливо тоже!
– Нашелся единоличник, – добавил Драг Стрип, преодолевая сопротивление защитной мембраны. Лепестки раздвинулись легко, потому что Брейкдауну тяжело было не сливать. – А нечего за спиной команды с кем попало заправляться!
– Он тебе куда вставлял? – игриво помахивая его насадкой, спросил Вайлдрайдер.
– Ненавижу вас! – дернулся Брейкдаун. – Не смейте! Не трогайте!
– М-м, ты все еще вкусный. С запахом настоящего энергона, – простонал Дэд Энд, игнорируя попытки укусить и продолжая вылизывать. Он отыскивал капли под дентами и шлак знает где еще с отталкивающей одержимостью.
Брейкдаун почувствовал денты на насадке, и в лицо Вайлдрайдеру ударила струя топлива. Он не выдержал и поддался опустошающему желанию товарищей по гештальту. Перестал сопротивляться. Все трое облепили его, вцепились – кто губами, кто пальцами, кто фиксаторами шлангов.
На что-то личное в гештальте никто не имеет права. И, фраг, в одной команде с Мотормастером ты точно знаешь, что если расслабиться, возможно, хотя бы некоторое время не будет очень плохо. До «хорошо» далеко, зато все свои.
Уроды.

@темы: R - NC-21, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, Текст

---

[Nueteki]

Научился у свадебных фотографов плохому и не удержался, чтобы не попробовать на первом попавшемся автоботе, поэтому теперь у Хот Рода есть свой свадебный альбом)


Название: Никто не хочет забрать меня с гонок замуж?)
Автор: Nueteki
Форма: фотосет
Количество: 7
Персонаж: Хот Род
Вселенная: G1
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Примечание: фотошопа нет, все спецэффекты ручные

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ

---

[Diana Vert]

Это немножко моей любимой разбитостекольной травы. И множко мрака.


Название: На закате эпохи
Автор: Diana Vert
Размер: миди, 6450 слов
Персонажи: SG!Рикошет/SG!Мираж\SG!Джазз
Вселенная: Shattered Glass IDW AU
Категория: слэш
Жанр: дарк, PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Охота на Миража когда-нибудь должна была закончиться.
Предупреждения: Нон-кон, физические повреждения, групповое изнасилование.
Примечания: Та же вселенная, что была в «Дронах…». Только сильно позже. Собственно, у дуоботов с SG!Миражом в моей АУшке долгая история, и все даже бывало хорошо. Например, тут или тут. А вот тут однозначно нехорошо.


Рикошет провалился ногой в лужу, раздавив тонкую корочку льда, ощутил холод заржавевшими колодками и со злости пальнул в ближайший камень. Тот разлетелся вдребезги, засыпав крошкой суставы. За камнем, как выяснилось, что-то пряталось, поэтому крошка оказалась мокрой – с кровью.
Бесит!
Он включил очистку визора и сплюнул попавшую в рот органику. Ржа, и слизь, и тупое брожение по случайным точкам на карте… Одно и то же цикл за циклом: рой глину, снег, песок собственными шипами на бампере! Рикошет отвык от грязной работы, а зря. На Земле пришлось вспомнить, каково это – пачкать руки. В смоле, угле, болотной жиже – да в чем придется. Раньше его долг был – рвать шланги самым наглым десептиконам, которые на свою голову добрались до ненавистного Прайма. А теперь – ползать в дерьме. Так это земляне называют? Дерьмо.
Рикошет уже навидался всякого дерьма. Большая его часть была мокрой. На Земле будто бы всё так или иначе из воды. Ее столько – не чистой технической, а тухлой, населенной омерзительными мелкими тварями, полной разлагающихся отходов, – что кибертронцам противопоказано торчать тут безвылазно даже пару лет. Она в воздухе. Она просачивается сквозь почву и течет сверху, не переставая. Обшивка, пережившая десятки сражений в кибермирах, изнашивалась и портилась.
А сколько уже прошло? Четырнадцать? Пятнадцать лет?
Рикошет свои мысли не озвучивал. Ненависть не сдерживал, а вот жаловаться не спешил. Оптимус на смех его поднял бы, заной он про износ, про бактерии в вентиляции или про тупых улиток. Они при каждой трансформации хрустели, но раз за разом Рикошет все равно обнаруживал их где-нибудь в себе. Омерзительный белковый шлак. Из-за путешествий по Земле на его сервоприводы намоталось и сгнило уже столько органики, что хоть корпус меняй!
На Земле бесило всё и всех. И не только его. Пусть они с Джаззом стали реже сопровождать Оптимуса, за настроениями в армии следили по-прежнему. И вот что: даже на истощенном Кибертроне было как-то пободрее. Здесь же все с ума уже сходили.
Автоботы то и дело лезли друг на друга – запертые на маленькой планетке, вынужденные возиться в грязи по самый кузов. Десептиконы своим вмешательством их только раззадоривали. Укусы человеческих ракет становились все ощутимей, а конец кампании не приближался. В чем вообще суть путешествия – кроме того, что на Земле есть топливо? Прайм словно забыл про брошенный Кибертрон. Все талдычили на разные лады (тихонько, опасливо – или громко, как Хот Род): Оптимус не говорит никому, что ищет, и отказывается киберформировать эту фрагову дыру. Что если он не планирует возвращаться? Может, он с ума сошел?
Рикошету казалось, что нет. Однако – да, не киберформировал. И не собирался. И мало интересовался чужим мнением.
Оптимус никогда не посвящал Рикошета в свои планы – так, как это могли бы себе представить автоботы пониже рангом. Не вставал в торжественную позу на фоне разгорающегося ядерного реактора и не излагал все по пунктам. И тем не менее, Рикошет всегда был в курсе. На Земле они с Джаззом остались самыми доверенными подчиненными Прайма. Именно им он поручил, по его словам, самые важные поиски.
Далась ему эта Земля! Дался ему этот Альфа Трион! Что бы тот забыл в этих холодных пещерах? Покрылся мхом? Застыл и превратился в соляную статую, облюбованную летучими мышами?!
Но Рикошет, как и приказано, проверял все подозрительные сигналы на планете. Мотался то по одним координатам, то по другим, жалея, что, когда был шанс, не выдрал из Скайварпа телепорт. Джазз занимался тем же: цеплялся за любые намеки.
Где-то случайно просочились признаки активности кибертронцев, а про десептиконов разведка не докладывала? Обычно это все равно оказывались коны. Где-то мелькнуло неучтенное излучение кибертронских искр? Опять десептиконы, только маскируются. Или – применялись подозрительные для землян технологии? И снова они, теперь – в союзе с органиками! Алознаковые задрали уже. Пока Мегатрон с пеной у рта требовал, чтобы автоботы оставили Землю в покое, Оптимус вообще не собирался уничтожать юную цивилизацию мелких гуманоидов. Он тянул время. Он искал.
Рикошет, вот, искал. Для него. Шлак всякий.
Он потряс ногой, брызгая холодными каплями во все стороны. Выругался. Голос унесло эхом вглубь пещеры, и он разбился о рыхлую стену.
В любом случае, его долг – исполнять приказы Оптимуса, а не обсуждать. Если будет толк от этого Альфа Триона… и хорошо. Не будет – Рикошет с радостью пробьет ему когтями камеру искры. Ударит столько раз, сколько улиток на себе нашел за эти годы.
Он прошел еще немного вперед, с ненавистью вдавливая ступни в схваченные льдом лужицы. Поболту уже.
Остановился он, когда радар предупреждающе пиликнул. Мина? Земная или кибертронская? Рикошет просканировал ее, на всякий случай активируя вооружение. Он достаточно нашумел, чтобы предупредить о себе. Ловушка ли это? Или мина случайно у кого-то вывалилась?
Радар показал еще две впереди, и версия о случайностях отпала. Спрятаны неплохо, но он оснащен лучше. Здесь слишком много органики, чтобы маскировать фоновое излучение. Методы, которыми пользовались в кибермирах, на Земле не канали. К чести отшельника, большинство автоботов попались бы в его ловушку, просто у Рикошета стояли слишком хорошие сканеры.
Мины били наступившего током, а не лупили по стенам пещеры ударной волной. И против зверья поможет, и кибертронца остановит. Рикошет просчитал маршрут: не очень габаритный мех, знающий об опасности, мог пройти между минами. К счастью, он, несмотря на боевые апгрейды, как раз справится с такой прогулкой.
«Нашел кое-что», – скинул он Джаззу вместе с координатами. Брат на этот раз рыскал не в другом полушарии, а неподалеку. Активность, которую засек Скайфайр, была слишком рассеянной, так что они обследовали территорию вдвоем.
Джазз прислал ему в ответ снимок расколотого дерева с обгоревшей кроной, чей ствол извивался похоже на жест, обозначающий «наболт пошел». Явно не из этой местности. Джазз со скуки коллекционировал странные кадры, в основном пошлые, и, когда не хотел говорить, спамил ими. Рикошет немедленно удалил бессмысленный файл, чтобы не засорять память.
«Хватит ржой страдать. У тебя есть что?»
«Тоннель, природный, кажется, – неохотно ответил тот. – Спускаюсь».
«Смотри под ноги».
«Опять в кровище измазался?»
Рикошет не стал отвечать. Он про мины хотел предупредить, но с такими разговорами… пусть подорвется, кретин!
Джазз на задание поехал в мрачном настроении. Вроде как на базе он о чем-то говорил наедине с Оптимусом – и вернулся угрюмый, злой и с помятым горжетом. Если вздумал критиковать затею, в которой они погрязли, – то сам дурак, считал Рикошет. Еще легко отделался. Рикошет не спрашивал, что случилось, но раздражение находило отклик в его искре, особенно после того, как он снова наступил на какую-то живность.
Он не обнаружил больше никого за заслоном мин, зато нашел кибертронский генератор и запасы земного бензина. Кто-то притащил сюда весьма скромные по размеру канистры и сложил в аккуратную пирамидку. Рикошет принюхался – не самое отвратное топливо, хотя до приемлего состояния еще перегонять и очищать. То, что люди заливали в свои машины из бензоколонок, сравнимо с отработкой скраплетов. Долго на этом не проездишь. А энергона кругом полно – но кибертронцам приходилось самим его добывать. Впрочем, генератор и на этом проработает.
Со свода пещеры капало. Вода попала Рикошету под броню, он передернул плечами, зарычал и хотел было взорвать генератор, но в последний момент передумал. В бластере уже начал накапливаться заряд, когда он опустил ствол. Все это добро новенькое – на канистрах не успели вырасти минеральные отложения, генератор, на боку которого виднелась вмятина, кто-то почистил и починил. Надо пользоваться.
А еще можно найти место посуше в одном из коридоров, ведущих в пещерку, и подождать владельца тайника. Вряд ли это Альфа Трион, но кто бы он ни был – он кибертронец. У него в баках найдется энергон, а когда он подохнет, Рикошет спокойно подзарядится от генератора. Он промотал лог переговоров с братом и решил не делиться. Надоел он, со своей траурной миной и особо ценным мнением.
Хотя Рикошет и имел репутацию безбашенного маньяка, умел так же профессионально прятаться в тенях, как и убивать. Засады на врагов Оптимуса приходилось устраивать частенько.
Приятно атаковать тех, кто не подозревает, что в их броню вот-вот вонзятся когти. Сильные жертвы – это интересно; полезные разминки, испытания ловкости и выносливости, все дела. Но совсем иное удовольствие Рикошет получал, когда калечил тех, кто не мог ответить. И пока Джазз там дуется на Прайма, как идиот, он, пожалуй, развлечется с местным отшельником, коном или ботом – не важно. Рикошет ушел в тень и погасил подсветку, в предвкушении игнорируя даже склизкий мох, содранный со стенки и прилипший теперь к наплечнику.
Итак, кто же здесь обосновался…


Мираж ненавидел Землю. Не только из-за ржавчины, которую постоянно приходилось купировать, насекомых, устраивающих колонии в шинах, пока ты отдыхаешь в альтмоде, и невероятных усилий, уходящих на любое перемещение по планете. Земля была настолько не приспособлена для кибертронцев, насколько это возможно… но еще на ней не было ничего интересного. Ничего, что Миражу хотелось бы сохранить в коллекцию. Все прекрасное здесь мгновенно умирало, искажалось и гнило. Или не предназначалось для перемещения. Человечество создало несколько симпатичных моделей техники и автомобилей, но их технические характеристики угнетали, а в прошивке не было предусмотрено даже хиленького ИИ. Возможно, будь Мираж на Земле гостем, а не инопланетным захватчиком, он бы нашел, к чему присмотреться. Но он сюда прилетел убивать во имя Прайма, так что культурный туризм, как однажды выразился Джазз, «обломался».
А еще на Земле негде было спрятаться.
Мираж привык, что поблизости всегда есть его личная, надежная база, где он может закрыться от всех, включая Праула. И не одна. О некоторых перевалочных пунктах Миража шеф знал, про некоторые – узнавал, когда что-нибудь случалось, например, Круг Света рубил его коллекцию дронов. Но всегда оставались и тайники, о которых известно лишь Миражу. Галактика большая, и он не стеснялся использовать ее всю.
А Земля – крошечная. И нестабильная. Только нашел спокойный угол, а завтра его затопило, туда влез медведь, взорвался газ, люди приехали на пикник, выпал снег или начался сезон дождей. Недружелюбная к кибертронцам природа атаковала Миража даже в стелсе. Постоянное напряжение и чье-то присутствие – пусть даже неразумных животных, – утомляло. Бункеры Праула – неплохое место для передышки, но как бы Мираж ни доверял шефу, он нуждался в одиночестве. Расслабляющем, абсолютном, безопасном одиночестве.
Поэтому он постоянно оборудовал себе временные базы в разных уголках планеты. Осознавая, что придется переезжать уже в следующем земном месяце, он все равно потакал этой слабости. Он чувствовал себя собой, только стремясь к комфорту и отстраняясь от остальных автоботов. А с ними на Земле приходилось общаться как никогда тесно.
Конечно, какой уж тут комфорт! Но Мираж пытался. В этой пещере он тоже задержится ненадолго. Здесь сыровато, зато ни автоботы, ни десептиконы не шастают. И людей-то почти нет, по крайней мере, в этом сезоне. Расположение не идеальное, входов несколько, но Миражу нравилась карта пещеры: она напоминала сложный узел на своеобразной земной плате. Если что-то безусловно красивое и было на Земле, то – ландшафт и геологические образования. Ветвистые природные ходы под землей, в отличие от ровных кибертронских тоннелей, завораживали.
Сегодня он привез маскирующие поля и ультразвуковые установки, чтобы выгнать живность, особенно ту, что летала и норовила повиснуть на нем, пока он отдыхал на удобном приступочке. Из-за летучих тварей, похожих на уменьшенного Рэтбэта, он дважды от неожиданности чуть не провалился в разлом с фигурными сталагмитами, которыми спокойно любовался. Пещеры пронизывали причудливой формы провалы и глубокие трещины-озера, поскользнуться на их вечно мокрых склонах было раз плюнуть. А вот быстро выкарабкаться Мираж бы наверняка не смог.
Когда он закончит с периметром, останется изолировать центр пещеры от влаги – и можно будет спокойно подзаряжаться здесь иногда. Покрытие, которое сделал ему Персептор давным-давно, неплохо переносило контакт с жидкостями. А за остальным он научился правильно ухаживать. Он сразу подумал: местные же как-то защищают свои механизмы, – и постарался выяснить все. Обнести потом склады со смазочными веществами, маслами и аэрозолями оказалось проще простого – земляне даже не слышали про стелс.
Он выложил из сабспейсов устройства, позаимствованные из запасов Праула, снял со спины снайперку и наклонился, чтобы приняться за настройку первого излучателя. Поначалу он хотел спрятать от чужих глаз и сканеров именно спуски в пещеру, но передумал и решил размещать маскирующие поля глубже, где темно, и где иллюзорная завеса, имитирующая природную серую стену, точно не привлечет внимания.
Что-то толкнуло его в спину. Мираж упал коленями на винтовку, та лязгнула, холодные брызги воды из крохотных луж плеснули ему в фейсплейт. Он ничего не успел предпринять: тяжесть налегла на горло, пережимая магистраль, в спину ниже пояса пришелся сильный удар. Кто-то вцепился в шейные кабели, глубоко зарываясь когтями. Металлическими. Да, ни один земной хищник так бы себя не повел…
Мираж попробовал стряхнуть напавшего меха со спины, но поскользнулся. Колено повело, он потерял равновесие – и услышал смех. Знакомый гогот – мерзкий, запоминающийся. Рикошет.
Он попробовал прогнуться и лягнуть отбраковка, чтобы высвободить хотя бы голову, но Рикошет будто приварился к нему. Одну руку заломил, оттягивая в сторону, другую придавил. Обрушился на спину всем весом сзади, провел когтями вверх от основания шеи к подбородку, сдирая тонкую стружку с оплетки, и прохрипел:
– Ну, как, подорвешься?
Таков был обычный способ избавиться от дуоботов на хвосте: гранаты. Но использовать их в земных пещерах – самоубийство! Может, те и устойчивы к сейсмическим сдвигам (солевым отложениям здесь явно были десятки, если не сотни тысяч лет), но кибертронские технологии, примененные внутри, повлекут непредсказуемые локальные разрушения. Рикошет с таким придыханием спросил, будто предвкушал, как ему валуны на голову посыплются…
И пусть бы посыпались – да Мираж не собирался создавать себе каменное надгробие собственными руками!
К ржавому оттенку брони Рикошета прибавились темно-рыжие пятна на сером металле – их Мираж увидел мельком, потому что его все еще возили по полу пещеры. Кулаки Рикошета слишком быстро мелкали. А еще от него несло чем-то тухлым… Он притащил эту вонь в чистую пещерку, и теперь запах бил по сенсорам Миража.
Рикошет скручивал мехов мастерски. Однажды он поймал телепортера – все автоботы с восторгом и завистью пересказывали эту историю. Так что Мираж проиграл в тот миг, когда подпустил его близко… Он в красках представлял все, что Рикошет способен с ним сделать, и метался в хватке, надеясь вывернуться. Рука с шеи не исчезала, и стало страшно, что он проломит нейроствол. Парализованным Мираж из пещеры не уйдет. Рикошет возьмет, что захочет, и добьет – или останется посмотреть, как жертва гаснет от ран и истощения заряда в паре метров от генератора.
Он перестал биться, когда тупые шипы Рикошета продавили спинную броню. Не насквозь, но управление прозрачностью выше пояса закоротило. Почувствовав, что жертва сдается, дуобот довольно проворчал:
– Вот и славно, – и вздернул Миража, вновь усаживая на колени. Походя он откинул винтовку в сторону.
Он все еще держался сзади – и не оставлял в покое левую руку. Мираж боялся, что плечевой сустав вот-вот треснет. Когти тем временем перестали угрожать магистрали, зато впились в фейсплейт. По слуховым отверстиям в шлеме размазалось что-то склизкое. Рикошет прижал его затылком к плечу, встряхнул, не позволяя сосредоточиться, и тут же вдруг ударил. Отпустил руку – и всадил кулак в бок. Мираж вскрикнул, рот тотчас заткнули грязные пальцы. Мерзкий запах стал сильнее. Горловой шлюз сомкнулся. Ток ошпарил стенки горла и мембрану – Рикошет насладился испуганным содроганием жертвы, пытавшейся выплюнуть пальцы, и полез к паховой, нетерпеливо наседая сзади.
Мираж воспользовался тем, что он отвлекся, и открыл сабспейс на бедре, чтобы все-таки рискнуть и применить безопасную для пещеры гранату. Электромагнитное излучение вряд ли навредит сталактитам и сталагмитам. Увы, наученный миллионами лет охоты, Рикошет ждал чего-то подобного и первым сунул в сабспейс лапищу. Граната оказалась в его ладони, а внутри отсека появились свежие царапины.
– Запихну тебе в порт все до единой, – пообещал он, подкинув на ладони шарик гранаты и угрожающе вдавив его в бедренный сустав.
Мираж сдержал стон. Следы ударов и порезы саднили, лицевые наносервоприводы сокращались от отвращения… О чем Рикошет вообще думает?! Мираж – разведчик и снайпер, лучший в ставке специалист по тайным проникновениям! Где он залатает свою редкую прозрачную броню на Земле?!
Вот только Рикошет вечность мечтал разобрать его на части и, отыгравшись за позорные неудачи, погасить искру. Не думает он про ставку… про Прайма. Ему все можно, в том числе убивать других автоботов!
Сюрпризов – вроде эм-гранаты – в запасе у Миража было немного. Боеприпасы, привезенные с Кибертрона, заканчивались, а нестабильную и незнакомую взрывчатку людей Мираж использовать не любил. Хаунд вроде как разработал несколько неплохих штуковин на основе человеческих изобретений, но Мираж пока расходовал остатки того, с чем умел обращаться. Выбор гранат обеднел за пятнадцать лет без поставок, так что в его сабспейсах лежало всего шесть зарядов с разным разрушительным потенциалом…
И тот, что заполучил Рикошет, самый безопасный из них. Но если он приведет угрозу в действие – а он может, он вообще без тормозов! – Миражу мало не покажется.
Ведь его цель – сломать Миража, так? Причинить как можно больше боли?
– Притих? – довольно спросил Рикошет и снова ударил. На этот раз – в пояс, вынуждая согнуться сильнее.
Мираж сейчас думал даже не о повреждениях бесценного покрытия. Он вызывал Праула – а тот не отвечал. На Земле у дронов плохо ловил сигнал… в любом уголке галактики можно было дотянуться до Праула, но не в этой шлаковой дыре! Землю было, за что ненавидеть.
Пока они катались по полу пещеры, Мираж весь испачкался. Теперь грязь стекала по фейсплейту и наплечникам. Камни оставляли следы на коленях. Не получалось сгруппироваться – Рикошет не позволял, – поэтому удары сыпались, а он мог только вздрагивать, заваливаясь с каждым толчком то назад, то вперед. Рикошет бил, пока Мираж наконец не закричал.
Он же этого добивался?
Передышка оказалась короткой. Наноклик спустя Рикошет вонзил когти в панель под честплейтом и быстро, резко расшатал ее. Стык расширялся, пальцы проникали глубже. Мираж застыл, глядя в своды пещеры и судорожно соображая.
– Ты похож на креветку, – вдруг сообщил Рикошет. Мираж не сразу понял, о чем он вообще. Слово было из земного языка. – И я раздавлю тебя, как креветку… Вытащу из прозрачной оболочки и сожру.
Он лязгнул дентами у края шлема, жадно сгреб Миража в охапку и выдрал, наконец, панель. Не дав продохнуть, принялся за следующую. Неуместно было возмущаться сравнению со скрюченным подводным существом размером меньше фаланги; повреждения «прозрачной оболочки» – проблема посерьезнее оскорблений. Так он был устроен, что, лишившись одной детали обшивки, агонизировал, будто ему распахали хрупкие вычислительные платы. В любое другое время Мираж находил сотни преимуществ у своей брони: в стелсе он почти не отбрасывал тени, мог пропускать сквозь нее свет… Однако Рикошет расширял швы, разрывал контуры прозрачности, отключал цепи управления, и преимущества отступали на второй план.
Чувствительные слуховые датчики тем не менее уловили новые шаги. Мираж уставился на выступившую из темноты светлую фигуру.
– Ну, наконец-то! – Рикошет отвлекся, не успев распотрошить отсеки для топливных шлангов. – Где тебя носило?
Голубой визор второго гостя, изогнутый над носом, смотрел куда-то вперед, но на Миража или на Рикошета – непонятно. Джазз выглядел таким же потрепанным, как брат. Смятая броня, какие-то пятна на лицевой, намотавшаяся на ноги растительность. Потертые шины.
– Так вот ты про какой сюрприз… – протянул он хрипло.
Мираж следил за его губами, словно по ним можно было прочесть что-то еще. Он хотел удостовериться, что Джазз… остановит это безумие. Так ведь? Он обещал! Он обещал не отдавать Миража брату, они… они договаривались!
В другой жизни, на другой планете. Очень давно.
– Чего, нравится? – довольно хмыкнул Рикошет. – Решил, тебя отвлечет!
Позаботился, фраг, о дуоботе! Позвал поучаствовать! Мираж дернул плечом, и тут же Рикошет подсунул когти под честплейт, отчего он панически выгнулся. И чуть не забыл про эм-гранату где-то между ног и про то, что слишком резкие движения могут ее активировать! Пока что от толчка она переместилась от одного колена к другому.
Грудную пластину Рикошет не сдирал, но давил изнутри на замки, намекая, что не остановится, покуда не исполосует движок. И топливный бак. И камеру искры. Контуры, управляющие прозрачностью, слали панические сигналы, заслоняя видеопоток розовыми предупреждениями, а Мираж отчаянно их отклонял. Он хотел увидеть, что Джазз сделает.
Ведь этот сценарий однажды они уже воплощали. Рикошет уже заставал Миража врасплох, и выхода тогда не было, но Джазз пришел – как и сейчас, вовремя – и избавил Миража от своего долбанутого братца. А сегодня…
Суставы Джазза скрипели. Похоже, он забил на уход за ними. Многие автоботы не видели в этом смысла – все равно не знаешь, во что вляпаешься. Он приблизился, сел перед Миражом, откатил далеко в сторону гранату… улыбнулся.
Плохо улыбнулся.
Рикошет перестал выламывать честплейт, когда брат оказался рядом, но рук не убрал. Облапал, прочно зафиксировал. Мираж так и сидел с раздвинутыми коленями и торчащими из пробитой брони проводами.
Джазз поднял руку и аккуратно стер с его лицевой подтеки грязи. Задержал пальцы на снова сжавшихся губах.
– Ты столько времени от нас бегал, – протянул он.
– Отпустите, – дрогнувшим голосом потребовал Мираж.
– А иначе что? Праулу нажалуешься? – Джазз, в отличие от Рикошета, совать ему в рот руки не стал. Погладил острый подбородок. Потрепал кончиками когтей раздерганные Рикошетом провода на шее. – Ты по-прежнему думаешь, что тебе все дозволено. Что выйдешь сухим, потому что ты особенный…
– Джазз, – попытался перебить он. Он злился из-за объявленной дуоботами охоты, ненавидел их… когда они были вместе. Но ведь раньше Джазз такого не говорил! Наоборот, давал понять, что ради Миража даже брата сдвинет на второй план.
Комплименты, которыми он при каждой встрече осыпал Миража, имели одну цель: пробудить в нем страсть. Страсть, которая заставляла Миража соглашаться на глупости, предлагать глупости – и делать их. В день смерти Сентинела Прайма коннектиться в закрытом музее, с украденной Матрицей рядышком. Пустить глоссу Джазза в свой порт посреди заправки в Гармонексе. Танцевать на виду у десятков нейтралов, чтобы спалить перед ними стелс-генератор в театрально прекрасный момент. Влезать к Джаззу в отсек, чтобы отблагодарить за спасение, а потом обвести вокруг пальца…
Впрочем, Джазз вроде не злился, если не доходило до интерфейса. Он любил поиграть, подобиваться. Ему нравилось убеждаться раз за разом, что Мираж все еще не может удержать себя в руках рядом с ним. Что его разрушительное обаяние сильнее. Что Мираж хочет, и боится, и все равно позволит ему приблизиться на опасное расстояние…
Но даже голос Джазза звучал совсем иначе сейчас. С таким скрежетом счищают ржавчину с металла.
– И что потом? – тихо спросил Мираж, взывая к Джаззу, которому нравилось танцевать и играть на гармонике. Любоваться тем, как свет преломляется платами. Ловить и зажимать, сильно, но нежно, выцеловывая отклик от Миража, до последнего – и из последних сил – воротившего от него нос. Он ведь существовал, этот Джазз, Мираж был с ним знаком, был очень близок с ним…
Но этот Джазз его больше не слышал.
– Я собираюсь его заткнуть, – прозвучало сзади. Рикошет нетерпеливо схватил Миража за горло с другой стороны, задевая когти брата. – Ты со мной?
Они сцепили пальцы на его шее.
«Ты же этого не сделаешь! – Мираж отправил сообщение Джаззу, но не получил ответа. Только изуродованные кислотой губы растянулись шире. В панике он чуть было не обрушил на него поток угроз, но вовремя спохватился: от них точно не будет толку. – Не позволяй ему меня ломать! Я же предупреждал, Джазз, ты сказал, что услышал меня!»
Мираж не недооценивал мольбы: они могли и сработать. Унизительно – но ведь между ними двумя, так? Гордость против выживания – Мираж знал, когда делать правильный выбор. Джазз любил не только игры. Ему нравилось чувствовать власть над другими, пользоваться ей. Вся охота дуоботов за стелсером была борьбой за власть. Они хотели поймать и подчинить его, он – сохранить свободу.
Рикошет поймал. Но власть у Джазза все же есть…
– Не бойся, – вслух ответил тот и положил ладонь на расшатанный честплейт. – Я его отвлеку.
Его брат рассмеялся, сдавливая кисть Миража в своей до хруста суставов:
– Эй, так он тебе дороже меня, а?
– Ну… – насмешливо откликнулся Джазз. Иронично щелкнул глоссой. – Выглядит дорого!
И нажал на честплейт, с лязгом возвращаяя пластину в пазы. Прижимаясь к губам Миража. Тот скривился, отворачиваясь, а Джазз, не споря, всего лишь потянулся дальше, навстречу Рикошету.
Он опрокинул Миража назад. Зажатый между дуоботами, тот предпринял еще одну попытку юркнуть в сторону – и на этот раз уже Джазз со всей силы сдавил его бока. Бедрами впечатал в Рикошета, а капотом вбился в исцарапанную спину.
«Будет хорошо, креветочка», – пришло по приватному каналу.
Они уже поговорили между собой, понял Мираж. Дуоботы часто выражались похоже, а метафорическое мышление у них работало одинаково, шансы удостовериться Миражу выпадали. Но в то, что оба случайным образом выбрали именно это земное животное для сравнения, он не верил.
Они все решили. Джазз встал на сторону брата, когда пришлось выбирать. А единственная граната, которой можно безопасно подорвать всех, надеясь, что получится оклематься быстрее и убраться прочь, уже далеко.
Поздно вырываться и орать, торговаться и шантажировать, угрожать и тем более соблазнять Джазза. Четыре руки, ползающие по его корпусу и произвольно отжимающие пластины, чтобы обнажить эндоскелет, это подтверждали.
Мираж всегда боялся разочароваться. Вернее, он всегда знал, что и не в чем разочаровываться, что Джазз притворяется, но зацикливаться на этом ему не хотелось. Ему нравился Джазз, с которым он познакомился в Аяконе накануне переворота. Он отлично чувствовал музыку, восхищенно наблюдал за Миражом, облизывая клыки, и соблазнительно урчал дурацкие прозвища.
Миллионы лет Мираж всеми силами избегал встреч с обоими дуоботами сразу, хотя с Джаззом наедине ему всегда было хорошо.
Больше не будет.
Джаззу никто не дорог, кроме его брата. Игры со стелсером, который «украл его искру и убежал», это расслабляющее хобби, а тут, на Земле, пыльной, вытягивающей силы, он хочет не баловаться, а брать свое. Все, что Миражу оставалось, это понизить чувствительность и терпеть их с Рикошетом жесткие касания, скачущий синхронно растущий фон и хлюпанье масла.


Мираж больше не отвечал. Он заблокировал частоту и отключил вокалайзер, но Джазз поначалу не обратил внимания на тишину и безответность стелсера, обычно открыто возмущавшегося домогательствами. Увлеченный тем, как со скрипом трутся друг об друга детали, чувствуя вибрации двух двигателей и жар из вентрешеток, он обменивался поцелуями-укусами с Рикошетом, а Миража вскользь прихватывал то за тонкую талию, то за колеса, то за локоть.
Тот никак не реагировал. Рикошета не смущало, что зажатый между ними стелсер болтает головой, cловно держать ее не может, и смотрит в сторону тусклой оптикой. Ему до лампочки было, готов он участвовать или нет. Поймал – трахай, считал он. До дезактива или нет – дело десятое.
Джаззу нравились эмоции. Он хотел отклика: чтобы стелсер сопротивлялся, чтобы поддавался, чтобы испугался хотя бы. Он сердито подтянул Миража к себе за подбородок, но губы даже не дрогнули, когда он протолкнул глоссу в них.
– Не делай вид, что ты не здесь, – прошептал он.
Рикошет насовал Миражу проводов в системные разъемы, какие нашлись под сдернутой броней, но до приемной панели еще не добрался. Нейросеть Миража уже пропускала сквозь себя заряд и должна была рассеивать его под паховой. Там порты поди трещали от статики.
Он отодвинулся и пропихнул руку между ног, удостоверяясь, что единственная непрозрачная броневая пластина Миража горячая, хочет он того или нет. Рикошет с удовольствием помог ее сорвать, и они запустили пальцы в приемное кольцо, вместе раздвигая его пошире. Потерлись друг о друга внутри. Джазз рассмеялся.
Мираж не взглянул на них. Скривился от боли и внезапных щелчков тока по окантовке внутренних разъемов, но промолчал.
– Я могу и передумать, – пригрозил Джазз, склоняясь к фейсплейту, продолжая елозить по портам остриями когтей, не раня, сбрасывая слабенький заряд. Рикошет позади Миража сосредоточенно пыхтел, разделяя скрутку. Тесновато для него, а уж для двоих тем более. – Как быстро мы разберем тебя на запчасти, а?
Тишина. Джазз помог Рикошету направить кабели в порт – сзади ему было не очень хорошо видно, куда подключаться. Когда начался энергообмен, Мираж невольно выгнулся. Дернул бедрами вверх и – тут же – вниз. Он едва ли отрефлексировал, что насаживается: ему пришлось, чтобы штекеры вошли не под углом, а ровно и глубоко. Чтобы не спалить наболт приемную систему. О, он всегда заботился о своей безопасности и целостности, как мог…
И всегда думал, что кем угодно может вертеть.
Теперь он смиренно терпел. Джазз все еще ждал большего от этого интерфейса: больше эмоций, больше криков, больше сопротивления, которое можно подавить. Больше… личного. Пусть бы Мираж испуганно крутился или кривился от отвращения, кидал бы Джаззу смешные полные обиды сообщения в приватный канал…
Зато Рикошет был доволен. Джазз вечность не разделял с братом столь неразбавленного кайфа. Он смотрел, как когти со скрипом скребут прозрачный честплейт под знаком, придерживая безвольно покачивающегося Миража. На розовые подтеки там, где Рикошет прорвал шланги. На то, как скрутка внутри занимает порты и проникает глубже. А потом прижал ладонь к платам и повел вверх, прослеживая движение брата внутри Миража. Там было, где разгуляться. Давным-давно корпус Миража пересобрал Персептор, а он тот еще извращенец.
Чем дольше Джазз наблюдал, тем сильнее ему тоже хотелось.
– Вставляй, – позвал Рикошет, уловив нетерпение, – тебе хватит.
Джазз качнул головой и устроился на полу, разводя пошире ноги, расставляя их по обе стороны от коленей Миража. Джампер формировался без скидок на подключение вдвоем, во всю ширину. Рикошет хохотнул и толкнул Миража вперед, чтобы навалиться и прижать скрутку брата к броне.
Джаззу нравилась тяжесть. Давление, движение сверху. Он с удовольствием погладил прозрачные наплечники и открытое горло Миража снова, подхватил фейсплейт в ладони. Рикошет все портит. Царапает, мнет, пачкает. Но Мираж все равно красивый, даже сейчас.
– Ты же создан для групповушек, – он заулыбался. – Не упрямься.
– У меня идея, – игнорируя приступ нежности брата, воодушевился Рикошет и цапнул Миража за шлем. Запрокинул ему голову. – Исчезни, ну! Включай свой стелс!
Джазз, штекеры которого во время возни проскользнули в пробоину в корпусе Миража и теперь улавливали рваные перепады напряжения в его системах, застонал от одной мысли. Рикошет знал, чего требовать. Невидимка, в котором тонут кабели их обоих… мутный призрак, рассеивающий рыже-голубой свет их диодов.
– Слышишь, эй! – зло зарычал Рикошет. – Башку оторву!
Джазз поцеловал подставленную шею, не выдержал, зарылся в нее глоссой.
– Сделай, как он сказал, креветочка.
Взгляд Миража вспыхнул ненавистью. Наконец-то его проняло! Остатки уцелевших пластин демонстративно почернели и побелели, и эндоскелет перестал просвечивать.
– Я… не… ваша интерфейс-игрушка!
– Да ты ваще никто! – рявкнул Рикошет, сдвигая руку, чтобы когтями вонзиться в линзы.
Он продолжал нагнетать ток. Продолжал давить. Джаззу по искре были лязг и возня над ним. А выбитые оптики их обоих привлекали. Или выжженные, или вдавленные. Вообще, они всегда так устраивались: Рикошет брал на себя разгон, вытряхивал из жертвы дурь, а Джазз подставлялся и наслаждался процессом. И да, Рикошет, когда коннектился, бил так же яро, как в драках. Всего парой пинков он вырвал из вокалайзера Миража новые бессвязные крики.
Джазз остановил брата короткой репликой по связи. Втолкнул свои инфокабель в сбитую Рикошетом медпанель, чтобы снять часть болезненных ощущений. Мираж содрогнулся, судорожно вздергивая файерволы, запираясь от инфообмена, выстраивая защиту – и, конечно, теряясь. Он думал, они только укатают его на джамперах? Так же не интересно!
– Ты чудесно выглядишь, – прошептал Джазз, целуя Миража снова – и на этот раз губы скривились. Он снова попытался отстраниться, избежать глоссы внутри. От него пахло Рикошетом, что только раззадоривало. – Я по-прежнему тебя обожаю… Даже еще сильнее. Давай, ради меня, Мираж, сделай, как мы хотим…
Он не стал, конечно же. Джазза уже распирало от желания, интерфейс-протоколы требовали приступать, а Мираж все сопротивлялся. Нашелся герой… а говорил, не боится изнасилований. Воображала. Джазз упрямо ласкал разъемы вокруг занятого инфокабелем гнезда, захватывая контроль над каналом. Ему не терпелось увидеть выражение Рикошета сквозь броню Миража, светлеющую и тающую в воздухе.
Зачем он упрямится? Не обязательно же было доводить до взлома! В конце концов, Джаззу было не чуждо… уважение к профессиональным тайнам. Он не переступал границ раньше, если Мираж не заметил! Может, он думал, что Джаззу это не под силу? Что Оптимус доверяет ему свою жизнь, но не напихал в прошивку самых сложных систем взлома? Если так, то Мираж сам виноват, что его, первого агента спец-опс, сейчас взломает варвар-убийца, которого он – ха! – презирает.
Джазз просканировал защиту. Она была отличной. С ловушками, закоротившими бы взломщику проц, и ложными командами, на которые зря уходило время. Но по логу он легко выяснил, что Мираж только что запустил, а что работало в фоновом режиме. Вот если он отправлялся на миссию в десептиконский тыл, там бы его никто бы не расколол. А сюда он пришел отдохнуть и расслабиться.
«Ты вынуждаешь меня», – транслировал он прямо в проц Миражу, нетерпеливо перехватывая кулаки, которые тот вдруг решил обрушить ему на честплейт.
Мираж и правда внезапно встрепенулся, начал вырываться. Когда Рикошет сковыривал, соскребал с него драгоценную броню, стоившую Миражу десятилетий свободы, он так не паниковал.
– Стой! Стой! Нет! – он истерично дергался, стремясь вытащить провод из медпанели, но Джазз крепче сжал руки. – Нет! Пожалуйста, хорошо! Хорошо! – ужас на фейсплейте на миг поразил Джазза своей искренностью, а потом исчез.
И Мираж – исчез.
Его вес остался, и дрожь чувствовалась, и свист надрывающихся вентиляторов, но Мираж, как от него и требовали, превратился в едва различимый мутный силуэт.
Джазз дернул руки Миража в разные стороны, поднимая его выше. Рикошет, восторженно зарычав, уставился брату в оптику и демонстративно облапал пустоту под собой. Вытянул джампер и, нашарив порт пальцами, подтолкнул невидимку к скрутке Джазза.
Прежде чем подключиться, тот отсоединился от инфоразъема. Мираж был достаточно напуган. Не надо было считывать его лог, чтобы это почувствовать. Так что он вошел – пальцы Рикошета сжали основание его джампера в кольцо, добавляя ощущений, – и одновременно впился дентами Миражу в горло. Услышал короткий всхлип.
Рикошет собрал скрутку и, не размениваясь на предупреждения, затолкал ее в брата, не отпуская при этом его джампер. Наподдал током, заставляя бессистемно разгонять Миража. Тот застонал, но что именно происходит с его лицевой, Джазз не видел. Только брата. Брата, которого он сейчас трахал в руку, и это было так хорошо, как никогда не бывает с обычной тактильной стимуляцией. Брата, который трахал его, тянулся к нему, но не мог достать.
Миража будто и не было. Но он был. Он свел их, сам того не желая, и напомнил, как хорошо им вместе. Усталость и раздражение, тупая злость и ощущение бессмысленности «последнего путешествия» на Землю отступили. Джазз старался смягчить резкость скачков напряжения и подстроиться под ритм, который стелсеру обычно нравился. Так плавно он коннектиться не мог, но несколько умопомрачительных интерфейсов, что у них были – за четыре миллиона лет всего несколько! – открыли ему многое о вкусах Миража.
Скрытый стелс-полем, Мираж светился тем ярче, чем интенсивнее Джазз его накачивал. Дуоботы словно поймали болотный огонек из земных легенд. Нечеткий мерцающий силуэт, снизу яркий, сверху как будто растворяющийся, можно было потрогать. Это их цвета внутри подавляют сияние родной подсветки Миража... Джазз сохранил несколько кадров. Волшебных, нравится это Миражу или нет.
Рикошет перезагрузился первым, рухнул на Миража, и их с Джаззом практически спаяло невероятное плещущееся напряжение. Джазз обнял обоих, на сколько рук хватило, и, собравшись, вывел Миража в ребут, прежде чем самому потерять контроль. Обычно они с братом синхронизировались, но ему не хотелось бросать Миража раскрученным без перезагрузки, так что он переборол протоколы и довел дело до конца.
Да еще и пришел в себя раньше остальных. Джазз любил понежиться, но лучше – онлайн, так уж заботятся о безопасности телохранители. Мираж во время ребута снова стал видимым и сейчас лежал головой на капоте Джазза, грязный, помятый и ужасно несчастный. Рикошет сполз с него, но он не шевельнулся, хотя оптику включил.
Изо рта сочилась розовая струйка. Джазз привлек его к себе и облизал губы.
– Видишь, с нами не так уж плохо, – подбадривающе потрепал он шлем. – Я попрошу Перси починить тебя за мой счет.
Рикошет скатился набок и закинул руки за голову. Согнул колено и забросил на него ногу, как будто не в грязи валялся, а у себя в Даркмаунте. Впрочем, ему налить всегда было на грязь.
«Ты за ним так увивался, я думал, он интерфейс-легенда!» – бросил он презрительно.
«У него напряжение падает, если его калечить. Он заводной, но против насилия», – Джазз продолжал гладить, нашаривая вывернутые пластины и вправляя их, если получалось.
«Жить захотел – сразу стал за!» – Рикошет ревниво рыкнул, перетащил Миража ближе, запрокинул ему голову и прикусил нижнюю губу.
Сломанный и раздавленный, Мираж казался дезактивом. Работу двигателя почти не было слышно. Он лежал между ними на камнях и даже не пытался больше сопротивляться, закрываться, возмущаться.
Он теперь все-таки принадлежит им. Наконец-то. Это еще в Даркмаунте должно было случиться.
Удовольствие брата злыми, горячими всплесками отзывалось в искре. Джазз поддерживал Миража за пояс, подбирая платы и ставя на место, но тот если и вздрагивал, то непроизвольно. Благодарить за заботу он явно не станет.
Рикошет помечал фейсплейт укусами. Гонка закончилась. Он ее закончил, в мокрой грязи, на этой дурацкой планете. Охота Джаззу нравилась, но нарушив ее негласные правила «жертва или его, или ничья» и разделив с братом добычу, он будто избавился от отягощавшей его роли опасного соблазнителя. И пока не скучал. Он бы не сделал этого без Рикошета, но когда увидел его с раздавленным и перепуганным Миражом в захвате...
Хоть что-то завершилось раньше, чем Оптимус обрубит концы.
После разговора с ним, случившегося на базе, Джазз думал об одном. Им осталось немного. Слишком мало – если вспомнить, сколько всего за плечами. Даже идея полететь на Землю, оставив мертвый Кибертрон позади, не казалась когда-то настолько безумной.
И кого ему ценить, раз так? Брата, нашедшего способ его расшевелить, или воришку-призрака с надменными замашками? Красоту Миража, его свободу? Фраг, да сразу можно было вот так, по старинке, а он все сдерживался. Крутился, угождал, выдумывал разное…
Хватит.
Мираж оклемается, никуда не денется. С Земли не улетишь. Прайму он по-прежнему нужен, так что Джазз с ним еще встретится… Потом они уйдут, а Мираж… что – Мираж? Если все выживут, придется носить ему подарки и извиняться. Велика беда.
Он оставил Миража в покое и отодвинулся к генератору, не вставая с камней. Рикошет тоже им заинтересовался. Брошенный, Мираж так и лежал, свернувшись и подтянув колени к честплейту. Темный тонкий силуэт в прозрачной броне. Свет погас, любоваться больше было нечем.
– Залей топливо, – распорядился Джазз. Рикошет лениво дернул ближайшую канистру на себя.
Они оба чувствовали истощение, так что подзарядка не помешала бы. Закончив возиться, Джазз обернулся. Миража на месте уже не было. А ведь он даже не услышал…
– Подорвет нас ща, – протянул рядом Рикошет и сплюнул масло.
– Не подорвет. Он сбежал, – уверенно ответил Джазз. Миража он не чуял. Приглядевшись, он наверняка понял бы, куда именно тот направился, но не был настроен на погоню.
– К Праулу? – Рикошет подобрал пластину, оставшуюся лежать. Это была часть предплечья, по краям торчали тонкие ворсинки регулирующего прозрачность волокна. Покрутив в руках, Рикошет с усилием смял ее и бросил в ближайшую расщелину. Деталь дважды ударилась об стены и плюхнулась в воду.
– Да уж наверное. Не важно, – сказал Джазз, глядя в сторону.
Вот так бы и продолжал просто коннектиться. Наслаждаться моментом.
Рикошет пожал плечами.
– Я думал, звать тебя или нет. Хорошо, что позвал. Хотя я бы его грохнул уже, – и добавил: – Но он тебе нравится.
– Да-а… когда он хочет, он шлаково сладкий, – Джазз сел, прислонился к гудящему генератору спиной, впитывая слабую вибрацию.
Рикошету никогда не доставалось такого удовольствия: вытянуть из Миража все, потому что тот сам попросил. Впрочем, он и не любитель, что правда – то правда.
– Мне и так зашло, – подтвердил тот. – Но поймаешь – зови, ясно? – потребовал он ответной любезности за подарок и указал подбородком на все еще открытый порт: – Хочешь продолжить?
– Хочу, – сказал Джазз, встряхиваясь, и похлопал по мятому боку генератора. – Давай возьмем с собой этого парня.
Рикошет задорно полыхнул визором и подобрался ближе. Джазз обмотал толстый зарядный кабель вокруг его шеи и потянул вниз. Им можно было делать друг с другом, что заблагорассудится. Никаких правил. Даже если они очень захотят, то, наверное, не смогут друг друга убить, а уж ненароком – тем более.
Зачем он только задумался? Рикошет пока не знает, что скоро они перестанут служить Прайму. У Оптимуса другие планы. Все изменится. Будет не до Миража и его капризов.
Оттянуться, как в старые времена, зажав жертву и используя ее, как переходник… Выдавить максимум из того, кого они оба хотят. На Земле как-то не до того было. Оптимус загонял их по мокрым холодным дырам, Джаззу не хватало… шанса расслабиться.
Он все еще беспокоился и злился, но не понимал, с чего. Дело в словах Оптимуса? В Мираже, строившем из себя разбитую жертву? Разлегся тут, страдалец, и смылся, едва дуоботы отвернулись! Ни одному его жесту верить нельзя.
Миража он найдет и снова уломает провести вместе время. Тот ведь только притворяется крепким. Чуть что – нырк за Праула. Или даже за Джазза. Он слабый, пугливый, а еще – никогда не мог устоять перед глоссой в порту…
Хорошо было бы выжить и полюбоваться им снова – довольным, возбужденным и сияющим. Джазз ухмыльнулся и вцепился брату в затылок, толкая навстречу фарам, чтобы кусал и облизывал, пока коннектит. Сунул к его губам штекер зарядного кабеля, зашлаковывая проц помехами от резко повысившегося напряжения. Рикошет затрясся. Джазз яростно, с треском вдавливал его голову в капот, до предела пережимая магистраль кабелем, и вслепую тыкал обжигающим штекером то в рот, то в щеку, то в визор, то в себя же самого.
Самая бессмысленная трата заряда, но самая приятная.


Через шесть земных месяцев Хот Род стал Родимусом Праймом.
Миража дуоботы больше не видели.

@темы: R - NC-21, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, Текст

---

[Lord Galvatron]

Название: В поисках Повелителя
Автор:  Lord Galvatron
Форма: фотосет, 6 фото
Персонажи: Скурдж
Вселенная: G1
Рейтинг: PG-13
Категория: джен

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ

---

Глава 3: подсчет баллов

[Insignia Wars]

Дорогие участники!

Мы просим прощения за техническую задержку по подсчету баллов,но наконец-то выкладываем промежуточный подсчет баллов после Главы 3. Звездочками обозначены те участники, которые полностью выполнили задание Главы.

Так же, по техническим причинам новый подсчет личных баллов будет после Главы 4. Спасибо вам за терпение и понимание!

Пожалуйста, если вдруг куда-то закралась ошибка или мы случайно пропустили вашу работу - напишите нам.

Аксель Ларин*	Калис - город мертвых	20
tf.resort*	Вредные советы для кибертронских преступников Вредные советы для кибертронских преступников - 2 Вопросы без ответов Бот-ворюга Операция "Ы", или Пациент скорее жив, чем мертв! Вредные советы для полицейских Лучшее лекарство	3 3 10 10 5 3 15
rc2204*	Время чудес Без Прайма в процессоре Добро придёт и за тобой	10 10 10
/Melissa/*	Культурное наследие Зеркало	5 10
catinka*	Последняя шпилька Несносный сладкоежка	10 10
Messerschmitt Bf.109G*	Адъютант Его Превосходительства Комедия ошибок (с) Любимые трусы Повелителя Правильные плакаты для десобазы Бесшовные ТФ-фоны для дайри и не только Полуночный гость	10 10 10 15 10 10
	Количество основных баллов за Главу	200
	Бонус за полностью выполненное задание Главы	30
	Общее количество баллов за Главу 3	230
Nueteki*	Hakai Taitei Йолочка, гори! Война и мир Девастаторова радость Карибский кризис Dark Energon MSS	20 10 10 10 20 20 15
Lord Galvatron	Два прораба Один ковш хорошо, а два лучше!	10 10
Diana Vert*	Способный ученик Приоритеты В последнем чтении Пять отвратительных свиданий	20 10 10 20
Гил, кот из подворотни*	Вортекс Звезда голонета Дело о непарном чехлоеде или Проклятие Юникрона, начало Ласточка пятнистая	10 10 10 10
Полосатый Фредерик*	Оранжевое настроение Zodiac	2 15
	Количество основных баллов за Главу	242
	Бонус за полностью выполненное задание Главы	20
	Общее количество баллов за Главу 3	262

апд. Справедливость восстановлена! Разрыв между баллами сократился!

Мы искренне желаем вам всем удачи и еще большего вдохновения!

@темы: Оргпост, Баллы, Глава 3

---

[Messerschmitt Bf.109G]

Название: секретные порошки
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: сет стишков-порошков

+

анимированный коллаж-демотиватор
Пейринг/Персонажи: автоботы, десы
Вселенная: разные
Категория: джен
Жанр: юмор
Количество: 10 штук +1
Исходники: кадры с Виктори и тут
Рейтинг: G
Примечание: вес анимашки 504 кБ

автоботские секреты

чтоб победить десептикона
и обломать горячий нрав
читай ему по ходу боя
устав

джаз меломан а не любитель
хотя он несколько темнит
а сам в архивах песни лепса
хранит

а прайм бывает с автобазы
возьмет и скроется в закат
и лишь под утро тихой сапой
назад

хранит медбей свои секреты
рэтч знает как уговорить
на техосмотр чтоб автобота
сманить

а истребитель под подушкой
хранит исписанный дневник
то фото и воспоминаний
тайник

секреты десобазы

как трудно жить десептикону
опять весна опять грачи
а ты на этой тухлой базе
торчи

у саундвейва на секреты
свой цепкий молчаливый взгляд
их карты памяти в архивах
хранят

старскриму разве много надо
напиться б энергону всласть
апгрейд поклонники корона
и власть

а мегатрон при всём параде
бывает ночью улетит
но саундвейв всегда на страже
и бдит

гуляет нетопырь ночами
спасает мир храня секрет
в душе он бэтмен хоть снаружи
хэлбЭт

маленький бонус

@темы: Визуал, G - PG-13, Глава 4, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Неформат

---

[Messerschmitt Bf.109G]

принесу чего-нить фотошопного ...

Название: ПафосныеПравильные плакаты для автобазы
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: анимированный коллаж, 3 штуки
Пейринг/Персонажи: Оптимус Прайм, Бамблби, Кибертрон
Вселенная: фильмы
Категория: джен
Рейтинг: G
Исходники: фильм "Бамблби" и тут
Предупреждения: гифки тяжёлые: 9 МГ, 22 МБ, 12МБ.
Примечания: первая гифка не подвисает в конце, это я её типа "замедлил" так коряво, очень уж у Оптимуса там морда эпично-правильная, а кадры быстро мелькают...

1.

2.

3.

@темы: Визуал, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ

---

[/Melissa/]

Название: Затишье
Автор:  /Melissa/
Размер: мини, 1061 слово
Пейринг/Персонажи: Оптимус Прайм|Мегатрон
Вселенная: IDW
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G – PG-13
Краткое содержание: Мы подмечали знаки и предзнаменования, но отводили взгляд от собиравшихся на горизонте туч, делая вид, что тех нет. И попустительством своим мы открыли дорогу буре невиданной силы, которая, похоже, уничтожит нас самих.
Примечание: AU-зарисовка по мотивам одной из страниц комикса «Буревестник» (“Stormbringer” № 1, 2006)


Он стоял перед трибунами Великого Форума и смотрел вперёд и немного вверх, выбрав целью синий разделитель между рядами для зрителей разных каст. Его целью были именно верхние ряды: некомфортно забитые, лязгающие тяжеловесными промышленными корпусами, с выпирающими над плечами пушками военных мехов и рудокопными бурами шахтёров. Прайм доверялся народу Кибертрона, испрашивая взамен и их доверия. Максимально раскрытые механизмы груди оголяли саму искру, отчего корпус коротило ознобом, приправленным острой пульсацией сигналов об опасности. Многоголосое бормотание зрителей, пока он проходил несколько шагов до следующего сектора, показалось гулом огромной системы, которая всё заряжалась и заряжалась в ожидании спуска.

Трансформационные швы от снятых нагрудных пластин нестерпимо фонили в такт полям следующих за ним мехов, которые по завершении ритуала должны будут публично нарастить броню обратно, показывая, что Матрица Лидерства защищена вместе с искрой её Носителя. Пока же вернувшийся к народу Кибертрона древний артефакт возлежал на обитом мягким волокном постаменте в самом центре Форума под защитой силового поля.

После трибуны третьей Оптимус стал искать взглядом фиолетовые знаки на корпусах зрителей и фокусироваться взглядом на них. Даже среди случайно выбранных представителей их хватало, чтобы вспомнить, зачем он решил пройти полный обряд инициации в ранг Прайма.

Он отказывался признаться себе, что хочет увидеть шлем одного бывшего шахтёра. Ставший гладиатором беглый преступник, убийца сенатора никак не мог быть выбран системой в городские представители. Но в искре всё равно коротнуло, когда настала очередь трибуны Тарна. Фиолетовые знаки на верхних рядах шли десятками, и Оптимус позволил себе на миг пригасить оптику. Как бы ни готов он был к дезактиву, вшитые алгоритмы стража правопорядка могли оказаться сильнее. Прайм же не имел права уничтожить суть ритуала актом самозащиты. Прайм не имел права бояться решения народа.

Когда не прозвучало ни выстрела, ни свиста брошенных мощной рукой кирки или лома, он разрешил себе активировать оптику. Выдержав два положенных клика, с невольным и виноватым облегчением направился к сектору Праксиса.

Дальше стало легче, и ритуал был доведён до конца. Народ Кибертрона — едва ли процент населения Кибертрона — принял его, акт сакрального взаимного принятия отметили в хрониках, новостные выпуски добрую декаду в том или ином контексте вспоминали о произошедшем на арене Великого Форума, а потом… А через два орна счёт жертв войны перевалил за первую тысячу.

Сейчас же в процессоре Оптимуса перещёлкиваются строки предупреждений и ошибок, десятков и десятков предупреждений и ошибок. Среди них особенно настойчиво вспыхивает уникальный протокол Носителя Матрицы: затронута камера искры, риск взрыва искры влечёт за собой риск повреждения каркаса Матрицы. Не первое такое предупреждение за четырёхмиллионный цикл битв, но первый раз, когда он не может запустить сдвиг Матрицы, чтобы кто-нибудь из медиков (или хотя бы офицеров) визуально оценил бы уровень опасности. Что-то блокирует механизм.

Он лежит навзничь на груде обломков, которые несколько кликов назад лавиной смели его, накрыли, но в жесте издевательского милосердия не поглотили целиком, а выплюнули ближе к поверхности. В спину впиваются не то грани сломанных каменных плит, не то осколки собственной брони. Оптика не может сфокусироваться, всё идёт рябью, и только когда половина ряби очерчивается сплошной темнотой неровной формы, он осознаёт, что над ним кто-то склонился.

— Рэт… — начинает он и обрывает, получив данные от системы навигации. Ущелье бурь. Кибертрон. Рэтчета здесь нет.

Фокус наконец сходится на фиолетовом знаке прямо перед ним, и Оптимус старается расширить область видения, чтобы захватить лицо нависающего над ним меха. Хотя и так знает, кого увидит.

— Мегатрон?.. — бормочет он вслепую.

Ущелье бурь. Кибертрон. Перемирие. Временное перемирие.

Анализ повреждения наконец конкретизирует тип ущерба. Перегрев всего внутреннего контура, сбой насосов перекачки охладителя, внутреннее излияние энергона, жёлтый уровень риска взрыва. Требуется выпаривание энергона, пусть даже естественное. Он едва видит Мегатрона и не может оценить его намерений, но нарастающий перегрев грудной полости становится всё опаснее.

Статика шумит в тональности голоса десептиконского лидера, столь знакомой по десяткам пропагандистских речей. Мегатрон что-то спрашивает, но слов не разобрать. Вместо ответа Оптимус даёт команду плитам нагрудной брони открыться. Запорные крепления деформированы, но со второй попытки проворачиваются. Нарастание температуры моментально замедляется, но перегрев на девять процентов выше допустимого, и, приняв решение, он привычно лезет в грудной отсек рукой. Движение прерывает чужая рука, стиснувшая его запястье, и статика в аудиосенсорах снова окрашивается низким тоном Мегатронова голоса.

— Вытащи, — дёргает Оптимус рукой, пытаясь освободиться. Перегрев девять с половиной процентов; являясь мощнейшим источником энергии, Матрица нисколько не смягчит возможный взрыв. — Вытащи… Мегатрон.

Когда его подрагивающие от напряжения пальцы страхуются другими, он через боль сорванных защёлок всё-таки высвобождает каркас Матрицы. Тот обжигает пальцы, и Оптимус с облегчением роняет его в чужую ладонь. От перегретой камеры искры поднимается пар, он не видит, но чувствует его пальцами. В тёмном силуэте над ним проявляются два ярко-алых пятна оптики, а чуть ниже, перекрыв фиолетовый знак, неповторимое лазурно-золотое сияние приоткрытой Матрицы. Цела. Оптимус позволяет руке упасть около бока. Перегрев практически остановился, надо просто подождать.

Перед оптикой идёт цветная рябь пятнами разных форм: в нижней части многоцветно, наверху — уходя в тускло-грязные промышленные тона. Он держит искру открытой перед сектором Тезаруса, разворачивается к Кристалл-сити, чуть дольше необходимого стоит перед Каоном, снова делает двадцать два шага до точки остановки перед следующей трибуной, разворачивается, снова ждёт, снова и снова вычищает из процессора напоминания об аварийном состоянии нагрудной брони — и сектор за сектором идёт к последнему: Айакону. Так сложилось исторически, что погрязший в политических играх столичный город всегда ждал, чтобы слишком много о себе возомнившего Прайма убили чужие руки.

Что-то встряхивает корпус, и он едва удерживается на ногах. Гул голосов оглушает, перед оптикой пляшут цветные пятна с неизменными всполохами фиолетового.

— Ты здесь, — бормочет он, вопреки прописанному церемониалу снова разворачиваясь к оставшейся позади Тарнской трибуне. Та пуста, лишь за синим барьером верхних ярусов стоит и смотрит вниз Мегатрон. Пушка на его правой руке нацелена прямо в грудь Оптимусу, в пылающую огнём камеру искры, которой не хватает пары последних процентов, чтобы уйти в невосстановимое повреждение. Но Мегатрон здесь, он пришёл, он успел, Оптимус примет любое его решение.

Его искра оголена и, сбрасывая тепло, пульсирует в такт с чужим полем, тягуче вспыхивает в унисон с набегающими звуковыми волнами. Испытание ещё не закончилось, он смотрит в оптику замершего на трибуне Мегатрона. Фигура Мегатрона растёт, ступени и ограждения крошатся под его ногами, он затмевает всё небо, но Оптимус не отводит от него взгляда. Дуга заряда на дуле плазменной пушки пылает у самой искры, овевая неровным ритмом чужой вентиляции, и Оптимус, соглашаясь, гасит оптику.

Статика нарастает, становится всё отрывистее, всё громче, словно нарастающий грохот бури, что звенит в тучах электромагнитными разрядами. Они хлещут по искре потоками воздуха, и Оптимус вспоминает протокол ритуала и сдерживает дрожь от неважных системных предупреждений.

Он не боится. Матрица в руках Мегатрона, и он не боится.

@темы: G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ, Текст

---

[Diana Vert]

Название: Ничего особенного
Автор: Diana Vert
Размер: мини, 2328 слов
Пейринги и персонажи: Импактор/Спрингер
Вселенная: IDW AU
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Интерфейс в стрессовых обстоятельствах.
Примечания: Для тех, кто не читал IDW-комиксы (серию про рэкеров), наверное, судьба Спрингера будет

спойлером.

спойлером. Но там он правда общее дитятко Праула и Мезофулоса, уникальный в своем роде чувак с искусственной искрой, которому Праул – разумеется – ничего не рассказал о его происхождении. Только тут я забил на тот факт, что Спрингер поваландался еще в других отрядах до того, как попасть в рэкеры.
Антиличностная мина вот так выглядит.


Взрывом их откинуло в одну сторону. Яма, в которую они скатились, оказалась пещерой, глубокой и длинной. Импактор проехался спиной по камням и расхохотался, актвированным буром раскалывая летящий в морду булыжник. Спрингера рядом осыпало жесткой острой крошкой. Он прикрыл ладонью лицевую, не столько защищаясь, сколько пряча от босса испуганное выражение. Их обоих опалило знатно, но Спрингеру, менее опытному, подрываться на антиличностных минах было в новинку.
Клик назад из каменного завала на него смотрело лицо. Меха. Автобота. Живое, подвижное, изуродованное паникой лицо, умоляющее помочь. Импактор не успел сказать ему, чтобы, идиот, не ловил наживку. Спрингер полез, стал разбрасывать камни... Импактор поздно заметил это, оттолкнул его, но тут начиненную взрывчаткой башку перед ними разорвало.
У Спрингера была такая рожа, фраг! Он опешил, перепугался, разозлился, преисполнился отвращения и пришел в ужас в один наноклик. Импактор все еще ржал, поднимаясь и выковыривая засыпавшиеся в суставы осколки.
– Че, салага, такого не видел еще? – спросил он сквозь смех.
– Что это было? – Спрингер заметно бодрился перед боссом, но голос все равно дрогнул.
– Мина из башки. Коны лепят такие из неудачников... Ты там в порядке?
Из темноты за спиной донеслось тусклое «да». Импактор включил огни, осмотрелся. Мина очевидно была не одна, цепная реакция повредила скалу, и двоих рэкеров замуровало в ее подножии. Ничего страшного, но сломя голову бурить не стоит, мало ли, придавит с концами.
– Передохни пока, пацан. Все веселье пропустим, эх! – прочистив вентиляцию от пыльнной крошки, Импактор подошел к груде камней. Просканировал, выискивая, где лучше всего пробивать дорогу. – Прям как в старые-добрые...
– Это же ужасно, – подал голос Спрингер, и Импактор не сразу понял, что реплика – невпопад, о своем. Он-то про антиличностную мину думать забыл. – Он был живой...
– Живой, ага. На то и расчет, добряк нашелся, – укорил он. Впрочем, беззлобно. Новичку предстояло увидеть штуки пострашнее. – Попадешься конам – из тебя такую же соберут.
– Не попадусь! Рэкеры не попадаются!
Не так давно в отряде, а уже – чувство единства, сопричастности и идеологического родства. За честь, так сказать, выступил.
– Ха! Угу, – согласился Импактор.
Конечно. Рэкеры умирают, но не сдаются. Сокрушают и властвуют. После Креста и Гипериона ему достался безбашенный отряд – причем запланированный безбашенным. Он состоял из мехов, которые в войне растеряли все, кроме безумной храбрости. А Спрингер... он не такой. Вот, мину пожалел.
Импактор сориентировался по сканнерам, нашел, где бурить, и вернулся к молодому рэкеру вглубь пещеры. Пусть подстрахует, пока босс вгрызается в камни, мало ли, посыплется. Бывалые шахтеры в одиночку в такие предприятия не впрягаются.
Спрингер сидел, поджав одно колено, а второе отвернув в сторону. Сустав повредил, наверное. Ничего, не хрустальный.
– Че скис?
– Я не скис. Я... – он замолк.
Импактор светил на него теплым желтым. Под фарами лицевая Спрингера казалась хрупкой, истончившейся у оптик и по краям губ. У него пока мало шрамов. У бывалых рэкеров весь корпус, включая башку, изрыт трещинами, сколами, вмятинами. А у пацана разве что носовой выступ странно вздернут – но он и был такой формы всегда, с выдающимся квадратным в сечении кончиком.
Не всегда. Но правду Спрингер не знает.
– Некогда ржаветь, – Импактор протянул ему руку.
Снаружи бой не кипит, они вроде как отвоевали, а потом отправились чуть-чуть разведать, не сныкался ли куда враг. Можно не спешить, но и рассиживаться не стоит. И свои могут явиться, и чужие. Чужие – ладно, а свои засмеют...
Спрингер сомкнул пальцы, но не подался навстречу. Замер, сжимая его ладонь. Неуверенность на лице быстро сменилась решимостью – и он резко потянул руку на себя. Импактор качнулся вперед, коленом уперся в камни, другой рукой – в плечо Спрингера.
А тот ткнулся ему в губы, вдруг поцеловал и отпрянул. Импактор навис над ним, все еще чувствуя вновь набившуюся в рот каменную пыль. Спрингер смущенно сплюнул липкую крошку. Вот под завалом только лизаться, конечно...
– Ты чего? – буркнул Импактор, дергая его, чтобы поднял взгляд.
Напоролся на мину, замуровал их тут, а теперь лезет целоваться – и тушуется потом!
Линзы горели очаровательной, полной завороженного предвкушения неловкостью, которой Импактор вечность не встречал в интерфейс-партнерах. Приоткрыв губы, Спрингер тяжело вентилировал. Он, типа, летун – на одну треть. Вертолеты нервничают в замкнутых пространствах, это каждый, кто высаживался в одной капсуле с Вирлом, знает. У них проц сносит...
Спрингер сплел с ним руку – насильно протолкнув свои пальцы между пальцами Импактора. Тот хмыкнул. Нечего по полочкам раскладывать, все и так ясно. Чуть не помер, разволновался, обнаглел... Решил быть как настоящий рэкер: хочешь почувствовать себя живым – коннекться. Как сам не свой. С размахом. Лишь бы не думать, во что твой корпус мог бы превратиться в только что закончившемся в бою.
И все же рэкеры обычно не заглядывали так в оптику. Не вздрагивали, нерешительно придвигаясь ближе. Спрингер поерзал, наехал паховой на колено Импактора...
– А-а, фраг! – рыкнул тот и распахнул интерфейс-панель.
На зеленые брюшные пластины вывалились лиловые кабели. Спрингер охнул, уставился на них почему-то... Импактор сгреб их и, накрутив на кулак, дернул, отматывая подлиннее. Спрингер крупный, трехрежимник, генераторы под его искрой с шестифазовиками потягаться позволят. Чтобы его откатать, надо пролезть поглубже.
Но он что-то не торопился открываться. Сдвинул панель внизу, открыв внешние порты. Еще зачем-то свое добро высыпал... хорошее оборудование, ладно, мощное. Новенькое. Интересно даже, как оно внутри... Импактор ему подключения даст, не вопрос, но сам он тоже не прочь. А Спрингер все еще пялился то на кулак, то на свои дырки, и хотя вроде как аж искрил весь от возбуждения, коннектиться нормально не торопился.
Импактор не привык разводить разговоры, поэтому тряхнул его за плечо:
– Не тупи, ну!
Неожиданно Спрингер смущенно улыбнулся:
– Я... я не то чтобы... силен в этом... прости.
Импактор даже кабели выпустил от удивления. Они застучали потеплевшими штекерами по броне, пыль на ней от скопившейся статики затрещала.
– Ржа, – вырвалось у него. – Ты что, не...
Фраг, а это разумно. Он должен был догадаться. Откуда бы Спрингер... да мог бы! Что ему мешало?! Импактор мотнул головой. Он не должен быть первым. Это неправильно. Он... он – грубый, резкий, неласковый. Не ему показывать Спрингеру пример. Пацан заслуживает... ну, чего-то, на что рассчитывал, когда полез с поцелуями. Импактор даже представить не мог, на что! Он привык вставлять и шпарить на износ, не жалея себя и партнера, а Спрингер...
Свет голубых линз потускнел. Импактор почувствовал: вот-вот Спрингер уверится, что не подходит ему. Неопытным быть стыдно, особенно когда ты рэкер. Пацан и так это чувствовал. Необкатанный, как вчера собран... наивный тупица, облажался при разведке, сорвался в пещере, возомнил шлак знает что, полез... и не нужен Импактору.
Ржа эта психическая не нужна Импактору, вот что! Спрингер равняется на остальных. Стремится быть, как рэкеры, но он совсем молодой, чистый, открытый. Зачем только потянулся к Импактору? Есть же получше претенденты, и в отряде, и в ставке... Плохая идея.
Но нельзя же в первом коннекте отказывать. Импактор не чувствовал никакого морального права отталкивать Спрингера, чтобы тот разочаровался в себе и нафантазировал всякой дури. Вон как растерялся. Вот-вот решит выползти из-под Импактора и примется извиняться.
Спрингер, все еще нервно улыбаясь, попытался запихнуть обратно собственные провода, естественно, забыв снять блок с катушек.
– Так, хватит, – Импактор перехватил его руку. – Я поведу, а ты учись, салага.
Столько шлака за плечами, а все равно стало жутковато, когда Спрингер просиял после его слов. Дурак. Не исключено, что он знает об интерфейсе только общий концепт «что-то куда-то суют». Как можно было не позаботиться об этой стороне вопроса, отправляя пацана в рэкеры?! Праул, драть его в глушитель...
Внешние порты так внешние, начинать с чего-то надо. Но этого мало. Импактор прикинул, где должны быть разъемы для медицинского питания, и стукнул по панели. Спрингер распахнул ее, прикусил губу на наноклик и тут же сделал вид, что не нервничает. Так... половина – информационные каналы, отдельный вход для подачи напряжения, особо не развернуться. Ах, да, бедолагу собирали два умника, не слышавшие про обыкновенные кибертронские удовольствия. Импактор впервые струхнул перед коннектом: а ну как Спрингер вообще иначе устроен? Медданые всех рэкеров у Импактора были, но не настолько подробные. Только для оказания первой помощи годились.
У всех разная комплектация, так что... поболту. Дурь заразна – он теперь нервничать будет, прежде чем потрахаться? Импактор крепко взял Спрингера за броню у горла, вздернул повыше, царапая винт камнями, и вломился в открытые порты. Заблокировал отправку пакетов по инфоканалам, но оставил прием. Спрингер ахнул, вцепился в него, открыл рот. Начавшийся интерфейс спровоцировал запрос на снижение файерволов, и, конечно, Спрингер их отключил, явно не понимая, что это неуместно. Когда ты партнеру доверяешь, все такое... А в спонтанном коннекте так открываться... Доверчивый пацан, фраг! Сколько времени у Импактора таких не было? Он просто не умел быть аккуратным, нежным, внимательным.
А со Спрингером – нужно было. Он этого заслуживал, шлак. Приятный, расслабляющий, заботливый коннект, а не жесткие потрахушки между смертельными миссиями.
– Ржа, н-ну...
Расхотелось торопиться, когда Спрингер всем корпусом откликнулся на подключения. Импактор проматывал параметры энергообмена, анализируя. Мощности Спрингера покруче, он – боевик-трехрежимник, а Импактор-то – обвешанный апгрейдами шахтер. Но большая часть цепей задействовалась впервые, оттого чувствительность зашкаливала. Спрингер выгибался, броня расползалась, открывая платы, которые Импактор хотел увидеть изначально. Для прямого подключения, для быстрого жесткого энергообмена, чтобы сразу контроль улетел и крышу смело. А Импактор еще собирался его сразу так долбить, шлак! Он выбрал несколько кабелей и забил обнажившиеся разъемы. Хватило россыпи искр и пробного запуска дополнительных мощностей, чтобы Спрингер переливчато застонал. Конечно, он тут же сжал губы и вырубил вокалайзер. Под его пальцами броня Импактора начала прогибаться. Не контролируя себя и не обращая внимания на скрежет, Спрингер стискивал кулаки. Лишь бы не показаться слишком чувствительным. Держать марку. Он крутился с рэкерами и видел, что для них – коннект. Ничего особенного, сакрального, нежного. Вали и трахай.
Его оптика блестела, губы двигались – удивленно округлялись и растягивались в улыбке. Импактор наклонился, чтобы их поцеловать, он не то чтобы любил такое, но как тут удержаться? Они столкнулись носами.
Неловкость – собственная, Спрингера и самой ситуации – взбесила его, и одновременно с сильным, грубоватым поцелуем скакнул энергообмен, подчиняясь вспышке гнева. К счастью, Спрингер его не почувствовал, он мог только отправлять свои данные. Он обрушивал на Импактора их нескончаемый поток: теплоты, восторга, ошеломления... В его отдаче было столько благодарности и, шлак, любви, сколько Импактор не хотел получать.
Как он будет Праулу в оптику смотреть.
Тот, конечно, молодец! Собрал с Мезофулосом меха – и швырнул в бои, ничему не научив. Не научив, что нельзя быть таким добрым. Светлым. Улыбчивым. Нет, разумеется, Праул свалил все на Импактора: и присматривай, и показывай все... настройки коннекта, например. Терпи безграничное доверие. Выноси эту улыбку рядом.
Сложно воспринимать Спрингера таким же рэкером, как остальные. Простым подчиненным. Импактор ведь знает, что искра перед ним – уникальная, сильная, новая. Первая и единственная синтетическая искра, созданная в лаборатории под присмотром самого бесчувственного автобота в галактике...
Может, Праул не такой уж бесчувственный. Может, после смерти Мезофулоса ему было проще оттолкнуть Остароса. Назвать другим именем, одеть в другой корпус, отослать подальше. И вот, Спрингер ничего не помнит, но все еще тянется к другим, будто какая-то часть его знает, что он – брошенное создание.
Слишком сложно – для Импактора, который привык просто драться и трахаться, потому что круто, когда ты не умер. Как можно заботиться о ком-то, любить кого-то? Он не умеет, шлак!
Спрингер хрипло стонал, хватался то за плечи, то за пояс Импактора, а то и вовсе тянулся к шлему. Ничего не говорил, но по его роже все без слов было ясно. Желтые грудные пластины раздвинулись, в щели просачивалось белое сияние. Импактор попробовал зажать его ладонью, импульсивно, с тупым отчаянием. Нет, убери искру, пацан, держи свое при себе, так не должно быть...
К счастью, он контролировал Спрингера полностью – и поторопился, подгоняя к краю перезагрузки. Предохранители, еще такого не переживавшие, должно было выбить. Быстрее. Мощнее. Спрингер вскрикивал, Импактор с трудом справлялся с собой. Должно быть хорошо, а не больно. Первый перезапуск инт-генераторов, первая потеря контроля, первая блаженная пустота...
Спрингер затрясся и запрокинул голову. Оптика погасла, но света стало больше. Честплейт раскрылся почти полностью.
Импактор крепко прижал Спрингера к себе и с усилием сдвинул створки брони. Не с ним. Не сейчас. Он должен защищать эту искру, в том числе от себя защищать, потому что нет ничего проще, чем заполучить ее, окунуться в чужую любовь, наивную, дурную... Не любовь на самом деле, а привязанность к наставнику, которым Импактор не должен был становиться.
Только когда удалось загасить заманчивое чистое сияние, он расслабился. Убедился, что Спрингер растаял в первом ребуте, что ему хватило для полноценной глубокой перезагрузки, и принялся отключаться.
Защищать, угу. В рэкерах-то. Тот, кто это придумал, антиличностных мин вживую не видел!
Еще Импактор должен скрывать, кто Спрингер на самом деле, в том числе от него самого. Любит же Праул хоронить свои тайны в чужих блоках памяти. А Импактору тут с его потомством ебаться...
Он выпутал кабели и сел рядом на камни, подпирая кулаком шлем. Белое сияние так и стояло перед ним на внутреннем экране. Самое трогательное выражение доверия... искру пытался открыть. Дурачина. Праймус... как же с ним непросто.
Спрингер зашевелился. Несколько кликов он сканировал себя и удостоверялся, что после вспышки глубоко в генераторах все цепи целы.
– Все в порядке? – спросил он наконец.
Это Импактор должен спрашивать.
– Да. Нечего валяться. Поможешь проделать нам выход.
Он не стал протягивать руку на этот раз. Хватило уже... Запоздало он засомневался, как мех вроде Спрингера воспримет холодность и резкость после коннекта. Но на такие психологические экзерсисы он точно не подписывался! Потрахались и потрахались, пусть привыкает, не с одним Импактором у него так будет...
И кто возьмет эту искру? Уникальную, юную... Кому Спрингер всучит ее, кто не откажется от такого подарка? Импактор не заметил, как сжал кулаки.
И тут Спрингер звонко чмокнул его в щеку. Застигнутый врасплох, Импактор не успел даже подумать, как трансформировал руку в бур – будто к нему подкрался враг и атаковал. Острие ткнулось Спрингеру в подбородок.
Они встретились взглядами.
– Не смей так делать, пацан! Я и искру тебе вырвать могу!
– Ну и вырви, – весело прошептал тот. – Мне не жалко.
– Шлак, шутник, делай уже, что приказано, – проворчал Импактор.
Не повезло. И ему, и пацану, и всем им – с этой войной – не повезло... А еще Спрингеру не повезло с начальством: один шлет его на передовую, едва боевые протоколы прописались, а второй душит то светлое, что в нем есть.
Импактор надеялся, что у него не получится. Хотя Праул и попросил сделать из Спрингера рэкера, ясно, что его синтетическая, новая искра куда светлее, чем их – пропитанные войной и ненавистью.
Спрингер, все еще сияя, пошагал за ним к завалу. О, он будет той еще крошкой в баках! Импактор предвидел, что натерпится с ним.
Но его взгляд снимал напряжение. И тупой вздернутый нос. И улыбка.
Импактор решил профилактически отделать Праула при следующей встрече и трансформировался. Пора было выбираться отсюда.

@темы: Глава 4, R - NC-21, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

[Messerschmitt Bf.109G]

Название: Фотография 9/12... (с)
Автор: Messerschmitt Bf.109G
Форма: рисунок
Пейринг/Персонажи: Год Джинрай, Истребитель
Вселенная:Виктори
Категория: джен
Рейтинг: G
Примечание: отсыл к одной из историй, что я тут выкладывал...
Рамка приделана в фоторедакторе, рисунок снят на тапок за неимением сканера

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ

---

[tf.resort]

Название: Цветовые галлюцинации
Автор: tf.resort
Размер: мини, 1 343 слова
Пейринги и персонажи: Мегатрон, Старскрим, Шоквейв, Саундвейв
Вселенная: разные
Категория: джен
Жанр: юмор, стеб, пародия, лютое AU-сище
Рейтинг: RG-13
Краткое содержание: О том, чем закончился очередной десептиконский коварный замысел
Примечание: Логику не ищем. Фик старый, долгое время висел в черновиках, теперь наполовину переделан. С администрацией ресурса согласовано.




«Немезис» был полон секретов. Напичкан ими от рубки до хвостовой части. Нашпигован сверху донизу. Удивительно, как он еще не падал на землю под грузом разного рода тайн. И ладно бы, высшее командование – ему по штату полагалось иметь тайны разной степени скрытности, но и простые солдаты считали своим долгом завести хотя бы маленький и невинный, но секретик. По одному или по два на нос – тут уж кому как повезет.

А потом на «Немезис» пожаловал Шоквейв, и число тайн и суперсекретных проектов возросло в геометрической прогрессии.
Кульминацией этого исключительно таинственного существования стал Необычайно Коварный Замысел, о котором знали даже эрадиконы на гауптвахте, но, конечно, никто не знал и даже не догадывался, в чем этот замысел заключается.
А между тем, суть тайны была проста, как и все гениальное, и основывалась на следующей предпосылке: если во Вселенной существует Матрица Лидерства, то почему бы не предположить, что где-то есть ее аналог или хотя бы подобный ей артефакт? Только его надо хорошо – очень хорошо! – поискать.

Поэтому во имя Великих Поисков военные действия против автоботов были временно приостановлены, эрадиконов тоже перестали штамповать, а все оставшиеся производственные мощности были брошены на создание бесчисленных зондов, которые стаями разлетались по звездным системам в поисках следов излучения, похожего на излучение Матрицы.

Первыми, как обычно, чухнулись квинтессоны, приславшие многословное послание с просьбой не посылать зонды к ним (потому что с пятью лицами и так жить непросто, а уж если вокруг головы кружится хренова туча мелких летающих штук, то и голова начинает кружиться в пять раз сильнее, чем у обычного однолицего разумного существа). Квинтессоны клятвенно заверяли, что у них ничего похожего на Матрицу нет и не было, а то бы они, конечно, сразу бы прислали ее десептиконам. Ну, если уж быть точными, то не «десептиконам», а одному конкретному десептикону повелительских наклонностей, которому Матрица и была нужна.

Потом было еще около десятка слезных сообщений от других высокоразвитых миров, а потом Оллмайти стало ясно, что лучше бы посылать исследовательскую аппаратуру куда-нибудь в не столь технологичные места. В самом деле, аналог Матрицы – штука серьезная. Если бы он где и нашелся, то все равно Саундвейв, в свое время перехентаивший спутники всех цивилизаций, которые попадались ему на пути (а путей за миллионы лет было пройдено ой, как много) об этом бы знал. А вот среди аборигенов, не умевших летать меж звезд и ничего не понимающих в квантовой физике, артефакт вполне бы мог затеряться незамеченным.

И вот однажды…

****

И вот однажды Великий и Могучий, он же Бессменный Лидер, он же Созидатель и Основатель Дела Десептиконов, он же Непобедимый Воин, или, попросту говоря, Мегатрон получил от Шоквейва очень заинтересовавшую его информацию. Поэтому Оллмайти покинул насиженный трон и самолично отправился по коридору к лаборатории ученого танка, прихватив с собой своего не очень верного первого заместителя. Заместитель, он же Процессорная Ржа, он же Мучение для Аудиодатчиков, он же Предатель и Тот, Кто снова Всех Подвел, или, попросту говоря, Старскрим, плелся перед Повелителем, изредка подталкиваемый могучей рукой, и боязливо кидал взгляды через плечо – так, на всякий случай, потому что опасаться за свои тылы был приучен с самой активации. Но бить его, судя по всему, пока не собрались – другие думы владели лидерским процессором.

В дверях лаборатории их встретил Шоквейв.

– Мой Лорд, – слегка поклонился он. – В районе туманности М42 обнаружен источник мощного излучения, – тут Шоквейв сделал паузу, – похожий на излучение Матрицы Лидерства.

– Продолжай, – приказал Мегатрон, линзы которого замерцали.

– Мы сумели установить точные координаты объекта и даже получить его изображение. Он на планете возле одной из безымянных звезд класса F.

– Планета обитаема?

– Да, несколько видов белковых.

– Включай запись, – велел Оллмайти.

На экране терминала возникла и медленно приблизилась огромная темная башня, будто служившая подставкой для эллипсоида, пылавшего на ее вершине. Артефакт, будто бы обрамленный багровыми ресницами пламени, светящийся раскаленной желтизной, был полон напряженно бурлящей бешеной энергии, а точка в центре – провал в ничто – постоянно пульсировала, то сужаясь, то расширяясь.

– Что скажешь, Саундвейв?

Старскрим приподнял оптогрань на выступившего из тени связиста. Если и этот здесь… Они что, всерьез думают, что где-то есть вторая Матрица?

– Данные о фоновом излучении объекта: сходны с фоновым излучением Матрицы Лидерства. Внешняя форма объектов: совпадение на 90 процентов. Отличие: цветовая гамма.

– Это имеет значение? – спросил Мегатрон.

– Теоретически существование двух похожих по функциональности объектов в одной вселенной возможно, – заметил Шоквейв. – Логично также предположить, что при основном физическом сходстве эти объекты могут незначительно разниться в деталях.

– Рекомендация: проведение дополнительных исследований для полной идентификации, – добавил связист.

– То есть, вы хотите сказать, что в нашей Вселенной существуют две Матрицы и они различаются незначительными деталями? – хмыкнул Старскрим. – Например, цветом? Забавная идея. Голубая матрица – для автоботов, а для десептиконов – красная с желтеньким?

Шоквейв хотел ответить, но Мегатрон, сообразивший, что, пока он будет ждать результатов исследований, до второй Матрицы может добраться кто-то другой, озвучил свое увесистое мнение:

– Обсуждение потом. Несогласных – расстреляю. Саундвейв, мост по указанным координатам. Проведем исследование на месте. Старскрим, за мной.

Бурча нехорошие слова про всяких непрошеных исследователей, сикер направился вслед за Лидером к мерцающей воронке моста и, обернувшись, увидел, как связист на прощание отобразил на лицевом экране белковую конечность с отставленным средним пальцем.


***

– Ну и местечко, – ворчал истребитель, выполняя облет местности, в которой находился артефакт. – О, мой Лорд, посмотрите вон туда! Какая куча белковых! Похоже, они собираются воевать. Давайте вы за второй Матрицей, а я пока в эту мелочь постреляю? Хоть какое-то развлечение.

– Хочешь снова меня подвести, Старскрим? Неужели ты настолько глуп, что не можешь понять: если белковые воюют в такой близости от артефакта, то именно он и является причиной войны? – прорычал Мегатрон и обманчиво ласково добавил: - Вернемся, будут тебе развлечения. Долго и много. Обещаю.

Десептиконы приземлились на широкую площадку, опоясавшую верхнюю часть башни с сияющей второй Матрицей.

– Я забираю артефакт, а ты следи за тылами, – сказал лидер и протянул манипуляторы к объекту. – И знай: я установил на корпус систему заднего обзора и дополнительную защиту из кибертрониума. Так что о бомбах на спину можешь забыть.

– О, что вы, мой Лорд! Я и не думал посягать на вашу спину, она для меня священна, – подобострастно ответил сикер и прошипел, но так, чтобы Мегатрон не услышал: – Я лучше бомбу в джампер тебе воткну!

Мимоходом сбросив вниз массу вопящей органики в дурацких доспехах (ужас, никакого чувства стиля!) и отмахнувшись от каких-то воющих теней в серых тряпках и с мечами (ха! даже не молекулярная заточка!), Старскрим посмотрел на Лорда, который пытался извлечь артефакт из хранилища. Похоже, десептиконская Матрица была с характером, потому что дергалась, вырвалась из цепких повелительских рук и всеми силами давала понять, что покидать вершину башни не желает – ей и здесь хорошо. Но Мегатрона никогда не смущали смешные мелочи вроде несогласия посторонних, поэтому он приступил к добыче артефакта с удвоенным пылом. Старскрим с интересом понаблюдал за борьбой десолидера с десоматрицей и на всякий случай отошел подальше, чтобы не портить боссу столь интимный момент.

Наконец, с громким хрустом и странным ультразвуковым взвизгом, очень похожим на вопль, артефакт был вырван из насиженного гнезда. Мегатрон сжал его в манипуляторе и обернулся к заместителю.

– Не слышу оваций, – будничным тоном сказал он.

– О великий и могучий, – настороженно ответил Старскрим и отодвинулся еще дальше (опять же, на всякий случай). – Боюсь, по сравнению с вашим громким криком э… экстаза от обладания Матрицей проигрывают любые овации…

– Ты чего несешь? – нахмурился лидер. – Зачем мне орать? Я думал, это ты.

– Н-нет, не я, – сказал сикер и еще больше попятился. – А с вами все в порядке?

– А что?

– Матрица… Она гаснет.

Мегатрон перевел взгляд на артефакт, который судорожно мерцал, тускнел и всем видом показывал, что находится на последнем издыхании. Земля и горы вокруг тряслись, из трещин вырывалась раскаленная лава. Пока бывший гладиатор соображал, что пошло не так в алгоритме добывания второй Матрицы, башня, на которой стояли десептиконы, будто раскололась надвое и исчезла в пламени взрыва. Стало жарко в прямом смысле слова.

– Саундвейв! Мост, срочно! – завизжал Старскрим.

Теряя приличные куски брони, тонувшие в разверзшемся под ногами море раскаленной магмы, лидер и его зам рванули на выход.


***

– Саурон пал! – восторженно вскричал Гэндальф. – На заре - новая эра Средиземья!! – И объединенная армия светлых сил ринулась на штурм Черных врат.


***
Позже.

… По выжженной равнине Горгорота брела маленькая фигурка. Нежно прижимая к грудной пластине полурасплавленное колечко и напрягая непривычные сервоприводы, Горлум бормотал:

- Ничего, моя прелес-с-сть, мы им еще покажем. Да-с…

Все великие дела начинаются с малого.
Вот и процесс киберформирования Средиземья тоже начался незаметно.

@темы: G - PG-13, Глава 4, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Текст

---

ГЛАВА 4

[Insignia Wars]

Дорогие участники!

Вот и третьей Главе подошел конец! Большое вам спасибо за ваше активное участие и ваши замечательные работы!

Мы хотим сообщить вам, что результаты подсчета баллов по техническим причинам будут объявлены в ближайшее время, но мы рады приветствовать вас в новой, четвертой Главе!

Казалось бы, такое простое слово, а сколько в нем спрятано. Речь пойдет о секретной информации или секретных разработках? Может быть, кто-то узнает чей-то секрет случайно, или же будет долго или целенаправленно разгадывать его? Возможно, кому-то секрет будет стоить жизни, или же, наоборот, он спасет чью-то жизнь? Секретные документы или личные секреты, может быть, даже механизм с секретом - все их многообразие в ваших руках.
Расскажите нам ваши секреты!

Ваша работа должна раскрыть тему секретов среди трансформеров. Сроки для третьей Главы: 17.05 - 16.06, 23:59.
В остальном, требования точно такие же, как и для предыдущей Главы. И не забывайте ставить тег для работы, которая предназначается для выполнения задания.

п.с. Пожалуйста, не проставляйте теги Главы, если ваша работа не раскрывает ее тему! Для всех остальных работ предназначен тег ОБЩАЯ выкладка!

Мы желаем всем вам удачи и вдохновения!

@темы: Оргпост, Глава 4, ГЛАВЫ

---

Внезапно миди )

[tf.resort]

Название: Лучшее лекарство
Автор: tf.resort
Размер: миди, 4 180 слов
Пейринги и персонажи: Миксмастер, Хук, Скрэппер, Боункрашер, ОМП
Вселенная: разные
Категория: слэш
Жанр: юмор, стеб, пародия, AU
Рейтинг: R
Краткое содержание: короля делает свита, а босса - его находчивые подчиненные. Впрочем, босс, если захочет, сам может сделать подчиненных на раз-два
Примечание: хронологическое продолжение фика "О пользе яиц шарктикона"




Что такое устное народное творчество? Это кладезь мудрости, выраженный в афористичной форме. Опыт ворн и эонов жизни, заключенный в отточенных фразах пословиц и поговорок. Порой не слишком приятный опыт, надо признаться, но против реальности не попрешь, будь ты хоть танк, хоть бульзодер, хоть сверхмощный тягач. А хоть бы и кран.

Так и старая кибертронская поговорка «в гештальте не без глюка» возникла не на пустом месте.
Злые языки говорили, что ее придумал еще сам Праймас, когда эскпериментировал с созданием механоидов, да кто теперь что докажет по древности лет? Однако факт оставался фактом – во всех известных Хуку гештальтах находился кадр, представлявший для прочих сокомандников процессорную боль, сюжет кошмарных симуляций и просто повод для того, чтобы испортить все, что можно: физическую целостность товарищей, их настроение, работу и даже финансовую отчетность.

Конструктиконам в этом плане особенно повезло: почетную роль глюка у них делили двое: Скэвенджер и Миксмастер. Хорошо хоть экскаватора – классического интроверта – пробивало изредка и не слишком травматично для других. Ну ладно, ладно, был как-то случай, когда впечатлительный Скэв начитался религиозной литературы и внезапно решил вырыть под отсеками гештальта тоннель, чтобы безопасно ожидать в нем конца света. Отсеки (и все здание) чуть не рухнули, потому что с геофизикой и сопроматом спасающийся не дружил с активации, но ведь не рухнули же! Покосились только слегка. Да и случай такой был один… Пока. А так-то пусть себе бормочет про Заветы Праймаса – если разобраться, это гораздо безобиднее, чем увлечение тяжелым кибер-панк-роком или (тьфу на нее с башни Праймов!) поэзией. Патетику и пафос Хук не переносил категорически. Так что Скэвенджер – это мелочь.

А вот деятельность Миксмастера была более разрушительной для психики и проводки имевших несчастье находиться с ним рядом. Водил он знакомство с подозрительными личностями и разными наркоманами? Водил. Пытался всех спаивать своими подозрительными присадками? Пытался. Нарушал регулярно в подпитии (а подпитие было его естественным состоянием) общественный порядок? Нарушал. Да многое можно перечислить, не говоря уже о том, что поскандалить и встрять в очередное интерфейс-приключение миксер был великий мастер, а это бросало тень на имидж и честь всего гештальта и косвенно на самого Хука, что было совершенно недопустимо. Суровые воспитательные меры на глючного товарища действовали недолго и слабо. Ну, бывают же такие неисправимые, шило им в процессор! От них всего можно ожидать.

И сейчас Миксмастер явно что-то затевал. Иначе с чего бы последние циклы он вел себя так тихо?! С товарищами не переругивался, на подозрительные встречи не ездил, не химичил ничего нового и опасного, не… То есть вообще ничего не делал! Был мирным и спокойным, бетонная свая. Не к добру это, ох, не к добру. Такой тип поведения Хук знал: срабатывают компенсаторные механизмы психики, индивид меняет свое поведение на прямо противоположное до тех пор, пока не накопится так называемая «критическая масса». И тогда мех может слететь с катушек совсем. А в случае с Миксмастером (и так слабым на процессор, по мнению Хука) это было вдвойне опасно.

Терзаемый такими раздумьями кран шел по общему коридору, куда выходили двери отсеков согештальников. Но так настораживающей его в последнее время тишины не было. Откуда-то доносились характерные звуки: музыка, звон, взвизги, смех и беготня. Хотя что гадать – откуда? И так ясно.

«Ну вот, все по-старому», – с облегчением подумал Хук и направился к отсеку миксера.

И правда, на первый взгляд, все было по-старому: посреди комнаты под заводные треки резвилась стайка интеров. Увешанные цацками и блестящими украшениями мехи эротично танцевали, постанывая, прижимались друг к другу, задирали длинные ноги, виляли бедрами, принимали соблазнительные позы и даже поливали друг друга энергоном, чтобы тут же начать облизывать. И среди всего этого безобразия на платформе среди удобных валиков киберсултаном возлежал Микмастер. И читал книгу.

Миксмастер.
Читал.
Книгу.

Хук подумал, что совсем уже заработался и перегрузил оптику, но нет, глюк никуда не делся. А должен был безоговорочно раствориться в пространстве, потому что литература и миксер – две вещи несовместные. Однако при возникновении чрезвычайных обстоятельств стоит не поддаваться панике, а взять эмоции под контроль и выйти из нестандартной ситуации наилучшим образом. В конце концов, Хук считал себя перфекционистом.

– Что читаем, коллега? – светским тоном спросил кран, присев к товарищу на весьма обширное лежбище.

– Роман. Он же – иронический детектив, – сказал Миксмастер. – «12 дронов». Неплохая вещь. Представляешь, старый сенатор готовится перейти в Послеискрие и говорит своему наследнику – тому еще охламону – что у него есть припрятанные сокровища. И припрятанные не где-нибудь, а в одном из 12-ти коллекционных дронов ручной работы. Беда только в том, что дронов давно продали разным мехам, и наследничку придется хорошо побегать, чтобы найти того самого, где спрятаны денежки.

– Очень интересно, – заметил Хук и покосился взглядом в сторону веселящейся тусовки. – А прочие… обстоятельства твоему просвещению не мешают?

– Кто мешает? Интеры эти, что ли? – переспросил миксер. – Да нет, не мешают. Это так... Просто ностальгия.

– Ну-ну, – пробормотал Хук, косясь на соблазнительно и задорно виляющую бамперами ностальгию. – Смотри, последние шаниксы на нее не просади. В долг потом не дам.

– Да ладно, – равнодушно сказал миксер, снова утыкаясь в книгу. – Не дашь, так не дашь. Меня теперь долги не волнуют… И вообще ничего не волнует.

Кран насторожился еще больше: раньше «коллега» напрягся бы и завел прочувствованные речи о том, как полезно, нужно и необходимо помогать попавшему в финансовую беду согештальтнику, а теперь вот как – «Не волнуют». Хук посмотрел на Миксмастера внимательнее. Хотя что можно тут увидеть нового? Та же самая прожженная ро… То есть, фейсплейт, конечно. Только выражение у него какое-то непривычное. Если бы Хук не знал миксера так хорошо, можно было бы сказать, что выражение было возвышенно-отрешенно-задумчивым. Значит, дело было совсем плохо. С состоянием товарища Хук, как врач, должен был разобраться и немедленно.

– А что тебя теперь волнует? – решил уточнить он перед тем, как увлечь (возможно, насильно) миксера на врачебную диагностику.

– Да в том-то и дело, что ничего, – на удивление адекватно и спокойно ответил Миксмастер. – Тоска какая-то напала и не отпускает. Все кажется бессмысленным. Вот смотрю на них, – тут он кивнул в сторону танцоров, – и разумом понимаю: красивые. Для удовольствия созданы. А внутри у меня – равнодушие. Для чего все? В Искре нет отклика. И ни к чему желания нет: ни присадки делать, ни жить вообще. Пусто.

– В ремблоке давно был? Антивирусы обновлял?

– Не понимаешь ты меня, – покачал головой миксер (и это вместо того, чтобы разразиться язвительной тирадой!). – Что твой ремблок может, когда Искру терзают пустота и печаль? Как там в поэме говорится? Яд меланхолии проник мне в магистрали... Апатия у меня. А ты о материальном…

Вот как. Теперь еще и поэма. Врачи, конечно, не должны выражаться нецензурно. Так Хук считал, считает и будет считать. Он не какой-нибудь там Рэтчет, в конце концов. Это старый медик может матюгаться как сапожник, а меха более высокого уровня развития – такие, как сам Хук, например, – никогда не опустятся до грубой ругани. Если что, собеседника можно оскорбить величественно и интеллигентно. И в литературном кибертронском языке много вежливых гадостей, которые можно высказать с улыбкой, жалостливой и снисходительной к процессорной неполноценности оппонента.

– Искра – это всего лишь индивидуальный набор физических констант, – заметил он. – Энергетическая матрица. Здесь все дело лишь в наличии большей или меньшей мощности, что и позволяет управлять корпусом большего или меньшего размера. А упоминаемые тобой «искровые терзания», «апатия» и так далее – не что иное, как сбои в работе высшей процессорной деятельности неизуродованных интеллектом индивидов. Программы не сочетаются друг с другом. На микросхему попала частица пыли. Апгрейд плохо встал. Да мало ли еще что! Наш мир, знаешь ли, материален весь – от и до. И то, что мы еще не знаем о существовании каких-то видов материи, еще не значит, что их нет. Так что пойдем-ка со мной, проведу тебе полную диагностику.

Вместо того чтобы разразиться потоком язвительных реплик, Миксмастер послушно встал с платформы, распрощался со жрецами любви и отправился за Хуком. Еще один повод словить когнинивный диссонанс.

Диагностика ничего не выявила. Шли дни. Миксмастер не становился похожим на себя прежнего, был по-прежнему тих и равнодушен к авантюрам, на провокации не поддавался, и это было парадоксально некомфортным. Причем не только для Хука, но и для остальных. Напряжение и ожидание чего-то нехорошего и взрывоопасного, что обязательно должно было случиться после затишья, буквально витали в воздухе, поэтому Хук совсем не удивился, когда командир гештальта пригласил его для приватного разговора о некоем депрессивном миксере.

***

– Значит, с медицинской точки зрения с ним все в порядке? – уточнил Скрэппер, побарабанив пальцами по столу. – Ладно, тогда попробуем извлечь пользу и из этой ситуации. Микс, – позвал он по коммлинку. – Зайди ко мне в кабинет, дело есть. Спасибо, Хук. Дальше я сам, – и когда на пороге нарисовался донельзя спокойный, апатичный и равнодушный миксер, сказал: – Завтра торжественный прием по поводу завершения проекта «Крылья». Комплекс мы построили, осталось подготовить помещение для торжественного мероприятия. Ты у нас теперь самый смирный и терпеливый, поэтому будешь помогать дизайнеру-оформителю украшать зал.

– Какая от меня помощь? – удивился Миксмастер. – Я не спец по украшениям.

– Ты высокий, большой и сильный, а дизайнер маленький, – просто ответил Скрэппер. – Поднять ему что поможешь в случае чего. Или на высоту дотянуться будет надо, повесить что-то. Оплата за проект будет только после его приемки, и сейчас нанимать дополнительных помощников и влезать в лишние расходы смысла нет. Ясно тебе? Завтра в 8.00 будь на указанном месте и жди оформителя. Будешь делать то, что он скажет. Только запомни – трогать его не надо.

– Кого не надо трогать? Не понял, – озадачился Миксмастер.

– Что тут непонятного? – уже с раздражением сказал Скрэппер. – Оформителя-дизайнера не трогать. Не приставай к нему, ясно? Не лапай. Разговоры на интимные темы не затевай. На коннект на рабочем месте не разводи. А то знаю я вас. Все, свободен, – и начальник снова уткнулся в монитор.

Будь Миксмастер прежним, он бы обиделся, но теперешний апатичный и равнодушный ко всему Миксмастер заметил:

– Да я и не думал ни о чем таком. Ты с чего вообще взял, что я к какому-то оформителю приставать буду? Мне теперь все это неинтересно, – подумав, добавил: – А что, стремянок нет, что ли? Хук есть, в конце концов. У него стрела длинная.

– Вот и хорошо, что не думал, – сказал Скрэппер, уже погрузившийся в вычисления. – Хук будет занят, стремянка сломалась. Да и пока на нее залезешь, пока слезешь, передвинешь в нужное место, залезешь снова – это времени теряется много. А тут ты – встал к тебе на плечи, сказал, куда идти – ты и пошел. Еще вопросы есть?

– Вопросов-то нет, но странно все это как-то выглядит, – заметил новый, разумный и совсем неавантюрный миксер. – Не трогай. Не лапай. Разговоры не заводи. Встал, пошел, куда сказали. А если у меня апатия, и ни на что не стоит?

– И хорошо, что у тебя не стоит. Значит, будешь стоять сам. Не отвлекаясь на посторонние дела, – откровенно недовольно ответил командир гештальта. – Микс, слушай, не будь шлаком, а? Задание простое, я его тебе обозначил четко. Иди уже. Свободен до завтрашнего утра. И не опаздывай. А мне еще отчет доделать надо, иначе опять месяц будет с минусом. Только напоминаю: оформителя не трогай.

– Ладно, – сказал миксер, разворачиваясь к двери. Что это за «не трогай» да «не трогай»? Что он, маньяк, что ли, какой? Ему сейчас все поболту вообще. И давно. А разные оформители-дизайнеры, которых он и не видел никогда, тем более.

***

Зал был не то чтобы большим, но и не маленьким. Достаточно просторным. Как раз подходящим для всякого торжественного шлака, который элита любит устраивать для «лиц своего круга».

Миксмастер огляделся еще раз. У стены колоннада, в центре стоит куча коробок, а дизайнера, которого так не советовал трогать Скрэппер, еще нет. Ничего, можно и подождать. А, вот шаги. Наверное, это он и есть.

– А ты чего пришел? – удивился миксер, увидев протискивающегося в двери Боункрашера.

– Скрэп напомнить просил, чтобы ты оформителя не трогал, – пробасил тот, явно чувствуя себя не в своей тарелке среди разноцветных шариков и ярких коробок.

– Да что вы прицепились ко мне с оформителем этим? – поморщился Миксмастер. – Одно и то же, одно и то же. Как заведенные. Не буду я его трогать. Наболт мне все это.

– Мне тоже наболт, – проворчал Боункрашер – переговоры и диалоги были не его стезей. – Кэп попросил – я сделал. Короче, не трогай. А я пошел.

– Иди, иди, – задумчиво сказал миксер. – Еще одно предупреждение, и мне реально станет интересно, что там за господин оформитель такой, и почему его ни в коем случае нельзя трогать?

Но долго мучиться от неразгаданной тайны миксеру не пришлось, потому что оформитель вскоре появился сам. Ну, обычная гоночная альтформа, ну, мордашка ничего так, но, в общем, мех как мех. А разговоров-то было! Миксмастер ощутил, что сквозь привычную толстую стену апатии пробивается тонкий ручеек разочарования.

– Доброго цикла, доброго цикла! – звонко затараторил новоприбывший. – А вы, значит, Миксмастер? Наслышан, наслышан. Приятно познакомиться! Ну что, приступим?

– Приступим, – пожал плечами миксер. – К какому месту приступать?

– Ха-ха-ха! А вы еще и остроумны. Давайте сначала распакуем коробки с гирляндами, – заметил оформитель и, кажется, даже облизнулся. Хотя, может, миксеру показалось, что острый язычок провел по губам? Шлак их знает, этих творческих личностей – они вообще все странные и неадекватные. Не то, что спокойные и пребывающие в состоянии апатии бетоновозы.

Процесс открытия коробок оказался очень неожиданным и увлекательным даже для миксера, чью Искру уже долгое время глодали пустота и меланхолия.

Но кто же знал, что одну из коробок они распакуют так неудачно, что пружинные гирлянды неожиданно распрямятся раньше времени и плотно обовьют Миксмастеру левую ногу до бедренного шарнира? Сам бетоновоз тонкие переплетения из фольги опасался трогать – боялся разорвать, поэтому распутывать его пришлось оформителю. И тут незыблемая броня равнодушия дала новую трещину. Ощущая, как между его широко расставленных ног ползает легкий гонщик, аккуратно сматывающий гирлянды в исходное состояние и периодически касающийся тонкими пальчиками («Ах, извините! Ой, простите, это ненарочно!») самых чувствительных соединений на броне, Миксмастер почувствовал себя не то чтобы идиотом (этого бетоновозы в принципе чувствовать не могут), но каким-то… слегка выбитым из привычной колеи. И теперь гонщик казался ему не таким уж и маленьким, потому что регулярно цеплялся антеннами за кодпис снизу, сзади и спереди, хоть и старался пригибать голову. Все это особого равнодушия освобождаемому из шуршащего плена не прибавляло. Скорее наоборот.

Потом были дебильные разноцветные звездочки, упакованные под большим давлением. Ну вот зачем, спрашивается?! Стоило случайно задеть шаркову коробку, как случился большой фейерверк, засыпавший теперь уже оформителя. Пришлось долго и бережно, чтобы не поцарапать или не свалить с ног, стряхивать все это с хрупкого корпуса в тех местах, куда сам оформитель дотянуться не мог, а сзади даже выдувать, почти прижавшись губами к бамперу, потому что подлые и мелкие частички умудрились просочиться чуть ли не в глубину трансформационных швов. Угу, а они говорят – не трогай! Вот как тут не трогать, если необходимость принуждает к обратному? Миксмастер даже порадоваться успел, что он теперь так невинно и пофигистично все воспринимает. Иначе до украшения зала дело точно дошло бы нескоро. Если дошло бы вообще.

Потом на особо габаритной коробке случился почти несчастный случай – когда оформитель решил сверить маркировку, крышка незапланированно провалилась под его весом, и тот чуть не ухнул в саму коробку с головой, если бы не миксер, успевший в суперскоростном рывке обнять гонщика за стройные ноги и вытянуть на волю.

Потом была злобная клейкая лента, которая хотела приклеиваться не к стенам, а исключительно к бетоновозу, потом были сверкающие снежники, подло примагничивающиеся к самым интимным местам на броне, и их приходилось долго скрести пальцами, чтобы они отлепились, потом… Но хватит об этом.

Наконец порядком вздрюченные оформитель и миксер приступили непосредственно к украшению зала.

До высоты роста Мискмастера все шло относительно нормально. Правда, организаторы торжественного приема были, похоже, мехами со странностями – иначе зачем указывать в требованиях, чтобы узорами из липкой светящейся пленки были обклеены даже узкие пространства между колоннами и стеной? Уже почти породнившемуся на почве нелегкого оформительского труда тандему пришлось полазить в неудобном пространстве впритирку друг к другу, когда один разматывал яркую ленту, а другой следом за ним прижимал липучку к поверхности. И здесь, в тесноте, с утыкающимся в оптику оформительским бампером, миксеру тоже помогла его апатия. Уже порядком потрепанная, истончившаяся и державшаяся на последнем издыхании, но апатия. Добрая старая надежная апатия. Апатия, шлак ее побери!

Хвала Прймасу, с периметром на нижнем уровне они справились. Теперь перед парочкой открывались более высокие горизонты.

– Так-так. С чего же нам начать, – задумчиво проговорил оформитель, постукивая изящным пальчиком по треугольной накладке на подбородке. Интересная форма, заметил, на время позабыв про апатию, Миксмастер. Наверное, за нее удобно держаться, когда… Но тут апатия собралась с последними силами и нанесла удар едва приподнявшей голову чувственности. Миксер отвел глаза в сторону. Да-да, ему все равно. Вообще все равно. На все и на всех. Вот так. И тут на экране внутренней связи – ну о-очень вовремя, что сказать! – опять свалилось сообщение от Скрэппера: «Напоминаю: не трогай его!» И это напоминание – разумеется, отправленное из лучших побуждений: а вдруг товарищ позабыл о важном условии? – странным образом сработало шиворот-навыворот, потому что потрогать как раз захотелось, и захотелось очень сильно. Пришлось опять призвать на помощь апатию, от которой оставалось уже совсем чуть-чуть.

– Начнем, пожалуй, с этого, – продолжил меж тем оформитель, и не подозревавший о борьбе, происходящей в недрах психики своего габаритного помощника. – Возьмите, пожалуйста, во-он ту коробку. А теперь опуститесь на колено.

– Зачем? – удивился миксер, уже изнемогающий под грузом внешнего и внутреннего бардака. – На колено зачем?

– Мне так будет удобнее на вас залезать, – очаровательно улыбнулся дизайнер, по-прежнему постукивая пальчиком по губам. Или он их уже поглаживает? А губы-то очень даже ничего. Не тонкие, едва видные, а как раз такие, которые Миксмастеру нравились. И нижняя чуть больше верхней и так соблазнительно выпячивается, когда оформитель задумывается… А, шлак! Шлак! Шлак! Не трогать. Не смотреть. Он сказал, что не будет, значит, не будет! Апатия. Апатия… Апатия, ты где?!

– Хорошо, – почти скрежеща дентами, сказал Миксмастер, взял указанную коробку и опустился на колено, как рыцарь Света перед магистром Ордена.

– Прекрасно, – почти что расцвел оформитель, вспрыгнул на помощника и легко взбежал по бетоновозу вверх – на плечи. – А теперь подойдите к стене. Начнем с периметра. Когда я скажу, аккуратно достанете из коробки гирлянду, а я прикреплю ее там, где надо.

И процесс пошел. Причем шел он в двух направлениях и весьма активно. Внешне Миксмастер подчинялся звонкому голоску, приказывающему идти то туда, то сюда. «А теперь приподнимитесь на цыпочки, а затем пригнитесь, я вот тут кое-что поправлю – надо же, уже отлепилось! Ой, чуть не соскользнул! Пожалуйста, не могли бы вы слегка придерживать меня за щиколотки? Нет-нет, за колени не надо, за щиколотки будет достаточно – я вообще-то хорошо держу равновесие…» Очевидно, для поддержания равновесия дизайнер, многословно извиняясь, периодически присаживался миксеру на макушку и просил не шевелиться, а то стразы в подвесной розетке не так встанут и придется перекладывать узор заново…

А внутри… Внутри у миксера кипела буря. Меланхолия с апатией подло смылись и оставили бедного неофита равнодушия на растерзание совершенно не вызывающим равнодушие эмоциям.
Или оформительская работа была такой возбуждающей, или сказалось долгое воздержание, но бетоновозу невероятно сильно захотелось напиться, подраться или кого-нибудь сконнектить. Нет, сконнектить хотелось, пожалуй, больше.

И тут на внутреннем экране опять мигнул знак сообщения. На этот раз от Хука. «Шеф пока на подвальном этаже, проверяет напоследок подводящие системы, там слепая зона, – писал кран. – А тебе просил напомнить, чтобы ты к оформителю не лез».

«Да за что мне все это! – про себя взвыл миксер. – Какого шарка есть в этом оформителе, что он, стеклянный, что ли?!» – и поднял голову.

А потом несколько раз моргнул, глядя на промежность дизайнера с очень интересного ракурса. На паховой пластине, целомудренно изгибавшейся между стройных ног, отчетливо читалось то же самое, о чем неоднократно предупреждали Миксмастера сокомандники. Аккуратно вырезанные на тонком металле глифы складывались во фразу: «Не трогать!»

Это было уже чересчур. И миксер, не в силах владеть собой, потянулся пальцем к заинтересовавшему его объекту.

– Что с вами? Вы отпустили мою ногу! – забеспокоились сверху. – Пожалуйста, подержите меня еще немного, я почти закончил.

– У меня локтевые шарниры затекли, – выкрутился миксер. – Надо руки распрямить. Давайте я перехвачу вас повыше…

– Ну… Хорошо, – согласился дизайнер. – Только будьте добры, не двигайте руками. Это, знаете ли, отвлекает.

– Что вы, я буду неподвижен, как скала, – заверил Миксмастер и со всей бетоновозной деликатностью рванул с места в карьер: – А разрешите поинтересоваться, что у вас за татуировка такая на кодписе? Очень интересная. Ни разу такой не видел. Это новая мода?

– Нет, – помявшись, ответил оформитель. Руками он, впрочем, работать не переставал. – Просто я… Ну как бы вам объяснить попонятнее… В общем, я не сторонник коннекта. Меня эта сфера не волнует. Я к ней равнодушен.

– Как? Вообще? – обалдел миксер, совсем забыв, что сравнительно недавно грузил Хука подобными рассуждениями. – То есть, вы противник интимной жизни?

– Ну, так категорично я бы высказываться не стал, – сдержанно заметил оформитель. – Просто коннект меня не интересует. Я и так самодостаточен. Есть же масса других способов получить удовольствие – ну, вот чтение книг, например… Занятия живописью, скульптурой. Фотография.

– А как же необходимость сбрасывать излишки напряжения? – продолжал допытываться миксер. – Хоть иногда-то это нужно делать?

– Нужно, не спорю, – согласились сверху, опять ненавязчиво присев помощнику на макушку. – Так-так-так… Сейчас вот здесь еще поправить… Для сброса напряжения есть медцентры. Все стерильно и совершенно безопасно. Ни случайных травм, ни вирусов, ни – фу! – застывшей смазки или трансфлюида, которые бывает порой так сложно вычистить… Поймите, я не ханжа. Просто совершенно не понимаю, зачем для такой интимной процедуры нужны другие мехи.

– Да как же – зачем нужны?! А удовольствие? А наслаждение от того, что в твоих руках стонет партнер и выкрикивает на пике блаженства твое имя, а…?

– Подождите, подождите, – остановил миксера оформитель и опять присел ему на голову, только теперь еще и ногами ее плотнее обхватил и согнулся так, чтобы видеть обалделое помощническое лицо. Ощущения от этого были приятные и очень активно взывающие к более конкретному продолжению. – Вы задаете мне такие странные вопросы, а ваш босс сказал, что вы тоже… Что мы в некотором роде с вами стоим на одних позициях…

– Ну, это он преувеличил, – самым честным тоном сказал Миксмастер, про себя думая много хорошего про болтливых командиров. – Это у меня так… Был временный период! Для того чтобы очистить как ее… эту… ауру! Потому что я всей Искрой за социализацию и хорошие отношения между мехами. Но не подумайте только, я не сторонник случайных связей! Я вообще за теплые и доверительные отношения. И даже за любовь! Вы же не отрицаете, что нам, существам с живыми Искрами, необходима любовь?

А дальше Миксмастера понесло. Никогда еще в своей жизни он не был так убедителен. Разглядывая с близкого расстояния оформительскую промежность, он призывал к тому, чтобы проверить чистые отношения на практике, познать реальный обмен эмоциями через дружеские поцелуи и объятия, попробовать ощутить трепет Искры прижавшегося к груди партнера, распинался о необходимости уделять внимание многим, многим полезным и приятным – и совсем не пошлым! – вещам.
По неуверенным репликам сверху он чувствовал, что противоконнектная убежденность дизайнера слабеет на глазах, и становился еще красноречивее.

– Ой, все, – наконец устало сказал загруженный по самые датчики слушатель и ловко спрыгнул с миксера на пол, даже не попросив того опять опуститься на колено. – Закончили, – а потом двинулся было прочь. Во всяком случае, попытался двинуться, потому что путь ему преградила рука красноречивого лектора интимных тем.

– Почему же все? – хрипло сказал миксер, которому казалось, что его инт-системы сейчас расплавятся. – Вы же согласились с тем, что практика тоже нужна.

Прижатый к стенке гонщик попробовал переступить с ноги на ногу, и сразу между его бедер оказалась другая рука помощника.

– Ну что вы делаете, – испуганно сказал дизайнер. – Ну не здесь же… практиковаться!

– А мы быстро. Очень-очень быстро. Давайте хотя бы попробуем… что-нибудь, – дрожа от едва сдерживаемых желаний, ответил Миксмастер, пытаясь дальше вклинить руку меж оформительских ног, чтобы добраться до заветного местечка. – Сколько же можно вот так целый день тискаться и… ничего? Вот если вы дадите…

– Не дам. Даже и не просите, – слабеющим голосом отозвался дизайнер. – Работа… Прежде всего. Надо… Выполнить задание, – и еще раз переступил с ноги на ногу. – И потом, я… Таким не занимаюсь, а-а-а! – чуть громче простонал он, потому что при очередном сжатии ног большой палец миксера ощутимо ткнулся как раз ему в теплый кодпис, и это была чистая случайность.

– Мы его уже выполнили, это задание, – наклоняясь к лицу гонщика, прошептал миксер. – Я ведь не прошу многого… (Пока! – добавил он про себя, чтобы не спугнуть сладкую конфетку.) Хотя бы один невинный маленький поцелуй. В качестве производственной благодарности, – и, не дожидаясь ответа, приник к таким манящим полуоткрытым дизайнерским губам.

Целоваться с другим мехом после многих дней апатичного воздержания оказалось очень приятно. Глосса Миксмастера то путешествовала по небу гонщика, то сплеталась с его глоссой, то ласкала форсунки в глубине рта, стимулируя их на выработку капелек масла. Противник коннекта, зажатый между стеной и миксером и окончательно ослабший, стонал ему в рот и трогательно, по-спарковски все же пытался зажаться, что приводило бетоновоза в еще большее возбуждение. Наслаждение длилось и длилось до тех пор, пока…

– Я вижу, вы все сделали! – громогласно раздался в тишине голос Скрэппера. – Молодцы! А… сами-то вы где?

Обычно на начальственные речи Миксмастер реагировал спокойно, но тут был выбран самый неподходящий момент. От неожиданности руки миксера чуть разжались, и оформитель, оказавшийся более стойким и не зацелованным до полубессознательного состояния, вырвался из жарких объятий, трансформировался и, взвизгнув шинами, рванул прочь.

Миксмастер бросился было за ускользающей добычей, но был пойман сильной и безжалостной рукой.

– Стой! Ку-уда? – жестко сказал Скрэппер. – А упаковку кто убирать будет? А пол подмести? Пошевеливайся, ну! Быстрее сделаешь – быстрее освободишься.

… И так быстро Миксмастер тоже еще никогда не работал. Тем более что рядом неотступно маячил командир гештальта, перегородивший выход широкими плечами.

– Ну что, все на сегодня? Теперь у нас личное время? – спросил миксер, завершив уборку и приятно улыбаясь. Приятная улыбка в его исполнении смотрелась донельзя плотоядно, а голодный блеск в оптике дополнял картину неотвратимого сексуального возмездия. – Тогда я поехал. Есть у меня одно дельце…

– И куда он рванул, интересно? – проворчал вошедший Хук, глядя вслед бетоновозу, бодро уносящемуся вдаль. – Надеюсь, он не тронет того несчастного? А то потом опять штрафы плати и от полиции его отмазывай.

– Тронет, конечно, еще как тронет, – ответил Скрэппер. – Да не волнуйся, все будет нормально. Это интер мой знакомый. Специалист по ролевым играм. Я с ним заранее договорился, чтобы он недотрогу изобразил. Если ты у нас знаток пословиц и поговорок, то слышал же такую – «Клин клином вышибают»?

@темы: R - NC-21, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: АВТОБОТЫ, Текст

---

В этот раз чуть менее дедлайнер

[Nueteki]

Долго думал над исполнением задания главы, но, как назло, все имеющиеся проекты требовали слишком много времени на выполнение, поэтому я просто принесу пейринг всех времен и народов) Сел на трон лорда - бди, чтобы лорд тебя не застал там. А уж если застал - тогда действуй как обычно))

Название: MSS
Автор: Nueteki
Форма: фотосет
Количество: 7
Персонажи: Мегатрон/Старскрим
Вселенная: TF Prime
Категория: джен (или не очень)
Рейтинг: PG-13
Примечание 1: возможно, в процессе немного пострадал один Старскрим, но все закончилось хорошо
Примечание 2: подсветка и кристаллы настоящие, все спецэффекты ручные

@темы: Визуал, G - PG-13, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, ГЛАВЫ, Глава 3

---

[Diana Vert]

Название: Пять отвратительных свиданий
Автор: Diana Vert
Размер: макси, 10573 слова
Пейринги и персонажи: Праул, Мираж
Вселенная: G1
Категория: джен, слэш
Жанр: детектив с препятствиями
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Мираж очень молод, Праул сравнительно молод, а гонора у обоих на четверых.
Предупреждения: Есть вроде как и сомнительное согласие, а вроде как и черт разберет. И точно полно всяких кинков: и вещества, и посторонние предметы где не надо, и ролевые игры, и всяческие эксперименты с властью.
Примечание: Я как-то задавался вопросом, откуда в фандоме обращение «сат», но так и не нашел корней. А встречал его много где!

Встреча первая

Праул возвращался в кварту не в настроении. Очевидное, казалось бы, дело уперлось в нежелание свидетелей давать показания против меха из Элитной гвардии. Праул ненавидел, когда паззл сходился только в его голове. Нельзя принуждать свидетельствовать – и трудно обещать защиту полиции, когда затронуты другие военные структуры. Шеф Праулу голову открутит с плеч и накрутит на джампер, если тот подставит его перед Элитной гвардией! А свидетели передумают перед самым обвинительным процессом. Он уже через это проходил…
Он крутил в голове улики, мысленно составлял уточняющие запросы криминалистам и ехал неторопливо по крайней полосе. В конце концов он нагнал поливальную машину и автоматически сбросил скорость, не отвлекаясь от размышлений. Он не сразу сообразил, что еле тащится прямо по мокрому следу. Клининг-бот наверняка сердился про себя, что тип с мигалками портит его работу своими грязными протекторами.
Праул виновато мигнул фарами мойщику и собрался перестроиться в соседний ряд, чтобы обогнать его и вернуться к нормальной скорости. Если он не успеет подзарядиться до начала смены, то завтра не хватит сил на борьбу с Кипером. На отдел давили, никто не хотел висяка, и дело предстояло закрыть. Насилие, тяжкие повреждения, нападение на почве классовой ненависти – предлагалось, что Праул «докажет» обычный грабеж на задворках заправки. Чтобы отстоять правду и призвать к ответу гвардейца, нужны ясные, честные показания других посетителей, желательно, подтвержденные мехакриминалистами. И кем? Лоуб тоже работу терять не хочет…
Все еще погруженный в мрачные мысли, он начал перестраиваться – и в последний миг обратил внимание на радар. Кто-то гнал, как бешеный! Праул шарахнулся вправо, чуть не врезавшись в яростно загудевшего мойщика, и автоматически включил маячок. К тому времени бело-голубой спорткар уже промчался мимо, чуть-чуть не разворотив антикрылом его дверцу. На такой скорости от столкновения бы развернуло и их двоих, и клининг-бота.
Спорткар не вздумал замедлиться, рев мощного двигателя быстро стих вдали. Праул прибавил скорость и на всю громкость врубил сирену. Номер кретина, устроившего гонки в жилом дистрикте, он уже зафиксировал, и если тот не притормозит, его найдут все равно. И будет не только нарушение скоростного режима, но и побег от служителя закона.
Однако нахал еще долго не останавливался, заставив Праула вспомнить юность в патрульном подразделении. Вот когда дела решались просто: нарушитель очевиден, протокол ясен… Праула всегда ставили на участки подальше от богатых кварталов, чтобы пореже тормозил важных ботов. Он и тогда понимал, что если не сталкивается с неравенством, оно все равно существует, но работать было чуть проще.
Он не собирался отыгрываться на ночном гонщике за плохой день, но и отпустить его с миром совесть не позволяла. В конце концов тот нырнул к обочине. Праул только через пару кликов подъехал и трансформировался, отмечая по ходу дела, как резко опустился уровень топлива.
– Праул, полиция Аякона, департамент уголовных расследований, – эту фразу он всегда произносил одним и тем же тоном. Она как будто сама генерировалась вокалайзером.
– Я вроде никого не убил, – хихикнул спорктар.
– Трансформируйся, пожалуйста.
Сохранять вежливость – привычка, которая когда-то была обязанностью. Теперь Праул уже и не умел по-другому. К счастью, это его не раздражало: отчитывал мехов на дорогах он не ради того, чтобы потешить собственное эго. Он считал, что представлять закон нужно с холодным процессором, даже если идиот перед тобой только что чуть не расшибся, забрав с собой двух мирно ехавших по своим делам горожан.
Правда, и без насмешливых реплик было ясно, что спорткар не испытывает угрызений совести. Он игнорировал полицейского на хвосте два квартала, не меньше! Пришлось отдельно просить его трансформироваться. Невежливость и пренебрежение… Оказавшись рядом, Праул даже мог предположить, с чем это связано.
Вид у нарушителя был, словно он только-только из салона: чистейшее покрытие, плавный градиент от голубого к синему на свежей краске, зеркальная полировка, приятный запах хорошего масла. Он не просто двигался быстро, но и выглядел дорого. Трансформировался он будто бы лениво – медленно, демонстрируя высококлассные детали, движок последнего поколения и гравировку на деталях каркаса. В конце он со вкусом потянулся и улыбнулся Праулу.
Представители элиты всегда улыбаются полицейским. Только этот, судя по неуемному блеску в оптике, был еще и немного взбудоражен. Хайгрейд или спид-допинг.
Праул включил голограмму значка, чтобы спорткар считал ее.
– М-м, офицер Праул, отличный вечер! – он расслабленно положил руки на бедра. Белые детали как будто переливались под холодным ночным освещением улицы.
– Ты превысил скорость…
– Разве ты патрульный? – перебил спорткар. – Ты же детектив, вот, «уголовные расследования», – он провел пальцем в воздухе, перечеркивая голографические глифы. – Какое тебе дело до того, что кто-то превысил скорость?
– Прошу предъявить идентификатор, – строго перебил Праул.
– Я не удираю с места преступления…
– Идентификатор, – повторил Праул жестче. – Я пробью номер, если ты откажешься, и укажу это в протоколе.
– Праймус, еще и в протоколе! – картинно ужаснулся спорткар, небрежно щелкнул по шлему пальцем, открывая канал передачи данных. При этом он покачнулся с ноги на ногу и снова хихикнул.
Его звали Мираж, он активировался шестьдесят ворнов назад и принадлежал к высшему классу кибертронского общества. Ворнов через двести он переоборудуется в альтмод потяжелее и засядет в Сенате, а пока что за ним значились несколько крупных производств, какая-то должность в департаменте культуры и обширная благотворительная деятельность. Если бы Праулу требовалось кратко описать, чем занимается мех перед ним, то формулировка «чем попало» подходила лучше всего.
И при этом, по-хорошему, Праул должен обращаться к нему «сат».
Мираж наклонил голову набок, заглядывая ему в оптику с самодовольным любопытством:
– Так все в порядке, детектив?
Он ожидал извинений. Хотел насладиться легкой паникой, которую полагается испытывать простым офицерам рядом с будущими сенаторами.
– Ты превысил скорость в жилом дистрикте и создал аварийную ситуацию. Есть две записи с видеорегистраторов. Уличные камеры также зафиксировали административное нарушение.
Мираж поднял ладонь.
– Как ты мог заметить, я тороплюсь. Давай сократим всю эту ржу. Диктуй, – Праул встретился с ним взглядом и округлил линзы. – Счет.
– Я не патрульный. Я оформлю нарушение и передам соответствующему отделу. Штраф придет в течение орна от официального…
– Ах! Накину тебе пару сотен сверху, уговорил. Раз уж ты меня поймал и так классно держишь лицо, – Мираж рассмеялся и похлопал его по наплечнику.
Праул перехватил белую кисть и сжал.
– Ты не должен меня касаться, – и, помолчав, добавил: – сат.
– Пусти! – возмутился Мираж. Праул держал крепко, но не настолько, чтобы оставить царапины. Тем не менее, как только он разжал пальцы, Мираж немедленно принялся осматривать руку. Кипятился он все сильнее: – Слушай, ты… детектив. Меня ждут, не набивай себе цену! Ты не вызовешь патрульных, а я, я не получаю штрафов, я…
Воспользовавшись моментом, Праул сунул к его лицу тестер и зафиксировал показания. Апгрейд остался со времен работы в патруле, и хотя сейчас Праул служил в другом подразделении, получать эти данные он право имел. При допросе свидетелей или подозреваемых всегда полагалось проверять, трезвы ли они.
Мираж воскликнул что-то невразумительное и попытался поймать его палец. Праул щелчком захлопнул датчик, скрывавшийся в фаланге, и отправил данные на сервер вместе с регистрационным номером спорткара и идентификатором Миража. Если они не совпадут в базе, что вполне возможно – он ведь лихачит под химией по городу, не глядя по сторонам! – штраф значительно возрастет. Вплоть до ограничения скорости в альтмоде или временного запрета на трансформацию, если нарушение – не первое.
– Да ты спятил, детектив! Как там тебя? – взмахнул руками Мираж. Светло-голубая оптика загорелась пьяной яростью: он действительно заправился хайгрейдом. – Или читать разучился?!
– Кто-то мог пострадать, – сказал Праул невозмутимо, хотя предложение взятки взбесило его. Даже не предложение… Мираж был уверен, что Праул примет ее. Что можно поржать над слишком серьезным копом и умчаться по своим делам. – Мои коллеги рассмотрят…
– Стоило взять деньги! – раздраженно отмахнулся от него Мираж, отворачиваясь. – Я хотел по-хорошему, но раз настаиваешь – молись, чтобы до завтра я про тебя забыл!
– Разрешенная скорость в жилом дистрикте – не более двухсот сорока, – Праул уже понимал, что к нему не прислушаются, но должен был довести дело до конца. – И пока не сбросишь заряд…
– Ха! Останови меня, не-патрульный-коп! – заявил Мираж, трансформировался и сдал назад, вынудив Праула отскочить в сторону. Крутился на месте спорткар с завидной легкостью. Он резко стартовал и скрылся вдалеке в считанные наноклики.
Праул уже не сигналил ему. Неприятный осадок: молодой нобель ни во что его не ставил, даже когда пьяным чуть не попал в аварию. Мираж был удивлен, что его вообще удерживают! Скинуть шаниксы и забыть – его способ разбираться с ситуациями, в которых он виноват?
Праул дозаполнил рапорт и некоторое время шел по улице в робомоде, проветриваясь и охлаждая нервные цепи. Случай был из тех, когда бесстрастность ему уступала, и хотелось уже врезать по блестящей физиономии уверенного в своей неприкасаемости меха.
С нападением, которое он расследовал, была та же проблема.

 

Встреча вторая

Коллеги из патруля посмеялись над ним утром: такой улов, и даже рапорт демонстративно выслал, должно быть, состриг уйму шаниксов! В их репликах читалась зависть, что не они встретились с молодым нобелем, вовсю пользующимся привилегиями класса и творящим беспредел. Праул понял, что Мираж был прав. Он знал, что не получит штраф и запись в личное дело, что не будет никаких проверок, что Праул впустую тратит его время.
В возрасте Миража он пахал младшим патрульным, выписывал штрафы, терпел потоки ненависти от тех, кто не мог возразить, и снисходительные отмашки от элиты. Академия еще не выселила его из общежития, и он подзаряжался от одного генератора с тремя бывшими сокурсниками. Будущее казалось не таким уж паршивым. Он мечтал, что дослужится до капитана и сможет что-то изменить.
Его нынешний капитан, Кипер, пришел бы в ужас, вчитавшись в ночной отчет Праула. К счастью, он не обращал внимания на мелкую возню с аннулируемыми отчетами. Оказалось, работа шефа полиции – помимо прочего – лебезить перед элитой и решать проблемы так, как ей нравится. Кипер предпочел бы серийного убийцу из андеркласса на своем участке любому высокопоставленному гонщику.
«Да что они себе позволяют», – делились между собой коллеги Праула, но даже не пытались привлекать элитных ботов к ответу. Взятка – хорошая надбавка к зарплате. Кипер выписывал премии сотрудникам, которые не приносят проблем. Выгоднее было не выделываться. Упрямые не задерживались в участке, Праул тоже это знал, просто ему пока везло. И он – хороший детектив, в конце концов…
После смены он поехал на заправку. В то самое место, где гвардеец по имени Спрокет чуть не отбил блоки памяти слишком задиристому посетителю. Жертва, Блэкбит, работал перевозчиком и был не самым вежливым мехом, это правда, но пара грубых фраз еще не дает права ломать кому-либо нейроствол. Праул уже отчаялся растрясти очевидцев на показания. Он надеялся столкнуться с чем-нибудь сам. Спрокет продолжал ходить сюда за коктейлями с толпой приятелей, тоже их элитных военных частей. Была вероятность, что Праул станет свидетелем очередного конфликта – свидетелем, который молчать не станет.
Уровень цен на заправке «Под куполом» был средним, элита отдыхала тут ради возможности покрутиться в другой среде – поймать какие-то новые для себя ощущения, поэпатировать впечатлительных горожан. Большой клуб, неплохая репутация, мехи попроще ходят сюда раз в квартекс, чтобы поглазеть на знаменитостей и ощутить себя частью другого мира. Пошиковать немного. Хорошо бы Праул побыстрее собрал доказательства! Ежедневные визиты потреплют его счета. Он даже подумал мельком, что взятка от Миража поправила бы его материальное положение.
Эдак он пристрастится к дешевой высокооктанке, пока копает под Спрокета, и превратится в жалкого ворчливого детектива, которого никто не слушает, который просто поддерживает хорошую статистику раскрываемости, и поэтому его терпят. Его и сейчас никто не слушает…
Он сел один в той стороне, где столы стояли тесней. Отсюда был обзор на «элитную» половину зала, да и самому проще смешаться с толпой. К сожалению, компании, чтобы взять с собой в «Под куполом», у Праула не было. Его коллеги не оценили бы упрямства, а товарищи стали бы отговаривать. Друзьям, которые могли бы за него побеспокоиться, Праул просто ничего не рассказал. Магнус сам был гвардейцем, не хотелось его впутывать, Блюстрик – слишком молодой и горячий, а в компании Джазза невозможно оставаться незаметным.
А вот прочие посетители ходили сюда толпой. Кто поважнее – с телохранителями и шумной компанией друзей, кто попроще – с теми, кто готов был скидываться на сеты дорогой выпивки. Музыка скрадывала гвалт. Праул не особенно разбирался, хороша она или плоха. Он трепал куб, гоняя его из ладони в ладонь по столешнице, и разглядывал гостей. Подозреваемый не появлялся.
Праул всегда считал себя терпеливым мехом, однако его работой никогда не было сидеть в засаде. И вот, ему некуда было себя деть целую вечность! Ни напиться, ни уйти расслабиться.
– Детектив! – Локаст, местный официант, только что заступивший на смену вместо меха, с которым Праул по делу не общался, подошел к его столику. – Что случилось?
– Ничего. Я не расспросов ради, не волнуйся, – нехотя успокоил его Праул.
Локаст работал, когда Спрокет вывел и избил Блэкбита на задворках бара. Он и вызвал медиков и полицию, правда, еще тогда отказался говорить, что произошло на самом деле. Мол, заметил подозрительный шум, никого не видел, хотел помочь… Его что-то терзало, Праул сразу это заметил. Наедине Локаст с тоскливым стрекотом признался, что знает, кто виноват.
Будь он смелее, у Праула появились бы показания, на которые можно опереться. Праул старался его не осуждать, хотя выходило посредственно. Он считал, что правда важнее классового превосходства. Наверное, нельзя требовать этого от других, но… как же закон?
– Тебе повторить? – с легким оттенком вины в голосе спросил Локаст. Верхней парой рук он сжимал поднос, нижние сцепил в замок.
Праул покачал головой:
– Я не допил.
– Тогда… отдыхай спокойно. Я еще подойду, – пообещал Локаст, и его одернули. Он нешироко улыбнулся Праулу и развернулся, чтобы принять заказ.
Он был хорошим мехом. А Блэкбит, пострадавший, тот еще задира. И дурак, раз полез на гвардейца при его друзьях. И вот, в итоге Праул сердит на хорошего, но осторожного парня и пытается отстоять честь дурака. Который уже понял, что его под шумок раздавят, и больше не рыпался. Так ничего не докажешь – ни нападение из-за классового неравенства, ни угрозы!
Знакомый шлем, покатый, голубой с белыми вставками, мелькнул на входе – и почти сразу же переместился к стойке. Праул невольно скривился. Нужно было наткнуться на Миража в этой заправке?! Праймус над ним подшучивает, причем очень неуместно.
Молодого сата публика приветствовала радостно, как и он – ее. Тотчас возникло оживление среди мехов его круга, которое он поддержал. Немедленно влился в какую-то игру, заказал коктейль, велел сменить музыку на что-нибудь «поритмичнее и погромче». Мираж был старше по статусу большинства мехов здесь и моложе большинства, что дарило ему особенный успех. Он выглядел веселым, возбужденным и отвратительно уверенным в своем праве решать, кто что пьет и какая играет мелодия.
Праул заметил невысокого меха за его спиной, по альтмоду – бывший военный, колесный, с простой зелено-серой окраской брони и встроенным оружием. Мех старался таскаться за ним след в след, но Мираж не облегчал ему жизнь. Врезаться в толпу танцующих, например, телохранитель не стал. Устроился в стороне – с таким видом, будто уже привык к неугомонности нанимателя.
Праул сидел, стучал пальцами по опустевшему кубу и понимал, что Спрокета сегодня не дождется. Да и Мираж отвлек на себя все внимание. Оставаться не имело смысла.
– Не надумал? – спросил Локаст, забирая оболочку куба.
– Хватит на сегодня.
– Ты ведь не ради коктейля пришел, правда?
– Я доставляю хлопоты? – мрачно уточнил Праул. – Я сижу и пью, в чем проблема?
Получилось агрессивнее, чем он хотел, но поганое настроение пересилило вежливость.
– Да никаких… Праймус, ну ты же пришел из-за дела, так? – Локаст опустил нижние ладони на стол и смущенно пробормотал: – Спрокет не придет сегодня. До конца цикла какие-то важные учения, всех гвардейцев смыло.
– Я просто сижу и пью, – повторил Праул.
– Это тебя еще шеф не заметил, детектив. Все боятся, что твое дело погубит нашу репутацию. Пожалуйста…
– Я не пытаюсь испортить вам жизнь, Локаст. Если ты пытаешься так меня выставить, что ж, я собирался уходить, – процедил он.
Локаст растерянно всплеснул верхними руками, но возражать не стал.
Почти собравшись, краем видеопотока Праул выцепил странную сцену.
То есть, в том, что Мираж вешался на кого хотел, странного ничего не было. Все его привечали. Он кликов десять назад выловил какого-то выкрашенного блестками внедорожника из зала и потащил за свой столик. Прошел при этом мимо Праула, даже не заметив. Внедорожник балдел от неожиданной удачи, щупал бампер сата между делом и явно забил на то, как его дешевое покрытие смотрится среди качественных гравировок. Посетители классом повыше посмеивались, глядя на него, зато он стал объектом внимания Миража. Подставился под сканеры телохранителя и залпом залил в себя предложенный куб дорогой сверхзарядки, явно не собираясь упускать возможность.
Так вот, Мираж развлекался с новой игрушкой, но потом отвлекся и перескочил к спокойно сидевшему в стороне меху. Поверхностный анализ присовил бы ему характеристику «подозрительный»: он был с двумя сопровождающими помощнее, держался сдержанней многих здесь и несмотря на отличную полироль выглядел так, словно пришел работать, а не веселиться. Он носил глухую маску и визор, деталей альтмода Праул наскоро не засек. К этому-то подозрительному меху Мираж и юркнул только что. Панибратски хлопнул его по черному наплечнику, прижался к локтю лежавшей на столе руки, протолкнул тонкие белые пальцы в массивную ладонь. Он отгородился от остального зала, качнув бампером, но Праул уже понял, что эти двое не просто общаются. Как-то так и выглядят нелегальные сделки на публике.
Мираж выцарапал из пальцев меха небольшой контейнер с дозатором, и тот исчез в сабспейсе – Праул едва успел его разглядеть. Подмигнув меху и оставив его в покое, Мираж с прежней предвкушающе-восторженной улыбкой вернулся к нервно озирающемуся внедорожнику. Тот был пьян, но осознавал, что оторван от мехов своего класса, а для новой аудитории – диковинка, имеющая временную ценность. В любой момент он сделает что-нибудь не то – и его попрут прочь, как бы штраф не сняли. Пусть даже сат и сам его руки себе на талию складывал. Попробуй, докажи!
– Локаст, – окликнул Праул.
– Да? – тот обернулся.
– Скажи мне. Не для протокола. Что у вас ходит здесь?
– Детектив? – длинный фейсплейт Локаста принял несчастное выражение.
– Я способен опознать дилера, даже если он выглядит суперпрезентабельно, – Праул не стал кивать на меха в маске, чтобы не привлекать внимание его охраны. – Сат Мираж только что у него что-то купил.
– Сат Ми… Пожалуйста… – паникующий вид Локаста доказывал, что он в курсе нелегальной торговли в баре.
– Я не буду привлекать тебя, – устало ацентировал Праул. – Но я могу пересечь этот зал и спросить у него лично, если ты мне не ответишь.
Локаст жалобно помотал головой:
– Если шеф узнает, что я говорил с тобой, меня уволят. Это ведь не касается твоего дела, детектив!
Праул молча поднялся из-за стола. Мираж, вольготно откинувшись спиной на честплейт внедорожника, что-то вещал. По взглядам окружающих было заметно, что его поступок – вытащить первого попавшего меха из андеркласса и вызывающе заигрывать с ним – воспринимается эксцентричным. Этого он и добивался, судя по тому, как был доволен.
– Ох, Праймус! – Локаст понизил голос, делая вид, что протирает стол. – «Золотая полоса», «полоска»… Безопасная, очень дорогая химия… Этот мех, я не знаю, кто он, но он с ними, понимаешь, им нужен его товар.
– Наркотики, значит, – Праул поджал губы.
Если знает официант, то хозяин заправки точно в курсе. И ему даже выгодно прикормить дилера: еще один повод для любящих оттянуться богатеньких мехов заглянуть в «Под куполом».
– Ты его за руку не поймаешь, уже пытались. Там все схвачено, детектив, я тебя умоляю, не устраивай сцен. Она ведь даже не опасная! За такие деньги… ведь если бы кто-то у нас в заправке получил удар по фильтрам, мы прогорели бы… Сат для развлечения купил, дозы ходят слишком маленькие, чтобы… – Локаст откровенно паниковал. Его узкая красная оптика мерцала. – Это так, для эйфории, кон… коннектиться под ней круто…
– Выводить на чистое масло распространителей – не моя работа, – помолчав, сказал Праул. – Я все еще не могу заставлять тебя давать показания, хотя это уже похоже на соучастие, Локаст.
– Завидую я миру, в котором ты живешь, детектив, – провентилировал тот.
Вот уж не стоило. Праул отвел взгляд: Мираж утягивал внедорожника к выходу, телохранитель держался рядом с ним и что-то говорил. Эмоционально, но впустую.
– Я еще зайду, – пообещал Праул, спокойно пошагав к дверям следом за Миражом. Локаст сокрушеннно охнул. Он застрял между желанием помочь и непониманием, как при этом не лишиться работы.
Вообще-то Праул живет в точно таком же мире.

*

Задворки «Под куполом» явно видели больше одного преступления. То, что Мираж вытворял сейчас, Праул классифицировал как насилие, хотя внедорожник явно соглашался на происходящее с осознанием дела. Ему предстояло побыть игрушкой сата, напиться за его счет, сделать, что тот пожелает, принять все, что ему дадут, и постараться, чтобы Мираж остался доволен. Это и есть использование. Мираж наверняка не стал бы возиться с тем, кто сказал бы ему «нет», он выдернул бы из толпы другого жалкого клоуна, размалеванного в надежде приглянуться элите ради разового перепихона, и принудил бы его. То, что кто-то хотел оказаться на месте внедорожника, и удивляло Праула.
Когда он завернул за угол, дорогу ему немедленно преградил телохранитель Миража. Праул видел за его спиной, как внедорожник, усадив сата на упертое в стену колено, размашистыми, жадными движениями головы трется о подставленную шею. Запрокинувшись и упираясь в массивные заплечные колеса, Мираж улыбался и стонал. Губы сверкали золотом, по подбородку вниз, к горлу, тянулись блестящие дорожки, прочерченные каплями наркотика.
Редкая химия. Праул с ней почти не сталкивался, только с дешевыми подделками, которые быстро застывали, перекрывая воздуховоды. «Золотая полоса» пенилась во рту, била парами по сенсорам в ротовой полости. Реакция при контакте с топливом очень активная, и удержать пену обычно не получается. Отсюда и название – следы приема этой дорогой дряни всегда налицо.
Мираж закинулся ей, не щадя фильтры, но при таком способе применения это и правда не опасно для топливной системы, внутрь ничего просочиться не успеет. Выветрится тоже скоро, кайф будет быстрым, ускользающим. Захочется еще… Внедорожник слизывал уже попользованный наркотик, и его вставляло куда меньше, но когда речь о таком дорогом удовольствии, согласишься и на жалкие остатки.
Мираж раздвинул броню, пропуская трехпалую ладонь погладить системы.
– Эй, слышал? Вали, – телохранитель насел на Праула, толкая в честплейт.
Праул показал ему значок:
– Полиция Аякона. Руки.
Серая лицевая телохранителя озадаченно вытянулась. Он отнял ладони:
– Иди своей дорогой, офицер, правда.
О, шлак, наемники еще будут ему советовать! Он шагнул вперед, вынуждая телохранителя сдвинуться.
– Сат, – позвал тот неуверенно.
Как раз тогда Мираж сладко застонал, распахнул рот, и внедорожник сунул в него глоссу с торопливым хлюпающим звуком. Зарываться пальцами глубоко под броню он пока боялся – поломает или поцарапает, придется отвечать. А вот всосать остатки пены ему не терпелось.
– Ха-аунд, кто там еще, убери… а-ах!.. – что-то правильное внедорожник защемил сейчас. На руку ему брызнуло масло. Праул скривился.
– Я не могу, сат, – растерялся телохранитель.
– Коннект в общественном месте – нарушение порядка, штраф или обязательные работы. Вы под наркотиками, хранение и применение «золотой полосы» – это уже уголовное преступление. Отойдите от стены, оба.
Мираж, вытянув шею, положил подбородок на колесо внедорожника. Затуманенной оптикой с ненавистью уставился на Праула.
– Шлак, опять ты! Хаунд, я сказал, убери его!
– Но он же коп!
– А ты уволен! – перебил Мираж. Хаунд издал тоскливое бряцание, нервно разводя руками.
Телохранителя история с наркотиками коснется в меньшей степени. Скорее всего, его договор позволяет прямым приказам сата конфликтовать с необходимостью докладывать о «подозрениях» в полицию. Но он вряд ли хотел так вляпываться – да еще и злить босса.
– Вам всем придется проследовать со мной, – процедил Праул.
До внедорожника, кажется, начало доходить. Он встревоженно заозирался, и Мираж схватил его за фейсплейт, собственническим жестом фиксируя голову. Втолкнул тонкие белые пальцы в рот, пачкаясь в золотом. Демонстративно улыбнулся.
– Никто с тобой не пойдет! Ты слишком наглый для простого копа… Отпусти меня. Да, да, ты, поставь! – потребовал он. Внедорожник, покачнувшись, опустил колено. Мираж соскользнул с него, прикрыл броню, но масляные разводы все равно виднелись. Чувствовал он себя в таком виде явно спокойно. Он сделал пару шагов к Праулу и уперся кулаками в пояс. – Кто тебе платит? Ты лезешь мне под колеса второй раз за два орна, так кто?!
Праул прямо уставился в искаженную злостью лицевую, всю в золотистых разводах. Голубая оптика светлого оттенка, как у него, – признак благородного класса. Символ непогрешимости. С наркотической пеной во рту и такими линзами Мираж выглядел вызывающе пошло даже для молодого меха, любящего поэпатировать. И буквально провоцировал залить в себя очиститель в участке. Конечно, все будет не так. Но Праулу понравилось представлять, как он заставляет Миража смыть все эти следы и отправляет на прочистку баков. Вот была бы картина…
– Некоторые законы и тебя касаются, сат. На самом деле, все законы.
– Пошел ты! – перебил Мираж. – Полиция нравов, тоже мне! Сколько стоит перекупить тебя, чтобы я тебя больше не видел?!
– Я записываю наш разговор, – предупредил Праул.
– Засунь его туда же, куда свой вчерашний рапорт!
– Сат, пожалуйста, – растерянно прогудел внедорожник. – Он вроде серьезно настроен…
– Молчать! Вы надоели мне все, шлак! – он нервно защелкнул замки брони и ткнул в сторону Праула пальцем. – Теперь я точно найду твоего начальника, занудный ты болт! Вылетишь в уборщики!
Хаунд шагнул к нему, приподнимая ладони:
– Сат…
– Арестуй меня теперь, давай! – не взглянув в его сторону, объявил Мираж звонко и… исчез.
Праул от неожиданности вздрогнул и перезагрузил оптику. Включил сканер – на радаре появилось две метки: телохранителя Миража и его несостоявшегося партнера.
– Сат, где ты? Ржа! – Хаунд всплеснул руками.
Раздался шорох шин сбоку, и тут же – рев мотора, резкий, будто кто-то сорвался с места и сразу погнал на всех парах. Судя по скрежету, крылом Мираж не вписался в поворот, но не притормозил.
– Вот где я его теперь искать буду? – раздраженно наехал Хаунд на опешившего из-за столь наглого побега Праула и крикнул вслед невидимому гонщику: – Сат! Не надо глупостей, пожалуйста! Шлак!
Он трансформировался. Праул вспыхнул предупреждающе маячком, чтобы не дергался, но Хаунд уже умчался следом за нанимателем. Еле протиснулся там, где даже тонкий и юркий в альтмоде Мираж не проехал, и припустил куда-то.
Так нагло с места преступления от Праула еще не уходили.
Он развернулся, услышав лязг со стороны третьего участника сцены. Внедорожник пятился и истово вытирал ладонью рот. Но лишь еще сильнее в масле испачкался – золото к нему прикипело так же, как к Миражу, без специальных средств не отмоешь.
– А ты стой, – процедил Праул, направляя на него шокер. – Или припишу и тебе сопротивление аресту.
– Что с тобой не так? – внедорожник неохотно завел руки за шлем и развернулся к стене. – Взял бы денег, все в выигрыше. Сат сорит кредитами направо и налево…
– Молчи, если не хочешь просидеть дольше необходимого, – Праул вытащил блокираторы. – Тебя застали с «золотой полосой» в системах.
Он был растерян и зол. В погоню за Миражом не бросишься, ориентировку на него всерьез никто не воспримет, и даже Хаунд, которого сначала Праул изначально собирался пожалеть, налил отработку на приказы полицейского. Так что все, что он мог сделать, это пригрозить внедорожнику.
– Что? – вспылил тот. – Эй! Это не моя наркота, урод! Одна порция стоит, как целая башня!
– Расскажешь, как он купил ее тебе, в участке.
– Он ее себе купил! Я вообще ни при чем, слышишь? Шла-ак, ты просто все испортил, коп! Хоть в протокол пиши… Теперь пришьешь мне все одному, да? Да?!

 

Встреча третья

Внедорожник – Гриппер – во время отходняка со злости повесил на Миража все, что смог. Но к тому времени, как они добрались до участка, пришел в себя и вырубил вокалайзер, болезненно напомнив Праулу Блэкбита. Видимо, начал прикидывать, что его ждет, когда по его наводке придут арестовывать сата. Собственный срок – смехотворный, особенно если это первый привод – стал казаться не таким пугающим.
Коллеги из наркоконтроля выслушали рассказ Праула, но по их фейсплейтам было ясно, что показания они потеряют. В том числе – о черном мехе в маске, работающем в «Под куполом». Они удивились уже тогда, когда Праул попросил файлы, чтобы заверить идентификатором. Словно с самого начала не верили, что он серьезен.
– О-о, мы про тебя слышали, детектив! – сказал один из них, когда Праул закончил с документами. Даже то, что он утвердил показания и сделал копии, не означало, что их обработают должным образом. И все же он довел дело до конца.
– Слышали? – переспросил он.
– Настоящий охотник за элитными болтами, – поддакнул его напарник. – Ничего, ничего. Ты сдал Гриппера в надежные руки, иди уже с Праймусом, расследуй.
Так Праул понял, что единственным способом призвать Миража к ответу будет – доказать, что он виновен в убийстве. Или, на худой конец, в воровстве. Все прочие отделы намеревались спускать дела с участием сата на тормозах, даже если свидетельские показания давал другой полицейский. В своем подразделении Праул хотя бы может проконтролировать, что случится с документами!
«Охотник за элитой». Он был возмущен – и самую малость озадачен. Можно было бы гордиться тем, что он единственный стремится искать истинных виновных, но чем тут гордиться? Трудной работой? Одиночеством? Праул не знал, что делать, и настроился перенести головомойку от Кипера с молчаливым упрямством.
Мираж спонсировал учебные центры полиции Аякона и владел производством встраиваемых шокеров, которые получали все патрульные. Кипер не просто так перед ним стелился. Праул приготовился услышать, что молодой сат не сотворил ничего ужасного, разок оступился и попробовал запретную химию, ничего страшного. Пока ему не зазорно делать глупости, вот скоро – серьезный рост, пост в Сенате… и все. Надо же нагуляться, пока можно.
Все это Праул проиграл в голове с характерными устало-раздраженными интонациями капитана, прежде чем явиться на службу. И там его на ковер не вызвали. На следующий орн – тоже. Единственное, с чем его потребовал к себе Кипер, это с требованием закрыть дело Бэкбита. Ничего нового.
Время поджимало: если он ничего не предпримет, Кипер вмешается и сделает по-своему.
Так что, когда он от Магнуса узнал, что Гвардия вернулась в Аякон, то снова пришел в «Под куполом» и в мрачном настроении забился в угол с кубом самого дешевого, что нашлось. Локаст на этот раз его появление проигнорировал – за заказом пришлось идти к стойке. Что ж, он спасал свое хорошее место в престижном клубе, немногие мехи с его альтмодом, а он был звероформером, обслуживали элиту. Одни чаевые наверняка – как вся зарплата Праула за месяц.
Спрокет и правда выпивал здесь сегодня с товарищами из Элитной гвардии. Праул смотрел на них исподтишка, но мыслями постоянно уплывал. Интерьер «под куполом», все эти столики и прожекторы, потревожил свежие воспоминания о Мираже. Мех, которому все дозволено, высмеял его и испарился. Стелс! Это разве законный апгрейд? Даже если он с активации может становиться невидимым, если это свойство искры, разве это не должны были зафиксировать в личном деле? Концепция о границах свободы, презираемая Миражом, трещала по швам, а Праул скрипел дентами.
Он не хотел применять силу, но, видимо, нужно было выкручивать сату руки и укладывать лицевой в асфальт… Праул, сжав кулаки, тряхнул головой и вернулся к наблюдению. Узкий бело-голубой силуэт отказывался таять. «Арестуй меня теперь»… Воображаемая отповедь Кипера про «глупого и молодого» в чем-то соответствовала истине. Правда же, закинуться химией и рвануть в невидимости на шоссе – верный способ попасть в аварию. Хаунд справедливо волновался, что останется без сата.
Так. Теперь он будет беспокоиться за высокопоставленного идиота, который дважды высмеял его?! Праул тихо зашипел и допил куб.
До него доносились обрывки разговора. Спрокет хвалился своими успехами на учениях. Окружавшие его гвардейцы соглашались – не то были младше по званию, не то им не хватало напора. Не то он платил за них. Праул поставил на заметку после закрытия дела – как бы оно ни завершилось – уточнить у Магнуса, правда ли Спрокет такой герой. Будет уже безопасно обсуждать расследование. Магнус наверняка предложил бы помощь, а из него наблюдатель не очень хороший. Он пойдет и выложит напрямую, что думает о нарушении гвардейских клятв и поступках, порочащих честь офицеров, и Праул окажется виновным в еще одном конфликте.
– Ты пьешь сверхзарядку, о непримиримый борец за справедливость! Никто не непогрешим, – прозвенел голос над самым аудиодатчиком. Он вздрогнул. Мираж привалился к его столику и оперся ладонью рядом с его рукой, вынуждая отдернуть. – Я застал тебя врасплох, а? – и рассмеялся.
Праул открыл рот. Закрыл. Даже раздосадованный, он не станет поднимать руку на другого меха, хотя схватить Миража и ударить его фейсплейтом об стол было бы легко. Драка в баре, м-м…
Какого шлака он явился? Повыделываться перед копом, которого регулярно обводит вокруг пальца? Устроить очередное эпатажное шоу перед приятелями? Праул нервно огляделся. На них, конечно, все теперь смотрели, но гвардейцы от своей пьянки на другом конце зала не отвлеклись.
– Уходи, – процедил он.
– Да расслабься, детектив. Я уже подобрел, честное слово, – Мираж развернулся, укладывая локти на стол и отставляя бампер. – Давай поболтаем! Где ты был вчера? Ты плохо за мной следишь!
– Я?.. – Праул задохнулся от возмущения. Попытался сдвинуться в сторону, потому что Мираж загородил ему обзор, но тот качнулся следом. Вглядевшись в его преступно светлую голубую оптику, Праул процедил: – Ты пьян. И ты развлекаешь толпу. Это явно не то, чем ты должен заниматься, сат.
– Ха! Теперь-то я пьян там, где можно быть пьяным! И ничего запрещенного, – он показал глоссу. Широко открыл рот, пытаясь при этом улыбаться, провел ей по губам. Жест был… вызывающим.
Праул отстранился, теряясь и злясь все сильнее. В прошлый раз Мираж выбрал Гриппера, а сегодня пытается подцепить… его? Копа, который дважды пытался его арестовать?
– Оставь меня в покое.
– Эй! – Мираж выпрямился и вскинул руку. Локаст обернулся и изобразил подобострастную улыбку, с которой обслуживающий персонал здесь обращался к элите. – Принеси моему приятелю «Темный энергон»! И мне. Я буду пить, потому что это за-кон-но, – он рассмеялся.
Праул притушил свет линз. Убивать сата на месте – все еще плохая мысль. Все еще плохая. Тревожило, что из элитного сектора тоже стали на них поглядывать. Теперь он спрятался за Миража, прикрывая ладонью лицевую. Мираж тут же взял его за локоть и приблизил фейсплейт:
– Я правда не сержусь на твои выходки.
Праул резко дернул рукой, тыльной стороной кисти ударяя Миража в плечо. Не справившись с собой, повысил голос:
– Хватит! Пей, упарывайся, гоняй по жилым районам – мне налить!
Локаст поставил два коктейля на столик и, опасливо озираясь, ускакал едва ли не на скоростях альтмода. Мираж возмущенно выпрямился, но, заметив выпивку, отвлекся, схватился за куб и заулыбался:
– И все же ты здесь.
– О, Праймус… я здесь не ради тебя. У меня полно других дел! – прошипел Праул.
– Дел? Я – твое дело, детектив! – Мираж сделал глоток. – Попробуй, этот коктейль невероятно вкусно здесь делают. Ты работаешь на Сентинела, да? Он устал читать мне нотации и нанял тебя играть честного суперкопа?
– Я не играю честного…
Праул понял, что Спрокет смотрит на него поверх толпы, и разочарованно застонал. В принципе, тот и так мог заметить детектива в баре. Но если бы это был взгляд вскользь, он бы, скорее всего, не обратил особенного внимания на Праула. Вряд ли бы вспомнил даже, кто он. А вот сценой с участием детектива и самого молодого сата-раздолбая в Аяконе уже тяжело не заинтересоваться. Сегодня в «Под куполом» уже не произойдет ничего, что Праул смог бы использовать. Мираж словно нарочно портил ему дело!
Праул сгреб куб со стола, залпом залил в себя фиолетовое с искорками зеленого содержимое и резко встал. Вкусовые датчики сообщили ему, что он идиот. Коктейль и правда замечательный, и преступно заглатывать его, как обычное топливо. Еще он выяснил, что напиток довольно крепкий. Вставая, он задел бедром стол, покачнулся и выругался.
Мираж, пьяно улыбаясь, наблюдал за ним. Потянулся, чтобы поймать за дверцу, и Праул снова едва не толкнул его. Одернул себя, когда уже занес руку. По крайней мере, не дошло до конфликта… как Миражу удается позорить его при каждой встрече? Что за шлаков особенный талант?
– Ржа! – прорычал он. – Это ты все время лезешь мне под колеса, ясно?! – Мираж мигнул оптикой. Публика все еще пялилась. Праул чувствовал себя облитым липкой грязью, в которой застревают чужие взгляды. – У меня было дело, но, похоже, теперь оно закончено!
Он собрал все крохи самоконтроля, чтобы не споткнуться ни обо что по дороге к выходу. Картинка двоилась и плыла. Мираж провожал его озадаченным взглядом, все еще держа в руке коктейль, будто торжественный кубок.
Праул как раз выходил, когда Спрокет поднялся из-за стола и командирским голосом гаркнул через весь зал:
– Ты! С подносом! – Локаст шевельнул губами, похоже, обращаясь с немой мольбой к Праймусу, который едва ли собирался останавливать неизбежное. – Это что, детектив из уголовного? Иди-ка сюда и расскажи мне, что он тут разнюхивал!
Локаст понуро двинулся в его сторону, но тут Мираж подцепил его за плечо и мягко увлек в свою сторону, улыбнувшись оскалившемуся было Спрокету.
– Э-э, нет, – он развернул Локаста к себе. – Расскажи лучше мне.

 

Встреча четвертая

– Тебя Кипер обыскался, – заявил дежуривший у дверей в участок Белтед.
Праул тяжко провентилировал. Отходняка после вчерашнего приключения для фильтров не было, он протрезвел так же быстро, как опьянел, но с перезарядкой не заладилось. В итоге он чувствовал себя опустошенным, раздраженным и глупым: не стоило возвращаться в «Под куполом», надо было догадаться, что Мираж – завсегдатай клуба, и что житья копу, который до него докопался, он не даст.
Он все прокручивал в голове диалог и корил себя за несдержанность. Поднятый голос, истерические выкрики, комичное ерзанье… Как можно представлять закон, если не способен справиться с одним хулиганом? Праулу все отчетливей казалось, что нужно было прилюдно Миража отшлепать. Прямо на столе посреди «Под куполом». Локаст бы сам после такого уволился, у Праула отобрали бы значок, а новость попала бы во все сети, но хоть искру бы отвел.
Перед Кипером он предстал мрачным, подобравшимся и самую малость подавленным, но капитан вряд ли заметил. Почему-то в управлении считалось, что Праул – в принципе угрюмый мех с траурной лицевой, и никто не спрашивал, как у него дела, заметив поджатые губы. Праул надеялся, что хотя бы друзья его так не думают. Просто… чему ему радоваться? Особенно сейчас? Он уже вечность отклонял запросы от Джазза и Блюстрика, отписывался кратко, мол, занят. А если бы встретился, то что бы рассказал? Что, пока с расследованием не клеится, нашел развлечение и терроризирует будущего сенатора, а тот отвечает взаимностью?
– И где тебя носило? – спросил Кипер, хотя Праул не опоздал. – Появилась работа для тебя!
– У меня есть дело, – напомнил Праул тускло. – И сегодня назначена…
– Твое дело закрыто, – махнул рукой капитан.
Праул вскинул голову и мгновенно возмутился:
– Но я не закончил! Сэр, я же просил дать мне цикл!
– Уймись! – выставил вперед ладонь Кипер. – Праймуса ради, неугомонный ты праксианец, дослушай до конца. Не знаю, что ты сделал, но у дежурных сегодня была веселая смена. Ты должен им проставиться, потому что они принимали показания по твоему делу.
– Показания? – удрученно переспросил он.
– Свидетельские. Что Спрокет сломал твоей жертве нейроствол, – Кипер скривился. – Это не то, что я хотел бы знать, но коллеги сдали его один за другим. Доказательства вины собраны, все для тебя, – он ехидно распростер руки и уточнил:. – Надеюсь, ты не угрожал Элитной гвардии, Праул?
«Да я ни слова им не сказал», – подумал тот, озадаченный услышанным. Не было никаких причин у товарищей Спрокета свидетельствовать против меха, который явно занимал лидирующие позиции в их компании. Или в том и дело? Кто-то захотел потопить Спрокета и воспользовался случаем?
– Нет, сэр, – ответил Праул. – Я могу ознакомиться с этими данными?
– По дороге ознакомишься. Ты сегодня звезда участка, Праул. Прямо нарасхват. К нам обратился сат с заявлением, что ему угрожают. Он опасается, что кто-то может проникнуть в его башню несмотря на все системы защиты. Я, конечно же, пообещал установить наблюдение и во всем разобраться, но сат хочет, чтобы это был именно ты, – Праул ничего не ответил в выразительную паузу, которую Кипер сделал явно затем, чтобы услышать объяснения. Не было никаких объяснений. Он смотрел на капитана и молчал. – В общем, не знаю, где сат Мираж мог прослышать о твоем «усердии и исполнительности», но…
– Мираж?! – вырвалось у Праула.
Кипер покачал головой:
– Я смотрю, ты залез на опасную территорию, Праул. На чужую территорию. Но у нас закрыто громкое дело, тебя хочет сат, и, в конечном итоге, это может пойти нам на пользу.
Хочет? Мало ли что он хочет! Праул сжал пальцы так, что суставы заскрипели.
Мираж грозился добраться до капитана полиции, но то, что он изберет путь издевательства, а не жалоб, Праул не думал. И так даже хуже! Мираж уверен, что вправе играть с полицией и на более высоком уровне, а не только донимать одного конкретного детектива. И ведь Кипер ему позволит! Ржа!
– Так что поезжай к нему, разберись, что ему угрожает, и не вздумай разочаровывать сата, ясно? Ясно? – повторил он после молчания. Праул понял, что скрежещет дентами, и взял себя в руки.
– Да, сэр.
Похоже, это будет последнее его «дело», потому что у Миража талант выводить его из себя. Шлак! Хотелось своротить пару столов по дороге к выходу, и он чудом сдержался.
– Ты еще и кислый после всего этого? – цокнул вокалайзером Белтед, провожая его завистливым взглядом. – В Шпили едешь, детектив, алло!

*

В дороге Праул справился с эмоциями, не повредив ни одного столба и не подрезав ни одного меха на шоссе. Он, в конце концов, олицетворение закона – и привык подавлять разрушительные порывы.
Ему редко доводилось бывать в Шпилях – районе, где селилась блистательная элита. Тонкие, витые, блистающие, башни соревновались в высоте и изяществе, опоясывая Сенат, почти утонувший за их величественной грядой. Одной такой башней владел Мираж – от подножия до посадочной площадки наверху. Стекло и металлоконструкции сплетались в узор, напоминающий причудливый орнамент. Редкие акценты были выкрашены в голубой или белый, в остальном же поверхность составляли зеркальные панели или прозрачные обзорные окна.
Этажи башни занимали представительства фирм Миража и работающие на него мехи. Несколько секторов он сдавал под музей, посвященный голографическим видам искусства, владел элитной мастерской по ремонту спорткаров и шлак знает чем еще.
Охрана впустила Праула, едва он предъявил значок. Он въехал по спиральному подъему к жилому уровню, преодолев еще пару пропускных пунктов. Невольно промелькнула мысль остановиться полюбоваться городом, но он напомнил себе, что не на прогулке. Он должен быть готов к любой ерунде и к любым проблемам, которые Мираж захочет ему устроить.
Праул въехал в просторные ворота, излишне широкие даже для шаттла, если бы шаттлам разрешалось летать в Шпилях. Приемный холл с музыкой и переливающимися абстрактными голограммами его не впечатлил. Он был слишком сосредоточен, чтобы впечатлиться. Никто его не встречал, хотя он ожидал болтов с пушками помощнее Хаунда на пороге. Праул трансформировался.
– Добро пожаловать, – сообщил голос Миража из динамиков под потолком. Одна из дверей, замаскированных голографическими зарослями, поползла вверх. – Проходи.
Поджав губы, Праул направился по единственному видимому пути. Помещение он просканировал: нашел разворачивающиеся турели, активирующихся охранных дронов, замаскированных под постаменты, генераторы под дверными проемами – скорее всего, стан-полей. Словом, оборона настроена как надо, и это – в том месте, где встречают гостей. Что же с нежданными посетителями происходит?
Мираж вынудил его подняться пешком по широкой лестнице со смутно воинственными барельефами по обе стороны. Праул не озирался, зная, что за ним наблюдают. На что тут глазеть? На роскошь, которая ему никогда не светит? Он и без демонстрации знал, какая пропасть лежит между их с Миражом классами. Всю его кварту можно обойти за пятьдесят шагов, включая мойку и склад инструментов. Он в свои ворота проехать может, а вот Магнус к нему заходит только в робоформе. Чем дальше приходилось идти, тем сильнее Праул злился.
Он не был против классовой системы как таковой, но только если она работает на благо общества. Он не считал себя бедным и не чурался прекрасного: ездил на фестивали с Джаззом, делал апгрейды, следуя за модой – на диски на колесах, с полицейскими звездами, ушла премия за квартекс. Они ему нравились. Но вот он здесь, где все блистает роскошью, и ему так… противно. Завидно. Как не должно быть завидно. И дело не в том, что сат безгранично богат! Праул работал в полиции и видел всякое, но еще он знал, что искра меха не зависит от его достатка. Мираж совал ему в фейсплейт свой статус: богатство, неподконтрольность, почти неограниченную власть… и что у него за искра тогда? Он получает удовольствие от всего происходящего? Дернул за поводок – и Праул здесь, так, получается? Захотел – и плюнул в него отработкой с золотым красителем?
В комнате, куда его привела единственная дорога, царил полумрак. Низко висящий гравистолик с графином энергона, проекция цветных лент на стене, перетекающих из голубого в синий, несколько удобных сидений, принимающих нужную форму для любого гостя. Мираж развалился в одном из них, закинув ноги на столик.
– Детектив! – он поднял бокал.
– Сат, – процедил он, застывая с убранными за спину руками. – Зачем я здесь?
– Кипер должен был объяснить. Чтобы позаботиться обо мне, конечно, – Мираж резво поднялся. Освещение немного изменилось, теперь он будто сиял в полутьме вместо светильников, рассеивающих свет под плитами пола.
До сих пор пытается произвести впечатление?
– Ты уволил Хаунда? – спросил он.
– Нет! Конечно, нет, я что, изверг? Он отличный малый, – Мираж покачал головой. – Но сегодня его тут не будет. Только ты и я. Выпьешь? – он потянулся за графином.
– Я на службе.
– Что? Нет! – Мираж засмеялся. Плеснул в пустую оболочку-куб энергон. – Можешь расслабиться. Ведь никак иначе я бы не заманил тебя в гости. Я так понял, ты самый серьезный полисбот в департаменте…
Праул возмущенно оставился на него:
– Значит, тебе не угрожают?
– Конечно, угрожают! – он поднес Праулу куб и остановился, протягивая и улыбаясь… вполне располагающе. Но подозрительно весело. – Регулярно и все подряд! Я очень богат, я предприниматель и меценат, будущий сенатор… ты первый, кому на это налить, – он поднял руку повыше. – Я должен извиниться за то, что причинил тебе хлопот?
Праул забрал куб, пересек комнату и резко поставил его на стол. Мираж сокрушенно провентилировал. «В гости», он сказал! Он все еще думает, что Праула наняли учить его уму-разуму? Для этого существует исправительная система! Несколько орнов на общественных работах Миражу точно не навредят. Штрафы едва ли приведут к чему-то путному, а вот задержание…
– Ложные показания это тоже преступление. Ты не будешь развлекаться за мой счет, Мираж. Довольно.
Кипер убьет его. Он всегда говорил, что Праул не умеет общаться с сатами… Праймус, как эта поездка еще могла закончиться?! Он терпелив, но не потерпит неуважения к закону, а Мираж только что в очередной раз подчеркнул, что условностей для него не существует.
– Остановись! – перебил Мираж. – Дай сказать. Ты восхитителен, – его оптика засверкала. – Ты видел свой фейсплейт? Слышал свой голос? Ты самый потрясный коп, как в холо, непогрешимый, упорный, невозмутимый, неподкупный! Я действительно хотел увидеться с тобой здесь, наедине, но не ради охраны.
Растерянный потоком комплиментов, Праул не заметил, как Мираж опять оказался слишком близко. Он невольно остановил взгляд на приоткрытых губах, мысленно дорисовывая золотистые полосы от них к подбородку. Рука дернулась вверх, к лицевой, и он остановил себя. Сейчас он трезвый и ни за кем не следит. Нет свидетелей… и Мираж почти прильнул к нему, сохраняя лишь смехотворное расстояние между честплейтами.
– Ты ужасно заводишь! – Мираж взял его за руку, и Праул автоматически снова сжал его запястье, как в первый раз. Мираж подался вперед. Это очередной розыгрыш, так? Очередное представление, которое в итоге унизит его, напомнив о месте на классовой лестнице. – Поэтому я сделал тебе подарок. Тебе понравился? – зафиксированная кисть его будто не волновала. – Ну же. Твое дело, Спрокет, избиение в баре! Оно ведь закрыто теперь, ты этого хотел?
Мгновенно отыскались объяснения событиям, терзавшим Праула все утро. В голове будто щелкнул выключатель.
– Ты?! – поразился он, спохватываясь и отталкивая Миража. – Ты… как? Ты подкупил свидетелей?!
Тот довольно улыбнулся, потирая запястье:
– О, ты так изумлен… Это мило. Ты не думал, да? Не важно, что я сделал. Я сделал это ради тебя.
– Тогда эти признания не имеют силы! Если кто-то узнает, если это всплывет… – он нервно устремился к выходу. Мираж вцепился в его локоть, на этот раз куда крепче. Развернул к себе.
– Не всплывет! Ты бы никогда не заставил их говорить, а я смог…
Он произнес это с гордостью.
– Я ухожу, – прорычал Праул.
Он жалел, что вообще согласился ехать к Миражу. Из-за этого шлакова сата ему придется сдать значок, потому что если он снова встанет на пути, Праул точно не выдержит. Он убивался над доказательствами, а Мираж щелкнул пальцами – и погубил всю работу! Сложно доказывать вину того, против кого уже раз сфабриковали улики.
– Пожалуйста! – звонко воскликнул Мираж. – Я мог бы попытаться силой, шантажом, все такое, но я не хочу обижать тебя!
Праул невольно засмеялся. Звук получился рваный, нервный.
– Праул, я тебя прошу, а я редко кого прошу… – с выражением отчаяния и избалованного недовольства разом Мираж скривил губы.
Как же хотелось отхлестать его, когда они были золотыми. Ударить, не так сильно, чтобы навредить, но – смешать золотое с розовым…
Безумие какое-то.
– Не хочешь обижать, – повторил он размеренно. – И о чем именно ты просишь меня взамен на свои детективные услуги?
Мираж оживленно просиял, словно не прочитал намек:
– Ты меня покорил, это правда. Я хочу, чтобы ты меня поймал…
– Что?
– Ты же этого и так хочешь! Я всего лишь предлагаю перевести наши… отношения в мирную плоскость. В плоскость удовольствия, – он абсолютно бесстыдно подмигнул ему одной оптикой. – Поймай меня. Арестуй. Я – невидимка. Вор в этом богатом доме, полном произведений искусства, – он развел руками. – Выследи меня и сделай, что хочешь.
– Что хочу, – повторил Праул медленно.
– В этой фантазии ты обязан меня сконнектить. Остальное – твое дело. О, шлак, как круто произнести это вслух! С тобой не так трудно разговаривать, как я боялся. Я реально тебя хочу! – Мираж сложил ладони перед собой и восторженно уставился на Праула.
Судя по тому, с какой скоростью он заговорил, он и правда взволновался. Но Праула удручало другое.
И Мираж тоже почему-то думает, что он ничего не чуввствует. Что его не жжет лава в камере искры, когда его пытаются купить на одноразовый коннект. Или сат не считал свою затею унизительной? Он выглядел иначе, чем в «Под куполом», когда пьяным мешал Праулу работать: более… импульсивным? Искренним? Менее показушным? И все же он собирался попользоваться копом в свое удовольствие. Так он выразился? «В плоскости»?
Праул не помнил, чтобы ему когда-нибудь хотелось применить силу к другому меху. Не по долгу службы, а именно… скрутить и выбить дурь.
Стиснуть челюсть и окунуть в очиститель. Надеть блокираторы, пока пьяная публика жадно наблюдает, и прижать к столу.
– Я не идеальный коп из твоих фантазий, – спохватившись, произнес он, пугаясь грязного клубка собственных мыслей.
Он должен послать Миража наболт и уйти. Даже если тот запрет все двери, Праул все еще полицейский при исполнении. В принуждение к коннекту никто не поверит, а если он предъявит запись разговора, всплывут подробности про дело Бэкбита, и расследование точно полетит в трубу. Но едва ли Мираж захочет, чтобы Праул расстрелял его ворота изнутри, например, или начал ломать экспонаты в холле, так что если он развернется прямо сейчас – его тут ничто не задержит.
– Ты настоящий идеальный коп, – прошептал Мираж вкрадчиво. – Это куда лучше… Я буду не против, если ты применишь силу. В разумных пределах.
– Ролевые игры элиты всегда про насилие?
Почему он спрашивает? Почему он все еще стоит в этой комнате?!
– Что? Никакого насилия! Это услуга за услугу. Мне нужно немного острых ощущений. Все незаконные способы ты у меня отобрал, и я смиряюсь с этим, правда, – с притворной скромностью произнес он и вновь заулыбался: – Но я ожидаю справедливого возмещения…
Праул провел ладонью по фейсплейту, собирая внезапно образовавшуюся статику, и обернулся, чтобы окончательно положить конец нелепой торговле. Но Миража уже не было. Вернее, его не было видно – он ушел в стелс и, судя по всему, больше не издавал ни звука. Сканеры бесполезны. Но они в замкнутом помещении, и пусть Мираж знает свой роскошный дом, занимающий множество этажей, лучше всех, он не сможет вечно соблюдать тишину…
– Шлак, – сказал Праул, сужая линзы. – Ты доигрался, сат.


Продолжение в комментариях

@темы: R - NC-21, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ, ГЛАВЫ, Текст, Глава 3

---

[Lord Galvatron]

Название: Один ковш хорошо, а два лучше!
Автор:  Lord Galvatron
Форма: фотосет, 13 фото
Персонажи: Скэвенджер, 2 штуки
Вселенная: G1
Рейтинг: PG-13
Категория: джен
Примечание: декорации, свет, крафт и фигурки  Nueteki, так же ей огромное нечеловеческое спасибо за тонны упороса и компанию

@темы: Визуал, G - PG-13, ОБЩАЯ выкладка, Фракция: ДЕСЕПТИКОНЫ

---

Добра вам в ленту )

[rc2204]

Название: Добро придёт и за тобой
Автор: rc2204
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Старскрим, Рэтчет, Уилджек
Вселенная: TFP
Категория: джен
Жанр: агнст, AU, чёрный юмор и т.д.
Рейтинг: PG-13
Исходники: кадры из сериала
Предупреждения: жестокое обращение с авиакоммандером
Примечание: Что, если бы Рэтчет взял с собой не Балкхэда...
Военные преступления известны всем и остались за кадром. А возмездие - оно неотвратимо )

@темы: Визуал, G - PG-13, Фракция: АВТОБОТЫ, ГЛАВЫ, Глава 3